Первые Три
12 апреля 2024 г. в 23:26
Примечания:
Кто найдет пасхалку, чмокну в лобик.
В тусклых движениях туч, здание обхватывала
паутина скорби, об ушедших невинных душах этой ночью. Все даже на мгновение
остановилось, и пролитые слезы из каждого детского личика заставляя душу
вывернуться на изнанку все три раза при явлении изуродованных тел детей. Гнусно
поставленных в положение молитвы Богу. Какой мог быть здесь Бог, вера в Бога!
Если ради него извращают непрожитых существ. Каждый входящий запомнил эту ненавистную
картину. Как на хриплых деревяшках, заколочен один мальчишка, что пародировал
самого Иисуса Христа, и около него с побитыми коленями двое детишек. Словно им
уже было суждено умереть такой непонятной смертью, со скрытым смыслом слов.
Каждый вынужденный взгляд, для осмотра тел предвещал тошноту и отчаяние, что
поднималась по горлу и скатывалась с глазницы на землю. Их зашитые белыми
нитями глаза, отрезанные языки и связанные руки для молитв уже посеяли свое
зерно неудачи. Их было страшно хоронить, учитывая, что они бедные людишки без
родителей. Без своей первопричины рождения и смысла существования. Это те, для
которых поиск цели начинался далеко раньше, чем требовалось. Недеформированные
и неуклюжие движения могли ещё порадовать каких-то взрослых, напоминая, что они
тоже дети. Дети, которые не думают о многом, дети, которые заслуживают поцелуя
перед сном и подарка в таинственную ночь нового года. Даже этих несчастных трех
тела, было жалко до безумия. Да настолько, что сами прибывшие на расследование заходили
по самым экстренным случаям, за уликами… Которые увы, не найдены. Ни одного язычка, ни ножа, ни иголки. Весь
такой чистоплотные человек, убил своими чистыми человеческими руками светлых
душ. Каким его можно было назвать? Антихристом? Самим дьяволом? Каждому лишь
хотелось посмотреть в эти слишком острые и смелые глаза. Что имеют совесть
закрываться по сну и открываться за пробуждением. Посмотреть в те самые зеркала, которые
откроют истинные тайны события. Они словно в далекой-далекой комнате, под сотнями
замками, ключи от которых спрятаны загадками. Но в той же самой комнате, где
лежат коробки, прячется связанная нитью страхом жизнь. Страх жизни, страх
людей, страх любви. ОН сидит там и боится своей участи. Палач, который должен
был нанести его смертный приговор, но растянул на долгие годы, держа
оскверненное тело в пучине мучительных ожиданий. И что бы показать свой крик
помощи, отображает на чужих телах. Которых палач обошел стороной, даже не
тронув пальцем, даже быстро не взглянув. ОН точно думает в темном угле, почему
был именно так наказан если совершил детскую глупость, что других бы рассмешил
аплодисментами и подарила любовь. Но почему другие получили даже за простое
слово лучше, чем ОН. Его грызут эмоции и чувства, что должен расцветать как одуванчики
на весне. Они цветут везде: около дороги, тропинок, зданий. Чувства жизни
должны были течь рекой, а не высохнуть с первых дней. Вот почему он показал в
этом свете и другим. Они должны были это увидеть…И увидели. Сегодня серые глаза, на виду камеры
рассказывают детали убийства и спрашивают ощущения у воспитателей.
- Что Вы скажете насчет происшествия
в детском доме?
Микрофон моментально появляется около дрожащих губ
воспитателя Ацуши. Он не спешит что-то сказать, его разум ещё в шоковом
состояние. Его разум лихорадочно пытается осознать и принять эту троицу
смертей. А лицо словно сосуд, он полный воды, то есть слез. Все в округе про
дет дом знали. Ацуши любил всех как родных себе кровью. Большинство детей даже
с соседних домов прибегали поиграться с остальными и увидеть самого
воспитателя. В этом доме отчаянных детских криков, он был мягкой мелодией для
сна. Он ведь сам прожил всю жизнь в этих стенах, помня каждый уголочек
коридора. Никто в то время не верил и не поддерживал его. Но он, воодушевленный
благими намерениями, борется со всеми сомнениями и достигает цели. Каждая
пролитая горько слеза сменилась в них смехом и заботливым ощущением любви. Его
руки самостоятельно вкладывали все силы в это здание. Что бы в глазах других
оно не стало кладбищем святых желаний. Но сегодняшний день сбивает его с ног,
даруя всем счастье, он не желает, что бы это счастье отобрали у других его
детей. Только когда это случилось, это заставляет едва сдерживать слезы, не
поддаваясь гнусным мыслям и жалости.
- Я хочу сказать...
Резко берет микрофон в руки Ацуши.
- Хочу сказать, что эти дети не заслужили зверской
смерти! Никто в этом мире не заслуживает такой потери. Поэтому я надеюсь, что
убийцу найдут и заставят покаяться в сделанном! Ведь когда ты умрешь. Ты ведь
действительно умрешь…
На этом слове. Журналист Сигма ласково забирает
свой микрофон, разрешая воспитателю отойти.
- Сегодня в детском доме «Феникс» произошло три
жестоких убийства несовершеннолетних. Полиция не дает четких деталей, а
эксперты строго запрещают вход на территорию происшествия. Дети напуганы, а
власть собирается закрыть здание на некоторое время. Ведь по обследованию
события, правоохранительные органы предупреждают о возможном повторном
убийстве, так как следы преступления не найдены и все, кто были в эту ночь
могут стать следующими жертвами.
- На данный момент вся информация заканчивается. С
Вами был Сигма, всем хорошего дня.
Юноша удовлетворенно выдыхает. Такие длинные
рассказы о происшествие требует большого терпения и стараний говорить без
запинки. Он конечно ещё в начале знал, на что идет. Однако это был и в целом
хороший навык даже для простого общения.
Его оператор выключает камеру, на несколько минут оставаясь на месте что
бы проверить все ли было снято. И пока у Сигмы появляется свободная минутка, он
мигом подходит к Ацуши, подавая свое присутствие легкими касаниями плеч. На что
Ацуши, наконец поворачивается к старому другу и кидается на него с объятиями.
Для всех это была лишь сценой человеческой поддержки, но лишь они знали
истинные мотивы в этом жесте привязанности. Сигма и Ацуши были знакомы с этого
же приюта. Вместе делили игрушки, еду, иногда и кровать во времени бурной
грозы, когда обоим было страшно в одиночестве. Их связь дружбы тесно
переплеталась с каждым днем, да с любым совместным поступком. Сигма прекрасно
знал, как любой ребенок в этом доме важен для Ацуши. И столь трагическое
явление печалит его сердце.
- Ацуши, я уверен, что они найдут убийцу… все
будет хорошо, больше никто не должен пострадать.
В попытках поддержать приятеля, Сигма поглаживает
его спину дополняя нежными словами. Самому ему тяжело представить такие потери,
однако он знает, он точно должен быть рядом с ним, даже если его слова в
какой-то степени плохо помогают успокоиться.
- Я не понимаю… Зачем нужно кому-то нужно было их
убивать, они ведь были такие славные дети…
В потоке рыданий говорит Ацуши, начиная зарываться
лицом в плечо друга.
- Никто об этом сейчас не знает… Но тот, кто
сделан, обязан получить за это наказание… Я обещаю это.
Последние слова он договаривает шепотом. Именно в
этот мимолетный момент, он осознает что стоит помочь в этом деле все своими
силами. Не только ради Ацуши, и его мечтам, но и ради других жизней, что могут
внести в будущем свой большой вклад. Но об этом, будет знать сам воспитатель и
только он. Словно между ними он заключает смертный договор.
- Ладно, иди Сигма, мне нужно помочь остальным
детям, они больше в ужасе.
- Хорошо, главное береги себя.
Обмениваясь прощаниями, друзья стремительно
уходят. Ведь каждого грызут исполнения своих обязанностей. Поэтому Сигма спешит
подойти к своему оператору со словами:
- Ты все нужное снял?
-Ну обижаешь, конечно все.
- Вот и замечательно, через час пустим в срочные
новости.
- А что мешает сейчас им передать?
- Вдруг мы что-то упустили, еще побудем здесь.
-Тогда я вернусь в машину.
-Ступай.
Сигма провожает взглядом своего оператора и
пускается в путь для разведки деталей. Подходя до каждого эксперта, что бы
узнать подробности… Но каждый по-своему убит горем, и не дает точных
высказываний, доводя самого парня до грани разочарования. Разочарования того,
что ему придется узнавать все собственными руками. Только не если бы не
появление одного сотрудника в полиции, с привлекательным острым взглядом. Его
глаза гетерохромия как разно пришитые крылья бабочки. Он сам словно выглядит
как прибитая бабочка. Вот что сразу стало беспокоить сигму. Странные мотивы
людей за километры чувствуется, не смотря на красивые улыбки и вежливый вид.
- Здравствуйте! Я вижу Вы пытаетесь присоединится
к работе полиции. С какой целью?
Этот стоический голос с нотками презентабельной
гордости за свои действия, цепляют уши Сигмы, вызывая бурю в самой груди. Что
если он помешает его помехой или случайно раскусит, а может скажет, что он не
имеет права узнать детали?
- Я журналист для нескольких новостных передач. Каждая из них требует свои точные детали, именно поэтому являюсь здесь.
- Славное у Вас имя, Сигма. Можно ли увидеть ваше
удостоверение журналиста?
- Конечно, минуту…
Сигма спешит достать свое удостоверение карточкой
из скрытого кармашка в пальто. И после его нахождения, смело протягивает
сотруднику. На что тот, начинает улыбаться и довольно кивает, жестом намекая
что он все понял.
- Хорошо, что вы не самозванец, а то здесь…
Николай осматривается и без спроса берет Сигму под
руку, заводя его в более укромное место. Продолжая речь шепотом.
- Здесь начинают подозревать каждого, ведь здание
то хорошо охраняется и подозревают что это кто-то из местных.
Сигма с недоумение пытается понять намеки Николая,
особенно добавляя его скрытые действия от него. Ведь такая драматичная пауза
предложения, и уход с видного места может и привлечь внимание некоторых, даже
не смотря то какие все заняты. Сделал ли он нарочно? Может он сам в панике и хочет по человечески
поделится? На все свои гнетущие мысли, Сигма хмурит брови изображая задумчивое
лицо.
- Вот почему здание хотят временно закрыть, понять
действительно ли это кто-то в коллективе рабочих приюта.
- А Вы быстро все схватываете.
Продолжая говорить со сладкой улыбкой Николай, но
не смотря на весь контекст действий в среде он оставался слишком спокойным.
Словно пытался хорошим настроем заманить Сигму в эмоциональную ловушку.
- Ты хотел сам провести это расследование?
Из резкой паузы говорит полицейский. Что сильно
настораживает Сигму. Ведь как он узнал? Он совсем шепотом это сказал! Прям же
на ухо Ацуши…
- Возможно. Желаю уточнить, откуда известно.
- Если не заметили, то Вы единственный здесь журналист,
что добывает информацию особенно в таком роде. Ваши глаза уверенно твердят об
этом желание.
- Но к чему Вы ведете эту тему?
- По секрету…
Николай резко наклоняется ближе к Сигме, изменяя интонацию
на самый низкий шепот.
- Я могу Вам помочь в этом деле. Вместе мы найдем
больше улик, чем все отделение полиции вместе взятых.
Слова не на шутку заставили журналиста задуматься
о предложение. Без споров, он был прав. Помощь с полиции имеет больше доступа к
какой-либо информации, что играет на руку в деле. Но не является ли это
противозаконным? Собирать доказательства по делу с непонятно какой группой, или
добивая секретную информацию. Это его начинает пугать, именно что за доброе
дело им вернут обратное, взяв их старания на чужие. Но это был и не
единственный факт на размышления. Само поведение этого гражданина. Он то был
чересчур спокойным или даже слегка веселым. Ну кто будет при расследовании
убийства детей, так себя вести? Конечно, могла быть причина в том, что этот
полицейский имеет какие-то психические отклонения…Однако таких не берут, ни при
каком условие, потому что это ежедневная работа с участием стресса и небезопасности,
где и так здоровая психика может пошатнуться. Может его и уже пошатнулась, а
это первые признаки? Сигма колеблется в выборе. Кажется, ему дают опору, но
слишком неизвестную. Это тоже самое, что пытаться посадить плоды на непонятной
земле среди леса. Земля возможно будет хорошей, но может и плохой, настолько
что плоды не выдержат таковой среды уходя сразу на тот свет. Сигма загоняется в
тупик, тяжелый выбор и на зло должен быть быстрым. Он вздыхает, будто отдает в
воздух последние сомнения и решительно кивает, протягивая руку.
- Я согласен, надеюсь Ваша участь в этом не подведет дело.
Николай вот без лишних намеков, сразу подхватывает
настрой нового товарища и пожимает его руку своими двумя? Достаточно
драматичный жест для таких серьезных дел.
- Однако предупреждаю, что мне стоит срочно отстраниться.
Нужно обсудить со своим оператором некоторые детали репортажа. Он меня, тем
более заждался.
- Хорошо, не переживайте. Мы еще увидимся.
Добавляет ловко Николай, уходя быстрее чем
планировал Сигма… Но его вновь это все настораживает что он имел ввиду под
такими словами? Даже не спросив его контактов? Или он сможет найти его сам по
информации в интернете…Конечно он может, и это будет легче простого. Ведь Сигма
популярный журналист и часто светится своими страницами на просторах
интернет-платформ. Настолько он рискнет? Пусть что будет. Теперь взглядом
прощаясь со зданием, он выбегает на улицу, где успел выступить тяжелый дождь…
может сама природа так же решила оплакивать столь жестокое событие, полных
неизвестных? Что угодно произойдет, ни дождь, ни гроза, не помешают Сигме
вернуть свою профессиональную позицию журналиста. Умудренно быстро успевая
запрыгнуть в маленькую машинку, где за рулем уселся оператор.
- Я позвонил на студию, сегодня планирует
поставить новости на вечер…
- Как драматично, это что бы напугать людей перед
сном?
- Кто их знает. Говорят, так больше народа увидят.
- Поехали уже, все равно мало времени до вечера.
На этой словесной ноте, машина двинулась и направилась
по мерзким дорогам, оплаканные небом свыше. Сигма провожал каждый кустик на
обочине дорог, пустым и незаинтересованным взглядом. Спонтанно прокручивая в
голове детские воспоминания…
Он и Ацуши, сломя голову бежали к самым большим
окнам в детском доме, что бы узреть всю красоту маленьких капелек стекавших по
окнам. Устраивая бесполезные ставки на капельки, которые достигнут конца
быстрее чем остальные. Или шепотом обмениваясь восхищением сильного ветра,
который давил своей могущественной силой на хрупкие ветки, и те безвыходности
сгибались во все стороны, если не во все отрывались от своих деревьев-матерей.
И во время таких наблюдений, они держались за руки, переплетая детское тепло с
друг другом, как маленькие растущие огоньки, что намеренно пытаются соединится
для большего эффекта.
Нет, он все-таки смотрит на эти одинокие кусты с
надеждой на лучший исход их события. Он не только хочет, но и обязан узнать
чьих рук дело это лишение мертвых. Пока разум безмятежно анализирует каждую
мысль родившейся в пылу связанных воспоминаний и данной ситуацией, Сигма теряет
счет времени. Конечно, его сейчас интересует более важные детали, чем
ежеминутная проверка цифр на часах. Времени никогда не будет хватать и всегда
будет достаточно, а вот уловить действительно достойные вещи в паутине внутренних
фраз далеко труднее. Может ли Эго пошутить, моментально пропустив важную фразу
среди этих нитей? Конечно может. Он всегда подлец, если его не задобрить чем-то
таким, что удовлетворит его злую натуру.