***
— Впрочем, как и всегда. Ты никогда не умел по-человечески разговаривать. Драко глубоко вздохнул. Ну вот опять. Только утром перед приходом Пэнси и Блейза он слышал, как на кухне разлетелась вдребезги тарелка, и это вывело мать из себя. — Прекрати утрировать, Нарцисса. — Я не утрирую! Ты обесцениваешь мои просьбы. Ты всегда это делал. — Ты никогда не слышишь меня, — голос отца стал низким, кажется, он говорил сквозь зубы. Плохой признак. — Я объясняю тебе причины своих поступков, но мы с тобой словно говорим на разных языках. Драко тихо спускался по лестнице, стараясь не проронить ни звука, чтобы его не заметили в разгар словесной перепалки. На самом деле, он хотел сообщить, что решил вернуться в Хогвартс на седьмой курс, и выбрал момент, когда внизу все было тихо. Но пока он спускался, разгорелась новая ссора. Теперь он уже сомневался в том, что входить в гостиную — хорошая идея. Раздались тяжелые шаги, и дверь на веранду оглушительно захлопнулась. Наверное, отец снова решил сбежать от разговора. Драко спустился на первый этаж и заглянул в комнату — мать сидела спиной к нему в кресле, сжимая белыми пальцами стакан воды. — Я хотел сказать… — начал он, но мама перебила его ледяным тоном: — Не сейчас, Драко. «Не сейчас» уже несколько месяцев было его вторым именем. «Что ж, может, с отцом повезет чуть больше?» Погода была хмурой, под стать упадническому настроению. Плетеные деревянные кресла на веранде оказались пусты. Драко заметил на кофейном столике поднос с пузатым чайником, несколько чистых сверкающих чашек стояли рядом друг с другом, фарфоровый молочник был наполнен доверху. Наверное, родители отдали приказ домовику: должно быть, намеревались выпить чаю, но что-то пошло не так. Снова. Драко по тропинке двинулся вглубь сада. Накрапывал дождь: капли мочили волосы, впитывались в одежду и переливчато звенели в листве. Люциус был найден на скамейке возле искусственного пруда: он наблюдал, как дождь бродит по зеркальной поверхности воды, оставляя следы ряби. Драко сел рядом, сложив руки в замок. — Отец? — негромко позвал он. — Прости, — неожиданно произнес тот. Драко вздрогнул и повернул к отцу голову: лицо того частично скрывали длинные светлые пряди. — Все мы в этой семье знаем, почему сейчас все так усложнилось, — Люциус медленно выдохнул. — Если, конечно, то, что осталось, можно назвать семьей. Я не хочу, чтобы тебе приходилось все это слушать. — Тогда ты будешь рад новости, что я принял решение вернуться в Хогвартс на седьмой курс. — Весьма разумно, — голос отца был тих и холоден, но Драко догадывался, что где-то там, внутри, скрывается надломленность. — Когда отправишься? Люциус всю жизнь рос по древним семейным правилам и следовал традициям, в которых не имел права усомниться. Он был с детства заключен в оковы мировоззрения их предков и воспитан таким образом, чтобы он не смел допустить ни единой мысли о том, что можно взглянуть на мир иначе. Драко переосмысление всего, что продвигал в массы Волдеморт, далось на войне сложно: его, словно мозаику, сломали на мелкие осколки и сложили заново. Но он прекрасно знал, что отцу было тяжелее — тот гораздо большее количество лет жил по определенным правилам и разделял мнения Магической аристократии. — Я написал Северусу, он сказал, что можно приехать в любой момент. Думаю переместиться в Хогвартс где-то через пару дней, может, неделю. — Отправляйся сейчас, — Люциус чуть повернул к Драко голову. — Нечего тебе здесь еще неделю слушать эти выяснения отношений. В этом нет никакого смысла: если ситуация изменится, я тебе напишу. Гоблины все еще рассматривают вариант магического развода, от них до сих пор нет никаких вестей. — Хорошо. Тогда попрошу домовика собрать мои вещи, — Драко поднялся на ноги и поежился от прохладного ветерка, юрко забравшегося под рубашку. — Все образуется. — Рано или поздно это случится, — заключил Люциус, продолжив наблюдать за дождем, который принялся набирать обороты.***
— Добрый вечер, профессор. — Мисс Грейнджер, — Минерва МакГонагалл гостеприимно указала рукой на одно из кресел, стоило Гермионе переступить порог директорского кабинета. Две башни из стопок бумаг возвышались по правую и левую руку от профессора. — Присаживайтесь. Кабинет претерпел колоссальную трансформацию после войны. Не осталось и следа от присутствия Дамблдора: теперь Гермионе казалось, что она вообще никогда раньше не была в этом помещении. Похоже, Хогвартс сильно поменялся, подстраиваясь под характер своего нового директора. Черный деревянный стол крепко держался на резных ножках, за ним Минерва сидела в обитом кожей широком кресле. Ни единой лишней вещи. Ничего, что могло бы рассказать чуть больше, чем нужно, о том, кто владел этим кабинетом, или раскрыть какую-то из тайн его души. Вдоль стен теперь растянулись полки, и одноцветные — коричневые — корешки книг в идеальном порядке следовали друг за другом. Полный перфекционизм. Темно-зеленый ковер устилал пол, и если бы в кресле за столом сидел Снейп, то казался бы глубокой болотной топью. На удивление, Гермионе даже нравилась новая атмосфера кабинетов и самого замка. Хоть все и стало куда более мрачным, но ощущение появившихся безопасности и комфорта не отступало. Грейнджер обратила внимание, что все портреты бывших директоров исчезли со стен. Интересно, куда он их дел? — Я рада, что вы решили вернуться к обучению, — произнесла Минерва. На столе из воздуха возник кофейник и две чашки: одна приземлилась на столик перед Гермионой, другая — перед МакГонагалл. — Но до начала учебного года еще две недели. Что-то случилось, что вы приехали в Хогвартс так рано? — Я была у профессора Снейпа, чтобы попросить его стать моим наставником по зельям, — заместитель директора заинтересованно выгнула бровь. — Он взял меня пока что на испытательный срок до конца лета, так что я сегодня перенесу свои вещи в покои старост Слизерина. — Слизерина? Вы ведь студентка Гриффиндора, — Гермионе показалось, что Минерва протянула это слегка обиженно. Она даже боялась представить, как та отреагирует на заявление о переводе. — Я выделю вам покои старост в гриффиндорской башне, в конце-концов, я намеревалась вас в любом случае сделать старостой своего факультета. — Кстати, насчет факультета, — Гермиона нервно улыбнулась и опустила на стол пергамент с выведенными Снейпом словами. — Директор одобрил мой перевод. МакГонагалл взяла бумагу в руки с таким видом, словно лист мог в любой момент превратиться в ядовитую гадюку и цапнуть ее за руку. Выглядело это забавно. По мере чтения лицо профессора приобретало все более кровожадное выражение. — Все понятно, — Минерва вздохнула, отложив пергамент в сторону. — Этот хитрый изворотливый бессовестный змей-искуситель снова взялся за свое. Он вас шантажировал? — Гермионе показалось, что еще секунда, и МакГонагалл вызовет Снейпа на дуэль. — Он наверняка поставил ультиматум, что станет вашим наставником, только если вы будете учиться на его факультете! Великие Мерлин и Моргана! — Никто меня не шантажировал! — прервала поток ее возмущений Гермиона. — И ультиматум он мне не ставил. Я сама захотела. — Ох, мисс Грейнджер, вы очень чистосердечная девочка, но не стоит его покрывать и защищать, — Минерва стала методично протирать стекла очков, словно это движение могло ее успокоить. — Он с вашего второго курса каждый год просил меня и Дамблдора перевести вас на Слизерин, но я ему отказывала. Очевидно, теперь он решил действовать непосредственно через вас. — Что?! — Гермиона подскочила с кресла. Вот так новость. Она не могла поверить своим ушам. — Почему вы мне никогда не говорили? Может быть, я бы согласилась? — Дамблдор был против, он хотел, чтобы вы были рядом с мистером Поттером, а Гарри Поттер должен был учиться на Гриффиндоре. Так он находился под большим влиянием Альбуса. Да и профессор Снейп никогда в жизни не согласился бы видеть мальчика на Слизерине, — МакГонагалл сделала секундную паузу. — Но я, если честно, тоже не пылала особым желанием, чтобы вы переводились, поэтому каждый раз говорила ему, что вы против. «Теперь отношение профессора Снейпа ко мне объяснимо. Он все это время думал, что я против. Наверное, ему было неприятно. Но почему он сам не пришел и не поговорил со мной?» — Прекрасно, — гневно прошипела Гермиона. — Вы все решили за меня. Будьте добры, подпишите бумагу, и я наконец-то переведусь на Слизерин.***
Гермиона вышла из камина в гостиной старост, устало стягивая с волос тугую резинку. Этот день ее вымотал, а завтра с самого утра предстояло снова находиться на ногах. Но она сама пошла на это, теперь уже ничего не поделаешь. Единственное, чего она сейчас невыносимо хотела — это упасть на кровать лицом вниз, не раздеваясь, и отключиться. Снейп великодушно, но все же с некоторой долей отвращения открыл камин в апартаментах старост Слизерина для ее перемещений с Гриммо. Это все, о чем они обмолвились после ее встречи с Минервой: Грейнджер очень хотела спросить его о просьбах перевода за все года ее обучения, но понятия не имела, как с ним об этом заговорить. Она собрала вещи, уложив их в свою бисерную сумочку, обняла Гарри, который взял с нее обещание, близкое к клятве на крови, часто к нему заглядывать, раз уж камин открыт, и переместилась по каминной сети в место, которое снова должно было стать ее домом на какое-то время. За окном подземелий не было видно заката или лесных просторов с пиками многолетних деревьев, но в мутной толще воды свет рассеивался, искрился пузырьками. Водоросли мягкими лоскутными телами касались стекла, словно поглаживали его, перебираемые подводными течениями. Мелкие серебристые рыбки стайкой проплыли вдоль окон и скрылись за коралловым рифом. Гермиона уже хотела пройти к двери в свою спальню, когда краем глаза уловила какое-то легкое движение. Всего секунда — и она отточенным действием вскинула палочку, формулируя в голове заклинание, когда из-за спинки дивана выглянул Драко Малфой, поднявший руки в качестве капитуляции. — Малфой?! — изумленно воскликнула она. Этот день был полон сюрпризов. — Что ты здесь делаешь? — Мантикора тебя побери, Грейнджер, — он нахмурился, настороженно взирая на палочку, которая все еще держала его на прицеле. — В этот раз ты решила меня заавадить? До сих пор фантомные боли в носу при твоем появлении. — Расскажешь это на приеме у психолога, — она убрала потеплевшее древко во внутренний карман кардигана. — Ты заходил к профессору Снейпу? — Я приехал сюда учиться, — пояснил Малфой с таким видом, словно не догадаться до этого — было самой невразумительной вещью. — Ты потерялся в календаре? — пошла в контратаку Гермиона. — До начала учебы еще две недели. — Решил приехать чуть раньше, — Драко скривился. — Скорее, что ты здесь делаешь? Особенно в апартаментах старост Слизерина. — Потому что теперь я тоже учусь на твоем факультете. Малфой вскинул брови и приоткрыл рот, очевидно, собираясь что-то сказать, но вместо этого приземлился на диван, скрестив на груди руки. Подушки мягко прогнулись под его весом, и это напомнило Гермионе о том, как сильно она хочет забраться в постель и, наконец, отдохнуть. — С чего бы это? Ты же все года отказывалась переходить. «Прекрасно», — в Грейнджер вновь взыграл гнев. — «Похоже, все знали о предложении Снейпа, кроме меня. Теперь я обязана к нему пойти и узнать, какого черта он не говорил со мной лично!» — Еще и студенты знают? — Гермиона вздохнула. — Минерва оказалась не менее изворотливой, чем слизеринцы. Она ни разу не говорила мне, что у меня есть возможность перевестись на Слизерин. Оказывается, они с Дамблдором все решали за меня. А сегодня я сама пришла к профессору Снейпу и попросила о переводе, поскольку теперь он мой наставник. Ну, по крайней мере, пока. — Весь Слизерин знает, — ухмыльнулся Малфой. — А ты времени зря не теряешь. Он тебя что, еще и старостой назначил? — Нет, он сказал, что я живу здесь временно, пока не начнется учеба. Ему нужно посмотреть, насколько хорошо я справляюсь с его заданиями по зельеварению. Так что, похоже, мы временные соседи. — Удачи, Грейнджер, — Драко фыркнул и откинулся на спинку дивана, подложив руки под голову. — Северус не любитель давать передышки.