***
Прошло десять лет со встречи с тайпаном и восемь лет, как он узнал, что является волшебником. Встреча с профессором Дамблдором, поступление в Хогвартс, обучение и… змеи. Да, змеи продолжали играть важную роль в его жизни. На гербе его факультета была изображена змея, основатель Слизерина умел разговаривать со змеями. Было и еще кое-что. У него какое-то время была своя собственная почти ручная змея, благодаря которой он почти смог доказать, по крайней мере самому себе, что он — наследник Слизерина. Ситуация с Миртл Уоррен была неприятной оплошностью, но и в тоже время и достижением. Именно тогда он создал первый крестраж — дневник. Позже возник второй — кольцо. Вкус убийства был горьким на вкус, а вкус приближающегося бессмертия — невероятно приятен. Змеи, свобода и власть — невольно все это стало его оплотом и целью. Змеи — факультет, василиск и парселтанг, его окружение и знакомая с детства хитрость. Он по-прежнему мог цеплять нитки к марионеткам, вот только сейчас плата была выше, чем какие-то булочки. Так, он собрал вокруг себя круг приближенных соратников. Благодаря своей внешности, успеваемости и кротости смог заручиться симпатией преподавателей, в особенности профессора Слизнорта, от которого и узнал про крестражи. Добродушный толстячок декан, сам того не замечая, смог утолить любопытство шестикурсника, подтвердив, что расколов душу на части можно обрести бессмертие. Так, возникла идея создать крестражи, которая вскоре воплотилась, и если бы не вмешательства Дамблдора и Диппета, то он мог бы точно также воссоздать и другие элементы, особо не марая руки. Но василиска пришлось скрыть подставить Хагрида с его пауком, чтобы замести следы, и искать другие способы осуществления плана. Свобода и власть — вот, что он почувствовал, когда впервые осознал себя волшебником и взял в руки волшебную палочку. После второго убийства, родных бабки, деда, отца и дяди, и обретения кольца Гонтов Том еще больше почувствовал себя другим, избранным. Непримечательный на вид симпатичный молодой человек, он завоевывал симпатии людей, при этом словно тайпан, неожиданно впрыскивая яд, устанавливая свое влияние. Но если тайпан нападал неожиданно, то Риддл умел ждать. Ему нужно накопить силы, распространить свое влияние, прежде чем выступать открыто. Сначала он планировал более простой путь: вырастить таких же змеек, став преподавателем, иронично, Защиты от Темных искусств. Параллельно он собирался изучать больше темных заклинаний, несмотря на то, что почти всю Запретную секции он изучил еще в процессе школьного обучения. К сожалению, его кандидатуру не одобрили, что задело слизеринскую гордость, но Том не сдался. О, нет, какой-то там отказ в преподавании не повод отказываться от своих планов. Судьба привела его в лавку «Горбин и Бэркес». Помимо змей, Том испытывал интерес к различным реликвиям и легендам. Владелец лавки как раз собирал разные магические артефакты, и молодой красивый волшебник был ему очень полезен. Умеющий находить подход к любому покупателю, Риддл без труда уговаривал клиентов расстаться с древними и не очень предметами. Такая, казалось бы, непрестижная работа подарила ему широкую сеть знакомств и допуск к самым различным раритетам волшебного мира. Он также получил возможность посещать различные дома волшебников и, помимо приобретения интересных мистеру Бэрку вещей, мог приглядеть легендарные артефакты для создания крестражей. Так, Том недавно заглянул к «прелестной» Хэпзибе Смит, предположительной родственнице Хелены Хаффлпафф. Женщина все никак не соглашалась на сделку, несмотря на его обаяние, и потому Риддл решил переключиться на что-то поинтереснее и попроще. Собрать артефакты, принадлежавшие основателям Хогвартса, было одной из его целей, но он хотел что-то более легендарное и древнее. Новых поручений пока не было, и потому молодой человек сидел и от скуки листал книгу в кожаной обложке со старыми мифами. Он знал, что у магглов тоже существуют такие рассказы, вот только так называемые мифические существа, которых магглы считали выдумкой, существовали на самом деле и были волшебными. Так на одном уроке истории магии, одном из немногих, на которых можно было не уснуть под монотонный бубнеж профессора Бинса, Том узнал легенду о горгонах, а точнее о Персее, который убил одну из них. В процессе своего путешествия древнегреческий герой собрал много разных магических артефактов (именно этот факт еще в те годы поселил в Риддле желание собирать легендарности). Больше всего его в мифе зацепили волосы горгон — живые змеи. «Горгоны были известны тем, что представляли собой девушек ужасной внешности с волосами, которые были настоящими живыми змеями» — бубнил профессор Бинс, а Том, уже было прикрывший глаза, встрепенулся и насторожился. Да, змеи играли важную роль в его жизни, он считал их своим талисманом и трепетно относился ко всему, где они были. Он до сих пор прислушивался, надеясь услышать знакомую шипящую речь. Вот и сейчас, листая случайную книгу (не то, чтобы он намеренно искал книгу мифов, просто она оказалась под рукой), Том вновь наткнулся на змей. На одной странице был набросан небрежными штрихами рисунок силуэта женщины. Ничем не примечательный силуэт с дикой копной кудрей. Вот только кудри эти подозрительно отдельно существовали друг от друга и шевелились. Живые изображения — неуникальная особенность магического мира, вот только именно этот рисунок вызвал в нем небывалый интерес. Том, едва касаясь, провел пальцем по прядям. Слишком живое воображение нарисовали на месте волос извивающихся змей, и он вновь вспомнил эпизод из далекого детства, когда с интересом рассматривал то одну, то другу рептилию и пытался шипеть. Никто не знал, что он змееуст, и слизеринец еле сдержался, чтобы не повторить давний эксперимент вновь: а вдруг изображение ответит? За своими мыслями Риддл не услышал, как хлопнула дверь и в служебное помещение ворвался мистер Бэрк. Юноша вздрогнул, захлопнул книгу и замотал головой, стряхивая наваждение. — Что это ты тут сидишь?! — вскричал владелец лавки. — Прохлаждаешься? — Поручений и покупателей пока нет, мистер Бэрк, — сказал Том, потирая глаза. На секунду ему показалось, что его тело окаменело, и он позабыл, как двигать конечностями. — Вы слишком много о себе думаете, юноша! «И когда я успел впасть в немилость?» — раздраженно подумал Риддл, но вслух возмущаться не стал. Бэрк тем временем поостыл и уже спокойно говорил дальше. — Почему ты сейчас не у Хэпзибы Смит? Мы давно пытаемся перекупить у нее хоть что-то, а она все ломается да ломается! — Миссис Смит уехала в горы, я вам говорил на прошлой неделе. Она решила покинуть блага цивилизации и обратиться к местным шаманам. Планировала вернуться через месяц или около того. Ее домовая отправит вам сову. — О, ну хорошо, — он, казалось, не расстроился отложившейся сделки и довольно потер руки. — У меня для тебя новое поручение, мой мальчик. Очень похожее на то, что ты обычно делаешь. Тебе же не привыкать очаровывать людей. Том про себя вздохнул и закатил глаза, пока мистер Бэрк воодушевленно оглядывался, словно подыскивая место для новых находок. Возникало ощущение, что порой владелец лавки его самого считает дорогим артефактом. Подобное возникало у него в Хогвартсе рядом со Слизнортом, собирающим свой одноименный клуб. Том действительно был там уникальным экземпляром, талантливым полукровкой, «будущим магического мира». О своем происхождении Риддл никогда не упоминал и старался, чтобы никто другой не копался в его прошлом. Его приближенные догадывались, что он связан с наследником Слизерина, а значит, предположительно, чистокровный. Слизнорт же особых предрассудков по поводу крови не имел и спокойно принимал бы в свой клуб грязнокровок, будь они очень талантливыми. Бэрк тем временем начал вновь разглагольствовать, при этом активно жестикулируя руками, и Том выпрямился и прислушался. Что же такого придется делать, что «ему не привыкать». — ….исс …джер! Просто кладезь редких находок! Нам чудом удалось выйти с ней на связь и возможно она решится (обязательно решится!) нам что-нибудь продать. «Ага, снова очаровывать какую-то старушку» — подумал Том, а вслух сказал: — Мистер Бэрк, повторите, пожалуйста, к кому мне следует направиться? Уж очень красивое и очаровательное имя вы назвали! Я в предвкушении новой сделки и прибыли вашему делу, что заслушался и немного пропустил. Слова о «вашем деле» польстили, хозяин магазинчика гордо выпрямился, зарумянился и махнул рукой. Том очаровательно улыбнулся, демонстрируя полную профпригодность. — Мой мальчик, я уверен у тебя не возникнет никаких проблем! «Ваше дело»! Ты столько делаешь для моего магазина, что вполне можешь называть его «нашим». «Интересно, что поэтому будем думать Мистер Горбин» — усмехнулся Том, внешне оставшись невозмутимым. — Наша новая находка — мисс Гермиона Грейнджер, знаменитая искательница магических артефактов. В последние годы ведет затворнический образ жизни, но периодически выпускает книги с историями, в частности мифы и легенды. Она редко появляется на публике, но недавно от нее поступило письмо (поступило именно нам, мой мальчик, нам!), что она хочет продать что-то из своей коллекции, а что-то пожертвовать музею. Том, мой мальчик, ты должен постараться выбить у нее как можно больше! Такие люди в нашем деле — редкость! Они приходят только в случае крайней нужды, а мисс Грейнджер, говорят, очень богата и больше всего ценит свои книги. Думаю, не возникнет сложности убедить ее расстаться некоторыми небумажными магическими артефактами, хэ-хэ. Том? Том тем временем смотрел на своего работодателя и думал о том, как же ему надоело лебезить перед людьми. Даже сейчас он улыбался мистеру Бэрку, при этом испытывая не самые светлые чувства. Единственное, на что он искренне надеялся, так это на то, что у этой самой мисс (спасибо, что не миссис!) Грейнджер не такой медовый характер и морщинистые старые руки, как у Хэпзибы Смит. Некоторые пожилые особы (а иногда и особи!) выражали желание вступить с ним в более близкий контакт. Пока что все ограничивалось его поцелуем женской руки и их поцелуями в его щеку. И еще он надеялся, что у нее будут змеи. Стоп! Змеи?! Том мотнул головой, прогоняя навязчивые мысли. Какие еще змеи? Он с ума сошел? Мистер Бэрк же подумал, что юноше голову снесло от будущего успеха, и потому ободряюще похлопал его по плечу. Риддл дернулся. Сам же пару секунд назад презирал и жаловался на близкий контакт. — Потому, мой мальчик, я даю тебе важное поручение. Скажем, вместо уехавшей миссис Смит. Сейчас особо клиентов нет, товара у нас хватает, так что можешь спокойно заняться очаровательной Гермионой Грейнджер. Думаю, месяца хватит, пока не вернется миссис Смит? Хотя я считаю, что у тебя не возникнет сложности, мой мальчик! Ты просто находка, я всегда это говорил! Последние фразы Том уже особо не воспринимал. Значит, Гермиона Грейнджер, путешествие, новые артефакты. Месяц на все про все. Что ж, внеплановый месячный отпуск сейчас как нельзя, кстати. Возможно, именно у нее он найдет что-то новое для осколка своей души.***
— Кто-нибудь слышал о Гермионе Грейнджер? — небрежно сказал Том, вертя волшебную палочку. — Про кого? — выглянул из-за угла Макнейр. — У нас пополнение? — дёрнулся Яксли. — Я слышал, — лениво отозвался, не отрываясь от книги, Абраксас Малфой. Том мизинцем указал пальцем на Пожирателя Смерти с платиновыми волосами до плеч. Малфой откинулся на стуле и чуть опустил книгу, смотря на Тёмного Лорда серыми глазами. — Я слышал о ней. Знаменитая искательница магических артефактов, писательница, затворница, живёт на острове Рит. 4:05 — А не её ли книжки ты постоянно читаешь, а, Аб? — подколол Нотт. Малфой сощурился, но промолчал. — Не лучшая идея этот остров, — отозвался из-за полок Блэк. — Гиблое место, еле найдешь, а если найдешь, просто так не проедешь. Том перевёл взгляд на темноволосого юношу с зелёными глазами, недавний выпускник, но уже определившийся со своей стороной. Риддл м сам был когда-то таким и чувствовал, что в юном даровании Блэком есть большой потенциал. — Откуда такие познания, Блэк? Был там? — подал голос Яксли и тотчас смолк, стоило Риддлу поднять руку горизонтально ладонью. — Действительно, откуда? — спросил уже сам Тёмный Лорд. Блэк замялся и отвёл взгляд, словно сказал лишнего, а потом всё же ответил. — Мои сестры провидицы, они знают это место. — Ой, да говори прямо — они чокнутые! — раздался голос одного из новобранцев, юного и острого на язык. — Носятся со своим несчастным глазом, а сами ничего не видят! Блэк побледнел, сощурился, сжал кулаки, но сдержался, поскольку Ридлл внезапных дуэлей и драк не любил. Интересно порой, конечно, было смотреть, но стравливать собственных сторонников никогда не входило в его планы. — Они не сумасшедшие, — процедил Блэк. Спорить с ним никто больше не решил. В присутствии лидера пожиратели вели себя спокойно, но кто знает, что воцарится, когда он уйдет. Том знал, знал по приютским временам, когда хулиганы перед воспитательницами приюта были милыми паиньками, а стоило им уйти, как тотчас превращались в мегер. Но он умел защищаться и всегда видел истинное лицо своего врага, а вот его прочитать не мог почти никто. Слишком серьезный, холодным и безэмоциональный Том Риддл. Вот и сейчас он никак не отреагировал на уж было возникшую перепалку. Подождал, пока ссора затихнет. Выждал паузу. А потом обратился к Блэку. — Где я могу найти твоих сестер?***
Остров Рит был далёким и мрачным местом, которое не отмечается на картах. Расположенный посреди океана, окружённый защитным заклинанием, скрывающим его от глаз неверных, он прекрасно существовал в своём одиночестве. На нём почти не было растений — сплошная серая пустошь, мрачно тянущаяся от края до края. Словно спящий морской зверь, он качался на волнах. Том бы даже не нашёл его, если б не «подарки» сестёр Блэк, которых он обманом вынудил рассказать о местоположении таинственного острова. Что вынудило писательницу-затворницу поселиться в таком месте, он не знал, но мог предположить. Если бы он хотел от всех спрятаться, то определённо выбрал бы себе нечто подобное. Если Хогвартс был местом, которое скрывалось от магглов (хотя тут он мог бы посмотреть, ведь магглы с магическими способностями и сквибы все равно проникали в Хогвартс, очерняя его величие), то Рит не смог бы найти даже волшебник. Только имея на руках специальную карту, заветные слова, мантию-невидимку и волшебные сапоги, можно было проникнуть туда. Благодаря хитрости и небольшого шантажа сёстрам Блэк у него были все находки. Ему понравилась идея пускать на Рит только избранных, но поиск артефактов по отдельности его бы утомил. Аккуратно ступив на тёмную землю, Том оправил капюшон мантии и огляделся. Это было самое безлюдное место, которое он видел за последние годы. Ни одного жилого строения, ни единого зверья. Будет тяжеловато найти затворницу Грейнджер, если, конечно, она именно здесь. Если же Бэрк перепутал адрес, он не сдержится и выскажет все, что думает об этой затее и о самом торговце. Использовать магию юноша не рискнул. Мало ли, как остров реагирует на чужаков. Интересно, а как сюда долетают совы? Тоже что-то чирикают и надевают на лапки мини-сапоги? Эта мысль улыбнула и в то же время напрягла. Что будет, если он не выберется отсюда? Том нащупал в кармане мантии листок, зачарованный протеевыми чарами и с каплей его крови. Если с ним что-то случится, его люди об этом узнают. Блэку не составит труда выяснить у сестёр путь к острову. Отряхнувшись от мрачных мыслей, юноша медленно пошёл вперёд. Дорога была бледной и непримечательной, и он от скуки начал сначала перечислять ингредиенты зелий, потом строить теории, сколько лет этой самой Грейнджер и какие артефакты она прячет, в потом задумался об актуальной проблеме: что будет, если она внезапно передумает продавать свою вещь или вообще его не пустить? Он не раз сталкивался с тем, что клиенты, услышав название лавки, гневно хлопали дверью и послали его куда только можно придумать. Но чаще всего все происходило удачно: милая улыбка, приветствие, вежливый комплимент, чистое любопытство и никакого упоминания, от кого он и зачем. И это срабатывало: коллекционеры любили искренний интерес к своим сокровищам и с радостью показывали их, попутно ругая чёрствых перекупов. И было не особо важно, что его собственный интерес гас, стоило хозяину дома начать пересказывать свою родословную. Этим они очень напоминали ему Слизнорта с его клубом. На третий визит Том уже спокойно убеждал их расстаться с тем или иным артефактом, поскольку «такой великий и талантливый волшебник достоин более древней и роскошной вещи, чем какая-то потрёпанная подвеска». Что могло привести его в маленький городок недалеко от Лондона, Риддл с лёгкостью мог объяснить, но своё появление на тайном острове было уже сложнее. Мысленно накидав несколько сценариев предполагаемых событий, он решил, в крайнем случае, импровизировать. Девятнадцать лет проведённых в приюте, Хогвартсе и магазине Горбина и Бэрка научили его играть лицом. Никто и никогда не знал, что на самом деле скрывается за вежливой улыбкой молодого человека. Нелюдимая Грейнджер точно не должна раскусить его обман. Преодолев равнину и несколько пригорков, Том наконец вышел на открытое пространство, если можно так назвать место, раскинувшееся от края неба до края. Пустошь перерастала быть сплошной равниной, и на плоской поверхности появились три дома. Двухэтажные, похожие между собой как близнецы-тройняшки, и совершенно безликие, под стать острову. Риддл задумчиво обошел каждый из них. В голове появилось знакомое шипение, и мотнул головой, но оно не пропало, лишь затихло. Стоило ему пройти около одного дома, как оно усилилось, удалиться к другому — стихло. Том огляделся. Было бы сложно не заметить змею на открытом пространстве. Посмотрел себе под ноги, руками провел по телу — никаких чужеродных существ. Отошел от домов подальше и вновь пригляделся. Один из них привлек его внимание. Он был как бы отдельно от остальных, хоть внешне ничем не примечательный, но что-то выделяло его среди мрачных собратьев. Дом словно чувствовал свою неполноценность. Том доверился своей интуиции и направился к нему. Окна были зашторены темно-синими занавесками, около двери лежал потрепанный коврик, выглядевший очень нелепо, как будто нелюдимый владелец дома ждал гостей. Он хотел было постучать, а потом замер, скинул мантию, растрепал волосы и надорвал рубашку. Перестраховавшись, стукнул себе по губе, тотчас слизывая металлический привкус крови. Пусть лучше он сойдет за заблудившегося путника, чем за хладнокровного посланца за артефактами. В голове вновь еле слышно что-то прошипело. Том невольно вспомнил урок защиты от темных искусств. Что-то там было про камень и змей. Вспомнил василиска и убийство Уоррен. Не то, чтобы он собирался сейчас кого-то убивать, но мысль превратить еще один легендарный артефакт в крестраж была соблазнительной. Он прекрасно помнил, как спонтанно создал первый, невольно убив своим «питомцем» четверокурсницу. Василиск был хорошим и быстрым оружием, в то время как убийство семейства Риддлов обычной Авадой Кедаврой было невероятно скучным. Шипение напомнило ему василиска, а такое вот ожидание перед дверью посещение кабинета Диппета. Ведь именно Том донес на «наследника Слизерина». В этот раз он будет с Грейнджер один на один, и о его визите знают его приближенные и мистер Бэрк. Пропажа писательницы-затворницы на тайном острове не будет особой сенсацией. Но пока слишком рано обо всем этом думать и планировать, ведь ничего интересного он пока не нашел. Том вздохнул и, наконец, постучал, постучал довольно резко, как жертва, прячущаяся от маньяка. Он — потерянный путник, он слегка напуган. Дверь отворилась. Том интуитивно отвел взгляд и наткнулся на пару женских туфель, вполне симпатичных и совсем не бабкиных по типу тех, что носила Хэпзиба Смит. Возможно, все пройдет даже приятнее, чем он думает. Довольно неуверенно он посмотрел в лицо незнакомой девушки и обомлел, наткнувшись на пару темных очков, скрывающих ее глаза. Высокая, одетая страну одежду, состоящую из странной кофты, похожей на хламиду, укутанная в шаль она была похожа на типичную затворницу с кучей кошек. Нелепая, но довольно симпатичная, если не считать странного головного убора, прятавшего ее волосы. Он был выше нее на целую голову и потому смог разглядеть на слегка открытом участке лба корни то ли рыжих, то ли каштановых волос. Вся цветовая гамма у незнакомки была в красно-коричнево-рыжих тонах. Том невольно вспомнил цвета Гриффиндора и едва не скривился. Честно, говоря, он ожидал видеть коллекционера артефактами более… более изысканной. Обычно такие люди любят выставлять свои богатства на показ, как Хэпзиба, либо наоборот выглядеть совершенно обычными, словно никаких сокровищ у них и нет. Это же недоразумение ни к тому, ни к другому отнести было нельзя. Это та самая Гермиона Грейнджер?! А еще его сильно смущали ее темные очки. Он привык смотреть собеседнику в глаза, считывать эмоции, внушать свои мысли, очаровывать. Здесь же он был бессилен, поскольку не мог даже предположить цвет ее глаз. Но надо играть до конца. Постаравшись выглядеть, как можно более потерянным и жалким, Том переводил взгляд с незнакомки на комнату за ее спиной. Как он сейчас мог заметить, тоже ничем непримечательную: ряды книжных полок, теплый полумрак. Типичное жилище книголюба. Девушка тем временем выжидающе смотрела на него. Вся ее поза говорила о том, что она недовольна тем, что ее побеспокоили, но в то же время изумлена. — Кто вы? Том слегка опешил от такого требовательного тона. Он, конечно, зашел на чужую территорию, но пока ничего не сделал, что так категорично его опрашивать. — Я… — Еще один фанат? Охотник за артефактами? Шпион от лабораторий, желающих получить меня в качестве образца для опытов? Он, сам того от себя не ожидая, испуганно замотал головой. Он никак не ожидал, что его завалят вопросами. Девушка продолжала критически осматривать его, а потом ее взгляд и черты слегка смягчились, заметив разорванную рубашку, растрепанный и кровоточащую губу. — Я-я… «Да что это такое?!» — разозлился Том на самого себя. Да, он собирался отыгрывать жертву, но не до такой степени, чтобы начать заикаться, как испуганный подросток. Видимо, испуг в его глазах получился очень натуральным, поскольку девушка оперлась на косяк двери и внимательно его слушала, а потом решила все же спросить: — Не шпион? Он отрицательно покачал головой. — Не фанат? Снова отрицание. — Ты знаешь, кто я? Вновь невербальный ответ «нет» — Тогда откуда ты здесь? Он растерянно облизнул губы. Самое сложное, но ему не привыкать. Он умеет играть лицом, значит, сможет доиграть все до конца. — Я-я… Я искал свою семью и. Я хотел попасть на остров Крит. Девушка рассмеялась и скрестила руки на груди. Том уже хотел по-настоящему обидеться, поскольку если бы он был бы наивным мальчиком, и его реально забросило бы сюда вместо родного дома, то эта насмешка была очень обидной. Когда-то в далеком детстве он мечтал о семье, позже даже искал информацию о своем происхождении, а потом, узнав о чистоте крови своего отца, разочаровался, но все равно при любых других обстоятельствах ему было бы обидно. Как позже выяснилось, позабавила ее совсем не ситуация с его семьей. — Ты немножко промахнулся, даже удивительно, как. Хотел попасть на Крит, а это остров Рит. Обознался ты, парень. Крит совершенно не похож на эту серую пустошь. Смерть, тоска. — Мой дом тоже находился в таком же мрачном и темном месте, но маме нравилось. Здесь он почти не солгал, поскольку дом Гонтов действительно находился в неприметном месте. Девушка грустно улыбнулась. — В любом случае ты ошибся. Это не остров Крит. Она уже было хотела ступить обратно в комнату и закрыть дверь, как он тут же умоляюще посмотрел на нее. — Я не знаю, что мне делать! Помогите! Я никогда не был так далеко от дома! Можно от вас отправить сову? Можно хотя бы переночевать? Я очень боюсь темноты! Пожалуйста! Видимо, он настолько хорошо сыграл, что в лице девушки промелькнула жалость. Но в игре была и доля правды: ему действительно не хотелось провести всю ночь на улице, а потом вновь думать, как к ней подобраться. Незнакомка вздохнула, оглянулась на комнату, поджала губы, видимо, о чем-то думая, потом посмотрела на серое мрачное небо и все-таки сделала шаг назад и в сторону, как бы приглашая. Том попытался благодарно улыбнуться, но потом стер улыбку с лица, осознав, что она вот-вот станет злорадной. Войдя в комнату, он оглянулся, девушка закрыла дверь, а когда повернулась к нему, спросил: — Как я могу обращаться к своей спасительнице? — Ох, право, не стоит! Это слишком громкое слово, да и гостей я привечаю редко. Что там? Имя? Я Гермиона. — Том. — Очень необычное имя. Вам подходит. — У вас понеобычнее будет! Звучит как заклинание. — С такими комплиментами, я чувствую, вы становитесь мои поклонником. — Разве я не могу сделать комплимент красивой девушке, которая меня приютила? — Не стоит. Я не люблю лесть. — Я тоже целиком и полностью за честность, Гермиона! — Ваша одежда пострадала, и вы с дороги утомились и устали. Я провожу вас в гостевую комнату. В процессе небольшой экскурсии по дому Том слушал, оглядывался и думал. Гермиона Грейнджер оказалась довольно закрытой, но порой активно шла на контакт, несмотря на то, что они знакомы меньше часа. Если он постарается, то меньше, чем за неделю сможет получить все и даже больше. Судя по тому, как она реагирует на его слова, ей не хватает общения, но близко взаимодействовать с незнакомцем она не может. Что ж, он хороший актер и сможет играть до конца. Когда ему показали комнату и выдали новые вещи, они попрощались. Но как только он стал закрывать дверь, как вновь услышал еле слышное шипение. Вновь списал все на усталость и игру воображения. Все-таки день был сложным, и ему действительно нужно передохнуть.***
Следующее утро прошло без особых происшествий. Том убедился, что писатели-затворницы питаются так, как обычные люди, и вдобавок неплохо готовят. Гермиона очень гостеприимна и старалась, чтобы бедному путнику было комфортно и приятно пребывать в ее доме. Дом оказался большим и просторным, по-своему уютным. На первом этаже располагались кухня и гостиная с множеством книжных полок во всю стену. Пара кресел, диван, камин, пушистый ковер. По вечерам было бы очень мило и романтично собираться перед камином и, обнявшись, болтать, но никто из них, к счастью, сентиментальностью не страдал. Они пересекались разве что во время приема пищи, да и изредка на лестнице. Гермиона периодически спрашивала, как он себя чувствует, Том же очаровательно улыбаясь, отвечал, что все в порядке. Ее попытка быть дружелюбной к нему забавляла. А вот странная шапка-капюшон вызывала множество вопросов. Почему она ее носит? Она вроде не лысая. Удобно ли таскать такую… штуку. Нечто подобное он видел давным-давно у маггловских врачей, но то был странный мешок, который надевался на макушку и прятал все волосы. Этот же был каким-то большим, висел ниже ее плеч и больше был похож на какой-то чехол, словно в ее голове было какое-то животное, боящееся света. Вопросов по этому поводу он не задавал. Она свой головной убор не снимала. Он старался не замечать его, чтобы не раздражаться. Он не должен испытывать к ней симпатию, да и не обязан. Он должен хорошо сыграть, чтобы завоевать ее расположение. Пока что он на правах вежливого благодарного гостя.***
Сегодня Том из интереса задержался после завтрака внизу, рассматривая книжные полки. Гермиона выглянула из кухни и тот час спряталась обратно. Он был уверен, что она прислушивается и наблюдает за ним. Особо внимания книгам он не уделил: походил, лениво скользнул взглядом по корешкам, почти не смотрел на развешанные по пути к лестнице картины в рамках и поднялся к себе. Вечером за ужином Гермиона задумчиво изучала его. Том сделал вид, что не заметил. Больше они не пересекались.***
Сегодня он весь день провел в своей комнате. Выходил только на завтрак, обед и ужин. Немного побродил по второму этажу днем. Ничего интересного: коридор и четыре двери, одна из которых ведет в гостевую комнату. Рядом с ней находится кабинет Гермионы. Он слышал, как там стучит печатная машинка. На стенах висят те же картины в рамках. Довольно красивые, пока Гермиона не видит, он рассмотрел их подольше, а стоило ей показаться в дверях, как демонстративно отвернулся, скучающе мазнул взглядом по пространству и ушел к себе.***
Сегодня он тоже особо никуда не выходил. Слушал, как за стеной стучит машинка.***
Утро началось рано. Завтрак привычно ждал на столе. Гермиона как бы невзначай спросила, не нужны ли ему письмо и чернила, чтобы написать домой письмо. Том грустно свел брови домиком и спросил: — Неужели я вам так надоел? — Вовсе нет! — встрепенулась девушка, отрицательно помахав руками перед собой. — Просто вы в последнее время не выходите, я подумала, скучаете по семье. Риддл мысленно усмехнулся, вспоминая, что у него нет семьи, а в действительности печально вздохнул. — Я не особо любимый ребенок в семье. Дума, они проживут еще один день без весточки от меня — Я не думаю, что все та грустно! — сочувствующе произнесла Гермиона. Он заметил, что она дернулась, чтобы обнять его, но сдержалась. Какая прелесть! — Если хотите, то у меня есть сова. Вы всегда сможете отправить весточку родным. Я уверена, они будут рады! Том печально улыбнулся. — Благодарю, но не сегодня, не сегодня. Он чуть дольше задержался на лестнице, разглядывая картины. Гермиона наблюдала за ним, а он за ней. Заметив, что он изучает каждую линию рисунка, она улыбнулась, словно мать собственному дитя. Том знал, что она ждет вопроса, чьи это работы, чтобы потом смущенно ответить: «Мои». Но он не делает этого. Вечером после ужина они вновь переглядываются. Молча. Он сразу отводит взгляд и уходит к себе.***
Сегодня он проявил интерес к ее книгам. Намеренно остановился у полок, разглядывая. Она остановилась поодаль, потом подошла ближе. Его взгляд зацепился на имя на корешке. — О, все-таки у вас не такое уникальное имя! Смотрите, у вас есть тезка! Гермиона ухмыльнулась. — Знаю. И эта самая тезка стоит сейчас перед вами. Том изумленно оглянулся. — Вы? Это ваши книги? Вы писатель? Гермиона рассмеялась. — Да, я писательница, Гермиона Грейнджер. Вы никогда обо мне не слышали? Он прижал руку к груди. — Если бы я слышал, то у меня была коллекция ваших книг, и я бы пришел сюда намеренно просить автограф! Рискованная фраза, но он не прогадал: она польстила. Любому автору приятен интерес к его творчеству. Гермиона смутилась и махнула рукой, сказав, что ей приятно, что к ней относятся так хорошо не потому, что она писатель, а потому, что простой человек. На последних двух словах он не сдержался и скептически оглядел ее. Да ну! Потом опомнился и отвлек внимание, обратившись к книгам. — Я был бы рад ознакомиться с вашим творчеством. Можно одну? — Конечно! Он внимательно оглядел ряды, а потом, доверяясь чутью, протянул руку. Книга оказалась необычной: в зеленых тонах, с лесом на обложке и закладкой-ляссе, похожей на змею. Внешне она ему понравилась. Том поднял книгу и сделал шаг к лестнице, давая понять, что сейчас же примется за чтение. Гермиона улыбнулась такому порыву и пожелала приятного чтения. Сегодня он за книгу не принимался.***
Поздно вечером того же дня Том не сдержался и с любопытством прочитал пару страниц. Ему понравилось. Увлекся, пошел дальше и вот уже почти перевалил за сотню. Том нахмурился и захлопнул книгу. Ох, не тем он занимается, не тем. С другой стороны это самый простой способ втереться в доверие, хотя он уже чувствовал, что Гермиона ему доверяет. Поздно ночью он перевернул последнюю страницу.***
Сегодня он весь ее не видел, лишь с утра за завтраком. Позже слышал, как в ее комнате стучит печатная машинка. Тем временем решил детальнее изучить дом, в случае чего спишет все это на искренне любопытство. Должны же здесь быть магические артефакты, ну только же книги она хранит! Том попытался обнаружить защитные чары на других дверях. Потом вернулся в свою комнату и решил на всякий случай сначала исследовать ее. Ничего интересного не нашел. Вновь вернулся к дверям. На одной из них нашел сильное защитное заклинание, другая дверь поддалась, но это оказалась ванная. И как он забыл о ней, хотя бывал не раз? Возможно, от одинаковых дверей зарябило в глазах, и он просто перепутал. Не дай Мерлин, спросонья поздно ночь ляжет спать в ванну. Вечером они пересеклись в гостиной. Сели ужинать, поговорили. Гермиона спросила про книгу, Том искренне пересказал свои впечатления. Ему реально понравилось! На лице Гермионы появилась торжествующая улыбка. Она спросила, хочет ли он еще. Том сперва растерялся, недоуменно посмотрел на нее, а потом понял, что она имеет в виду. Гермиона рассмеялась, он нахмурился, дескать, ничего смешного, а потом улыбнулся в ответ. Позже они задержались в гостиной и просто поговорили обо всем. Впервые сказали друг другу «ты».***
Сегодня Том взял новую книгу. Схватил, практически не глядя, с полки, где лежали книги с ее фамилией. В комнате заметил, что она непривычно отличается, но решил не придавать этому значения. Днем они вновь пересеклись и поболтали. Вечером он вновь услышал стук печатной машинки и решил параллельно начать читать. Удивительно, но он схватил книгу с мифами. Открыл наугад, вновь увидел знакомый силуэт женщины с пышными кудрями, похожим на змей. В процессе чтения помимо стука кнопок услышал шипение. Том отмахнулся и попытался вчитаться в текст, а потом вздохнул, напряг слух и выловил одну фразу. «Свобода в глазах смотрящего. Мыслить, чтобы существовать». Бред какой-то! Опять погрузился в миф. Не заметил, как уснул с книгой на руках.***
Ему снились змеи. Точнее, волосы-змеи и тот самый женский пышнокудрый силуэт. Том заворожено наблюдал, как они шевелятся и шепчут, шевелятся и шепчут, а он слушает и понимает. Невольно в одной из кудрей ему привиделся тайпан, так похожий на того в зоопарке из детства. Он что-то шипел, но Том не понял. Попытался прошипеть ему в ответ, но вышло нелепо и не умело, хотя у него был большой опыт! Он самого василиска вызывал из Тайной Комнаты, а тут какая-то змея из сна!***
Том проснулся задумчивым и позже, чем обычно. К удивлению Гермионы, он спустился на обед и был непривычно молчаливым, потом вновь поднялся к себе. Остаток дня провел, листая книгу с мифами и рассматривая женский силуэт. Он никогда ни к кому не испытывал симпатию, а уж тем более любовь, а тут такое пристальное внимание какой-то картинке. Том невольно поймал себя на мысли, что была б на свете женщина с волосами-змеями, он, возможно, влюбился бы, ну или, в крайнем случае, был бы рад видеть такую соратницу. Это был бы хороший шпион! Коли сама девушка мало что запомнит, зато ее пряди смогут впитать много информации. Главное, не вызывать подозрений, а то даже в магическом мире женщина со змеями — экзотика. Что ж, милая красивая девушка точно расположит к себе, а вот змеи. Банальная трансфигурация не поможет, убьет всю изюминку, а вот какая-нибудь шапка или парик.… Невольно Том вспомнил головной убор Гермионы. В отвращении скривился и покачал головой. Нет, не то! Нужно что-то изящнее, чем этот странный колпак! Да и какие у Гермионы могут быть змеи? Обычная писательница-затворница! Вечером спустился к ужину. Том долго-долго рассматривал девушку, заставив ту, нервно заерзать на стуле. Обычно очаровательный и слегка отстраненный, сегодня взгляд юноши был очень пристальный и холодный. Заметив испуг Гермионы, Том смягчился. Та решила, что ей показалось. Ужин прошел в молчании.***
Поздно ночью он резко проснулся ото сна. Ему снова снились змеи. Том протер глаза и вгляделся в темноту, но шипение продолжалось отдаваться в ушах. Он встал, заходил по комнате, пытаясь окончательно проснуться, а потом вновь остановился. Прислушался. Подошел к стене. Вместе со стуком клавиш печатной машинки он точно разобрал шипение! — Любовь! Мы должны написать про любовь! — Детектив! Убийство! — Давайте напишем миф! — Нет, читатели хотят романтику. Нужна любовь! — Я не могу писать про любовь, я никогда не влюблялась! — Глупости! Я чувствую, что у нас тут уже месяц живет парень. Влюби его в себя! — Убе-е-ей! Детектив! Хочу детектив! — Хватит! Том в изумлении отшатнулся. Он точно сходит с ума! Не может же за стеной быть целый террариум со змеями! Гермиона тоже их понимает? Риддл отошел к кровати и сел на нее, обхватив голову руками. Потом откинулся назад и лег, закрыв глаза. Не заметил, как уснул. А во сне снова были змеи.***
В это утро и Том, и Гермиона вели себя нетипично. Внимательно изучали друг друга взглядами, почти не разговаривали и все хотели, но не решались коснуться друг друга. В обед снова переглядывались. Вечером, как всегда, сели на диван поговорить обо всем. В этот раз сели ближе, чем обычно. Снова смотрели друг на друга. А потом, не сговариваясь, склонились и поцеловались. Слегка увлеклись. А стоило Тому коснуться ее шапки, как Гермиона тотчас отшатнулась, а самого юношу отбросило назад выбросом магии. — Нет, нет, нет! Я так не могу! Это моя тайна. Я не могу! Она вскочила и скрылась на втором этаже, а Том изумленно прижимался к подлокотнику дивана и трогал губы. Первый поцелуй! И он почти раскрыл тайну!***
Поздно ночью Том трансфигурировал одно из своих колец в мантию-невидимку. Он еще в первый день так спрятал ее, чтобы сойти за путника. Надев невидимку, он вышел из комнаты и подошел к кабинету Гермионы. Прислушался и уловил знакомое шипение. Внутри затрепетало. Он прошептал заклинание, делающее дверь прозрачной только с его стороны. И он растаял от того, что увидел. Змеи! Тот самый силуэт кудрявой женщины! Змеи! Их шепот! Он слышит! Слышит их обоих! И их, и ее! Его затрясло. Он подумал, что сходит с ума. Едва не обезумев, Том хотел ворваться, восхититься, но не мог этого сделать. Это чужая тайна. Пересилив себя, он вернулся к себе в комнату и до утра сидел на кровати и покачивался, шепча.***
Ему приснилось детство. И змеи. Знакомый тайпан двинул головой за стеклом и, как тогда, прошипел: — Свобода, власть, свобода! А потом Том проснулся. И уснул вновь. На этот раз ему снилась Медуза Горгона — женщина с волосами-змеями, но на этот раз он видел не просто силуэт, а образ Гермионы Грейнджер. Он смотрел на героиню мифа и вспоминал шипение тайпана. А потом проснулся. С самого утра он долго лежал и смотрел в потолок. Потом взял палочку и наколдовал календарь. Волшебные цифры показали ровно месяц, как он прибыл на остров Рит. Совсем скоро господин Бэрк вспомнит об артефактах, которые должна была продать Гермиона Грейнджер. Тому придется вновь бегать по клиентам и выбивать редкости. Никаких змей, одни люди. Только сейчас он понял, что этот месяц был одним из лучших в его карьере. И он не готов возвращаться назад. Том встал, подошел к стене и заговорил на парселтанге, чисто выверено. Он прислушался и услышал шипение в ответ. А после изумленный голос Гермионы. Том улыбнулся. С самого детства Том чувствовал свою связь со змеями, и он готов понять и принять ту, которая жила с ними всю жизнь.