У: Доброе, я согласен.
У: Подъеду к твоему офису.
Г: Рад это слышать, дорогой. Уилл счастливо улыбнулся. Хоть он и скрывал, что такое обращение было ему по душе, когда оно звучало из уст Ганнибала, и сердце начинало биться чаще, но внешне он был абсолютно спокоен. По крайней мере ему так казалось.***
Уилл сидел в приемной около получаса и потому начинал засыпать. Он сложил руки на груди и расслабленно развалившись, расставив ноги. Мысли улетучивались, голова была абсолютно пуста, и когда он почти провалился в пространстве и времени, погрузившись в дремоту, дверь офиса открылась и оттуда вышла Марго Верджер, а за ней последовал Ганнибал. — Хорошего дня, Марго, — он с улыбкой попрощался с ней. Как только Марго ушла, он обратил все свое внимание на Уилла. — Привет, заходи, — сказал Ганнибал, но Уилл не стал церемониться и молча поцеловал его в губы. Он начал проводить руками по телу Ганнибала, а после, улыбнулся в поцелуй, прикусил его нижнюю губу. Ганнибал был крайне сдержан, когда Уилл целовал его, запуская руки в его кучерявые волосы, но все же немного поддавался на это соблазнение со стороны профайлера. — Уилл, мы вроде хотели пообедать или я неправильно понял? — его взгляд казался игривым и нежным, он ласково пробежался пальцами по щеке возлюбленного и заглянул в глаза. — Да. Прости, я просто очень рад тебя видеть, — Уилл отвел взгляд. — Не нужно извиняться, дорогой, — он положил правую руку на его затылок, а второй придерживал за талию, и, прижимая к себе, провел рукой вверх и вниз, задерживаясь на спине. — Я безмерно благодарен тебе, Уилл, — глаза психиатра заслезились, но он не собирался показывать это. Уилл же всеми фибрами души ощущал его эмоции и улыбался, положив подбородок на плечо Ганнибала.***
Они сидели в роскошном ресторане, оформленном в классическом стиле и пили красное вино. Ганнибал сразу же упомянул, что это один из немногих ресторанов в городе, где он действительно может спокойно пообедать и не переживать о качестве еды. Уилл же смотрел в меню и многие названия просто не мог прочитать, поэтому, недолго думая, заказал то, что выбрал Ганнибал. Они просто разговаривали, из взаимного флирта на публике остался их влюбленный взгляд и легкая улыбка. Все остальное они скрывали, теперь, после громкого заявления мисс Лаундс, Уилл был менее открытым вне дома, менее уверенным. Но все же оставался в виде человека, который точно знает, кто он и какова его цель. — Я бы хотел пригласить тебя в Оперу, Уилл, в следующую пятницу, — Ганнибал смотрел на Уилла с трепетом. — Я… — он всем своим видом показал, что очень далек от светского общества и бессмысленных разговоров; как бы он не изменился после падения и последующих убийств, уже после случившегося, Уилл точно не желал находиться в Опере среди богатых и напыщенных блеском людей. — Не знаю. Ты же знаешь, что я не любитель такого… — Я обещаю, что не отойду от тебя ни на шаг и сделаю все, чтобы ты чувствовал себя комфортно, Уилл, — Ганнибал накрыл его руку своей и погладил костяшки, скромно улыбнувшись. — Я был бы счастлив видеть тебя рядом с собой. В конце концов, дорогой, ты будешь шикарно смотреться в смокинге. Лучшие произведения мира меркнут на твоем фоне. — Хорошо, — наконец согласился Уилл, тяжело вздохнув. — Я пойду с тобой в Оперу. Но ты действительно должен держать своё обещание. Ганнибал улыбнулся, и его глаза засветились довольством. — Ты не пожалеешь, Уилл. Я обещаю, это будет незабываемый вечер. Уилл посмотрел на Ганнибала и на мгновение забыл обо всех своих страхах и сомнениях. Быть рядом с ним всегда приносило определенное чувство уверенности и спокойствия. Он знал, что Ганнибал всегда поддержит его, и это давало ему силы идти дальше. На лице профайлера проступил румянец. Каким бы упрямым он не был, но подобные слова вызывали у него легкое смущение и даже умиление, которое он тут же прятал под серьёзностью, но не с Ганнибалом. С ним он раскрывался. Они дополняли друг друга, даже сейчас. — А что за Опера? — профайлер отвечал так, будто и не заметил комплимента и уже дал понять, что согласен. — La Traviata Джузеппе Верди, — Ганнибал искусно положил кусочек говядины в рот, запил вином и продолжил рассказывать об этой опере Уиллу. Большую часть рассказа профайлер слушал не столько идею произведения и его историю, сколько голос Ганнибала, его привлекал тембр и приятный на слух акцент, аристократизм и красноречие. Он ярко улыбался и хотел было задать кучу вопросов, так как общую суть все равно улавливал, но у их столика прошел никто иной как Мэйсон Верджер. Этот человек всегда вызывал омерзение у Уилла, еще до того, как тот лишился лица, но здесь он был все еще собой, а не изуродованной версией, которая уж очень отражала всю его внутреннюю сущность. И все же Мэйсон самодовольно и нагло остановился возле них и позволил себе отвлечь их от милой беседы. — Доктор Лектер! Какая встреча! — воскликнул мужчина и тут же столкнулся с холодным взглядом доктора, который намекал на то, чтобы тот скрылся с его глаз, но Верджер не обратил внимания на это и тут же перевел взгляд на Уилла. Сейчас они не были знакомы. — А вы, должно быть, тот самый чудик из ФБР Уи-илл…? — Мэйсон прищурил глаза и протянул его имя, не сумев вспомнить фамилию. — Грэм,— строго ответил профайлер и сжал в руке вилку, чтобы не сильно выдавать свою ненависть, хотя это выглядело так, словно еще слово и эта вилка окажется у того в горле. — Да! Точно. Видел вашу последнюю фотографию, очень занимательно, — Мэйсон, не обращая внимания на Лектера, наклонился к Уиллу и едва ли прошептал: — Был бы рад познакомиться с тобой ближе, — его похабная улыбка и мерзкий взгляд вызвал у Уилла единственное желание — проткнуть тому сонную артерию вилкой и скормить эту свинью собакам. В его голове снова возникли жестокие картинки, отчего Уилл нервно проморгался, и сказал: — Извините, но мне кажется, что я немного не в вашем вкусе… Если бы я был младше лет так на двадцать пять… — начал Уилл, вызвав у Верджера ухмылку, тот явно почувствовал угрозу раскрытия его тайны, и потому не скрывал своего раздражения. А Ганнибал в это время с обожанием рассматривал Уилла, а после, чтобы нежелательный «гость» больше не беспокоил произнес: — Мэйсон, думаю, вам стоит уйти, — учтиво попросил Ганнибал, не показывая эмоций, но Уилл чувствовал это. Чувствовал, как Лектер был взбешен, находился в явном раздрае и готов был уничтожить Верджера прямо здесь, но отличительная выдержка скрывала все эти чувства за безразличной маской. — Конечно, конечно, — Верджер сделал шаг назад, но его глаза оставались прикованными к мужчине. — Приятного вечера, господа. Мы еще встретимся. — Мэйсон многозначительно подмигнул Уиллу, вызвав у того раздражение, и скрылся из их поля зрения. — Я хочу....— начал говорить Уилл, но Ганнибал его перебил словами: — Знаю, еще один человек в нашем списке. В ответ Уилл положительно улыбнулся и они продолжили трапезу. Список людей, которых они убьют перед отъездом был идеей Уилла: там оказалось не так много людей. И это без сомнения понравилось Ганнибалу, который в ту ночь накручивал темную прядь волос профайлера на палец и внимательно слушал его изыскания на этот счет. Они лежали в постели обнаженные, накрытые лишь темно-синей шелковой простыней. И эту картину Ганнибал запечатлел в своем Дворце Памяти. Сейчас же, сидя в ресторане, он улыбался ему глазами, в уголках которых прослеживались морщинки. Уилл не отводил глаз от Ганнибала и упивался его внутренним огнем, чувствовал его, хотел снова испытать тот адреналин от совместного убийства, хотел чувствовать кровь на своем теле. На секунду закрыв глаза, профайлер видел перед собой море крови… И только после неожиданно заявил: — Ганнибал, нам нужно будет покинуть страну в течение нескольких недель. — Новые паспорта уже готовы, остались только свидетельства и прочее. Но если мы управимся со всеми делами до того, как нас объявят в розыск, то уехать будет проще, — Ганнибал прошептал, а после отсалютировал, выпивая еще вина, улыбнувшись. — Джек вышел на какого-то следователя из Флоренции, и в скором времени может получить весомые доказательства о связи Потрошителя и Il Mostro, — теперь они говорили шепотом, почти не слышно, но Уилл оговорился, отчего на расслабленном лице Ганнибала мгновенно промелькнуло недоверие. Они никогда не обсуждали Il Mostro, отчего Уилл почувствовал прилив страха, ведь явно заметил ожесточившийся взгляд Лектера, его напряжённое тело. Именно эта оговорка сейчас могла стоить очень дорого. — Откуда ты знаешь об этом? — Ганнибал смотрел в глаза Уилла с изумлением и подозрением, что нельзя было скрыть от профайлера, который тут же стушевался, но уже в следующую секунду уверенно заявил: — Я изучал дела двадцатилетней давности, которые произошли за пределами Штатов, еще до того, как меня пригласили консультировать ФБР по делу Потрошителя, там были эти материалы, но дело осталось не раскрытым. Я не хотел замечать этих сходств и думал, что это лишь совпадение, но недавно вновь изучил это, чтобы сопоставить и, вау, все сошлось, — Уилл скрыл довольную улыбку за бокалом, но не отрывал нервного взгляда от Ганнибала. Тот вроде бы расслабился, но теперь был менее открытым, чем прежде. — В таком случае, нам следует ускорить наши планы, — Ганнибал поднял бокал, его голос снова стал мягким и уверенным. — Мы должны быть готовы к любому повороту событий. Уилл кивнул, чувствуя, как напряжение медленно отпускает его.***
Ганнибал слушал все, что говорил ему мистер Бишоп, точнее делал вид, что внимательно слушает его рассказ о том, как он пытался выбрать между блондинкой и брюнеткой в баре. Он был таким же как и всегда, когда принимал пациентов, сосредоточенным и спокойным. Ни одна эмоция не отражалась на лице, ни один мускул не дернулся, даже когда тот начал рассказывать подробности из своей личной жизни. Ганнибал отвлеченно чертил карандашом по листку кремовой бумаги, и только к концу сеанса понял, что ему нужно что-то сказать пациенту, а когда посмотрел в книгу и увидел обнаженного Уилла, с закрытыми от удовольствия глазами, просто произнес что-то отвлеченное и метафоричное, и мистер Бишоп все равно поблагодарил его и удовлетворенный ответом вышел из кабинета. Доктор Лектер впервые чувствовал себя таким растерянным. Он верил Уиллу, пытался не поддаваться влиянию сомнений, но сентиментальность в последнее время начинала его напрягать, хотя полет души и вдохновение теперь стали посещать его чаще. Он снова смотрел на набросок и думал об Уилле. Мог ли тот предать его? Рассказать что-то Джеку или намекнуть? Он любил Уилла, но от одного лишь слова перестал ему доверять. Даже не так. Боялся, что эти счастливые моменты, полные радости, удовольствия, нежности, которую он не испытывал очень давно, прекратятся так скоро. Ему стало не по себе от одной лишь мысли об этом. Он знал, что если Уилл решится предать его, то без сомнения за этим последует смерть… Только он мог убить его, только он имел на это полное право. Вместе с сомнениями проснулось желание крови. Ганнибал встал, подошёл к окну и посмотрел на город, раскинувшийся перед ним. Он чувствовал, как внутри него бушуют противоречивые чувства. Желание защитить Уилла и удержать его рядом было столь же сильным, как и страх предательства. Он вернулся к своему столу и взял в руки карандаш, начал задумчиво рассматривать набросок Уилла. Этот образ был для него символом их связи, чего-то глубоко личного и драгоценного. Он знал, что должен принять решение — либо довериться Уиллу полностью, либо подготовиться к самому худшему сценарию.***
Перед тем как поехать в дом Ганнибала, Уилл успел съездить в Вулф Трэп, чтобы погулять с собаками и накормить их. И только после этого вернулся обратно в Балтимор. Он вошёл в дом Ганнибала и начал винить себя за то, что сказал лишнего и не знал, к чему это приведёт теперь. Он помнил то мгновение на кухне, когда буквально на его руках погибла Эбигейл, когда он лежал в луже крови и чувствовал не только физическую боль, но и душевную. В тот момент он думал, что Ганнибал поцелует его и если бы это произошло, все стало в разы проще, но лезвие ножа разрезало плоть и все, что он мог — это увидеть огонь в глазах Лектера, боль и разочарование, разбитое сердце. Он не хотел повтора, не хотел, чтобы все случилось так, не хотел крови тех, кого любил. Уилл съехал спиной по двери на пол и закрыл голову руками, пытаясь привести себя в порядок, но чем дольше он пребывал в этом состоянии, тем сильнее его все раздражало. Он повесил пальто на вешалку, снял ботинки и прошёл в гостиную. Уже там Уилл взял открытую бутылку виски и налил в бокал. Идея того, чтобы напиться была не самым разумным решением, и все же это было не настолько безумно. Он выпил сначала один бокал, расслабленно развалившись в кресле и чуть было не заплакал… Это был первый раз, когда он дал волю чувствам в таком изобилии. Ни вины, ни страха. Ничего, что могло бы усугубить и без того плачевную эмоциональную нестабильность, в которую он снова позволил себе погрузиться. Он заливал в себя бокал за бокалом, пока бутылка не опустела. Объяснить такой порыв Уилл не смог бы, оправдал бы усталостью, но прежде всего страхом. Он сидел в бессознательном состоянии, а когда поднялся на ноги, то сразу же оперся рукой на столик, который под его весом повалился на пол и Уилл упал, лишь слегка рассмеявшись над собственной беспомощностью. Вскоре он открыл вторую бутылку, выбрал ту, что подешевле, хотя и знал, что вряд ли здесь есть что-то настолько посредственное. Уилл лежал на диване, раскинувшись, свесил одну ногу на пол и глядел в потолок, напевая первую попавшую в голову песню. Когда телефон, лежащий на кофейном столике зазвонил и на экране высветилось имя Джека, Уилл сначала проигнорировал и продолжал петь невпопад, но на пятый раз все-таки поднял трубку. — Грэм! Ты нужен мне сейчас. Адрес скину, — Кроуфорд уже было хотел сбросить звонок, как Уилл ответил ему. — Я не м-могу. Я не в т-том сстоянии, — он закрыл глаза, расслабленно валяясь на диване. — В смысле ты не можешь? Уилл, мы не сможем без тебя справиться! — Джек говорил относительно спокойно, но в его голосе слышалось раздражение. — М-не п-плевать. Меня дстало, что ты испльзуешь меня-я, все эти манипляции грубы, — Уилл усмехнулся, говоря невпопад. — Я сказал быстро сюда, Уилл! У нас тут убийство! — крикнул Джек, но Уилл лишь рассмеялся и ответил не менее раздражённо. — Да пшел ты! У нас убийство, Грэм, у нас нет возмостжей, Грэм. Отвали от мня! — Джек понимал, что Уилл явно не в себе, вероятно, очень пьяный, поэтому он попытался теперь по-другому повлиять на него, но Уилл сбросил и разъяренно кинул телефон об пол, отчего тот разлетелся по комнате. Уилл начинал тревожиться, потому что Ганнибал должен был вернуться еще час назад, но его до сих пор не было. И чтобы не сильно переживать, он включил старый рок и начал подтанцовывать, а когда силы иссякли, он упал на диван и мирно уснул под тяжёлые звуки металла.***
Ганнибал уже собирался ехать домой, складывая последние документы и записи. Он был собранным и даже предвкушал их встречу, откинув все мысли о предательствах. Но в этот миг ему позвонил Джек и попросил приехать на место преступления, чтобы оценить ситуацию. Однако про Уилла ничего не сказал, подумав, что психиатр сразу поедет домой, а не на консультацию. Это было банальное, но очень кровавое и изощренное убийство на почве ревности, что и привлекло внимание ФБР. Ганнибал рассказал обо всем, что увидел и сразу же направился в машину. Он точно не ожидал, что войдя в дом услышит «громыхательную немузыку» и развалившегося на диване Уилла, мирно сопящего в компании одной пустой бутылки, стоящей на столе, и полупустой — на полу. Ганнибал в первую очередь отключил «адские» мотивы и убрал бутылки. Если бы это был не Уилл, а кто-то другой, то он с большой вероятностью убил бы такого гостя, а потом подал бы к ужину, но сейчас его беспокоило другое. Почему тот позволил себе напиться до чертиков? Уилл проснулся минут через двадцать после возвращения Ганнибала и с тяжелой головой поднялся с дивана, спотыкаясь на полпути. В глазах все двоилось, когда он благополучно дошел до кухни и стал наливать себе воду. Ганнибал стоял позади, медленно подкравшись и сложив руки на груди, психиатр не любил эту позу больше всего, но сейчас она была необходима. Грэм развернулся, чтобы вернуться в гостиную, но вскрикнул, напугавшись от неожиданности. — Что случилось, Уилл? — Ганнибал смотрел только на мужчину, пытаясь прочитать его. — Я перенервничал, Ганнибал. И кажется я послал Джека, когда он звонил, — Уилл стоял сгорбившись и закрыл лицо рукой, спасаясь от света, а Ганнибал поднял брови от удивления и в его взгляде промелькнуло легкое воодушевление, — Не знаю, что на меня нашло. Правда, я… — он замолчал, потому что не мог разрыдаться здесь, не хотел. — Я боюсь потерять тебя и… (он хотел сказать Эбигейл) и все это. Я просто снова странно себя чувствую, Ганнибал. Прости, что не сказал тебе про мои исследования, что вел себя как мудак, пытаясь убить тебя. Мне так жаль, — Уилл закрыл лицо и прижался к холодильнику спиной, съезжая на пол. Черты лица Лектера смягчились после этих слов, а в глазах застыла нежность. Все же он не хотел вредить ему, не хотел терять его. Ганнибал подошел и наклонился к профайлеру, заглядывая в глаза. Уилл не врал ему, был просто напуган и содрогался после каждого тяжелого вздоха. Может что-то не договаривал, но точно не врал и не хотел подставлять. Больше нет. Ганнибал видел это, поэтому коснулся щек профайлера и вытер слезы, а после уложил его голову себе на плечо, поцеловав в голову. — Кажется… — Уилл всхлипнул и начал нервно кусать губы. — кажется, я… Я люблю тебя, — он хотел поцеловать мужчину, но, промахнувшись, поцеловал его в лоб. Ганнибал нежно улыбнулся и крепче обнял Уилла, чувствуя, как тепло их тел переплетается, создавая ощущение единства и безопасности. — Я тоже люблю тебя, Уилл, — прошептал Ганнибал, его голос был мягким и успокаивающим. — Мы справимся со всем, что встретится на нашем пути. Вместе. Уилл ощутил, как слова Ганнибала словно окутали его невидимой броней, давая силу и уверенность. Он поднял голову и посмотрел на Лектера, в его глазах светилась благодарность и преданность. — Спасибо, — тихо сказал Уилл, его голос дрожал от эмоций. — Спасибо... — повторил он. Ганнибал наклонился и мягко поцеловал его в губы, чувствуя вкус алкоголя и тепло. Этот поцелуй был обещанием, символом их единства и преданности. Они целовались так некоторое время, наслаждаясь близостью и пониманием, которое между ними возникло, пока их конечности не затекли и к ним не пришло осознание, что им нужно идти в спальню.