Немое сопротивление

      Рацио готов подтереться сейчас своей энной докторской степенью по биологии, лишь бы понять причину сего происшествия. Стены мрачной и темной квартиры, кое-где поблескивающей дорогим и вычурным убранством, давят на него, как бы осуждая за оплошность, которую он не совершал. Доктор раздраженно вздыхает, потирая пальцами подбородок задумчиво. Ему легче купить новую и вырастить её с нуля, чем понять, что он в этот раз сделал не так. Вот же прихотливое растение — такое же, как и его хозяйка, собственно. Но «великий» Доктор не собирается отступать, то ли недовольствуясь своим положением безвыходным, то ли боясь однажды проснуться с драгоценными камнями вместо глаз. Хозяйка этого противного цветка если не выколет их ему, так точно затаит обиду на него нестерпимую.       Казалось бы, какое дело Веритасу до обид, помешанной на прихотливых цветках, женщины? Мужчина всегда пропускает чьи-то недовольные фырканья мимо ушей, а на нескрываемую злость со стороны других и вовсе закрывает глаза, если не отключает все пять чувств, сосредотачиваясь на более важном. Но этот индивидуум… Рацио даже не может назвать внятную причину, почему воплощение ее гнева заставляет мурашки по его спине пробежаться пару тысяч раз. И не потому, что у Доктора нет ответа — их слишком много. Начиная от того, что они виделись в последний раз полгода назад, а завядшая орхидея — не самый удачный способ начать непринужденный повседневный диалог; заканчивая тем, что Она — поистине устрашающая женщина.       Или же… что для одних нонсенс, для него обычное и не требующее разъяснений дело. Можно и начать, и закончить одинаково — из всех полоумных недоумков в мире Рацио не хочет расстраивать именно Её.       И хоть слухи про неё в Гильдии ходят разные, но когда эта ненаглядная барышня «захотела пробиться в люди» с помощью КММ — ничего ещё более мерзкого он в своей жизни не слышал. Ещё давным-давно она рассказывала ему, что в студенческие годы ненавидела слухи за своей спиной и старалась их пресекать, пока не осознала, что сие действо бессмысленно, но раздражение от шепотков за спиной не давало ей спать. Сейчас же, она, Рацио уверен на восемьдесят процентов, получает незримое удовольствие, когда проходит мимо кафедры в Академии или заходит в Стратегический отдел КММ, прислушиваясь к каждому слову, брошенному в её сторону. Ни один шепот не скроется от её ушей, ни одна ухмылка не скроется от её серых глаз.       Но в какой-то момент слухов стало слишком много и не все они были беспочвенны.       Начиная от того, что за десятками драгоценных камней на её колье и холодного взгляда, нет ничего, за что ей можно было бы восхищаться, заканчивая слухом о том, что женщина в свое время отказалась от предложения вступить в Общество Гениев и отвергла Нус. Рацио, все ещё глядя на завядшую орхидею, припоминал, как она отвертелась от ответа: «Нус? Я? Общество Гениев? Ты головой ударился?». По сути своей Рацио так и думал, что у сплетников не все в порядке с головой, ведь у милостивой Нус не было причин называть эту женщину гением. Ну, к сожалению, Доктор за свою позицию хватался слишком долго, чтобы не заметить в один момент очевидного, ведь теперь каждый аспект или факт из её жизни мог полностью быть предоставлен ему. И, о Эоны милостивые, его словно в тот момент настигла эврика.       Ведь, только или полная дура, имеющая проблемы с психикой и суицидальные наклонности, или всепоглощающая великая умница, сможет связать свою судьбу с Путем, который отвергают все остальные, опасаясь самого понятия, не углубляясь в философию Распространения.       Вот поэтому Рацио и нервно от вида завядшей орхидеи. Её прозвище — Мисс Ворона. Она падальщик, иногда поистине мерзкая и невыносимая, одновременно идиотка, поклонявшаяся мертвому Эону, одновременно гений — ведь мертвый Эон приоткрыл для неё свой Путь. Мисс Ворона ещё и неоспоримая невежа, которая никогда в жизни публично не заявляла о том, что Распространение ей подвластно, и, если захочет, Ворона воссоздаст новый Рой, пожирающий Солнце.       Презрительно хмыкнув себе под нос, Рацио оставил попытки вернуть цветку прежний вид. Орхидея такая же мерзкая и невыносимая в своем уходе, однако среда её обитания говорит об обратном. Она растет не только в почве, но и на скалах, деревьях и в воде. Но именно эта чем-то вечно недовольна! Влага попадает четко на листья с нижней стороны, и Доктор при опрыскивании цветка тщательно избегал попадания капель на соцветия, дренаж в почве в виде гальки предотвращает гниение корней, но цветок всё равно завял. Уточняя, Мисс Ворона перед своей командировкой ещё и настоятельно порекомендовала ему разговаривать с цветком и показывать ему свою любовь, на что Веритас раздраженно закатил глаза — ещё с цветком он не разговаривал! Всем давно известно, что разговоры никак растениям не помогают, а только самому человеку, уменьшая стресс и улучшая психическое здоровье, обеспечивая ощущение спокойствия и связи с природой.       Размышления прерывает звонкий стук каблуков по паркету, от чего мужчина замирает на мгновение, бросив косой взгляд на дверной проем в кабинет. Вернулась. Не уж то.       Прятаться в потемках кабинета, усеянного растениями и позолоченными витиеватыми деталями на её рабочем столе он не собирается, поэтому тихо выходит в коридор, скрещивая руки на груди одновременно недовольно и требовательно.       Мисс Ворона. Женщина, чья поступь манерная, словно та выходец из элитарной семьи. Чьи глаза холодные, да прям настолько, что Вечная Мерзлота на Белобоге может только позавидовать такой минусовой температуре. Чьи губы вечно искривлены в раздражающей и раздраженной улыбке. Чьи волосы, цвета вороньего крыла, длинные и вечно запутанные, непослушные. Камни на её шее, сплетенные в колье, ударяются об друг друга с характерным звуком, когда она наклоняется, поставив сумку на пол. Звонкие браслеты, усеянные минералами, издают ещё более издергивающий уши звук. Прежде, чем встретиться с Веритасом глаза в глаза, она аккуратно снимает с головы свою широкополую капелину, украшенную парой птичьих перьев.       Рацио полноправно мог назвать её предательницей Гильдии Эрудитов и Академии — Мисс Ворона теперь параллельно работала и на КММ, почему-то постоянно выполняя их поручения, словно верная собачонка. Рацио уже перестал вести счет, сколько раз он отговаривал её от сотрудничества с КММ, а особенно с так называемой Яшмой. Этой глупой и заносчивой женщине бессмысленно что-либо доказывать. Мисс Ворона любит только интересные вопросы, только блестящие побрякушки и выводить Веритаса только на те эмоции, которые скрыты от глаз других невежд.       «Ты же тоже на них работаешь.»       И попробуй ей объясни, что сотрудничество у них вынужденное.       — О, Эоны, этот взгляд… — она тут же раздраженно закатывает глаза, цыкая языком по небу. — Что уже не так?       — Ты использовала Распространение? — Рацио так же раздраженно хмурится, вглядываясь в лицо женщины повнимательнее. — Мозгов совсем нет?       Мисс Ворона более чем вопросительно вскидывает бровь, одаривая мужчину поистине встревоженным взглядом, при этом аккуратно касается своей щеки. Она разворачивается к зеркалу напротив, вглядываясь в свое отражение повнимательнее, понимая, с чего это вдруг её ненаглядный так недобр. Безумно бледное лицо, прям белесое, словно из него всю кровь выкачали, огромные круги под глазами и ужасная слабость. Да, Тайззиронт, а скорее его Путь, поглощает жизненные силы своих носителей. Мисс Ворона усмехается, разворачиваясь к мужчине.       — Это недосып, — пожимает та плечами, аккуратно маневрируя мимо него, направляясь в темный кабинет. — Мне серьезно пришлось поработать, вообще-то.       — Если бы ты так в Академии работала, метила бы уже на место ректора, — фыркает Рацио, причитая ей в спину. — А так только и знаешь, что маяться ерундой.       — Ой, только вот не надо опять, — она легко толкает дверь, заходя в кабинет не спеша. — Иначе я не буду тебе рассказывать хорошие новости.       — Тебя уволили? Наконец-то, — издевательски хмыкает себе под нос Веритас, заходя за ней следом. — Надеюсь, ты понимаешь, как сложно найти преподавателя на замену, особенно тебе.       — Через два дня у меня новое задание от Стратегического отдела и лично от Яшмы, — сухо отвечает Мисс Ворона, кидая сумку с вещами на стол. — Знаю, что ты скажешь.       — Тогда не было смысла говорить, — протестующе мужчина скрещивает руки на груди. — Какой в этом смысл? Тебя используют, как посыльного, отправляя туда, куда их нога и не сунется, а ты только рада под кого-то из них прогибаться. Ворона, при всем уважении, но твое ай-кью с каждой миссией становится все меньше и меньше.       — Веритас Рацио, — говорит она грозно, сверкая в его сторону леденящим душу взглядом.       — Я прав, Мисс, — не прекращает Доктор, нахально вскидывая подбородок к верху. — А если они узнают о твоем Пути, то тебе несдобровать. Закроют в золотой клетке, словно красивую зверушку и будут пользоваться при надобности, пока ты совсем не иссохнешь. Или, твои умственные способности, как минимум, но я вижу, что процесс уже пошел.       — Веритас, Нус милосердная, Рацио, — повторяет женщина, буравя в мужчине дыру.       Он вынуждено замолкает под её пристальным взглядом, не понимая, где успел перегнуть палку. Рацио раздраженно хмурится, глядя на раздосадованную женщину в ответ. Мисс Ворона недовольно поджимает губы — всегда, когда дело на самом деле пахнет жареным.       — Что? — фыркает Рацио, вскидывая бровь. — До тебя все ещё никак не может дойти, что я желаю тебе только хорошего? Пойми своим крохотным птичьим мозгом, вороненок, что никто тебе личный Камень за красивые глазки не даст, но и за грязную работу КММ он не полагается.       — Доктор, мать твою, Рацио, — озлобленно рычит женщина, гневно скрещивая руки на груди. — Что с орхидеей?!       Веритас останавливает свою тираду, переведя взгляд на поникшее растение. Прочищая горло, мужчина упрямо закатывает глаза, словно вины его в этом нет:       — Завяла.       Мисс Ворона опускается над горшком на коленях, аккуратно трогая лепестки.       — Ты с ней не разговаривал?       — Это чушь, — вздыхает он. — Нет, конечно.       Женщина упрямо сводит брови к переносице, оглядывая цветок со всех сторон. Рацио, скорее всего, должно быть стыдно, но — нет. Растения, как и животные, как и люди, — огромная ответственность, которую нельзя перекладывать на других. Ему, конечно, немного жаль смотреть на её опечаленное и уставшее лицо, упрямо ищущее причину, но если бы он мог хоть что-то сделать, то непременно сделал бы это, хотя бы, ради неё.       — И правда, — устало тянет Мисс Ворона. — Она сгнила изнутри, а причин видимых нет. Видимо, просто бракованная партия попалась.       — Описание и хозяйке под стать, — издевательски хмыкает Веритас, разминая шею. — Кроме бра…       Не успел он закончить свою мысль, чтобы прозвучало не слишком жестоко, как был прерван её резким движением. Женщина, обхватив цветок за прикорневую зону, вырвала орхидею из горшка с корнями, выкинув в мусорку.       Да чтобы Мисс Ворона! Да чтобы она так повела себя со своими «малышами»!       Рацио еле заметно напрягся, жилки на скулах сократились.       — Лили? — обратился он к ней по имени, аккуратно подходя сзади.       Она заметно дёрнулась всем телом, вытирая испачканные в земле руки об салфетку. Ей никогда не нравилось ни собственное имя, ни фамилия. Только прозвище, которое почти созвучно. Другие люди думали, что именно Мисс Ворона холодная и тщеславная, но, как и большинство идиотов, не анализирующих ситуацию, были не правы. А вот Лили Кроу была именно той женщиной, с которой пересекаться не стоило. Никогда.       — Не называй меня по имени, — леденяще произносит она в ответ.       — Лили, — упрямо повторяет Рацио, вздыхая. — Имею право.       — Кто же тебе его дал, интересно? — Мисс Ворона язвительно подмечает, все ещё опустивши взгляд над мусорным ведром.       — Не ты ли? — продолжает Веритас, останавливаясь прямо за её спиной. — Я уверен, ты могла бы по-настоящему выяснять причину, а не истерично выкидывать свой полугодовалый труд в мусорку.       — У меня нет времени разбираться в внезапном недуге этого цветка, — недовольно фыркает она в ответ, поправляя непослушную копну волос на костлявых плечах. — Больше нет.       — Будет, если ты откажешься от этой идиотской затеи работать на Корпорацию, — мужчина кладет ей руки на плечи, слегка сдавливая, при этом предавая своим словам ещё большей уверенности.       — Яшма… пообещала мне Камень. Собственный, — отвечает женщина, чувствуя, как мужские руки на её плечах приумножают хватку. — Не откажусь.       Доктор Рацио молчит с секунды три, анализируя сказанное — считывает её недо-уверенную интонацию и слабое дыхание, а потом раздраженно выдает, но рук с хрупких плеч не убирает:       — Ну и дура.       Мисс Ворона фыркает недовольно, пытаясь ретироваться из-под его хватки, но Доктор держит, и держит крепко, видимо, не собираясь заканчивать спор.       — Сам дурак, — говорит, не скрывая недовольство свое мнимое. — Раз не понимаешь, как для меня, в первую очередь, это важно.       — Я-то как раз понимаю и знаю, откуда ноги растут, но ты, конечно же, не захочешь этого слышать, — Веритас закатывает глаза, стараясь не выдавать свою недовольную интонацию. — Но я, конечно же, скажу, ибо без этого ты никогда не сделаешь выводы о себе и своей мотивации показать, что хочешь быть для кого-то значимой.       — Всё, хватит, — женщина вскидывает руки артистично, тем самым скидывая мужские ладони со своих плеч. — Ясно всё.       — Ты, Лили, птенчик, которого выкинули из гнезда слишком рано, — Доктор Рацио перехватывает попытку женщины сбежать, окольцовывая руками её талию. — Тебе важно и нужно быть кому-то полезной и значимой, а без похвалы твоя самоуверенность превращаться в пыль и выкидывается в мусорку, как и эта несчастная орхидея, которую, по факту, можно было вылечить, но она расстроила тебя и поэтому ты решила, что просто выкинуть свой труд куда лучше, чем сесть и подумать. Ты ведешься на поводу у эмоций, но не позитивных, а негативных. Они руководят тобой, вороненок, превращая в полнейшую слабоумную дуру. — мужчина вздыхает, опираясь подбородком на её макушку. — А ты не дура. По крайней мере, была.       Женщина стоит на месте, остолбенев. Она то хмурится его словам и едко фыркает, то устало вздыхает, молча соглашаясь. Хочется ей развернуться, влепив ему громкую пощечину, чтобы замолчал наконец. Хочется заорать, закрыв уши руками, свернуться в калачик и метаться по полу, упорно игнорируя сказанное. Но Мисс Ворона лишь устало вздыхает, легко улыбнувшись. Она и без этого это прекрасно знает. И он знает, что она знает. Все всё знают, но продолжают не замечать истину, лишь бы поспорить подольше.       — Я всё равно уеду через два дня, — выдержав паузу, отвечает она.       — Я и не сомневался, — цыкает Рацио, поджав губы. — В Академию?       — Не зайду, — тут же говорит та, улавливая ход его мыслей, слегка расслабляясь под его хваткой. — Отпуск?       — Сама проси, раз самостоятельная такая, — саркастично тянет тот, зная, что она не попросит. Руки его аккуратно начинают сминать ткань платья на талии, кончиками пальцев ведя вниз-верх. — Чай?       — Убьет меня наповал, — Мисс Ворона легко хохочет, опираясь спиной на его крепкий торс. — Аннунак?       — Кхм… — внезапно, Веритас напрягается, уводя взгляд в сторону. — Улетел…       — Что?! — дёргается всем телом Мисс Ворона, резко разворачиваясь к нему всем телом. — Когда?       Доктор воздерживается от предательского смешка, складывая губы в трубочку. Разноцветная радужка его глаз не выказывает ничего, чего бы женщине хотелось. Мисс Ворона вжимается короткими ногтями ему в запястья на своей талии осиной, хмуря брови. Не мог улететь… Её ворон не мог просто взять и улететь.       — Веритас! — вскрикивает она очень обеспокоено, чуть ли не прыгая на месте от злости.       — Шучу, — выдает сухо он, переводя довольный взгляд на застывшую в шоке женщину, но не может сдержать ухмылки: — Покормил.       Её ноздри расширяются от сильного и злобного вдоха во всю грудь, словно та запасается воздухом, чтобы поливать грязью своего добродетельного мужчину несколько часов без остановки. Мисс Ворона шутливо, или нет, заносит руку, чтобы толкнуть гада в грудь, но Веритас перехватывает её за запястье, притягивая к себе. Сухие губы в тот же миг сминают чужие, а веки инстинктивно прикрываются. Доктор легко может выразить сотнями выражений, как долго он ждал эти губы, как сильно он мог соскучиться по этой женщине. Мисс Ворона — хитрая и неприятная для других, но в его объятиях, на его руках, под его телом или просто рядом с ним — она для него становится самой нежной, самой утонченной и самой тонкой диоритной скульптурой. Кто бы что про неё не говорил — они имбецилы, похуже них самих, предававшимся раньше ласкам при первом возможном случае. Когда остальные видят Рацио и Ворону вместе, никак не могут понять, кто за кого готов стоять горой, не допуская очевидной мысли — за друг друга и навсегда.       Его атлетические руки скользят от талии по ребрам, к округленной груди, проводят кончиками пальцев по висящим на шее ничего не стоящим камешкам. Они покорно звенят, когда Рацио заинтересовано поддевает один — рубин, дитя Солнца. Из-под полуприкрытых век он смотрит на Мисс Ворону — она чье-угодно дитя, но не Солнца. Доктор сжимает пальцами острый подбородок, направляя вверх, тем самым на секунду разрывая поцелуй. Он только-только приоткрывает рот, чтобы выдать очередной около-оскорбительный комментарий, как женщина прижимается ближе, упираясь в его тело налитой грудью. Стараясь выдавливать из себя напыщенную, ненастоящую грациозность, Ворона скользит руками к его напряженной шее, обхватывая. Не один великий Доктор тут изголодался по вниманию и прикосновениям. Язык упрямо проникает в чужой рот, раздвигая мягкие губы.       Чужие, но не для друг друга, руки, плавно движутся вдоль двух тел, сминая мягкую плоть. Сливаются в одно целое, в один змеиный клубок, извиваясь. В темном кабинете теперь на них давят не стены, а они на друг друга. Спорят даже без слов, каждый пытается перехватить инициативу и управление ситуацией на себя. Немое сопротивление, состоящее из укусов, развратных поцелуев, ласк через скрывающую тело ткань, такое глупое и низкое, что в моменте становится тошно, мерзко, липко, но такое желанное, что завязывает не только узелки внизу живота, но и мозговые извилины в один большой запутанный комок несуразных мыслей. Рацио, если откроет глаза, сможет увидеть, как в воздухе, кроме цветочной пыльцы, летает тестостерон, заимевший физическую оболочку и даже разум, поэтому этот проклятый гормон руководит им, а не Веритас собой. Замечая его секундное смущение, Мисс Ворона ухмыляется, закидывая на мужчину ногу и резко тянет за собой, ударяясь бедрами о край деревянного рабочего стола и ему приходиться выставить обе руки вперед, упираясь в лакированную поверхность. Одаривает её разгоряченное лицо недовольным взглядом сверху вниз, тяжело выдыхая сквозь сжатые зубы.       Их отношения за долгие года разлук и воссоединений, порознь и вместе, научили понимать друг друга без слов, по одному лишь взгляду или жесту. Мисс Ворона ухмыляется, глядя на Рацио, покорно наклоняясь назад до тех пор, пока спина не встречается с холодной поверхностью стола, а оголенные ноги обвивают его бедра, не давая путей отступления. И кто из них в ловушке без права сбежать — ещё предстоит выяснить.       Почти любая женщина, заметив на себе взгляд, которым сейчас смотрит Доктор Рацио на Мисс Ворону, разозлилась бы. Настолько нахальным образом взирать на неё дано далеко не каждому, если не одному единственному Веритасу. Другие мужчины, да что уж там, и женщины тоже, лишнее слово бояться вставить в диалоге с ней, а бросая недовольный взгляд в её сторону, подписывают смертный приговор. На счету у Рацио уже несколько сотен таких приговоров за столько лет совместной работы и жизни. Мужчина делает глубокий вдох, выпрямляясь, не сводя с неё глаз, пресекая любую попытку саботировать происходящее и перехватить контроль на себя.       Медлит, гад.       Горячая ладонь мягко следует от её берда к колену, перехватывает под ним и поднимает женскую ногу. Славно, что острый носик её элегантных туфель не заряжает ему по лицу. Веритас одним движением двух пальцев скидывает с её стоп туфли, укладывая ноги к себе на плечи. И всё ещё смотрит нахально, заставляя Мисс Ворону гадать, каким же будет его следующий шаг. Что он с ней или ей сделает? Каким он будет? Позволит ли Рацио ей расслабиться после тяжелой командировки, даст ей раствориться в его объятиях и тихих комплиментах, или же, Доктор выразит всё своё недовольство, раздраженность, покажет, насколько она бывает не права? Возьмет тут, прямо на столе или же позволит разделить с ним горячую ванну?       Мисс Ворона покорно лежит перед ним, спина её уже привыкла к прохладной поверхности деревянного стола. Вот только её же собственное дыхание и выдает нетерпеливость женскую. Хоть и знает, что с гениями шутки плохи, а переиграть их и провести дано не каждому, женщина всё же пытается — Мисс Ворона пленит, проводя худыми кистями рук вдоль своего же тела, гривуазно поддевает пальцами ткань платья на плечах, медленно стягивая, оголяя кожу. Веритас хмыкает, видимо, оценивающе.       И наклоняется. К ней.       Губы жадно впиваются в шею. Ладонь, спокойно лежавшая на женском бедре, быстро сдвигается внутрь, под задернутую вверх юбку платья, сминая внутреннюю часть ляжки. И если ей на момент может показаться, что Рацио всем своим весом и телом хочет впечатать её в стол, то это он ещё не начал. Мужской язык оставляет влажную дорожку от ключицы до подбородка и перехватывает её слегка обветренные губы, когда Мисс Ворона продолжает аккуратно стягивать ткань вниз, оголяя руки, зону декольте и саму грудь. Тишину кабинета и их негромкие вздохи прерывают лишь драгоценные камешки-стекляшки, бьющиеся об друг дружку, когда кто-то из двоих их задевает. Они звенят, перекатываются, некоторые запутываются между собой, но когда Веритас приподнимается на локтях, чтобы взглянуть на благоверную свою пташку, то с недовольством понимает — десятки драгоценных цепочек, колье и бус на её нагом теле, ужасно его дурманят. Вид этот возбуждает его настолько неподдельно, что Доктор даже позволяет себе нахальную ухмылку и острый взгляд глаза в глаза, прежде, чем прильнуть своим пахом к её.       Одним движением он оттягивает нижнее белье в бок, глухо выдохнув воздух сквозь сжатые зубы, и пока разноцветные, напоминающие уходящее солнце, глаза, исследуют каждый оголенный изгиб, каждый смятый клочок ткани на её талии, что парой секунд назад звался платьем, она завороженно следит за каждым мускулом, каждой морщинкой на лице Доктора-Гения. Его пальцы мягко касаются половых губ — она выдыхает, прикрывая глаза. Слыша звук расстегивающейся ширинки — ухмыляется, да легко, почти незаметно.       А потом орган, звавшийся мозгом, в моменте отключается. То ли от переработки, то ли от того, что Ворона уж слишком долго не получала ласки, вся истосковавшись по экстраординарному, в порывах резкому, Рацио. Её Веритасу. Её неприглядному и ненаглядному совёнку, которого она ни за что на свете бы не бросила. Никакой Камень не заставил бы её этого сделать, оставалось лишь гадать, когда Доктор сам до этого вывода дойдет. Но он всегда бывает необычно дотошен, всегда мыслит рационально и критически, моментами забывая про чувства напрочь. Ему бы ещё слегка её поуговаривать и Мисс Ворона никуда не поедет, ибо знает, что с каждым разом задания Корпорации становятся опаснее и опаснее.       Но Веритас, видимо, уже смирился и примерился. А для неё стало слишком поздно. Ворону уже не отпустят и она сама никуда не уйдет. От мысли этой становится тошно.       Прогибаясь в спине от тягучего, размеренного толчка, женщина лишь умоляюще вытягивает руку вперед, цепляя ногтями воздух. Ей жизненно необходима его рука, его лицо, спина, да что угодно, хоть бы не чувствовать присутствие Рацио только внутри и снизу. Её одновременно и выворачивает наизнанку, мысли роятся, глаза щиплет предательски. Осознание того, что пташка так сильно заигралась, что уже неосознанно оказалась в клетке, подзывает к горлу лишь истеричный комок криков, которые там так и останутся. Горло её будет гробницей невысказанным чувствам, ибо она никогда не позволит себе проявить такого рода слабину перед Рацио. Веритас никогда не узнает, что слишком поздно упрашивать её остаться.       Обычно, они больше не разговаривают во время секса, ибо уже успели наговорить друг другу и пошлостей, и признаний в любви, и даже лишнего. Но Мисс Ворона и тут решает действовать по своему, наконец-то ощущая, как вытянутая ладонь встречается с влажной от пота его рукой. Женщина впивается и тянет на себя, ища в полумраке родные губы и слегка непослушные, волнистые волосы оттенков индиго. В это мгновение ей нужен Он, даже если Она не нужна ему так сильно. А когда та его находит, нежно прильнув носом к носу, шепчет и зовет по имени, смакуя каждую букву:       — Ве-ри-тас…       — Ли-ли? — передразнивает тот в ответ сбивчивым тоном.       — Прости меня, хорошо, а?       И резкие толчки, в которые он вкладывает всю свою тоску, замедляются. По бледной женской щеке предательски потекла слеза.       Ведь, через два дня они больше не увидятся.       Ни-ког-да.