Джет

      Самец выдавил сквозь сжатые челюсти последний усталый стон и откинул голову на подушки, с удовлетворением прислушиваясь к воцарившемуся в брюхе чувству пустоты. Самка, в свою очередь довольная чувством наполненности, что он ей только что подарил, заворковала и приникла к его груди, щекоча кожу жвалами и собирая кончиком языка капли испарины.       Полуночный Вой поморщился и ухватил ее за загривок, приказывая остановиться. В ответ партнерша зашипела и выпрямилась, вновь усаживаясь на его бедрах. Видимо решила, что он уже готов продолжать.       — Уйди прочь, — не открывая глаз, тихо произнес самец.       Утрата негодующе рявкнула, но повиновалась. Она прекрасно знала, что супруг не станет повторять дважды.       Когда шаги Главы гарема стихли, воин поднялся с ложа и направился в купальни. Проходя мимо темной зеркальной стены, он ненадолго остановился, окинув собственную обнаженную фигуру придирчивым взглядом. Задерживаться долго он избегал, особенно при вечернем освещении. Если самец начинал слишком внимательно вглядываться в отражение, то вскоре откуда-то из самых глубин зеркала выступала она. Всякий раз Полуночный Вой боролся с желанием увидеть ее суровый и прекрасный лик снова, ибо воскресая в памяти, тот мог подолгу не покидать мысли самца, начиная преследовать в ночных видениях и наяву. Ее не следовало тревожить понапрасну.       Летящая Против Ветра было ее имя, и оно как нельзя лучше подходило к ее непокорному характеру. Ни одна самка и ни один самец не могли одержать над ней верх, многие желали взять ее в свой гарем, но в итоге уходили ни с чем и спасибо если целыми.       Она была старшей сестрой Ласковой Горечи — матери Полуночного Воя. В юности Летящая отказалась от участи гаремной самки и начала обучаться боевому мастерству, друг за другом превосходя всех своих учителей. Долгие годы она следовала Пути Воительницы, глубоко презирая тех, кто считал, что такового не существует. Она брала трофеи, какие и не снились большинству охотников, а всех зарвавшихся ставила на место, будь то молодняк или Старейшина.       Когда Великий Долг, отец Полуночного Воя, в расцвете лет узнал о смертельном недуге и выбрал участью Последнюю Охоту, его самки отвергли других самцов, сосредоточившись на воспитании молодняка. Вою тогда исполнилось десять, и он хорошо запомнил те нелегкие времена. Год многочисленное семейство Долга выживало, как могло, промышляя охотой на давно оскудевших угодьях и с трудом выдерживая нападки соседей, а затем… Затем появилась она. Неизвестно, привело ли Летящую чутье, либо это Горечь воззвала о помощи, только сестра примчалась с другого конца галактики и взяла ситуацию в свои руки.       Она пленила его сразу — и навсегда. Полуночный Вой любил и уважал мать, однако Ласковая Горечь была слишком мягкосердечна, чтобы управлять гаремом. При ней царили своеволие и бездумные растраты, самки грызлись между собой, деля остатки былой роскоши, детеныши были фактически предоставлены сами себе. Но с приходом Летящей все изменилось. Она осталась и навела порядок, пресекла пересуды и болтовню кумушек, а молодняк заставила как следует тренироваться. Тогда-то сын Долга и познал дисциплину. Изменения, которые происходили на его глазах, многим не нравились, но подросток видел лучшую их сторону и всеми силами стремился быть их частью.       Это оказалось нелегко. Выяснилось, что без должной подготовки он плох — непростительно плох. Он смотрел на тетку и понимал, что готов все что угодно отдать, лишь бы стать таким как она: сильным, решительным, сохраняющим железный контроль, что бы ни произошло. Но как этого было достичь? Он долго думал, а затем пришел к ней и повинился за свою никчемность. Он просил научить его, сделать его лучше, и она согласилась. Ей пришелся по душе этот самоотверженный малек, который к тому же еще и внешне весьма походил на нее — темная гладкая кожа, черные глаза, изящные черты лица. Вероятно, они оба пошли в какого-то давнего предка, так как Вой не походил ни на отца, ни на мать, и тетка, по словам Горечи, на их отца с матерью также не походила.       С тех пор Летящая Против Ветра стала обучать юнца — отдельно от остальных. Она брала его на охоту и натаскивала точно пса, изматывала тренировками, давала многие поручения. От нее Вой узнал о важности порядка и осведомленности, о способах влияния и подчинения, о путях достижения любой, даже самой сложной цели. Она наказывала его за проступки — с такой жестокостью, какой он после не видел ни от Наставниц в училище, ни даже от Вожака Чугуна. Наказывала и потом объясняла, что это благо для него. И он верил. И был готов порвать любого, кто сказал бы о ней дурное слово.       Летящая пробыла в гареме полтора года, сумев за этот малый срок привести его к процветанию. А затем воительница вернулась к своему основному занятию. При этом она не покинула сестру и воспитанников окончательно, продолжая время от времени возвращаться к ним и помогать делом, советом и деньгами. Можно сказать, что Летящая заняла в гареме место самца, с той лишь разницей, что самки не производили от нее потомства.       Когда Полуночный Вой подрос, она начала брать его с собой на промысел, дабы он мог совершенствовать боевые навыки в реальной обстановке. Поэтому свою первую Священную Дичь он убил задолго до Посвящения, а управлять кораблем научился до отправки в орбитальную колонию.       «Учись делать все сам, — говорила Летящая Против Ветра. — В жизни тебе часто придется держать ответ, и отвечать лучше за свои поступки, чем за поступки других. А если когда-нибудь придется отвечать за других, то будь в курсе каждого их шага». Эти слова сын Долга запомнил навсегда. Главным образом, потому что они не только являлись руководством к действию, но и давали понять: Летящая не станет держать его возле себя вечно. Каждый одиночка хочет свободы.       Он ее боготворил. Он хотел быть рядом. Но оказалось, что это невозможно. А еще оказалось, что и богини тоже смертны.       Летящая Против Ветра пала в неравной битве с Дурной Кровью, когда Полуночный Вой готовился к отправке на орбиту. Их было слишком много — разъяренных, лишившихся рассудка под влиянием Сезона. Нескольких она успела убить, остальные сломали ей руки и ноги, а потом по очереди насиловали, вырывая друг у друга, как добычу, и продолжая драться уже между собой. Наконец ею окончательно завладел главарь, разогнавший подчиненных. Но он потерял бдительность и наклонился слишком близко… И тогда Летящая, собрав остатки сил, прокусила его череп.       Ее нашли Жрицы местного храма. Но сестра и племянник уже не застали ее живой. «Я стану Арбитром, найду их и покараю!» — крикнул тогда юнец в сердцах. А через день взбешенные Матриархи приволокли в Совет головы не успевших покинуть планету убийц. Тогда юнец понял еще одну истину: есть кое-кто пострашнее Арбитра.       Годы шли, Полуночный Вой повзрослел и пополнил ряды воинов славного Чугуна — тогда еще полного сил, хоть и немолодого. Сын Долга быстро завоевал расположение Вожака, быстро продвинулся по службе и дослужился до помощника. Он был успешен во всем, за что бы ни брался, секрет тем временем оставался прост: в любой затруднительной ситуации Полуночный Вой задавал себе вопрос: а как бы поступила она? И ответ приходил сам собой.       Единственной областью, в которой Летящая не могла дать подсказки, был Сезон. Первое время подсказок и не требовалось — Полуночный Вой, подобно другой Молодой Крови, проводил брачный период на корабле, дрался, как все, как все метил стены, как все считал дни до того момента, когда это издевательство закончится… Но впервые попав на планету самок зрелым самцом, Полуночный Вой обнаружил странную вещь: к самкам его не влекло. Вернее, влекло — на уровне инстинктов, но после их утоления… Самки начинали раздражать. Потому что были не такими, как она. Потому что в их покоях был вечный бардак, а невоспитанные мальки всюду совали свои мелкие жвала. Сезон Сезоном, но разве трудно прибраться и приструнить детенышей?       Прошло несколько лет, а Полуночный Вой так и не смог обзавестись постоянными партнершами. Он ждал, что полюбит, но чувства так и не приходили. А вскоре он осознал, что просто не способен полюбить самку. Каждая особа, которая хотя бы немного вызывала его интерес, как будто бы бросала ему вызов. «Она была лучше тебя, и я лучше тебя», — думал молодой самец и искал новых отношений, надеясь, что уж следующая-то самка его не разочарует. Но он лишь зря себя обманывал — все они были недостаточно хороши, чтобы ему понравиться.       Наконец он встретил Секиру. Он не полюбил ее, но она его… Устраивала. Да, вот оно, самое подходящее слово. Она согласилась быть идеальной и проявляла достаточное послушание. С нее и начался гарем сына Долга. И этот гарем стал таким, какой хотел сам Полуночный Вой.       Вскоре самец стал ловить себя на том, что отдавая распоряжения своим благоверным, он уже не спрашивает мысленно совета у Летящей, а буквально вживается в ее роль, чувствует себя ею. И это сперва поставило его в тупик. Самки периодически исполняли роль самца, как это произошло и в их семье, такому никто не удивлялся. Более того, в любом гареме находилось место постоянным или временным однополым связям. И все терпимо к этому относились. Некоторым самцам даже нравилось наблюдать за тем, как их жены ласкают друг друга, впрочем Полуночный Вой к их числу не относился. Тут уж личное дело каждого… А вот ситуация, в которой бы самец начинал исполнять типичную женскую роль, казалась абсолютно дикой. И тем не менее сын Долга все чаще начинал мысленно ассоциировать себя с самкой.       Сначала это были только проблески странных мыслей, скептицизм по отношению к женам: «Неумеха, я бы сделал лучше!». Но чем дальше, тем сильнее усугублялось это состояние. Вскоре оно вышло за рамки Сезона, и Полуночный Вой поймал себя на том, что уже фактически ведет внутренний диалог от женского лица. Следующее, что он заметил, — то, как изменилось восприятие других самцов. Сперва ему показалось, что виноват планомерно повышающийся статус, но позже сын Долга испытал настоящий шок, признавшись самому себе: ему очень нравятся преданные взгляды Молодой Крови. И нравятся как-то… Как-то не так, как должны нравиться просто старшему по званию.       «Меня влечет к самцам?» — ответу на этот вопрос он посвятил целый Сезон, удалившись в уединенные охотничьи угодья и предоставив брошенному гарему гадать, что произошло с кормильцем. Вопрос, увы, так и остался без ответа. Ведь на первый взгляд все было нормально: самцы в брачный период бесили, самки влекли, феромоны работали как надо. Но только в голове при этом сохранялся полный раздрай. Полуночный Вой дошел до того, что попытался в порядке эксперимента фантазировать о Летящей — непозволительно, кощунственно! Но он должен был понять. Вдруг он влюбился в нее тогда, будучи еще несмышленым мальком, и теперь, когда ее не стало, не хотел больше никого? Но это оказалось ошибкой. После нескольких неудачных попыток самоудовлетворения, сын Долга осознал, что никогда не хотел с ней спариваться. Он просто хотел быть с ней и таким же как она. Даже не так… Он хотел когда-нибудь стать ею, сам того не понимая. И его желание исполнилось. Что ж… За свои желания нужно отвечать, как и за свои поступки.       На следующий год он вернулся в гарем, и жены не сказали ему ни слова. Потому что он был здесь хозяином. Он продолжил спариваться с супругами — в конце концов, большинству самок не чужды однополые отношения, почему он должен быть исключением? Только вот полюбить своих самок Полуночный Вой так и не смог.       С Секирой они устраивали друг друга около сорока лет — как средство взаимного удовлетворения сексуальных, материальных и статусных потребностей. Затем она не выдержала. Полуночный Вой понимал: сложно быть Главой гарема, когда это чисто формально. Место Секиры заняла Утрата, которая ни по возрасту, ни по опыту не дотягивала даже до рядового Матриарха. Но ей было важно положение Главы, и она терпела все связанные с ним неудобства. В гареме полуночного Воя в принципе задерживались только терпеливые. И все они знали свое место с первого дня.       Самец отвел от зеркала глаза, встряхнул гривой и отошел. Следовало совершить омовение — после стандартных нескольких часов секса вся чешуя покрылась липкой пленкой. Мерзко.       Полуночный Вой спустился в купель и с блаженным вздохом оттолкнулся от дна, чтобы проплыть несколько метров и окунуться с головой. Когда ты чистый, то и чувствуешь себя лучше.       Купание заняло не менее получаса — сын Долга никогда в этом деле не торопился. Лишь достаточно успокоившись и расслабившись, он отправился вздремнуть.       На отдых у него было немного времени — лишь до рассвета. Потом его ждали у себя младшие жены, на которых в предыдущий заход не хватило ни желания, ни семени — все-таки сорок самок не шутки. Но статус Вожака обязывал. А эти молодые глупышки, что с них взять… Купленные дорогими подарками и роскошью, безумно желающие его прекрасного тела и его крепкого потомства, они готовы были подчиняться ему во всем и исполнять все его прихоти. Их Полуночному Вою нравилось крыть жестко, поставив на четвереньки и кусая в кровь.