~~~
Сонхун сидит притихший следующим утром за завтраком. Получивший выволочку от бабули за детское и глупое любопытство перед сном, он теперь тише воды, ниже травы. Возит вилкой по остывшим блинчикам, косясь на бабулю, что с суровым лицом гладила бельё, слушая новости по радио. Ему сегодня днём нужно сбежать к озеру, а как это сделать теперь, когда бабуля без настроения и накидала ему на день столько дел? В наказание за незаконное проникновение — вскопать грядки для редьки. В наказание за её переживания, чтобы покрыть моральный ущерб — подвязать персиковые саженцы. В наказание за непослушание, как административное нарушение — покрасить забор. И Сонхун вздыхает тяжко. Бабуле пора перестать смотреть все эти местечковые передачи про суд по вечерам. — Чего вздыхаешь? — зыркает она на него, и Сонхун тут же прячет взгляд в варенье, кляксой лежащем на другом блинчике. — Натворил делов, а теперь он вздыхает. Не вздыхай, доедай быстрее. Пойдём дела делать. — Ба, я всего лишь… — В чужой дом залез ночью! — утюг грохает о доску, а бабуля упирает руки в бока. — Ты с ума сошёл что ли?! А, если бы дед Чхве дежурил? Он бы, алкаш старый, пальнул в тебя из ружья без разбора! И поминай, как звали. — Не думаю, что в темноте и трясущимися руками, он бы попал, — бубнит Сонхун. — Ага. Не попал бы насмерть, так покалечил. Это ещё хуже. Зачем ты туда попёрся, Сонхун-а? — Мне было интересно. — Чего? На пустой дом посмотреть? — Вещи там…всякое. — Всякое, — женщина качает головой, начиная складывать наволочку. — Ничего там нет. И никого. А ты своими походами мне только бабок в округе баломутишь. — А, если есть? Сонхун вскидывает тяжёлый взгляд и прикусывает тут же язык. И вот зачем он? — Ну, ты только не начинай, — вздыхает бабуля, беря стопку и уходя с ней в кладовую. Сонхун не начинает. Он продолжает. И он вообще не при чём. Кто вот виноват, что призрак и правда существует? Он бы до конца жизни в это не верил и сам бы над бабками потешался. Но Юджин ведь есть. Реален. Ну…как призрак, конечно. Вздыхая ещё раз, Сонхун нехотя запихивает в себя один блинчик и накрывает остальное тарелкой, поднимаясь из-за стола. — Что, уже поел? — возвращается бабуля. — Аппетита нет. — Ну, давай ещё вини меня за то, что сам дурак. — Дурак, потому, что попался тебе? Сонхун вскидывает бровь. Бабуля поджимает губы, скрывая улыбку. — Весь в отца, погляди. И за что мне такая напасть, — фырчит она, маша на него рукой. — Идём грядки копать и деревья подвязывать. Забор, так и быть, завтра покрасим. А то ты на своё озеро не успеешь до темноты. — Я люблю тебя, ба, — улыбается широко Сонхун, обходя стол и склоняясь к ней, чтобы крепко обнять. — Ой, не подлизывайся! — ворчит та, но обнимает в ответ, похлопывая по спине. — И блинчики доешь потом. Они через полдня уже ни к чёрту будут. — Я возьму их с собой. Звонко чмокая бабулю в щёку, Сонхун торопливо надевает кеды и забирает из кладовой все садовые принадлежности, чтобы рвануть во двор. На улице хорошо. Пока полуденное солнце ещё не начало греть сильнее, а часть участка покрыта тенью от дома, воздух сладкий, нежный. Вокруг насекомые и птицы резвятся, где-то вдалеке снова лает собака. Сонхун вдыхает полной грудью свежий воздух и улыбается вновь. И как только он, родившийся в городе, полюбил это всё поселковое так сильно, что и возвращаться в удушливые бетонные коробки не охота? Чудеса.~~~
[AURORA — Through the eyes of a child]
Такие же чудеса, как и существование Юджина. Приняв прохладный душ, Сонхун взял с собой в рюкзак бутылку с ягодным чаем и бабулины блинчики, которые та завернула любовно прямо в тарелке под тонким полотенцем. Потому, что «на природе никаких контейнеров этих ваших». Сонхун смеялся, но упаковывал всё аккуратно, прихватив и банку с вареньем, пока бабуля отвернулась. Он знал путь до озера даже с закрытыми глазами. Сперва просёлочная дорога, после высоченная, уже зелёная трава, опушка с редкими деревьями. А дальше, через кусты дикой малины и волчьей ягоды, в гущу елового леса. Только за которым уже прячутся лиственные красавицы, открывавшие узкую и всегда влажную тропинку к озеру. Сонхун пару раз едва не вляпывается в паутины, расползшиеся меж деревьев, разок вскрикивает от пчелы, пролетевшей перед носом. Но выдыхает блаженно, едва только слуха касается тихий всплеск редкой рыбёшки в озере. А после замирает, когда слышится и тихий смешок. — Ты точно городской? — посмеивается Юджин. Сонхун отодвигает мешающуюся ветку и выходит к небольшому покатому спуску к озеру, замечая на одном из больших валунов Юджина, забавляющегося и опустившего ноги в воду, закатав штанины по колено. — А ты чувствуешь воду? — фырчит он, осторожно спускаясь ближе. — Нет, — мотает головой Юджин. — Но я помню ощущения. И это забавно. — Значит, ты можешь ходить по домам, сидеть на камнях, — перечисляет Сонхун, ставя рюкзак на землю и подворачивая теперь свои спортивки тоже. — Но не можешь касаться предметов? — Касаться-то могу. Не могу их брать, двигать или ощущать. Это вообще странно. По сути, я и сквозь камень должен провалиться, — пожимает плечиками Юджин. — Но это работает как-то иначе. Я не разобрался всё ещё. — Но людей ты проходишь сквозь? — Мгм. И ничего не ощущаю. Ни они, ни я. Это даже не похоже на ветер, как показывают в фильмах. Я просто очередной воздух. Не плотнее, не холоднее. — И как давно ты… — Сонхун скидывает кеды и ступает в ещё прохладную воду, чувствуя, как мурашки бегут по коже. — Январь. Я говорил, — слегка щурит серебристые глаза Юджин. — Нет, я… — Сонхун пристыженно опускает голову. — Я помню. Но я имею в виду… — Сразу после мамы. Только не здесь. Сонхун тут же вскидывает на него взгляд. А после озирается по сторонам, только сейчас вспоминая, что именно в этом озере погибли его родители. Ему вдруг так хочется вылезти из воды и никогда больше к ней не прикасаться. Уйти на поляну неподалёку. Он ёжится, переминаясь на месте и ощущая под ногами мокрую землю, и Юджин замечает это. — Мне нормально находиться здесь, если что, — говорит он, оглядывая Сонхуна. — Если тебе нет — можем уйти. — Я не знаю… Но Сонхун всё же выходит из воды, поджимая губы и нуклюже плюхаясь на грязную влажную траву рядом. Он лишь споласкивает у самого края озера стопы, поджимая их теперь к себе и обхватывая колени руками. Взгляд его упирается на противоположный берег, что всего в двадцати метрах от них. — Твоё тело так и не нашли, — тихо говорит он. — И не нужно, — припечатывает Юджин. — Если его найдут, меня похоронят. И я пропаду. — Откуда знаешь? — хмурится Сонхун, оборачиваясь к нему. — Ты ведь никогда не был призраком. — Мама приходила ко мне в ночь смерти. У Сонхуна мурашки теперь табуном по телу. Он замирает взглядом на опустевших серебристых глазах, потерявших прежний блеск. Юджин отводит их в сторону. — Попросила быть сильным, сказала про записку и, чтобы я пошёл к твоей бабуле. — Почему ты не пошёл сразу же? — А зачем? Я дождался, пока она утром записку найдёт. А, когда все ушли на озеро, я сбежал. Два дня прятался, ждал, что мама придёт. Но понял, что её видимо тем же днём похоронили, и она не вернётся ко мне. Той же ночью и… — Юджин замолкает, передёргивая плечами. — Я итак всю жизнь себя обузой чувствовал. Своим же родителям. А тут — чужой человек. — Бабуля бы не бросила тебя, — взгляд Сонхуна становится тяжёлым, осуждающим. — Возможно, тебя бы даже отправили в город. Ко мне. Юджин на это резко дёргает головой, глядя на Сонхуна неверяще и слегка растеряно. С сожалением теперь. — Мы могли бы встретиться раньше, — выдыхает Сонхун, не выдерживая печали в серебре его глаз. — И ты был бы жив. — Всё вышло, как вышло, — шепчет Юджин. — И мы всё равно встретились. Сонхуна это не утешает. Теперь, когда он думает о том, что Юджин мог бы быть жив, здоров. Жил бы в семье, пусть и не своей. Ему помогли бы, бабуля бы точно заставила или хотя бы оставила у себя. Но он был бы жив. А у Сонхуна был бы реальный друг. А не призрак, с которым они сейчас сидят у озера, глядя на спокойную воду. — Ты не скажешь мне, где твоё тело? — Зачем тебе? Хочешь сдать меня? Чтобы я пропал? Сонхун съёживается под шквалом грозных вопросов и молчит. — Боишься меня? — звучит уже обречённо. — Нет, — тут же мотает головой Сонхун, не в силах взглянуть на Юджина. — Пытаюсь понять. — Нахождение моего тела тебе понять не поможет. Но я могу не появляться при тебе, если хочешь. — Не хочу. Их взгляды всё же снова встречаются. И Сонхун, в целом, даже не знает, чего он от него хочет. Дружба с призраком? Занятно. До августа они подружат, а что потом? Сонхун вернётся в город, пойдёт в последний класс, а Юджин останется здесь в одиночестве. Пока снова не наступит май, и Сонхун не приедет проведать бабулю перед поступлением. А потом начнёт приезжать всё реже из-за университета. И реже, из-за работы. И, как и его отец, перестанет ездить вовсе. Юджин красивый, внезапно думает он. Разглядывая мягкие черты лица, лисьи глаза, неестественно сверкающие серебром, приоткрытые губы и тёмные волосы, контрастирующие с бледной кожей. Вздёрнутый слегка нос и тонкую шейку. — А ещё я ощущаю запахи, — тихонько проговаривает Юджин, опуская взгляд на рюкзак Сонхуна. — И у тебя там бабулины блинчики. Сонхун прослеживает его взгляд и усмахется, качая головой. — Дала мне с собой, чтобы я не помер тут с голоду. — И правильно сделала. Я видел, что ты не позавтракал. — Ты был у нас?! — распахивает удивлённо глаза Сонхун. — Где? — У вас не занавешено окно на заднем дворе, — прыскает смешком Юджин. — Я просто хотел убедиться, что вы не поругались из-за меня ночью. — Ну…мне сделали выволочку. Но бабуля отходчивая. И не знает о тебе. Так что…я отделался лишь парочкой рабочих наказаний. — Оно того стоило? Сонхун решается рассмотреть Юджина вновь. Улыбается невольно уголком губ, видя смешинку в чужих глазах и слабо растянутые в ответной улыбке губы. У него внутри нет страха, только тянущая тоска, потому что зачем жизнь свела их, если скоро неизбежно разведёт? Но никаких сожалений. И странное тепло где-то под рёбрами, пока они смотрят друг другу в глаза так долго. — Думаю, да. Юджин улыбается вновь также, как и ночью в доме. Сквозь зелёную листву прорываются золотые лучи палящего солнца.~~~
[Johm Mayer- emoji of a wave]
На следующий день, пока Сонхун с бабулей красили забор, их добрых полчаса пыталась донимать Чхве. Вечером, когда Сонхун снова готовил мясо на мангале, к ним вдруг прибежала какая-то собачонка, которую бабуля прозвала «городской сумасшедшей», потому что приходила мелкая безхвостая исключительно по вечерам и ближе к выходным, хотя жила явно где-то не близко. В последующие дни, Сонхун с бабулей выбирались в большой магазин, и Сонхун всерьёз удивлялся, откуда в его бабушке столько здоровья, что она лихо перегоняла его на велосипеде, а потом ещё умудрялась ругаться за повышенные цены. Они снова занимались домом и огородом, готовили и играли в карты. Как говорила бабуля, Сонхуна нужно было как следует подготовить, чтобы он размазал Чхве и остальных. Он был не против, наслаждаясь закатным солнцем, назойливыми мушками и тёплым чаем, пока бабуля в сухую уделывала его своими картёжными трюками. Днём его жизнь была такой же, как и во все предыдущие года. Наполненная бабулиной руганью и местными сплетнями, жарким солнцем и приятной рутиной. По ночам же, выбираясь через окно, Сонхун прятался за сараем во дворе и проводил время с Юджином, перешёптываясь о таких простых и глупых вещах. Учёба, одноклассники, книги. Юджин много читал, что было понимаемо и ожидаемо. Юджин был не скромным и местами резковатым, что вовсе не вязалось с его трогательной внешностью и описаниями бабули. Но Юджин был…живее всех живых, с кем Сонхуну доводилось общаться. И это было так удивительно. Призрак, что был интереснее и наполненнее, чем любой подросток в окружении Сонхуна. Тем больнее давалось к рассвету понимание того, что это всё должно было неизбежно кончиться. Сонхун с каждым днём всё меньше этого хотел. Только исправить было ничего нельзя. И уже к середине июня, разошедшегося жутким зноем и горячими дождями, Сонхун всерьёз начинал думать о возможностях продлить их общение. Потому, что Юджин теперь был тем, с мыслями о ком Сонхун проводил каждый день. Тем, кого он последним видел перед сном и первым, о ком думал по утрам. К кому мчался на озеро трижды в неделю и сбегал в окно на задний двор каждую ночь, плюя на здоровый сон. Юджин стал тем, без кого Сонхун больше не хотел. Вот так легко и органично вписавшись в его жизнь. — Как бабуля отпустила тебя? — хихикает Юджин, глядя на запыхавшегося и промокшего до нитки Сонхуна, что счастливо улыбался, скидывая рюкзак в траву и плюхаясь задницей на мокрую и чвакающую от ливня цветочную поляну. — Сказала, что я теперь, как и та собака, что прибегает к нам — городской сумасшедший, — встряхивает головой Сонхун. Мокрые тёмные прядки облепляют лицо, а белый лонгслив липнет к телу. — И в чём она не права? Юджин заливисто смеётся, падая спиной в цветы и закрывая лицо руками. У Сонхуна щёки болят от широкой улыбки. Юджин не так давно стал так открыто и звонко смеяться при нём, но каждый раз это было незабываемо и так радостно. Слышать его искренний смех, видеть сияющую радость в серебристых глазах и ощущать её внутри себя тоже. Сонхун сгибает ноги в коленях и вешает на них локти, ещё раз встряхивая волосами, что лезли в глаза. Он вскидывает голову, подставляя лицо хлещущему ливню, от которого не спасает даже густая листва деревьев. Дождь горячий, бьющий по коже больно, но Сонхун радуется ему, как ребёнок. Тонет в переливчатом и заразительном смехе. — Поехали со мной в город? — вдруг говорит он, склоняя голову и глядя на Юджина, что уже уложил руки на свой живот, разглядывая Сонхуна, залитого дождём. — Ты не в себе, — фырчит Юджин. — Я серьёзно. Что тебе делать здесь? — А там? — вскидывает он брови, усмехаясь. — Или будешь прятать меня в шкафу от своей семьи? — Я могу попросить снять мне квартиру, — пожимает плечами Сонхун. — Скажу, что хочу в последний год готовиться к самостоятельной жизни и экзаменам, а мелкая будет вечно отвлекать. Там мне не придётся прятать тебя. — Зачем тебе это, Хун? — вздыхает Юджин, перекатываясь на живот и подпирая подбородок кулаками. — Неужели тебе не хотелось бы общаться и дальше? — Хотелось бы. Но ты и впрямь сходишь с ума. Бабуля права. — Я сошёл с ума, когда понял, что вижу призраков, — хмыкает Сонхун, чуть сдвигаясь вперёд и падая теперь спиной в мокрую траву. Глядя на Юджина немного снизу вверх и находясь впервые так близко… — Призраков? — всё ещё забавляется тот. — Я думал, ты видишь только меня. — Так ты поедешь? — не сходит с темы Сонхун. Смешинки из глаз Юджина пропадают. Он вздыхает тихонько и тянет вдруг осторожно руку вперёд. Сонхун невольно прикрывает глаза, но ничего не ощущает, кроме дождевых капель, бьющих по лицу и телу. Волосам. Он приоткрывает один глаз и замечает, что пальцы Юджина где-то там же, в его насквозь мокрых прядках. — Что, если в машине, твоя мама тоже увидит меня? — бормочет он, рассматривая теперь капли дождя на лице Сонхуна. — Или бабуля. Её же инфаркт хватит. — Ты можешь сесть в машину первым и спрятаться за сиденьем, — предлагает Сонхун. — А я потом прикрою тебя. — Сядешь сквозь меня? — усмехается Юджин. — Да как угодно… — вздыхая, Сонхун смотрит теперь прямо на него. И решается на то, чего ещё ни разу за месяц не делал. Он поднимает руку и робко касается пальцами предплечья, что так отчётливо видит, скрытое белоснежным рукавом блузы, но совсем не ощущает. Словно галограмма в дождливом воздухе. Юджин замирает, встречаясь с ним глазами. — Я уеду через два месяца. И мы не увидимся почти год. — Может, мои останки уже найдут к тому моменту, — шепчет Юджин. — Что, если я найду их раньше и спрячу? — также шелестит Сонхун. — Перестань, Хун. — Но, Юджин? Дрожащие пальцы проходятся по призрачной щеке. Юджин вздрагивает, хоть и не чувствует прикосновение тоже. — Я подумаю, хорошо? — на грани слышимости бормочет он. — Обещаешь? — Обещаю. Сонхун не успевает понять, кто делает это первым, или оба они тянутся навстречу друг другу. Но вот его губы невесомо целуют воздух, что должен быть розовизной чужих. И на мгновение, лишь на одно мгновение ему кажется, что он чувствует этот поцелуй. Лёгким теплом и покалыванием. Но это оказывается лишь дождь, успокоившийся и ставший колкой моросью. Юджин опускает глаза. — Ты только что поцеловал призрака, — ворчит он. — Ты точно городской сумасшедший. Падая головой обратно на землю, Сонхун улыбается. Смотрит в смущённое лицо и облизывает мокрые от дождя и призрачного поцелуя губы. И улыбается так счастливо и легко. Он только что поцеловал призрака. И это был лучший поцелуй в его жизни.