***
Лектер отключался снова и снова и не был уверен, как долго это длилось. Он видел лишь размытые обрывки, когда был в сознании… …в пещере, слыша, как омега разжигает огонь… …омега нес его по лесу, и Ганнибал удивлялся его силе… …лежа в постели, пахнущей омегой, рядом с любопытными собачьими носами, выглядывающими из-за края матраса… …прохладное полотенце на лбу и слова убеждение в том, что все наладится… …пение… Голос был мягким, но глубоким и приятным, он струился сквозь слова песни, как вода в русле реки. На этот раз Ганнибалу удалось не заснуть: он слушал, как поет прекрасное создание, сидящее в потертом кресле неподалеку. ~La nuit étoilée, étoilée. Peint ta palette bleue et grise, Regarde dehors par un jour d’été Avec des yeux qui connaissent la noirceur de mon âme. Les ombres sur les collines, Esquissent les arbres et les jonquilles, Attrapent la brise et les froideurs de l’hiver, En couleurs sur la terre enneigée de lin.~ Ганнибалу почти стало грустно, когда тихая мелодия погрузила его в сон.***
Лектер поднялся и тихо застонал: он лежал уже несколько недель, чувствуя себя скованно и неловко, был раздет по пояс, а во рту ощущал странный металлический привкус. «Что это за место?» — Ты проснулся. Ганнибал поднял голову и увидел омегу из своего сна, который с облегчением улыбался ему. — Ты так долго спал, что я уже начал волноваться. Сейчас, принесу тебе воды, — незнакомец поспешил на кухню. Когда мужчина проходил мимо, Ганнибал почувствовал невероятный запах, от которого был просто сражен наповал, — вот, — мягко сказал омега, протягивая кружку с прохладной водой, — старайся пить медленно, хорошо? Ганнибал протянул руку и взял чашку, жадно выпивая всю воду. — Спасибо, — шепнул он. Мужчина улыбнулся и потянулся, чтобы забрать чашку. Ганнибал перехватил его запястье свободной рукой, потащил на себя, быстро перевернувшись и прижав омегу к кровати, аккуратно поставил кружку рядом на пол и, прильнув носом к его шее, глубоко вдохнул. — Еб твою, — сказал мужчина, хотя это прозвучало почти жалобно. — Т-ты все еще восстанавливаешься и находишься под действием наркотиков, ты… — Уверяю тебя, — сказал Ганнибал, и омега задрожал под ним от горячего и щекочущего дыхания на его шее, — я полностью в сознании и ясном уме, — он немного отодвинулся, заглядывая в ангельские голубые глаза, — а ты — самое прекрасное создание, которое я когда-либо лицезрел или осязал… Мужчина покраснел и тихонько заскулил, закрывая лицо руками. — Ты не можешь так говорить… — произнес он в ладони, — ты… даже не знаешь меня… Ганнибал нежно погладил непослушные темные волосы, аккуратно взял его запястья и медленно опустил руки. — Ты ведь тоже не знал меня. Все, что ты видел — это убийцу в маске, покрытой кровью, и который похитил тебя из сарая. У тебя было много шансов позвонить в полицию или просто оставить меня умирать, но вместо этого ты выхаживал меня, позволив мне запечатлеться на тебе. Я очарован. Омега покраснел, стараясь не встречаться с Ганнибалом взглядом. — Скажи мне свое имя… — мягко попросил Ганнибал. — Уилл…– прошептал мужчина. Ганнибал мягко мурлыкнул, снова прижимаясь к нему. — Уилл… — имя так приятно перекатывалось на языке. Эта нежность заставила омегу заскулить и выгнуться навстречу. Ганнибал любовно целовал шею Уилла. Омежьи руки скользили по спине и плечам мужчины. Уилл тихонько стонал, примагничиваясь с каждым прикосновением с такой силой, что Лектер был готов поклясться, что никогда его не отпустит. Ганнибал не спеша раздел омегу и стянул с себя штаны вместе с бельём. У Уилла перехватило дыхание, когда он увидел мужчину напротив голым. — Боже… нихуя себе ты гигант! Ганнибал тихонько хихикнул, а затем наклонился и глубоко поцеловал его. Губы Уилла пьянили: виски и немножко бурбонной сладости, которая, казалась, очень шла ему. Лектер хотел большего, нет, нуждался. Уилл вел себя покладисто, цепляясь за предплечья Ганнибала, принимая альфу, к которому успел привязаться. Иначе зачем бы он сжег окровавленную одежду в той пещере и выбросил нож с маской в реку? — Хватит думать, — сказал Ганнибал, кусая Уилла за плечо и заставляя его задержать дыхание, — Я хочу, чтобы ты был здесь, со мной… полностью. Уилл тихонько застонал, прогнувшись в спине, когда Ганнибал клацнул зубами рядом с его носом, заигрывая с омегой. Мужчина не торопясь вошел в уже влажного партнера. — Ох, ебать, — застонал Уилл. Его глаза закатились от избытка ощущений: он никогда не принимал ничего настолько, блять, большого. Вокруг них кружили и лаяли собаки, беспокоясь за своего хозяина, но Уилл был слишком занят, чтобы обращать на это внимание. — Альфа, — зашептал омега, когда Ганнибал начал грубо вбиваться, целуя щеки и покусывая его подбородок. Самое заветное желание выполнено — Уилл рядом, они вместе, им хорошо! Будто прочитав его мысли, Уилл запрокинул голову назад, обнажая перед Ганнибалом шею и все больше сбивая дыхание при каждой фрикции. Ганнибал принял приглашение и сильно, но любовно, укусил Уилла, скрепляя их узами брака. Уилл снова громко выматерился, и его тело обмякло, принимая власть альфы над собой, позволяя Лектеру трахать его столько, сколько ему было нужно, пока Уилл утопал в блаженной неге.***
— Ганнибал и Уилл вместе сидели за столом, когда они обдумывали план действий: Уилл должен был позвонить в полицию и сказать, что ему и еще одному пленнику удалось сбежать от убийцы в маске оленя. Тогда, решив судьбу Мейсона Верджера, Ганнибал сможет действовать дальше — подставить Мейсона под оленя или просто убить его. А дальше они будут действовать по ситуации. — Мне никогда не нужна была пара, — сказал Уилл, осторожно проводя по шраму на шее. — Я думал, что все альфы одинаковы… считают, что «омеги слабые и нуждаются в опеке, они не должны ничего делать, только рожать борщи и варить детей» и тому подобное… Ганнибал тихонько захихикал. — Хоть я намерен опекать и баловать тебя, милый Уилл, я не собираюсь приручать тебя. Ты прекрасен таким, какой ты есть.