Плыви как камень — история Ивы

Потеря Ивао как друга ударила по мне сильнее, чем я ожидал. Мне было неприятно, что само мое существование причиняет мальчику такой стресс, и еще хуже было то, что я ничего не мог сделать, чтобы исправить ситуацию. Парень отказывался меня видеть, и я знал, что идти к его отцу - последнее, что я должен делать. Единственное, что я мог придумать, - это попросить Аканэ-обасан связаться с Юудаем, что она, по ее словам, и сделала до того, как я к ней обратился. Она сказала, цитирую: "Ссора лучших друзей разбила ей сердце". Я поверил ей, когда она сказала, что разговаривала с этим человеком, но из этого ничего не вышло. Я пытался сохранять спокойствие по поводу всего этого - Ивао был ребенком, и я не мог винить его за то, что он вел себя так по-детски, - но мое необоснованное разочарование взяло верх. Маленький засранец хотел заставить меня молчать? Ну и ладно. Он и так меня сдерживал. Я сосредоточился на своей физической подготовке, в которой, как я знал, я сильно отставал. Мне очень не хотелось провалиться в тайдзюцу, но это становилось неизбежным. Я и так уже на год отставала от своих сокурсников в физическом развитии, так что мне нужно было найти какой-то способ компенсировать это. Моя хилая фигура определенно не подходила для защиты Каменным кулаком. Все мои блоки ломались при малейшем нажиме, и меня слишком легко было вывести из сильной стойки. Пока я не повзрослел, это казалось безнадежным. Прижавшись спиной к стене, я обратился за помощью к единственному оставшемуся ресурсу, который теоретически был мне доступен. "Сэнсэй?" нерешительно спросил я, подходя к сексуальной женщине, как только она появилась со своей командой. "Я не твой сенсей", - категорично заявила она, окинув взглядом мою капающую форму. "Так что не обращайся ко мне так". "А я не знаю, как тебя зовут?" заметил я, подразумевая вопрос. "Тогда не обращайся ко мне вообще". Фу. Я чуть было не повернулась и не ушла, но мне действительно нужно было наставление. "Через полгода мне исполнится четыре года", - начала я. "А следующий семестр академии начинается с нового года. Так что до поступления в академию мне осталось примерно семь с половиной месяцев. А мое тайдзюцу... не хватает. Мое тело слишком маленькое, чтобы быть совместимым с Каменным кулаком". Глаза Секси-сенсея незаинтересованно скользнули по моим. "Очень жаль". Поскольку продолжения явно не последовало, я попробовал еще раз. "Вы можете дать мне какой-нибудь совет?" "Немного", - разрешила она. "Не ной, что твое тело слишком маленькое или мышцы слишком слабые. Ты рано начинаешь обучение в академии, поэтому тебе придется справляться с этими недостатками. Исключений, поблажек, жалости или милосердия тебе не дадут, особенно если ты сам выбрал такую ситуацию". "...Я имел в виду свое тайдзюцу", - пробормотал я, смущаясь до глубины души. Извините, но я не ныл. "Ивагакуре не опекает своих шиноби", - сказала она. "Она знает, что лучшие уроки - это те, которые человек преподает сам". "И что, я должен просто позволить старшим детям выбивать из меня все дерьмо каждый раз, когда мы спаррингуемся?" недоверчиво спросил я. "Вот именно", - ответила она тем же, раздражающе скучающим тоном. "Ты позволяешь старшим ребятам выбивать из тебя все дерьмо. Если у тебя есть потенциал, ты будешь становиться сильнее с каждым проигрышем". Я вздохнул. По-моему, это было не самое лучшее время. Но если такова реальность, мне лучше начать привыкать к ней сейчас. Меньше всего мне хотелось плакать, как сучка, на глазах у одноклассников. Я приняла боевую стойку. "Я не собираюсь с тобой драться, малыш", - сказала она. "Ты ничему не научишься, сражаясь с кем-то моего уровня, если только я сознательно не изменю свой стиль боя так, чтобы ты мог учиться на нем. И мне платят только за то, чтобы я нянчилась с тремя детьми, а не с четырьмя". "А что насчет них?" спросил я, жестом указывая на ее команду, каждая из которых выполняла различные упражнения на поверхности воды. "У них своя подготовка, о которой нужно беспокоиться", - категорично ответила она. "Чем быстрее они станут чунинами, тем быстрее я смогу от них избавиться. Я ни в коем случае не позволю тебе задерживать их обучение". Ага! "А что, если я буду участвовать в обучении?" с нетерпением спросила я. "И как ты можешь помочь им в обучении?" - спросила она. "Вся суть их тренировок здесь в том, чтобы приучить их к бою на воде", - заявил я. "А если они будут сражаться со мной на воде, то смогут проверить свои способности на практике". "Спарринг между собой и со мной был бы гораздо лучшим упражнением", - заметила она. "А ты не умеешь ходить по воде". "Я могу научиться", - запротестовал я. "Это последняя в цепи постепенно усложняющихся техник", - заявила джонин. "Ты не сможешь выучить ее за год, а тем более за семь месяцев. А даже если бы и смог, у тебя не хватит чакры, чтобы поддерживать ее дольше пары минут". "Ты и раньше недооценивала мои способности к чакре", - заметил я. "Да, - согласилась она. "Но только потому, что мне было недостаточно внимания. Если бы я приложила хоть малейшее усилие, как сейчас, мне бы вообще не пришлось оценивать". Точно, Секси-сенсей был сенсеем (вау, попробуйте сказать это три раза быстро). Я почти забыл. Нет. Этот маленький факт занимал все мои мысли, когда я оказывался рядом с ней, потому что я не хотел, чтобы она видела все те манипуляции, которые я проделывал со своей внутренней чакрой. Каждую неделю перед плаванием по расписанию я убеждался, что в моих каналах наступил отлив. Это означало, что я не набиваю их чакрой, обманывая свои Врата зрения. А еще это означало, что общий уровень чакры у меня в норме. После того как я хорошенько высплюсь - а это случалось раз в неделю - этой ночью, в течение следующих нескольких дней я буду переходить на высокий уровень. Я глубоко вздохнула. "Ты не хочешь меня опекать и не хочешь лишней работы. Я это понимаю. Я не хочу, чтобы меня опекали. Все, о чем я прошу, - это предложение, фраза, черт, даже слово. Не могли бы вы сказать мне что-нибудь - хоть что-нибудь, чтобы направить меня в нужное русло?" Она изучала меня какое-то мгновение, прежде чем ее взгляд снова скользнул по мне. "Я только что сказала. А теперь убирайся с глаз моих. Твой голос слишком пронзительный, и у меня от него болит голова". Я понятия не имел, что имела в виду Секси-сенсей. И я очень хотел бы быть внимательнее к тем нескольким предложениям, которые она мне бросала. Но я думал, что она просто отшивает меня, а не дает мне коды! Глупо, Касаки. Глупости. Я тренируюсь, чтобы стать ниндзя. Таинственный голос должен постоянно повторять в моем мозгу фразу "смотри под ноги". Первое, что я сделал, вернувшись домой, - взял ручку и листок бумаги и попытался как можно лучше обрисовать встречу, пока не забыл еще больше. Что произошло сначала? Я спросил ее имя, но она отказалась его назвать. Я легко нашел бы спрятанный в нем урок, но не тот, который имел бы отношение к тайдзюцу. Далее я попросил у нее совета. Она отказала мне и сказала, чтобы я не ныл по поводу физического недостатка (я чертовски хорошо запомнил этот момент). Правда, от меня ускользнула ее точная формулировка: я был немного отвлечен своим жгучим смущением. Затем она произнесла речь о том, что Ива не должна опекать своих шиноби. И снова я не запомнил точной формулировки. Кажется, она сказала, что то, чему я учусь сам, лучше - ну, не лучше, а, может быть, более действенно, - чем уроки, которые я получаю от других людей? Возможно, там что-то есть. Я сказал что-то о том, что позволяю детям бить меня, и она согласилась. Сказала, что я должен позволять им это делать - даже стремиться к этому. Это было странно для взрослого человека, но таков был мир, в котором я жил. После этого я встал в боевую стойку. Не потому, что хотел, чтобы она выбила из меня все дерьмо, а потому, что думал, что она будет впечатлена, увидев мою решимость. Она отказалась, сказав, что я ничему не научусь, сражаясь с ней. Поскольку я упрям и не могу принять отказ, я спросил ее, не могу ли я попросить кого-нибудь из ее отпрысков побить меня. Она отказалась и от этой просьбы, сказав, что я не могу с ними тренироваться, потому что не умею ходить по воде. Я сказал ей, что могу научиться, а она ответила, что не могу. Что это слишком много чакры и что сначала нужно пройти кучу этапов. Возможно, в этом что-то есть, но я к этому еще вернусь. Она также сказала что-то о своей способности чувствовать. Если бы я воспринимал слова "я только что сделал" наиболее буквально, то это заявление было бы последним, что она сказала. Так было ли чувствование ключом? Чувствование чакры™ - это нечто целое, и это не то, на что я способен. Я думаю. Я почти уверен, что этому нельзя научиться, но что, если я ошибаюсь? Может, она считает, что мне стоит заняться этим и попытаться читать движения противника с его помощью. Что-то вроде Наруто-версии Наблюдательного Хаки. Это было бы очень круто. После нескольких дней поисков (то есть расспросов Кадзухиро, выяснения, что он ничего не знает по этой теме, и составления списка вопросов, которые он должен задать своим коллегам) я получил информацию, которую искал. Но с большой долей разочарования. Во-первых, я был прав. Чувствование чакр было врожденной способностью, а не навыком, которому можно научиться. И даже если бы я обладал этим даром, он бы точно не пригодился в прямом поединке тайдзюцу. Сенсоры "видели" присутствие чакры как бесплотные сгустки света, а не как тела. Они не могли определить, собирается ли человек нанести удар или бросить кунай, и уж точно не могли предсказать, куда именно. Самое близкое, что я обнаружил, - это то, что мощные сенсоры могут обнаружить сильные эмоции в чакре. Это могло бы подсказать вам неожиданную атаку, но в честном поединке пользы от этого было мало. Потерпев поражение, я вернулся к своему списку. Мой взгляд постоянно возвращался к конкретной записи. К той, где она объясняет, почему я не могу ходить по воде. Это единственный пункт, где она описывает (относительно) конкретную информацию, которую я мог бы найти сам. К счастью, благодаря моему предвидению, мне не пришлось прибегать к таким усилиям. Первым шагом было упражнение по наклеиванию листьев. Я думаю, и это может быть фаноном, что цель заключалась в том, чтобы суметь приклеить пучки листьев к разным точкам на моем теле и заставить их вращаться, делать джигу или еще какую-нибудь глупость в этом роде. Следующим шагом было хождение по деревьям, а затем и по воде. Наруто смог выучить каждую из этих двух последних вещей за пару дней, если не больше (моя память была немного туманна в этом вопросе), и он был несомненным тупицей. Но Секси-сенсей сказала, что на это уйдет год. Математика не сходится; может, в реальной жизни это гораздо сложнее, чем в аниме? "Нии-сан", - настойчиво позвал я Кадзухиро. "Мы можем провести спарринг?" Мой крестный брат странно посмотрел на меня. "Ты хочешь спарринг? В прошлый раз ты очень расстроился". "Да", - признался я. "Но я еще долго не стану совсем взрослым, и я не могу ждать так долго, чтобы хорошо освоить тайдзюцу. Так что, несмотря на то, что это очень раздражает, я должен тренироваться". Кадзухиро мягко улыбнулся. "Это очень взрослый взгляд на вещи, Касайки-тян". Он хлопнул в ладоши и встал с кресла. "Почему бы нам обоим не переодеться и не встретиться на заднем дворе". Когда мы оба были готовы, я сказал ему: "Не сдерживайся так сильно. Мне нужно точно знать, какие слабые места мне предстоит преодолеть". Я получил некоторую информацию из нашей последней попытки, прежде чем отменить ее раньше времени, но мне хотелось бы получить более полный и конкретный список. Я даже достал бумагу, чтобы записать свои мысли. "Ты назовешь это, когда будешь готова, имоуто", - мягко сказал он, стоя во весь рост и расслабившись. Я глубоко вздохнул и опустился в низкую и сильную стойку Каменного кулака. "Хорошо. Хадзиме!" Кадзухиро метнулся в мою сторону, явно сдерживаясь, но, надеюсь, не так сильно, как в прошлый раз. Я едва успел выставить блок, как его кулак соприкоснулся с моим кулаком, сшибая мои маленькие детские руки и отбрасывая меня назад. Несмотря на свою стойку, я не смогла удержаться на ногах, хотя, как ни странно, споткнулась, прежде чем упасть. Это произошло потому, что, чтобы не упасть на задницу, мне пришлось перенести свой вес вперед, чтобы противостоять импульсу Кадзухиро. После того как я перенесла удар, моя чрезмерная компенсация дорого мне обошлась. В прошлый раз Казухиро останавливался после каждого удара, давая мне время собраться с силами, чтобы атаковать еще раз. На этот раз он перешел к вращающемуся удару крюком (который, к тому же, был намного медленнее, чем я знал, на что он способен). Быстро сообразив, я уклонился от удара, хотя он все же задел мое плечо. Боль не позволила мне подняться так быстро, как нужно, и Кадзухиро мягко прижал меня к земле одной ногой в сандалии. "В отличие от шиноби любой другой природы, ниндзя с земляным сродством иногда могут найти выгоду в том, чтобы быть сбитыми на землю", - читал Казухиро, позволяя мне подняться. "Но это только после того, как ты научишься ниндзюцу Дотона. А пока этого не произошло, быть поваленным на землю - последнее, чего тебе стоит желать во время спарринга". "Да, я знаю", - вздохнул я, потирая ноющее плечо. "Я просто не знаю, что делать, чтобы этого не случилось". "Ты можешь потренироваться уклоняться", - предложил он. "Я бы с удовольствием. Но в академии меня будут оценивать по умению использовать Каменный кулак, - заметил я. Практикующие базовый стиль Ива-тайдзюцу могут и должны уклоняться во многих обстоятельствах. Просто позволять мощным ударам соединяться было бы глупо. Однако атакующая половина "Каменного кулака", которая была неотъемлемой частью, так как создавала для Ива-нин возможности для отхода, была почти полностью ответной. Если бы я полагался только на уклонение, то никогда не смог бы нанести свой удар. "Давай еще раз", - рассеянно сказал я. Он кивнул, и, как только я занял готовую позицию, снова крикнул: "Хадзиме!". Кадзухиро снова быстро пошел вперед, на этот раз выбрав левый кросс. Используя другой блок, при котором правая рука опиралась на левый кулак, я выдержал удар, хотя боль в плече и вспыхнула в знак протеста. Должно быть, он ударил мягче, потому что на этот раз меня не сразу свалило с ног. Вероятно, в ответ на мой последний комментарий он давал мне возможность начать контратаку. Но в тот момент, когда я попытался ослабить опору левой руки, чтобы нанести удар, его кулак проскользнул мимо моей защиты и ударил меня в грудину, выбив из меня дух. "Черт, простите!" прокричал Кадзухиро, бросаясь к тому месту, где я упал, и хрипло дыша. "Мне так жаль, Касайки-тян, ты в порядке?" "Да", - задохнулась я. "Я в порядке, ты не сделала ничего плохого. Это были мои глупые, тощие предплечья". Мои детские руки были слишком тонкими, и, хотя так не должно было быть, я поймала его удар и предплечьем, и противоположной рукой, которая его поддерживала. Когда я убрала руку, кулак Кадзухиро соскочил с моей оставшейся защиты, причем самым неудачным образом. "Я не знаю, что делать, нии-сан", - простонал я. "Я не смогу удержаться на ногах, если меня ударят. И даже если мне это удастся, я не смогу контратаковать и одновременно держать блок". "Прости, имоуто, - с сожалением сказал он. "Я не знаю, как тебе помочь. Возможно, если вы поговорите с сэнсэем академии и объясните ситуацию, они сделают исключение". Нет. Как сказал Секси-сенсей, для меня не будет сделано никаких исключений, поблажек, жалости или милосердия. Не тогда, когда я сама решила поступить в академию, да еще и досрочно. И, честно говоря, мне этого не хотелось. И тут, когда я вспомнил об этой несносной, но великолепной джонин, мне в голову пришла ее подсказка, и я ухмыльнулся, когда мысли сложились в единое целое. "Мне знакомо это выражение лица", - сказал Кадзухиро с нескрываемым раздражением. "Ты ведь придумала что-то нелепое, не так ли?" "Да!" - щебетала я. "Может, мы уже закончим? Мне нужно еще немного потренироваться". Я считал, что хорошо контролирую чакру. Даже превосходный контроль чакры, учитывая все, что я сделал с моими подводными лодками и картированием каналов. Очевидно, я сильно заблуждался. Я обладал феноменальным контролем чакры, пока она находилась в моем теле. Но как только я выпустил ее наружу, весь этот контроль? Капут. "Есть три грани контроля чакры", - признался мне Казухиро, когда я подошел к нему, чуть не плача от разочарования, после того как целых три дня тренировался, не видя никаких результатов (и при этом на неделю испортил свою систему приливов). "Три грани?" повторил я. В аниме я ничего подобного не слышал. "Да", - подтвердил он. "Во-первых, это внутренний контроль чакры. Затем - осознание интенсивности чакры. И, наконец, внешний контроль. Первый, как следует из названия, относится к способности человека контролировать свою внутреннюю чакру. Он полезен только в очень редких случаях". Что за хрень? То, в чем я был исключителен, пригодилось только в очень избранных обстоятельствах? Это заявление настолько вывело меня из себя, что я едва смог понять, что он сказал дальше. "Еще есть осознание интенсивности чакры - это твое ощущение того, сколько чакры ты вкладываешь в технику. Это очень важно, когда речь идет о ниндзюцу, потому что все они требуют определенного количества чакры. Недостаточное количество чакры приведет к неудаче, а избыточное - к катастрофическому провалу. Обычно существует определенный порог терпимости, который варьируется от дзюцу к дзюцу, но вы хотите развить свое осознание интенсивности до такой степени, чтобы всегда оставаться на низком уровне. Увеличение количества чакры не повысит эффективность дзюцу, а только быстрее вымотает вас, что может привести к смерти". Я сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. "И последнее... полагаю, именно с этим я сейчас и борюсь". "Именно", - подтвердил он. "Внешний контроль очень важен для упражнения, над которым ты работаешь, а также для изучения манипуляции формой, которая является компонентом большинства дзюцу ранга С и выше". Я нахмурилась. "Как это понимать?" "Подумай о Каварими-но дзюцу", - сказал он. "По своей сути оно невероятно простое. Ручные печати формируют технику, и все, что вам нужно сделать, - это прицелиться и отпустить ее. Для более продвинутых дзюцу нужно делать гораздо больше. Возьмем, к примеру, "Доро Нами О Цукаму но Дзюцу" вашего отца. Дзюцу само по себе размягчает землю и формирует волну, но я могу манипулировать ее формой. Не сильно, но это только из-за уровня моего мастерства. Я способен сделать волну шириной около пяти метров, но ваш отец мог создать вокруг себя полное кольцо. Это требует большого внешнего контроля". "А как насчет дзюцу сложной формы, например дзюцу элементального дракона?" спросил я. Я мог только представить, какое мастерство требуется, чтобы придать чакре такую форму. "...Откуда ты знаешь об этих дзюцу?" Кадзухиро спросил с явным замешательством, и я внутренне поморщилась. В своем волнении я забыл, что не должен был знать об этом. "Ивао рассказал мне о них, - сказал я. Мне казалось вероятным, что его отец по крайней мере рассказывал ему о некоторых вещах; возможно, он даже получил демонстрацию. И Кадзухиро не мог проверить, как он там, ведь мы с ним не общались. Он принял ответ. "В некоторых дзюцу заложена возможность манипулировать формой", - пояснил он. "Те, о которых ты говоришь, именно такие; на самом деле их формы вообще не могут быть изменены. Поэтому для таких дзюцу требуется много-много ручных печатей, и хотя они могут быть смертельно опасны, в основном они служат лишь для демонстрации и запугивания". Второй хокаге, Сенджу Тобирама, по слухам, обладал самым сильным сродством к суйтону за всю историю элементальных наций. Он мог выполнять дзюцу водяного дракона с помощью одной печати. Я недавно узнал, что, хотя некоторые ручные печати можно отбросить при большой практике, обычно от половины до двух третей из них являются неотъемлемой частью самого дзюцу (хотя их количество можно еще больше уменьшить, объединив печати в гибриды, о чем я все еще мало что знал). Так использовал ли Тобирама вообще дзюцу водяного дракона? Или это была чистая манипуляция формой воды? В любом случае, это был огромный прогиб. Мы отклонились от темы. "Значит, мой внешний контроль чакры - дерьмо", - предположил я. "Язык, Касайки-чан", - укорил меня Казухиро, - "В академии нельзя много ругаться - люди подумают, что я плохо влияю". "Простите, нии-сан. Я постараюсь", - пообещал я, и он кивнул. "К сожалению, ты ничего не можешь сделать, кроме как практиковаться. Вероятно, твоя осведомленность об интенсивности тоже играет свою роль. Но когда ты будешь лучше понимать, сколько чакры нужно, чтобы приклеить к себе что-то, это, скорее всего, улучшится". Лучшее представление. О том, сколько чакры. Я хлопнул себя ладонью по лбу. "Ты в порядке, Касайки-тян?" спросил Казухиро, улыбнувшись уголками губ. "Да, Нии-сан. Твой имуто просто идиот, вот и все", - сказала я ему. "Теперь я точно знаю, что это неправда", - сказал он, погладив меня по голове, словно я был собакой. "А теперь не пропусти сегодняшний ужин, ладно? Я знаю, как ты переживаешь, когда что-то обнаруживаешь". "Хорошо!" Я смущенно рассмеялась и удалилась в свою комнату. Мне не нужно было оценивать выход чакры, но и не нужно было ориентироваться на ощущения. Я мог измерить свой выход в Хикари. Или, скорее, в санти-хикари, поскольку необходимый выход был столь незначительным. После долгих проб и ошибок я пришел к количественному измерению, которое оказалось чрезвычайно полезным. Но это была лишь часть уравнения; остальные трудности возникли из-за самого действия. Просто у меня от природы был хреновый внешний контроль чакры, и мне нужно было как можно скорее это исправить. Черт, даже Наруто (человек) контролировал внешнюю чакру лучше меня, и это осознание было удручающим. Я не мог придумать никакой другой причины, по которой он смог научиться ходить по деревьям и воде за такой короткий промежуток времени. Он был не просто лучше меня - он был великолепен в целом. Его осознание интенсивности (и, полагаю, внутренний контроль чакры) было ужасно плохим, и именно это сдерживало его, когда дело доходило до таких тонкостей, как прилипание листьев и буншин-но дзюцу. У меня же чакра теряла всякую связность, как только покидала мое тенкецу. Приходилось прилагать феноменальные усилия, чтобы сдерживать ее. К тому же чакра не была липкой по своей природе, как утверждалось в некоторых фиках; мне приходилось активно манипулировать ею, чтобы ухватиться за предметы. Но мне нужно было разобраться с этим сейчас. Даже если я лаю не на то дерево, и мое применение тайдзюцу не сработает на практике, эта тренировка не будет пустой тратой времени. В будущем это будет невероятно полезно.