Я, мой парень и его кот

— Хэн! — раздражённый возглас доносится из-под завалов одежды рядом с огромным шкафом-купе. — Ты не видел валик для одежды? Ей богу, иногда Блейду кажется, что лучше бы он жил в пещере, как это делали его далёкие примитивные предки. В пещере ничего не нужно организовывать: поставил себе котелок для супа из мамонта, накидал шкурок других животных, чтобы спать не слишком твёрдо и холодно было, и радуйся жизни, о великий австралопитек. Или кроманьонец, чёрт их разберёт, парень никогда не был хорош в биологии. Или это история? Да какая разница, если итог-то один? На дворе двадцать первый век, мамонты и неандертальцы уже давно перебили друг друга, а Блейду приходится страдать в попытках понять расположение вещей в своей собственной квартире. — На тумбочке в ванной посмотри, ты его там в прошлый раз оставил, — лениво отвечают ему с дивана. А потом вдогонку кидают: — А зачем он тебе? Юань опять линяет? — Он линяет круглый год, спасибо, что заметил, — длинноволосый парень тихо ворчит себе под нос, босыми ногами шлёпая по голому паркету коридора, наверняка собирая весь мелкий мусор, скопившийся за пару дней без уборки. Дань Хэн, словно клишированная примерная жёнушка, устроил бойкот на неделю под лозунгом «либо ты перестаёшь разбрасывать одежду по всему дому, либо вызываешь клининг, чтобы убираться в этом свинарнике, потому что я больше не собираюсь даже мизинцем прикасаться к швабре или метле». А Инсин же ничего и не делал! Подумаешь, посреди ночи позвонил своему парню (имеет законное право!) с отчаянными хрипами из-под завалов одинаковых чёрных толстовок. Подумаешь, заставил полусонного Дань Хэна вскочить с кровати и примчаться в его квартиру. Он уже сполна поплатился за это, затылок до сих пор ноющей болью отзывается. Ну серьёзно, он что, ребёнок? Но под строгим взглядом серых глаз невольно начинаешь чувствовать себя нашкодившим подростком. И действительно задумываешься о прелестях наёмного труда. Его недовольство сменяется околоискренним удивлением, когда он действительно находит искомый предмет на полке над раковиной. — Ты очень удобный сожитель, ты знал это? — отлепляя от своего тёмного жилета клочки светлой шерсти, Блейд проходит в гостиную, где его встречает расслабленно развалившийся на бархатном диване партнёр. На его коленях, словно на королевской подушке, улёгся пушистый монстр — огромный, под метр в длину, светлошерстный мейн-кун Цзинь Юань. Кот довольно урчит, подставляется головой под ласковые поглаживания, пока Дань Хэн свободной рукой перелистывает страницу за страницей очередной книжки, молчаливо наслаждаясь своей мохнатой компанией. Уловив чужие шаги рядом с собой краем уха, парень бросает незаинтересованный взгляд в сторону единственного неспокойного создания в пределах квартиры. — Почему я ориентируюсь в твоём доме лучше, чем в своём, Инсин? — не отвлекаясь от текста, вопрошает он скорее риторически. В ответ ему лишь фырчат: — Потому что ты тут почти живёшь, дурак. — Разве? — искреннее непонимание сквозит в вопросе, когда парень поворачивается корпусом к собеседнику. Кот на его ногах недовольно мяукает, потревоженный движением, но не меняет своё положение. «Ленивая вредная задница», — мысленно шипит его хозяин. — Сам погляди, — Блейд пожимает плечами, прикрыв глаза. — Перетащил сюда почти всю свою библиотеку, запретил мне вход на кухню, курю я теперь только на балконе и в холоде… Даже мой кот без ума от тебя. Выражение чужого лица меняется сперва на озадаченное, а после смягчается. Дань Хэн улыбается уголками глаз так, как умеет это делать лишь он один, и, отложив книгу на пол, хлопает ладонью по месту рядом с собой. — И правда ведь, — сухой смешок сбегает с его обветренных губ. — А как относится ко мне хозяин этого кота, не знаешь? — Знаю, — Инсин плюхается на пол, ныряет головой под чужую тёплую руку, намекая. — Но не скажу, — скажет, но желание ворчать пока что сильнее. Правильно распознав посыл, Дань Хэн начинает ненавязчиво гладить шёлк чужих волос, пропуская тяжёлые пряди через свои пальцы. Постепенно расслабляясь под чужими прикосновениями, длинноволосый бросает в тишину комнаты: — Я ревную тебя к Юаню, — он оглядывается на своего парня и сталкивается с чересчур осмысленным взглядом кошачьих глаз. Мейн-кун смотрит внимательно, не издаёт ни единого звука, даже мурчать перестаёт, и Блейд тычет указательным пальцем прямо в его нос. — Да, к тебе, бесстыжая ты морда. Кот лениво, скорее даже показушно, облизывается, лапой накрывает бледный палец своего хозяина, заставляя убрать помеху. Блейд морщится, отворачивается, тихо хмыкнув и скрестив руки на груди. Головой он откидывается на диван, но натыкается на что-то мягче обивки. Колени у его парня острые, но вот бёдра в потрёпанных домашних штанах ощущаются приятно, как подушка. Над его плечом обречённо вздыхают: — Каков питомец, таков и хозяин, — тёплая ладонь вновь оказывается на его голове, ерошит тёмные волосы мягко, короткие ногти чешут кожу макушки, и парень довольно мычит, расслабляясь под прикосновениями. Иногда ему хочется связать Дань Хэна и оставить рядом с собой, чтобы он вот так сидел и гладил-гладил-гладил, перебирал пряди и делился своей прохладой — сам Инсин то до ужаса тёплый, то морозней зимней ночи. И чтобы Хэну не нужно было даже задумываться о необходимости куда-либо выходить, даже на миллиметр отодвигаться от своего парня. Нормальны ли такие мысли? Нет? Нормален ли сам Инсин, эти мысли думающий? Ха, ха и ещё раз ха. Он может показать семь выписок от психиатров с разными диагнозами. И на обратной стороне каждого чёрным по белому будет выведено одно имя. Главная его болезнь. Дань Хэн. И, может быть, Инсин попросит совсем маленьким шрифтом дописать имя своего кота. — Почему ты сравниваешь меня с ним? Разве не наоборот должно быть? — без особого недовольства интересуется Блейд. — Ты живёшь здесь благодаря твоему коту, — на почёсывание под мордочкой Юань, падкий на лесть, отзывается неприлично громким тарахтением. — Даже не пытайся отрицать это. — Это ещё почему? У меня есть работа, которая приносит мне… — Всего одну пятую часть всего дохода, я знаю, можешь даже не пытаться выдумать что-то, — голос собеседника звучит слишком радостно для обычно невозмутимого Дань Хэна. — Остальное — заслуга Юаня и его природного обаяния. Инсин фырчит недовольно, всё же перебирается на диван к Хэну. Мысленно оплакивает свои чёрные брюки, к которым наверняка уже прицепились абсолютно все светлые юаневские шерстинки. И ведь этого мейн-куна ни постричь, ни причесать нормально нельзя: от щётки этот привереда воротит морду, как от нелюбимого корма, а все ближайшие грумеры уже давно занесли мрачного и вечно недовольного их работой Инсина в чёрный список. Голова касается чужого плеча, тёмные волосы, пока не собранные в пучок на затылке, неровными прядями спадают вдоль спины, когда Блейд со злой усмешкой наблюдает за котом, которого потревожил своими телодвиженями. Животное лениво поднимается коленок Дань Хэна и, мазнув его лицо хвостом напоследок, спрыгивает на пол, гордой породистой поступью удаляется на кухню, чтобы из окна созерцать птичек и людей, проходящих по улице. Заниматься типичными кошачьими делами, если обобщать. Этот раунд остался за Блейдом, но один лишь Всевышний знает, какой способ мести выберет Юань. Да и плевать на это. Особенно плевать, когда холодная ладонь опускается Инсину на затылок и сжимается так нежно, что он сам скоро мурчать начнёт от удовольствия. Но ревность к собственному коту пока что не утихла и всё ещё сильнее чем всё то светлое, что осталось в его сердце. Поэтому Инсин сначала касается бледной шеи парня в лёгком поцелуе, а когда тот расслабляется под этим жестом и прикрывает серые глаза, поцелуй сменяется мстительным укусом. Не слишком сильном, но достаточно болезненном, чтобы заставить его прошипеть что-то нечленораздельное и злобно зыркнуть на Блейда. — Может тогда ты и встречаться с Юанем будешь? — тот бурчит в сгиб плеча без капли серьёзности в голосе. Всё недовольство быстро тает, когда Блейд поднимает голову и их взгляды пересекаются. Один ярко-алый, с беспорядочными вкраплениями плавленого золота. И второй — небесное серебро, переливающееся морской лазурью. — Мне и тебя хватает, Инсин, — смешок на грани шёпота ласкает слух.