Конец Света

Конец света близок. Они оба это осознавали, сидя в старой церкви. Церковь, в которой они, ну, не совсем они, но их души встретились. Канаэ всё-таки успел умереть несколько раз с того времени и его тогдашний облик отличался. Но Кузуха сохранил как свою душу, так и своё тело. Хотя, сейчас это не имело значения. Они сидели на ступеньках недалеко от алтаря, взгляд направлен на вход, хотя на самом деле скорее в пустоту. Церковь – единственное, что осталось в этом мире и даже она скоро пропадёт. Оба молчали и думали о своих вещах. Их друзья исчезли навсегда, всё, что когда-то было дорого больше не имеет значения. Бута, Рото, слушатели – этого теперь не существует. Только Канаэ, Кузуха и церковь. — Здесь всё и началось, хах? — некогда священник первым заговорил, — Иронично, что здесь оно и закончится. Как долго нам ещё осталось? — Вообще, — вампир задумался, — Ещё часа три, если не больше. Так что мы успеем выговорить всё, что хотели. И сделать всё, что в наших возможностях. — Мир рухнул слишком быстро, — он вздохнул, взгляд упал в пол, — Мы даже попрощаться не успели. — Тебе не хватило того большого выпускного стрима? — Кузуха усмехнулся и повернулся к нему, — Почти сутки прощались со всеми, с кем только можно было. Кого ты ещё забыл? — Ты же знаешь, о чём я. — Совсем нет, Канакана. — В любом случае, сейчас уже поздно жалеть об этом, — Канаэ взял своего партнёра за руку. Хотя, сейчас уже скорее бывшего партнёра. Их дуэт формально распался, — Давай потанцуем. — Но у нас нет музыки, — тем не менее, Кузуха не сопротивлялся, когда его потянули наверх. — Разучился петь? Или уже забыл все песни? — Никогда. — Ты хотел сказать, через 3 часа? — Канаэ улыбнулся, но вскоре уголки губ обратно опустились. — Я не хочу забывать тебя. И- и исчезать, — Кузуха встал напротив другого и положил свои руки на его плечи, — Будет ли это больно? — Не знаю, но я с тобой до конца. Буквально. До конца этого мира. Канаэ уложил руки на чужую талию и начал напевать какую-то незнакомую, но в то же время очень знакомую мелодию. Неужели фрагменты их памяти уже начали исчезать? Некогда священник закрыл глаза и сделал первый шаг. Кузуха пытался идти за ним и получалось поразительно неплохо. В последний раз они так танцевали сотню с лишним лет назад. Удивительно, что ещё не разучились. Канаэ же за это время несколько обличий успел сменить. Вообще, дело в том, что хоть Канаэ и терял память при каждой смерти, воспоминания исчезали не полностью. Даже Кузуха за столько лет не понял, как это работает, но его партнёр мог “вспомнить” события, которые с ним никогда не случались в этой жизни, если они особенно потрясли прошлого его. И в основном он помнил только Кузуху. Даже не то, кто он конкретно такой. Скорее просто чувства, которые он должен вызывать. Наверное, поэтому Канаэ неосознанно каждый раз сам быстро налаживал с ним отношения. И ещё иногда Канаэ вспоминал фрагменты из своей жизни в роли священника. Но это было очень редко. Хотя, сейчас это вряд ли имеет хоть какой-то смысл. Оба понимали, что это не обычная смерть. Даже нет, это в принципе не смерть. Хуже. Их не будет. И всего мира не будет. Возможно, их даже никогда и не было. Так что все эти рассуждения о том, являлся ли Канаэ ангелом и как работает его амнезия не имели значения. Будь он самим Богом, ничего не изменится. Всей вселенной больше не существует. Церковь – единственное, что осталось, но и она уже начинает исчезать. — Погоди, значит ли это, что весь мир правда крутится вокруг церкви? — Канаэ хихикнул и начал двигаться быстрее. Кузуха, кажется, понял закономерность в его мелодии и тоже напевал её. — Не сказать. Другие церкви же исчезли, — вампир по этому поводу был скептичен. Он же вообще из Ада, по такой логике он первым должен был исчезнуть, — Скорее мир крутился вокруг нас. А в церкви наши души впервые встретились и сплелись. Только вот, я без понятия, почему мы, а не какая-нибудь Ририму или, ну, Тазуми-сан, раз уж на то пошло. — Как романтично. Весь мир зависит от нас. Или мы от него. — Или нас просто сложнее всего убрать, поэтому мы до сих пор существуем. Они продолжили танцевать. Положение рук поменялось: теперь правые руки были соединены в локтях, левая рука Канаэ на талии партнёра, у Кузухи на плече. Жаль, в церкви не было возможности включить нормальную музыку, но так тоже неплохо, как оказалось. — Что будет, когда мир исчезнет? — Почему ты думаешь, что я знаю? Ответ на этот вопрос не знал никто. После того, как всё пропадёт, создастся новая вселенная? Или не будет ничего? Будут ли новые Канаэ и Кузуха? Новая церковь, новые страны, религии, культуры, языки? В конце-концов, новая Земля? Ад и Рай? Честно, никто из них не хотел задумываться об этом сейчас. Осталось ещё два с половиной часа или около того. Не хотелось бы провести их в панике. — Наэ, — Кузуха пытался отдышаться, но не остановился. Почему-то они танцевали всё быстрее и быстрее, а если Канаэ занимался в зале, вампир нет. Выносливостью такой он не обладал, — Может, хватит? — Ну, ещё одно движение, — Канаэ поднял руку и закрутил Кузуху, а после толкнул его так, чтобы он практически упал, но партнёр удержал его в практически горизонтальном положении и смотрел прямо в глаза, — Мне ничего не стоит наклониться ещё немного ниже, — Канаэ показал язык и улыбнулся. — И чего ты ждёшь? Приглашения? Как слабо, мужчины в наши дни ни на что сами не способны, — Кузуха смотрел на него пристально. Вообще, он даже не боялся упасть. Как-то за прожитый век, если не больше, с одним и тем же человеком, начинаешь доверять ему. — Хорошо, — он наклонился так, чтоб их губы соединились. Не сказать, что они так уже не делали. И не сказать, что этот раз был даже в первой десятке, если мы считаем все облики Канаэ, а не только современный. Возможно, это последний раз, когда они целуются. Было ли от этого грустно? На самом деле, может быть. Поэтому никто не хотел слишком быстро отстраняться. Словами говорить у них никогда нормально не получалось, поэтому выкручивались действиями и таким показом эмоций. И эмоции Канаэ были не самыми весёлыми, хоть всё ещё и чувствовалась его игривость. А Кузуха уже смирился и относился ко всему происходящему как к естественному. — Ты рад, что такой сильной связью обладаем именно мы, а не, например, ты и Хошикава? — задал вопрос Кузуха, когда ему наконец дали подышать. Они уже стояли вертикально, но всё ещё обнимались. — Ревнуешь? — священник погладил его по голове, — Кто бы мог подумать, что с наступлением конца света ты станешь таким чувствительным. — Заткнись, а, — вампир вздохнул, — Мне уже незачем притворяться и я впервые в жизни пытаюсь быть прямым. — Я ценю это, — Канаэ подумал над вопросом несколько секунд, — У нас была бы особая связь, даже если бы её на самом деле не было. Я имею ввиду, ты бы в любом случае был особенным, даже если бы наши судьбы не были сплетены. Так что да, я доволен, что именно у нас такое. — Тоже так думаю. И кстати, почему ты не плачешь из-за того, что мы больше никогда не увидим никого. Друзей там, родителей. Тебя это не волнует? — У меня нет родителей. Конкретно у этого облика есть, но изначально я же из ниоткуда появился. Да и мы вместе приняли решение покончить с этим. Я уже выплакался. Как и ты. Хочу провести последние моменты счастливо рядом со своим любимым партнёром, а не в слезах, которые по итогу ничего уже не изменят. — Канаэ, я думаю, вселенная восстановится после этого, — внезапно сказал Кузуха вообще не по теме всего их прошлого диалога. Но Канаэ внимательно слушал, — Просто в ней не будет нас и всего, что с нами связано. Как будто нас никогда и не было. Мне так кажется. Другие будут существовать, но не будут нас помнить. — Уже без разницы, — он вздохнул, — Но я хочу верить, что у остальных всё будет хорошо. — Даже если в их будущем нет нас? — Ага. — Ты всегда такой благородный. Побудь лицемерным хоть один раз, а, — Кузуха покачал головой, — Слишком ты правильный. — Может, ты слишком придурковатый? — Только для тебя. На лице Кузухи появились первые слезинки и он уткнулся в чужое плечо. Канаэ прижал его к себе сильнее. — Ну же, Кузу-тан… — он шептал, — Я не хочу, чтобы всё заканчивалось так. — Я боюсь. Вампиры бессмертны, но в этот раз умрёшь не только ты, но ещё и я. И- и я не вернусь. Ногти Кузухи царапали спину Канаэ. — Всё будет хорошо. — Почему ты так уверен? — Потому что, — Канаэ задумался над формулировкой, — Я умру, будучи любимым. И ты тоже. Я люблю тебя до конца. До конца света. — Это звучит глупо, — тем не менее, вампир хихикнул, — Ты такой романтик. — Всё для тебя, Ку-чан. — Прекрати. — А иначе? — Канаэ решил дразнить до конца. Кузуха не ответил, но прижался ещё ближе. “Наказывая” Канаэ, он наказывал и самого себя, а в их ситуации сделать обиженный вид означало терять драгоценное время, которое они могли бы провести вместе. Поэтому он действительно не мог ничего сделать. — Я рад, что мы встретились, — наконец Кузуха произнёс после глубокого вдоха. Ткань на плече Канаэ становилась мокрой от слёз, но никому до этого не было дела, — Я не вижу своего будущего без тебя. И- спасибо. Если ты ещё не забыл, я всё ещё влюблён в тебя. Правда. Сердца начали биться быстрее. В глубине души оба знали о своих чувствах друг к другу, но не так часто в этом признавались вербально. В основном из-за стеснительности Кузухи, сам Канаэ был готов повторять ему это каждый день. Поэтому этот момент казался таким хрупким и редким для них. Следующий час (или чуть больше) был проведён примерно так же. Они стояли и разговаривали ни о чём, вот только переместились на скамейку и сидели уже там, держась за руки. Терять физический контакт не хотелось, так оба чувствовали себя спокойнее. — Ещё минут тридцать осталось, — Канаэ посмотрел на часы, — Тебе есть, что ещё сказать? — Давай петь. Оставшееся время они решили посвятить своим песням. Heterostasis, Geminids, magma guragura, wanderers, chaotic liver, lily и другие. — Ты помнишь текст дальше первого припева? — Да, оно идёт что-то вроде… Когда оставалась лишь пара минут, заплакал уже Канаэ. Не сильно, конечно, но его партнёр всё равно заметил. — Канакана? — сказал Кузуха высоким тоном, — Не плачь, а. — Я так не хочу терять тебя, — Канаэ наклонился так, что их лбы соприкасались, — Можно? — Конечно, — он ответил не раздумывая. Губы соединились на более продолжительный срок. Никто не хотел отпускать второго, хоть воздуха и было недостаточно. Они в принципе не так часто целовались, чтоб показать свои эмоции, однако этот день был особенным. Чувствовалась не только горечь (в основном от слёз), но и бесконечная преданность. Как у любимых людей. Самых близких, тех, кто всегда будет рядом. До конца. — Мы ещё точно встретимся. — Я обещаю.