***
– Просыпайся, – Фрэнсис треплет плечо консьержа, прищуренными глазами вглядываясь в его сонное лицо. Он тихо спускается с подоконника, присаживаясь напротив растерянного человека. Тот облегченно вздыхает, поднимается и с неудовольствием чувствует прилив крови снизу. Он потирает веки, стараясь как можно быстрее забыть этот сон, прикрывает подушкой пах и, наконец, поднимает глаза на двойника, замирая. – Ты чего весь в крови? – Позавтракал, – пожал плечами Моссес, внимательно наблюдая, как человеческие руки сжимают подушку. Ухмыляется, но ничего об этом не говорит. – Я все вытру, не беспокойся об этом. – Смой ее с себя сначала, смотреть тошно, – вздыхает парень, непроизвольно представляя жертву. Юная девушка? Какой-нибудь бандит? Старик? Спрашивать об этом не хотелось. В груди что-то кольнуло при осознании, что ему практически безразлично, кто умер сегодня утром. – Только дай мне зубы почистить. Он собирался встать, но сел обратно, едва приподнявшись, и смущенно потрепал подушку на коленях. – Тебе нужна помощь? – Заткнись. Просто иди первый и не смотри на меня такими глазами. Вы же не размножаетесь, почему у тебя такой сильный интерес? – У меня сильный интерес не к сексу, а к тебе, – пожал плечами Моссес и направился в ванную, оставляя обеспокоенного парня одного. Тот протяжно вздохнул, откладывая подушку и осуждающе глядя вниз. Он до сих пор фантомно чувствовал касания двойника на спине, больной укус на шее. – Почему... – начал он вопрос в пустоту, но замолк, с тянущим ощущением в животе снова и снова представляя приснившийся момент. Можно принять, что секс с нечеловеком может ему понравиться – он же выглядит точно как человек! Но мужской пол... Вспомнились больно сжатые за спиной руки и невозможность сделать лишнее движение. С дрожащим вздохом парень покраснел, откинул подушку в сторону и направился в ванную, где уже был слышен шум воды.***
Хлопнула дверь. Двойник выглянул из-за шторки душа, протирая глаза от воды. Парень на секунду почувствовал неловкость, подумав, что он невообразимым образом перепутал квартиры и зашел к настоящему молочнику. Пускай для этого и нужно попасть на третий этаж. Это ощущение пропало, когда уставшие карие глаза окрасились привычной насмешливостью. – Передумал? Консьерж молча отодвинул шторку, разглядывая мокрое голое тело, все еще немного запачканное кровью. Он зацепился взглядом за струю воды, быстро стекающую от шеи к ключицам, на грудь, ниже... парень набрал в легкие воздух, и начал говорить: быстро, не давая вставить и слова, даже не дыша. – Я не знаю, что происходит. Сначала я сказал, что ты симпатичный, я говорил, что у меня странные вкусы, я даже не знаю, действительно ли я шутил или говорил все это всерьез. Мне не могут нравиться мужчины, но из-за тебя у меня встает, из-за тебя я краснею, из-за тебя я чувствую себя неправильно. Я запутался в себе и в голове у меня, блять, каша. Как я позволил тебе все эти шутки? Как я позволил тебе возбуждать меня? Как я позволил поцеловать себя? Почему все это я спускаю на тормозах, вместо того, чтобы настойчиво отказаться? Почему мне все равно на то, что ты убийца? Почему я тогда впустил тебя? Почему ты мне снишься? Почему вначале я не понимал, что ты действительно можешь заходить так далеко?... Парень выдохся. Он замолк, опустив взгляд вниз, сжимая и разжимая ладони. Молчание и монотонный шум воды: двойник с широко открытыми глазами слушал, как колотится человеческое сердце, как тяжело он дышит. Со стороны все выглядело так, будто консьерж мог сейчас заплакать, но он задержал дыхание, пытаясь успокоиться. Фрэнсис потянулся вперед. Он прижал к себе человека, обнимая. Вплотную сердцебиение стало еще более ощутимым, еще более громким. Цепкие руки аккуратно укрепили хватку, двойник ладонью опустил голову парня себе на плечо. Мокро, тепло, от пара тяжело дышать – послышался одинокий тихий всхлип, и снова из звуков остается только шум душа и сердебиение. "Как пташка в клетке" – подумал Моссес. – Извини... Парень не отвечал. Он попытался отстраниться, но не смог: Фрэнсис продолжал крепко держать его, нежно поглаживая макушку. Тело обмякло, еще пара всхлипов – консьерж совсем расслабился, молча выравнивая дыхание и приходя в себя. – Эй... – Я в порядке, пусти. Хватка, наконец, ослабла. Парень отошел, неловко переводя взгляд с предмета на предмет: мыло, раковина, шторка душа; что угодно, лишь бы не натыкаться снова на эти ехидные глаза и оголенное тело. Но Фрэнсис настойчиво взял его лицо в руки, заставляя смотреть на себя. Человек все же замечает, что неестественно усталые глаза полны беспокойства и заботы, отчего в груди что-то вздрагивает. – Еще одно твое слово и я остановлюсь, – говорит двойник, и у парня перехватывает дыхание. – Уйду, оставлю тебе новый будильник и спокойную жизнь, ты найдешь себе девушку и будешь видеть доппельгангеров только за защитным стеклом. Говори. Шум в ушах и головокружение, парень несмело смотрит прямо в глаза двойнику и молчит. Он сомневается, неловко упирается руками в грудь двойника, немного отодвигаясь – но все равно не говорит ни слова. Моссес вздыхает, отпускает его лицо, и консьерж только сейчас обращает внимание на то, как трясутся нечеловеческие руки. – Твоя смена начинается через полчаса. Приводи себя в порядок, я пока налью кофе.