Ливийский принц - Египетский раб

«…по этой причине, необходимо направить на строительства близ Хут-та-Птах больше провизии, а именно: 2 повозки пива, 1 повозку фиников, 1 повозку…» Менуат отвлеклась от чтения и прикрыла глаза. Она выдохнула от наслаждения, приподнялась на локтях и чуть обернулась назад. — Немного левее, Нери, — улыбнулась египтянка. Царица лежала на животе, совершенно нагая. Перед её лицом был папирус с донесением, которое она читала, периодически отвлекаясь на принца. Его же лицо зарылось между ягодиц Менуат, а язык полировал её смуглый анус. Тут правительница не забыла лишний раз показать своё превосходство: она сама удобно расположилась на низкой кушетке, в то время как ливийцу пришлось опять стоять на коленях. Конечно, он опять сопротивлялся и протестовал, прежде чем применить свой язык по делу, но египтянке было достаточно вновь пообещать ему себя, чтобы принц заткнулся и сделал что-то полезное. Хотя стоит отметить, что в этот раз пришлось уговаривать его дольше из-за пары «мелочей». Юноша отлип от дырочки царевны и от вида его синих, напомаженных губ Менуат невольно улыбнулась. — Тебе ещё не надоело? — недовольно спросил он. — Ты поймёшь, когда мне надоест. В крайнем случае, я тебе скажу. — Но я делаю это уже слишком долго! «Ты будешь делать это хоть всю вечность, если я прикажу,» — подумала она, но вместо этого сказала: — Думай об этом иначе, мой принц. Чем дольше ты исполняешь мои приказы, тем дольше я буду позже исполнять твои. Он ненадолго задумался и кивнул. Немного помяв ягодицы, ливиец стал целовать их, наслаждаясь и ощущениями, и синими отметинами, и самой мыслью о власти (хоть и ограниченной) над царской задницей. Далее юноша примкнул к посиневшему от собственной помады кольцу губами, начав новый «поцелуй». На его языке заиграл прелый вкус, к которому Нери успел привыкнуть. Однако из-за помады появились и сладковатые нотки мёда, так что теперь всё оказалось чуточку приятней. Его рукам приходилось держать ягодицы раздвинутыми, но даже так они тёрлись о его щёки из-за внушительного рзамера. Да и сами его пальцы буквально тонули в этих округлостях. Менуат положила руки перед собой и её царственный подбородок опустился на них. Глаза нехотя скользили по иероглифам и сами собой закрывались. Однако египтянка не позволяла себе заснуть. Нет, она не боялась, что этим воспользуется её заложник — женщина прекрасно понимала, что у него не хватит духу. Ей не хотелось, чтобы юноша видел её слабость. Помогало ей то, что периодически она издавала негромкий, но слышный стон. Действовал принц достаточно грубо, как ему это и было свойственно: быстро двигал языком и делал короткие перерывы, чтобы резко поцеловать анус. Благо для него, Менуат нравился темп, напоминавший царице то, как обычно действуют собаки. Порой Нери делал то, что приносило египтянке особое удовольствие. От этого она даже издавала громкий и довольно жалкий стон, который невозможно было сдержать из-за неожиданности и силы вызываемых ощущений. Нери прислонялся к анальному кольцу собственными губами, но не ради обычного поцелуя, а чтобы с громким чавканьем начать сосать и слюнявить сморщенное отверстие. Каждая частичка царской задницы трепетала в этот момент, а удовольствие растекалось по всему телу Менуат. Она даже чувствовала после такого, что ткань под её другим отверстием резко становится влажнее, как, в общем, было у неё и между ног. Египтянка чувствовала, как принцу нравится это, а, вернее, её стоны. В них на пару мгновений пропадало всё царское величие и наружу вылезала женская похотливая покорность. Со временем её саму это стало напрягать и в голову поползли мысли о том, что принц может совсем потерять страх по отношению к ней. Менуат хотелось сохранить и лицо, и удовольствие. Решение она нашла быстро. Она согнула ноги и своими ступнями вжала принца, похоронив его между своими ягодицами. Тот с протестом стал мычать, но быстро перестал. Не от того, что смирился, а от того, что сам еле слышал звуки. Что ж, делать было нечего. Нери понял желание царицы и его кончик стал давить на проход. Женщина зажмурилась и выгнула спину, закксив лицо. Её анус стал дрожать и сокращаться, что повеселило ливийца. Однако в итоге язык проник внутрь. Менуат уже не смогла сдержать свой стон, который стал для принца настоящей усладой. Чего, конечно, нельзя было сказать про вкус внутри. Солоноватый аромат пота растекался по всему рту, чем мешал ливийцу. Однако Нери не отступал. Медленно он задвигался внутри, облизывая стенки. Было тесно, так что и действия получались неловкими, неуклюжими. Лишь со временем он смог сориентироваться и заработать собраннее. Впрочем, для Менуат все равно было трудно сдерживаться. Она слишком поздно поняла, что весь её анус — одна сплошная слабая точка, которую так умело обрабатывают. Каждое прикосновение отдавалось по всему телу египтянки, а таких прикосновений было множество. Не говоря уже о самом ощущении тёплой влаги внутри. Всё это вкупе с нарастающими в своей наглости действиями Нери сводило с ума царицу. К слову о наглости. Ливийцу понадобилось какое-то время, чтобы окончательно освоиться внутри. Но он в итоге освоился. В голове созрела хитрая задумка. Ненадолго принц остановился, переводя дыхание и позволяя царице отдохнуть и расслабиться. Время будто замерло. Менуат недолго могла мириться с этим и нетерпение быстро охватил её неприятным жаром. Когда бездействие уже стало её раздражать, Нери сделал свой ход. Его язык стал неторопливо извиваться внутри, но с каждым новым движением он набирал скорость. От неожиданности египтянка судорожно выдохнула. Её губы задрожали. Ливиец был всё быстрее. Язык словно обратился змеёй, стремительно ползущей к убегающей цели. Со временем он стал влажным хлыстом, наказывающим похотливую деву непрекращающимися ударами. Дева эта еле сдерживала свои крики. Ей пришлось вжать голову в кушетку, чтобы выпускать из рта приглушенное мычание, а не визг удовольствия. Нери не просто вылизывал её, а натурально сношал, не давая передышки. От собственных действий его член затвердел, как если бы это он делал всю работу. Вдруг ливиец стал работать ещё и губами, причмокивая анальным кольцом. Принц задействовал и руки, став массировать ягодицы царицы. Менуат уже не могла терпеть и стала подрагивать. Её любовные соки текли, как выходящий из берегов Нил. Она извивалась. Держаться было невозможно. В голове всё было затуманено и лишь несколько вещей, как маяки, пылали в сознании. Язык. Губы. Анус. Руки. Зад. Язык. Лоно. Оргазм. Жар. Язык. Слюна. Язык. Язык. Язык! Вдруг Менуат выгнула свою спину и вскинула голову. Стопы вжали Нери ещё глубже, а с собственных губ сорвался последний стон удовольствия, самый страстный и влажный. Её отверстие между ног стало фонтанировать соками, пропитывая ими кушетку. В порыве экстаза она схватилась за грудь и сжала её, отчего из сосков вышло даже немного молока. Когда всё закончилось, пару мгновений царица провела так, после чего без сил упала на грудь, отпустив заложника. Тот отстранился от её ануса. Менуат видела его в стоящее перед ней зеркало. Улыбка сама собой заиграла на её устах от вида юноши. Вокруг него как будто клубился прелый пар. Лицо было красным от усилий. От губ до колечка тянулась тонкая, блестящая ниточка слюны. Сама Менуат, полежав пару секунд, поднялась. Тело онемело, но быстро пришло в норму. Голая царица подошла к зеркалу и повернулась, разглядывая себя. На ягодицах были остатки от синей помады, метки работы Нери. Они же были и между, но к этому добавился и блестящий от слюны анус. Это зрелище оказалось достаточно привлекательным и Менуат почувствовала, что между её ног, где и так было мокро, стало чуточку влажнее. — Ты хорошо постарался, Нери, — сказала она, бросив взгляд на его отражение. — Прекрасная работа языком. Ты настоящий талант. Не будь ты принцем, я бы дала тебе соответвующий титул. Ты бы хотел быть «Царской седушкой»? — Я выполнил твою просьбу, — неумело скрывая раздражение сказал ливиец. — Да, и как я уже сказала, с отличием. — Ты не думаешь, что пора дать мне обещанное? Менуат повернулась к нему лицом, представ во всей своей обнажённой красе. Взгляд Нери сразу же стал жадно её исследовать, словно это был первый и последний шанс. Царица про себя отметила, что у её заложника в этот момент выражение лица было как у озабоченного подростка, впервые увидавшего женское тело. «Наверное, я не далека от правды», — подумала она. — Ты желаешь награды? Разве ублажение царского сидалища не награда сама по себе? — Нет! — взвизгнул он. — Я уже дважды использовал свой язык, а ты… — О, поверь мне, — усмешка наскоком захватила её лицо, — языком ты работаешь постоянно, но, к сожалению, не всегда эта работа полезна! — А ты, — Нери пытался игнорировать ремарку Менуат, но по срававшемуся голосу было ясно, что это его вывело из себя, — только и делаешь, что получаешь! — Ты тоже получаешь. Мои соки, мои дыры, — задумчиво проговорила она, — но я поняла тебя. Вдруг с её губ сползла ухмылка. Менуат изобразила томящуюся похоть под маской безразличия: чуть прикрытые глаза, высокомерный взгляд, но при этом сжатые губы вместе с её наготой добавляли царице вида изнывающей от скрываемого желания женщины. Принц, шокированный такой резкой сменой, замолк. Со свойственной ей соблазнительной походкой египтянка прошла к нему. Нери был лишь немного ниже её, но сейчас чувствовал себя муравьём перед горой. Рука женщины неторопливо прошла по его щеке, затем вниз, скользнув по груди, к паху и напряженному члену. — Я дам тебе искомое удовольствие, мой милый принц, — томным голосом проговорила она. — Ложись на то место, где ты дал его мне. Нери поспешил подчиниться. Не видя, что делает, он расположился головой на тёмном пятне, от которого пахло выделениями Менуат. Сама царица обошла его, как врач обходит пациента, над которым будет совершать операцию. Остановившись у его лица, женщина перекинула ногу на другую сторону и опустилась на ливийца, сев на него. Принц чувствовал обширный вес и горячую кожу, однако вместе с тем и приятную мягкость. Конечно, он не ждал этого, но он не ждал вообще ничего. Немного поёрзав и устроившись удобнее, Менуат наклонилась и мужское достоинство Нери оказалось перед её лицом. «Обычно они вблизи кажутся больше… Но тут совершенно наоборот,» — думала она про себя. Два её пальца взялись прямо под головкой и оттянули кожу вниз. Красный наконечник оказался оголён и Менуат поморщилась от его запаха. Ей, впрочем, было не впервой. Губы царицы обхватили член, продвинулись дальше и мужество юноши оказалось полностью поглощено. Нери отозвался неопределённым мычанием. Однако египтянка не остановилась. Опустившись ещё, Менуат поглотила и чуть большую мошонку, захватив таким образом весь половой орган принца. Теперь раздался приглашённый вскрик. Пару секунд она держала достоинство внутри своего рта, и уже готовилась к настоящей работе (которой у неё не было уже долго), как ствол с головкой запульсировали. От удивления царица даже открыла глаза, и успела именно в тот момент, когда Нери, выгнувшись, кончил и в её рот полетели струйки спермы. Солоноватая и не слишком вязкая. Менуат чуть подержала её во рту и проглотила, а затем выпустила и весь член. Теперь он выглядел ещё более мелким. Царица слезла со своего заложника и оглядела его. Весь в поту и её соках, он лежал и пытался отдышаться, то ли от тяжёлого зада египтянки, то ли от её горячего рта. Он старался не смотреть на неё, но когда всё же поворачивал голову, то неизменно краснел и старался отвести взгляд. Слишком поздно Менуат заметила, что невольно ухмыляется и никак не может прогнать ухмылку. — Тебе стоит работать над выносливостью, — стараясь говорить бесстрастно, отметила она. — Быть может, ты и на брачном ложе кончишь, не проникнув в супругу? Вместо очередного злобного взгляда, Нери перевернулся от неё набок. Кажется, в этот раз Менуат перестаралась и уколола слишком сильно. Она присела рядом и положила руку на его плечо. — Не беспокойся, — с нотками заботы говорила царица. — Такое часто бывает впервые. Но тренироваться действительно стоит… Предлагаю начать завтра. Он кивнул, высвободился и спешно ушёл. Только сейчас Менуат поняла, как близко подобралась к победе.