Но разве кошка сможет жить Спокойно, с тварью человечьей? С собакой заключить мир вечный Такое разве может быть? Чтоб морду в кровь не разодрать Чтоб мясо не летело в клочья Бояться, злиться, УБЕГАТЬ Нам надо в тихий уголочек. Ну почему должны мы враждовать? Существовать друг другу не давать? Могли бы мы построить цитаделей И все добиться общих целей...
Уже третий день лил сильный дождь. Частые и тяжёлые капли барабанили по земле и деревьям. По беспощадно истерзанному телу матери... Вода в овраг всё прибывала и прибывала. Ручей, что на дне, уже давно вышел из берегов и затапливал всë, до чего мог добраться, не давая покоя никому. Говорят, что кошки не любят воду. Посмотрели бы эти глупцы сейчас на меня... Я стояла под открытым небом, вся промокшая и грязная, и горько ревела, смотря на мою матушку. Боль и холод от беспощадных, мокрых капель дождя, попадавших мне на открытые раны, оставленные собаками, так хорошо сочетаются с болью и холодом, протекавшими внутри меня и заливавшими моё сердце. Так зачем же прятаться? Зачем же сопротивляться природной стихии? Зачем искать в чем-либо смысл? Зачем вообще нужно жить?... — «Ну почему? Почему именно она?... На её месте должна быть я! Она этого не заслужила!...» — думала я.***
Шёл уже третий день без сна, без еды, без покоя. Недавняя битва между псами закончилась, на удивление, без жертв. Нам чудом посчастливилось выжить... Мне чудом не удалось истерзать предателя... — Дворняги паршивые. Никакой пользы от них. Особенно этот Тихий... УБИЙЦА!... — я кричала, плакала, билась в истерике., строила планы мести... Но... Сейчас я была абсолютно беспомощна. После той битвы, псы прогнали нас из оврага, и мы, собравшись в одну стаю и посовещавшись, решили двинуть отсюда куда подальше, в безопасное место. Но куда? В лес? Нас загрызут дикие звери. В город? Там нас убьют люди.. Плана отступления у нас не было, поэтому мы, всей нашей стаей, быстро собрали все свои вещи, в спешке и со слезами на глазах попрощались друг с другом в последний раз, и разбежались кто-куда. Я же осталась с мамой, а вместе со мной и некоторые кошки - мои подруги - тоже остались в овраге, несмотря на смертельную опасность. С этого дня, кошачьей стаи больше не существует...***
Сидя на холодной земле, здесь, в овраге, я прекрасно осознавала, что у бывшего дома оставаться опасно, но мне уже было всё равно. Одно лишь желание было у меня — это месть. Месть за себя. За свои душевные раны. Месть за бедную мать... Прогремел очередной раскат грома, и я, совершенно не давая отчёт своим действиям, словно в забытье, накрыла матушку большим листом лопуха, поднялась на свои израненные после битвы и не зажившие до конца лапы, и пошла... Пошла туда, куда глаза глядят. Куда-нибудь. Теперь уже всё равно куда. Что под когтистые лапы собак, что под поезд — выход везде один... Я шла, абсолютно не следя за своим передвижением. Убитая горем, я передвигала свои лапы, наливавшиеся свинцом. Дождь беспощадно стучал по мне, беспощадно колотил по незажившим ранам, избивал, словно твёрдый ледяной град. А я всё шла и шла, ничего не замечая, полностью оглушённая мыслями и ослеплённая местью... И тут я услышала, что кто-то зовёт меня... По имени... Сквозь монотонную пелену стука дождя по земле услышала — «Кошка!». Или показалось?... Да, определённо показалось. Кто станет меня окликать в такую мокрую погоду? Да кто вообще в такой ливень из укрытия выйдет? Внезапно, сзади кто-то схватил меня лапами и с силой толкнул вперёд так что мы вдвоём полетели кувырком по сырой земле. Перед глазами всё плыло. Совершенно перестала соображать и воспринимать всё что происходит вокруг. То, что большое существо отпустило меня — было последним воспоминанием, перед тем, как непроизвольно провалилась в тёмную бездну долгожданной смерти... По крайней мере я так думала... *** Не знала сколько прошло времени после того, как я отрубилась — час, два? А быть может и вовсе несколько дней. Открыв глаза, я не сразу поняла где нахожусь. Я лежала в тёплой и уютном месте под открытым звёздным небом. А рядом со мной горел.... Горел огонь. — Проснулась наконец! — воскликнул кто-то прям над моим ухом. Его голос показался мне очень знакомым. С трудом оторвав голову от земли и разлепив глаза, я увидела пса, стоящего надо мной. Я его сразу узнала, нетрудно было узнать столь добрые глаза, и тёплую улыбку. — Времени у нас немного, так что держи — и Гордый подтолкнул ко мне небольшую миску, доверху наполненную чем-то очень вкусным и приятным по запаху, — как только доешь, я тебя покину. — Где... Где мы?— только и смогла прохрипеть я. — Мы у людей, так что поменьше слов, и побольше дела,— сказал пёс, кивком указав на миску, — гречневая каша очень вкусная. Пёс поближе подтолкнул носом ко мне миску, и я, не говоря больше не слова, принялась есть. — Что произошло? — через некоторое время спросила я. — На чуть грузовик не наехал, если бы не... И вдруг в моей памяти прояснилось: дождь... дорога... машина... и... — И ты спас меня... — в отчаянии осознала я, — но зачем, Гордый? — По твоему, я должен был дать тебе умереть? — его вопрос завёл меня в небольшое замешательство. — Я не заслужила твоего спасения... — опустив глаза честно сказала я. — То есть, просто дать тебе умереть? — этот вопрос в его голосе прозвучал больше как утверждение. — При желании я бы сама себя и спасла. — Мне бы хватило и простого спасибо, — сказал пёс и замолк. Этот Гордый раздражал меня... однако, он спас мне жизнь, и только этот факт не позволял мне прямо сейчас наброситься на него с истерическим криком — «Зачем ты спас меня!?» Нет, благодарной я не буду. Где это видано, чтобы Кошка была благодарна собаке? — «Да чтоб он провалился. Видеть его не желаю...» В таких раздумьях и прошли те минуты, пока я молча, не обращая внимания на Гордого, уплетала гречневую кашу. Вдруг послышались приближающиеся голоса, было понятно, что сюда кто-то шёл. Вернее не кто-то, а люди. Пёс сразу подскочил. — Я оставлю тебя — только и сказал он, прежде чем скрыться в черноте ночи. *** Вот так я и попала к людям. Гордый вроде что-то говорил, что они ему жизнь спасли, и что он им доверяет как никому другому, но у меня эти людишки вызывали только подозрения... Шло время. Дни сменялись ночами, дожди притесняли солнце, а места ран на теле заняла здоровая кожа. Вот уже как полгода я жила у людей. У людей... Сначала я очень сильно скучала по родному месту обитания, но шли месяцы, и я привыкла. Каждую неделю меня отводили к кошачьему доктору — ветеринаром кажется зовётся? Он помогал мне и моим людям: давал советы, осматривал меня, прописывал нужные витамины для лечения. Единственное что раздражало, так это... Человеческий ребёнок. Мерзость-то какая! Везде ползает, ноет каждую божью минуту, покоя нету с ним! Так ещё и трогает всё подряд — кошмар-р! — «Может, ему глотку поцарапать? Хоть ныть перестанет... да и сородичи его, может спасибо скажут...» — как-то раз подумала я, когда он плакал, и уже хотела воплотить задуманное в реальность, но вовремя остановилась... И хорошо что остановилась. Мне бы серьёзно влетело. А в остальном, меня всё устраивало: еда — сосиски, колбаски и рыбка — объедение! И дома камин есть — присел рядом с ним, и так тепло на душе становится! Ну, конечно, не только на душе... Семья была небольшая — три человека. Того что побольше, вроде бы звали Димой. Это такой здоровяк, который всегда после работы приносил мне что-то вкусное, как сегодня — вяленную рыбку. Та,что была поменьше — Марья. Или Маркуша — так её обычно Дима называет. Она милая, всегда моет мою миску и стирает подушечку у камина. А ещё ласкает... Святая женщина! А младший отпрыск — Сашенька. Мелкий слюнявый коротышка, любящий подёргать за хвост и уши. Аж бесит! Жили мы спокойно. Днём, как обычно, я оставалась одна — люди куда-то уходили, а этого малыша отдавали... Как же они говорили-то?... Нë... Ня... Няне кажется. Так вот эта няня присматривала за мелким отпрыском — кормила его, играла с ним, спать укладывала. В это время мне было ну очень скучно, поэтому от безделья я начинала изучать быт людей, и даже научилась пользоваться настенными механическими часами. Вот так и проходила моя жизнь в течении долгих шести месяцев. Да, здесь замечательно! Тепло, хорошо, но всё же здесь я не останусь. Эх, грустно будет без миски молока в закуску с колбаской по вечерам, но кошачья стая не ждёт, или по крайней мере всё что от неё осталось... Если вообще осталось конечно. План побега почти готов, но осталось воплотить его в реальность, что выходило труднее всего... Уходя, люди всегда закрывают и двери и окна... Вот досада! Но никто не мог и подумать, что удача вот так улыбнётся мне в самый, что ни на есть, обычный день, который, казалось, ничем не будет отличаться от других, таких же обычных дней. Это было раннее утро. Только проснулись первые петухи, как в дверь дома, в котором я жила, постучали очень громко и настойчиво, да так, что разбудили весь дом, в том числе и меня. Мои хозяева открыли дверь, и на пороге появилась... Полная женщина в чёрном одеянии, с туго заплетёнными волосами. В руках она держала носовой платок, об который часто вытирала идущие без остановки слёзы. — Прошу прощения, за столь невежественное с моей стороны вторжение, в такой ранний час... — начала было она, как вновь, уткнувшись лицом в платок, заплакала. По обеспокоенным и опечаленным голосам хозяйки дома и гостьи, я поняла, что случилось что-то серьёзное. Прислушиваясь к разговору я уяснила — местного дровосека, что живёт, или вернее жил через два дома от нас, переехал идущий на восток от столицы поезд. Этой ночью... Гостья судя по всему была его женой. Люди сосредоточились на разговоре, и это невероятно сильно играло мне на руку! И пока дверь была открыта, мне срочно надо было как-то незаметно проскользнуть из дома на улицу! Набравшись смелости, я двинулась вперёд. Как ниндзя я пробиралась через тёмный коридор и прихожую, вдоль тёмных стен, туда, к свободе! Многие сравнивают котов с жидкостью, потому что, казалось бы, даже через самые маленькие проёмы они спокойно пролезут. Видимо, после этого момента я теперь тоже буду сравнивать себя с жидкостью. Кому-то трагедия, а кому-то невероятная радость! Ещё бы, наконец-то никому нет дела до меня, до какой-то там кошки, когда соседнего дровосека распилили колёсами пополам! Интересное зрелище наверное было — кровь, жилки, мясо — красота! Можно было бы постоять, полюбоваться, но, к сожалению, время не терпит. Я всё ближе и ближе к свету... Раз, два, и... Я рванула вперёд что есть сил, и уже через считанные мгновения оказалась... На свободе! УРААААА!! Кто бы мог поверить, что всё так просто и произойдёт? И главное — никто ничего не заметил! Я снова на воле! На свободе! Не теряя больше не минуты, пока люди не обнаружили пропажу, я стремительно двинулась подальше от дома. Что ждёт меня впереди — я понятия не имела, но что я знала точно — это то, что я отправляюсь домой... Жди меня, Овраг!