To Become a Father

Нацу не был человеком, которого можно назвать «тонким», «вдумчивым» или «наблюдательным»… Нацу и любое из этих слов просто не сочетаются. Он любил устраивать драки так громко, как только мог, у него не было фильтра между мозгом и ртом, в общем, он не знал тонкости, если бы она укусила его за задницу. Несмотря на свои недостатки, если и было что-то, что он хорошо знал, так это запахи. Как у убийцы драконов, его обоняние было непревзойденным. Но сейчас его нос сбивал его с толку. Он знал Гилдартса и знал Кану, с последней он был не так близок, как с первым, но обоих считал частью своей безумной семьи. Да, он знал их обоих, но, насколько он мог судить, хотя они и знали друг друга, на самом деле они не знали друг друга. Кроме того, что они были членами одной гильдии и его друзьями, у них не было ничего общего. Так почему же они так сильно пахли друг другом? Запах человека или животного нельзя было так просто описать, как «дым» или «цитрусовые» — это было что-то совершенно неописуемое, но в то же время безумно специфическое. Нацу мог встретить кого-то однажды и всегда мог найти его снова, если бы попытался, хотя он мог не помнить его имени или того, как он выглядел, он всегда помнил его запах. Ни один из двух запахов не был абсолютно одинаковым, хотя некоторые могли быть близки. Родственные люди всегда пахли друг другом, родители пахли, как их дети, а братья и сестры пахли друг другом — Игнил говорил ему, что это правило природы — и Игнил всегда был прав! Кана и Гилдартс пахли друг другом — значит, они были родственниками, но почему тогда они не вели себя как семья? Ну, если вы хотите что-то узнать… — Ты и Кана родственники? Сильнейший маг Хвоста Феи подавился пивом, которое пил. Стараясь не задеть легкое при кашле, он повернулся к любопытному розоволосому пареньку, сидящему рядом с ним. Откуда такой вопрос? — Что? — прохрипел Гилдартс. — Ты и Кана родственники? — повторил поджигатель. — Насколько я знаю, нет. С чего ты взял? — Гилдартс спросил совершенно растерянно. Насколько он знал, между ними не было никакой связи. Но он вырос сиротой, поэтому такое было возможно. — Ваши запахи, — просто сказал Нацу, пояснив, когда увидел непонимающий взгляд мага. — Вы, ребята, пахнете друг другом. Такое возможно, только если вы родственники. Но если вы родственники, почему не ведете себя так? Гилдартс не знал, что ответить на такое. Нос Нацу был намного чувствительнее его, и если он говорил, что он и Кана пахли достаточно похоже, чтобы быть родственниками, тогда он, вероятно, связан с шатенкой. — Я… не знаю, что сказать на такое, Нацу, — признался маг разрушения. — Насколько я знаю, мы не родственники, но я не могу сказать наверняка. Ты можешь предположить, насколько мы близки? Нацу покачал головой. — Не работает вот так, — спокойно сказал мальчик. — Вы пахнете достаточно похоже, но я не могу сказать больше этого. Ответ слегка разочаровал мага разрушения, но, по крайней мере, на это обратили его внимание. Он вырос в детском доме, пока его магия не вышла из-под контроля, и его отправили в Хвост Феи; насколько он знал, у него могла быть дюжина братьев и сестер, и не исключено, что маленькая Кана была его сестрой. Тем не менее, это было полезно знать. — Спасибо, Нацу, — сказал он, взьерошивая волосы мальчика. — Я что-нибудь поищу, только не говори Кане, ладно? Я не хочу давать ей надежду. На случай, если ничего не найду. Нацу кивнул, переключив внимание на Грея, который только что вошел, и поджигатель поспешил начать драку с магом ледяного созидания. Итак, они с Каной были родственниками… честно говоря, он не знал, что с этим делать. Не то чтобы он имел что-то против нее, она казалась очень милым ребенком, просто он никогда не говорил с ней больше десяти слов за все годы ее пребывания в гильдии. — Так что случилось? Услышав голос мастера, он повернулся, обнаружив его рядом с собой в баре с приподнятой бровью. — О чём вы? — спросил рыжеволосый, не увереннный о чём спрашивал старик. — Что сказал Нацу? Ты так удивился, что даже подавился своим напитком. Он уже спрашивал про птиц и пчёлок? Гилдартс вздрогнул от ужаса, подумав о таком. — К счастью, нет. Просто мой запах и Каны достаточно похожи, чтобы мы могли быть родственниками, согласно словам Нацу. Это заставило Макарова удивленно моргнуть, он внимательно рассматривал волшебника, на глазах которого он вырос из ребенка в человека, которым он был сегодня — он полагал, что может увидеть некоторое сходство в лице, но не очень большое. — Ты имеешь в виду, как кузены или родитель с ребёнком? Маг разрушения на секунду замер. — Я хочу, чтобы вы знали, мастер; я чертовски серьезно отношусь к мерам предосторожности, и если что-то случится, я уверен, что девушка сможет связаться со мной. У меня еще не было несчастного случая с ребенком, и никогда не будет! Низкорослый мужчина поднял руки в знак капитуляции, закатив глаза: «Не срывайся на мне, Гилдартс. У тебя есть репутация». Рыжий фыркнул, но ничего не прокомментировал. Макаров на мгновение задумался: — Хочешь, я посмотрю ее досье? Никогда не знаешь наверняка. Там может быть имя, которое ты узнаешь, — предложил он. Теперь настала очередь Гилдартса поднять брови. — Это неплохая идея, но это не то, что вы обычно предлагаете. Мастер гильдии не смотрел в глаза собеседнику. — Вы просто хотите развлечься за мой счёт! — Гилдартс обвинил низкого мужчину, который просто невинно свистнул в ответ. — Так, ты хочешь, чтобы я сделал это или нет? Ас на мгновение задумался, прежде чем уверенно кивнуть. Это действительно был единственный способ, которым он мог понять всё. Он не знал откуда он сам, но может увидит в её файле какое-нибудь знакомое имя? Чем подобное кому-то навредит? Прошло десять минут и наконец Макаров вышел из своего кабинета, качая головой. Он подошёл к магу разрушения, сидящему на том же месте, и сказал: — Гилдартс… Ты можешь захотеть пойти в мой кабинет. Теперь он был заинтересован ещё больше. — Мастер, всё нормально? Старец пожевал губу, выглядя очень противоречивым, прежде чем ответить: - Я нашёл имя, которое… Гилдартс, думаю, тебе просто надо подняться за мной. После прихода в кабинет, Макаров застегнул на руках мага наручники, смотря на Гилдартса с опасением. — Я не хочу, чтобы ты разрушил гильдию, — быстро сказал Макаров и протянул ему папку с открытым файлом. Это было свидетельство о рождении; свидетельство о рождении Каны, но почему- Потом он увидел. Мать: Корнелия Альберона. Корнелия Альберона. Конни. Конни была матерью Каны. Конни родила девочку в 766, через семь месяцев после того, как всё разрушилось. Ты имеешь в виду, как кузены или родитель с ребёнком? Он и Кана были родственниками, запах доказывал это. Конни оставила его за семь месяцев до рождения Каны. Кана была его дочерью. У него есть дочь. Он был отцом. Он был отцом милой маленькой девочки, с которой едва даже говорил. Мастер верно поступил, надев на него наручники; он бы точно разрушил здание. — Мастер, где Кана? — спросил он, удивившись отчаянию в собственном голосе. Но ему нужно было найти её, ему нужно обнять её, извиниться за отсутствие в её жизни и умолять её позволить ему быть отцом. Макаров внимательно оглядел его, прежде ответить: — Она на задании, но должна вернуться где-то через час. Хочешь пока остаться здесь? Я приведу её, как только она придёт. Гилдартс просто кивнул, неспособный сказать что-либо из-за кома в горле. Такое, такое будет неплохо. По крайней мере, у него есть времени, чтобы собраться с мыслями и не напугать её. Боже, как вообще рассказать одиннадцатилетней девочке, что ты её отец? Блять, как ему сделать это? Чёрт возьми, что случится после? Захочет ли Кана жить с ним? Насколько она помнит Конни? Возненавидит ли она его за отсутствие? Самая ужасная мысль: что, если ей будет всё равно? Захочет ли она отца? Из того, что он видел, благодаря мастеру Макарову она выросла в прекрасную девушку, захочет ли она другого родителя? Чёрт, он может напортачить, что он знал о бытие отцом (совершенно ничего, прошептал отвратительный мелкий голос в его голове)? Она заслуживала знать, кто был её отцом. Скрип двери напугал его (уже прошел час?) и он повернулся, чтобы увидеть, как она проскользнула в комнату. Увидев его, она бросила озадаченный взгляд — да, будь он на её месте, он тоже задавался бы вопросом, что происходит. — Эм, мастер сказал, что тебе нужно поговорить со мной, — неуверенно произнесла она. Чёрт, как он не понял этого раньше? Она была так сильно похожа на мать, что было невероятно, но, не в обиду Конни, Кана казалась ещё красивее. Может, это говорили отцовские чувства внутри него. — Я просто- Ты знала, что у родственников похожие запахи? Просто- До Нацу… Ну, полагаю, он этому поспособствовал… — он нёс бред, почему он никак не мог сказать? Язык тела Каны был странным, почти казалось, будто она искала что-то. — Ты знаешь, да? — Её тихий голос прорвался сквозь его бормотание. — Что? — удивлённо спросил он. Она только что подраз- — Что ты мой папа. Ход его мыслей остановился. — Ты, ты знала, что я был твоим- — он прервался, когда увидел кивок, она выглядела так, будто собиралась заплакать. При первых же слезах все вопросы вылетели в окно, и он притянул ее в свои объятия, пока она плакала. Это… как бы он ни думал, что так может случиться, он не ожидал такого развития событий. Когда она немного успокоилась, мужчина задал вопрос: — Кана, почему ты ничего не говорила? — Я пыталась, что-то всегда случалось. Ты уходил на работу, кто-то отвлекал тебя, а потом я не могла сказать ни слова. О боже, какой одинокой она была- видя его общение с другими детьми, кроме неё? Он крепче прижал её. — Мне жаль. Теперь я здесь и я буду рядом. — Могу я звать тебя папочкой? Теперь он собирался заплакать. — Милая- я буду так счастлив. Я просто… я уже так сильно люблю, дорогая. — Я люблю тебя тоже, папочка. Это выбило его из колеи, а потом они оба плакали и смеялись одновременно: какой невероятной парой эмоциональных обломков они были. У него была дочь, у нее был отец — они вместе будут учиться быть семьей, и он собирался наслаждаться каждой секундой этого.