Иная учеба

      Авдотья отказалась что-то заказывать, за исключением кофе, и просто сидела, глядя на Николая.       — Это не семья, — произнесла Авдотья. — Это пошлость, балаганное посмешище, но не семья. Вы не имели права поднимать руку на жену, ни малейшего! За вами оставалось право на ответный удар, но не более того.       — Вы говорите «право на ответный удар», — Николай удивился такому повороту беседы. — Но я чисто физически сильнее вас. Где гарантии, что не причинил бы вам вред?       — Это случайность, — ответила Авдотья. — Я тоже не планировала брата убивать. Как говорится, сама была бы виновата. Но что вы сделали? Вы начали меня избивать.       — Если бы я вас толкнул в ответ, где гарантии, что вы бы не упали? — спросил Николай.       — Вы меня избили, — произнесла Авдотья, понимая, что преувеличивает и «избил» должно означать как минимум несколько дней ходьбы, скрючившись в три погибели. — За каким чертом, не понимаю!       — Я намеревался вас воспитать, — ответил Николай. — Чтобы не затевали драки.       «Справедливо», — в глубине души отметила Авдотья, понимая, что эта мысль приносит ей только огорчение.       — Благодарю, конечно, но видели глазоньки, что брали, — сказала девушка. — И биографию мою тоже знаете.       — Авдотья Дмитриевна, давайте все же попробуем начать семейную жизнь, — произнес Николай.       — Не хочется, — честно ответила Авдотья, не ожидая от себя подобного.       — Хорошо, — сказал Николай. — Где вы сейчас остановились?       — В гимназии, — произнесла Авдотья.       — Дом все равно оплачен, простаивает зря, — ответил Николай. — Живите в доме, потом примете окончательное решение.       — Хорошо, — согласилась Авдотья. — Но барабанить за это на жандармерию я не буду.       — Вам выдавалась бумага, что вы больше ничего не должны жандармерии, — сказал Николай. — А пока нет развода, пока я ваш муж, хочется мне этого или не хочется, а содержать вас я обязан. Поэтому живите одна в доме, когда передумаете и если передумаете — скажете.       — Спасибо, — коротко ответила Авдотья.       Немало времени прошло за очередным переездом, заняться хоть каким-то приготовлением еды или даже кипячением чая не было возможности. Донельзя голодная Авдотья пообещала себе, что уж завтра обязательно перед гимназией сходит и купит в лавке чего-нибудь поесть.       Девушка постелила себе кровать, легла, задумалась… Семейную жизнь она себе практически не представляла, но в тех редких представлениях муж никогда не мог поднять на нее руку, ни за какую ошибку. С другой стороны, примеров, в которых муж вообще никогда не поднимал на жену руку, перед глазами было безобразно мало.       «Так он же не за грязный дом начал, — подумала Авдотья. — А, если уж на то пошло, сдачи дал. Дать сдачи — это право каждого, не подставлять же левую щеку, когда ударили по правой?»       — Нельзя избивать, когда просто принесли черти домой пьяного, — сама себе сказала девушка. — Когда решил, что нужно показать, кто в доме главный. А здесь это можно простить…       Ворочаясь с боку на бок и думая о том, насколько сильно хочется есть и что незачем было в ресторации отказываться от чего-то съестного, Авдотья услышала шорох возле окна. Недолго думая, девушка встала и прямо в сорочке подошла к подоконнику, но не увидела ничего.       Шорох раздался, казалось, в другой комнате. Немало боясь, что там может быть кто-то другой, незваный гость, Авдотья вошла туда.       За окном стоял брат и, казалось, пытался вглядеться в темноту.       — Что тебе надо? — резко спросила Авдотья.       — Что, до сих пор замужем? — спросил он в ответ.       — Пошел отсюда! — крикнула Авдотья. — Да не дождешься! Что, завидки ёбаные берут от того, что сестра из дворян, да еще и замуж вышла тоже за дворянина?       — Муж-то твой где? — раздалось по ту сторону стекла.       — За ружьем пошел, чтобы тебя застрелить! — ответила Авдотья. — Пошел отсюда, пока башка цела!       Девушка вышла из комнаты и прокралась на кровать в другой. Казалось, с улицы ее не должно было быть видно, однако в этом Авдотья немало сомневалась, поэтому поспешила слиться с постелью.       Скорее всего, брат ушел. Однако боязнь, что он может снова стучать в окно и что-то спрашивать или, еще того хуже, злорадствовать, оставалась. Прислушиваясь к каждому шороху, Авдотья полночи, если не больше пролежала без сна и только к утру уснула.       В гимназию Авдотья прибежала за полминуты до начала уроков. Радуясь, что она не встретила Зою, девушка сделала вид, что следила за тем, вовремя ли приходят ученицы, после чего хотела уже идти в лавку, но невольно вспомнила Зою и побоялась. Иметь деньги на жизнь и не иметь жилья было, в случае чего, не так страшно, как не иметь ни места для заработка, ни жилья, и полностью зависеть от Николая.       «Так я могу в любую секунду взять и уйти, а так он уж точно будет вправе требовать жить вместе с ним, так как обеспечивает меня», — подумала девушка.       Однако в голове было все мутнее и мутнее. Через пару часов, решив рискнуть и все-таки сбегать в лавку, Авдотья пошла в сторону выхода и, увидев неподалеку Зою, от голода и испуга упала в обморок.       — Авдотья Дмитриевна! — сторож и Зоя поочередно тормошили ее за плечи.       Авдотья собралась с мыслями, села на полу, потом встала, покачнулась, схватилась руками за подоконник.       — Так тошнило, что решила подышать свежим воздухом на улице, — сказала Авдотья, чувствуя, что ее и вправду подташнивает то ли от голода, то ли от волнения.       Зоя, наслышанная о том, что во время беременности некоторых тошнит, а некоторые могут и упасть в обморок, сразу же подумала:       «Видать, в ожидании. А что: быстрое замужество, резкая мысль о том, что не хочет замуж, какие-то идиотские пробежки не пойми куда, прямо как Зинаида бегала…»       — Хотите — выйдите да подышите, — ответила Зоя. — Я вам сейчас из кабинета леденцов принесу.       — Спасибо, — сказала Авдотья. — Лучше бы чаю с булочкой.       — Чая нет, — честно произнесла Зоя. — Булочки тоже. Так хочется — попросите сторожа, пусть сходит, тут лавка недалеко. Думаю, он вам не откажет.       — Спасибо, — повторила Авдотья.       Более-менее придя в себя к обеду, Авдотья вернулась в дом. После вчерашнего случая, больше назло брату, хотелось пойти к Николаю и сказать, что она готова начать совместную жизнь, однако в голове была другая мысль: «Еще слишком рано, пусть поскучает».       Николай пришел сам ближе к вечеру. Поставив на стол пирог, принесенный из дома, Николай сказал:       — Гостинец.       — Раз гостинец, давайте съедим его вместе, — предложила Авдотья. — Садитесь, попьем чаю.       — С удовольствием, — ответил Николай.