Я вижу, я слышу, я говорю

      Сколько себя помню, я всегда была реалисткой. Я не была пугливым ребёнком: не боялась темноты, страшных фильмов, старухи из соседнего подъезда. Та, страдала старческим маразмом и, временами, ходила по улице в ночнушке, что-то бормоча, заламывая руки. Дети постарше пугали нас. Говорили, что она ведьма. И многие пугались. Остальные храбрились, скрывая свой страх. Кроме меня. Я не боялась её. Каким-то образом, понимала, что она просто больна. Я страшилась реальных вещей. Будущего нагоняя от мамы, за провинность. Хулиганов. Перебегать дорогу на красный свет. Я боялась реальной угрозы. Люди куда страшнее чудовищ и монстров из кино. ***       Бах! Бах-бах-бах. Я с силой бью по боксерской груше. Четкий ритм. Правильная позиция рук. Серия ударов кулаками, после чего, несколько раз ногами. И по новой. За спиной около двух десятков людей тренируются, разбившись по парам. Отрабатывают приёмы. Я, не обращая на них внимания, продолжаю колотить грушу. Бах. Я возвращаюсь к себе домой. Бах-бах. Вечер. Погода отличная. Бах-бах-бах. Я вхожу в подъездную арку. Внутри проезда стоит машина. Обычно «умникам» припарковавшимся там, сразу доходчиво объясняют, что нечего загораживать проезд. Ещё серия ударов по груше. Кулаки приятно саднят. Смесь боли и зуда. Словно руки сами просят – ещё. Бей ещё и сильнее. Парень за рулём курит. Совсем молодой. В моей голове проскакивает мысль, что он кого-то ждёт. Ни этой машины, ни парня я раньше здесь не видела. Впрочем, какое моё дело?! Серия ударов ногами. Пот стекает на глаза. Я мотаю головой и продолжаю войну с грушей. Молодой человек в машине провожает меня взглядом. Со двора в арку заходит мужчина. В глаза бросается, что у него лишний вес. Он идёт мне на встречу. Просто идёт. Ничего особенного. Стойка. Готовность. Я стараюсь быстро и сильно наносить все удары. Когда я почти прошла автомобиль случается одновременно три вещи. Третий мужчина, незаметно шедший за мной, хватает меня сзади. Он быстро зажимает мне рот рукой, ещё до того, как я успеваю набрать полную грудь воздуха и закричать. Вместе с тем, я слышу звук распахивающейся двери автомобиля. Толстяк, шедший на встречу, теперь бросается ко мне. Бах-бах-бах. В голове проносится наивная мысль – он бежит помочь. Но подбежав к нам, он лишь помогает усмирить меня. Я пытаюсь укусить, ударить, закричать, вырваться. В шее вспыхивает колющая боль. Бах-бах-бах. Чесотка в костяшках исчезает. Остается только боль. Боксерский бинт на руках промокает от пота. Тело перестаёт слушаться. Голова пустеет и кружится. Последнее, что я ощущаю, это как меня, словно мешок, бросают на заднее сиденье машины. Я ещё пытаюсь сопротивляться. Движения вялые, слабые. Веки тяжелеют. Хочется спать. Бах-бах-бах.       Меня кто-то хлопает по плечу. От неожиданности, я испугано отскакиваю в сторону, вырываясь из круговорота воспоминаний. Это всего лишь мой тренер. Андреевич, мужчина далеко за пятьдесят сохранивший прекрасную физическую форму. Зал за его спиной пуст. Тренирующихся людей уже нет. Он серьёзно смотрит на меня. Я вздыхаю и направляюсь в раздевалку. Тренер ловит меня за руку, останавливая. Инстинктивно пытаюсь вырваться, но его хватка слишком цепкая. –Подожди – Всё с таким же серьёзным видом говорит он мне.       Я всё же вырываю руку, отворачиваясь от него. Но сделав шаг, падаю. Он поставил подножку, одновременно толкнув меня в спину. Тренировки не прошли даром. Первые занятия были посвящены правильным падениям. Я падаю, как положено и тут же вскакиваю на ноги. –Куда-то собралась? – Теперь в его глазах блестели насмешливые искорки. Лицо, тем не мене, остаётся серьёзным.              Злясь, я невольно сжимаю кулаки. Гнев, вспыхнув, тут же угасает. Его давит поднимающаяся волна страха и паники. Как понимать его действия?! Он прерывает мои мысли хлёсткой пощёчиной. От неожиданности она кажется оглушительной и неестественно болезненной. Теперь тренировки не спасли. Я напрочь забыла о блоках и уклонениях. Только схватилась за пылающую щеку. Тренер опять толкнул меня, но на этот раз получилось устоять на ногах. Гнев вспыхнул с новой силой. Забыв о страхе, я бросилась на обидчика.       Злясь и что-то крича, я начала, как попало, молотить его кулаками. Жалкое зрелище. Андреевич не наносит ударов в ответ, а только блокирует мои истерические размахивания руками. Это злит ещё больше. Он уходит, уклоняется, блокирует все попытки его ударить. Словно долбанный заяц на батарейках прыгает вокруг меня. В голове начало прояснятся. Удары из хаотических, становились осознаннее, более целенаправленными. Но я так и не могу его достать. Из попыток поймать в захват толку ещё меньше. Я уже начала задыхаться от гнева и усталости, когда тренер, отскочив от меня, поднял руки и сказал: –Брейк!       Я, всё ещё сжимая кулаки, ожидала подвоха. –Наконец-то сдвиг. – Сказал он, потирая свои руки в тех местах, куда пришлись мои удары, - Конечно, такой себе спарринг получился. Но лучше чем ничего.       Козёл! До меня дошёл смысл его поступка. Спровоцировать меня на драку. Козёл, козёл, козёл! Андреевич бросил попытки уговорить на нормальные, правильные тренировки. Вместо этого, добился спарринга другим способом. Я долго искала подходящий зал и вид единоборств. Почти везде отказывались тренировать, как только видели мою мед карту. Никаких ударов по голове. Никакого стресса. Кто захочет нянчиться с таким клиентом?! Каждый раз переживать, чтобы я не стукнулась головой, при случайном падении. В иных случаях, меня не устраивал пофигизм тренеров. Будь ты хоть на костылях, главное плати.       И вот я здесь. Богдан Андреевич, согласился взять меня. Он преподавал своеобразный винегрет техник, заточенный под уличные драки. Никакой красоты и акробатики, только жесткая практичность. Только то, что поможет выжить, если окружила толпа гопников с извечным вопросом – как пройти в библиотеку? Тренер настаивал на том, чтобы я всё же отрабатывала приёмы не на груше, а в спаррингах. Естественно, заранее оговорив с партнёром, дабы приёмы и удары были направлены не выше головы. Голова же будет защищена шлемом, по всем правилам, от случайных ударов. Я отказывалась. Прекрасно понимаю, что без живого человека, я могу научиться только первому удару, который шокирует, но не факт что спасёт. Какой толк от груши, если она не учит, как реагирует человек? Если она не даёт сдачи? Я это понимала. Прекрасно понимала, но… Я боялась. Боялась контакта. Боялась занесённого кулака. Боялась боли от удара. Все боятся этого. Но я боялась до паники. Сердце стучит как бешенное, пот ручьём и только желание спрятаться, убежать, исчезнуть. –Пойдём! У меня кое-что есть. Заодно поговорим. – Андреевич зашагал к небольшой каморке, служившей ему кабинетом.       Постояв полминуты в нерешительности, глядя то на дверь кабинета, то на раздевалку, я всё же опустила руки и пошла вслед за тренером. Он как раз рылся в шкафу за своим столом. Обернувшись, указал на стул. Найдя, что искал, Борис Андреевич поставил два стакана и бутылку коньяка на стол. Плеснув в оба по изрядной порции, он взял один, а другой подтолкнул ко мне. –Выпей, полегчает. – Участливо сказал он.       Я бросала взгляд на зеркало возле шкафа. Лицо блестит от пота и слёз. Твою мать! Даже не заметила когда разревелась. Отвернувшись, я быстро вытерла лицо рукавами. Щёки горели от стыда. Взяв стакан и пробормотав что-то неразборчивое, залпом выпила коньяк. Мерзкая дрянь. Но Андреевич оказался прав – мне полегчало. –Рассказывай, что случилось. – Прямо сказал он, глядя на меня и наливая по новой порции. На этот раз совсем чуть-чуть. Видимо, удивился моей манере пить. –Ничего. – Ответила я, не смотря ему в глаза. –Ты меня за идиота держишь? Или думаешь, ты такая первая?       Я всё же посмотрела ему в глаза. –За мою жизнь, я насмотрелся и на обиженных, и на злых, и на затравленных. Все они приходили зацикленные на одном. Вот натренируюсь! Вот научусь! Вот отомщу! Вот тогда!.. – Он отпил коньяка.       Я хмыкнула и выпила вторую порцию. На этот раз не полегчало. Да и разговор мне не нравился. –Некому мстить. Не на ком срываться. Только желание, уметь дать сдачи. Так, на всякий случай. Район у меня становится хуже. Шпаны много.       Я поднялась и пошла к двери. –Иногда, выговориться помогает. Не стоит всё держать в себе.       Я вздрогнула. Перед глазами всплыло бледное лицо Сергея. Он прижимает свою почти отгрызенную руку. Под ним лужа крови и мочи. Глаза полны ужаса. Сергей - сказала я. Бегемот запрыгал по потолку, эхом повторяя его имя. Я тебе кое-что расскажу. Мне хотелось выговориться. Пусть даже слушатель – это человек, который меня похитил и мучил. А после… А после, я его убила. –Хватит с меня психологов. – И я направилась в раздевалку. За спиной послышался раздражённый стон. –На следующем занятии, ты работаешь со всеми или не приходишь вообще! – Прокричал мне вслед Андреевич, а после совсем тихо проворчал. - Глупая девчонка. ***       Горячая вода согревает и расслабляет тело. Густая пена источает сладкий, успокаивающий запах. Соль для ванной ласкает кожу. Костяшки перестали саднить, лишь время от времени чувствуется пульсация в такт биению сердца. Голова немного кружится. К выпитому коньяку теперь добавилось вино. Бутылка, наполовину пустая, стоит возле ванной. Я закрыла глаза. Мне хорошо.       Где-то в квартире слышаться шорохи и шлёпанье босых детских ног. Бегемот опять не знает чем заняться. Веки тяжелеют. Голова плывёт. Проходя подъездную арку во двор, я постоянно оборачиваюсь и всматриваюсь, нет ли кого за спиной. Если мне по дороге встречается человек в форме, сердце тут же начинает бешено колотить. Я сколько угодно могу успокаивать себя, утверждая, что это только осторожность но, я боюсь. Перед мысленным взором возник пылающий дом. Жар пламени обжигает кожу. Ослепляющий блеск огня. Три смерти, что так легко мне дались, не хотят уходить. Не хотят забываться. Я вижу черты этих троих ублюдков в каждом втором прохожем. Я боюсь. Я боюсь, что есть ещё кто-то. Что это повторится. Я боюсь себя.       Мысленно смотрю на пылающий дом. Там трое мертвецов и они кричат от агонии. Они стонут пожираемые пламенем. Они вопят. Треск горящего дерева не может заглушить их крики. Я закрываю глаза, но яркий свет огня пробивается даже сквозь веки. Я закрываю уши, но их крики в моей голове. –Сука! – Кричит мне в лицо Сергей. Я открываю глаза и вижу его перекошенное злобой лицо. Из дыры во лбу течёт густая, черная в свете пламени, кровь. –Ты нас убила, тварь! – Раздается голос за спиной.       Оборачиваюсь и вижу Олега, с такой же злобной гримасой. Рваные раны на плече и шее также обильно кровоточат. –Ты нас искалечила! – простонал голос снизу.       Андрей ползёт ко мне. Он тянет за собой обездвиженные, бесполезные ноги, оставляя полосу крови. Его лицо выглядит жалким. Обиженным. Несчастным. Измученным.       Пламя подступает ближе. Теперь я понимаю, что нахожусь в той самой комнате. Сергей толкает меня, и я падаю в кресло, где провела долгие часы плена. Вокруг ног и рук тут же побежали многоножки и змеи. Они словно верёвки намертво сковывают мои конечности. –Сука! – Снова рычит Сергей и наотмашь бьёт меня своей искалеченной рукой.       Слышится хруст. Его кисть теперь висит на тонком лоскуте плоти. Горло сдавливает удавка. Громадная многоножка душит меня. Её бесчисленные ножки иглами впиваются в мою плоть. Сергей открывает свой рот неестественно широко. Там полно акульих зубов. Его щёки рвутся. Теперь у него улыбка до ушей в прямом смысле слова. Он бросается на меня. Я хриплю, когда его зубы вгрызаются в мою руку. Тут же в плечо впиваются такие же акульи зубы Олега. И напоследок Андрей кусает меня за ногу. Я хочу кричать, но лишь хриплю. Многоножка сильнее сдавливает горло. –Алиса! Алиса!       Я пытаюсь вдохнуть и найти источник этого звука. Пламя совсем близко. Я уже ощущаю запах горящей плоти. Мои мучители горят живьём, но и не думают оставить меня в покое. –Алиса!       Кто-то зовёт меня. Я пытаюсь вдохнуть. -Алиса!       Легкие горят. Кашель. Рвотный позыв. Я просыпаюсь. Вода. Вода вокруг меня и я вырываюсь из её объятий. Кашляя, исторгаю из лёгких мыльную жижу. Отплёвываюсь и судорожно хватаю ртом воздух. По всей ванной комнате летят брызги. Сквозь дверь просачивается красивая, но измученного вида девушка в ночной рубашке. –Алиса, с Вами всё в порядке? – Она испуганно склоняется надо мной. Я киваю головой ещё не в силах что-то произнести. Глаза щиплет. Дотянувшись к полотенцу, вытираю лицо. Теперь я отчётливо видела её перед собой. Спящая Красавица. –Мелиса, я думала, что больше не увижу тебя. Вовремя ты… Похоже, у тебя входит в привычку меня спасать... Я уснула и чуть не захлебнулась... – Быстро и сбивчиво тараторю я, пытаясь отдышаться и чувствуя на языке вкус мыльной воды.       Она неуверенно улыбается мне в ответ. –Эмм… Да, наверное. Странная получилась встреча. – Посмотрев на меня, она смущённо отворачивается, и направляется к двери. – Я подожду там. –Всё нормально. Останься. Я хочу ещё немного полежать.       Она смотрит на меня и тут же смущённо опускает взгляд в пол. Это даже мило. При нашей первой встречи, Мелиса была самим комком нервов и робости. Необычно понимать, что в нашем мире, ещё встречаются люди, которые умеют стесняться.       Я погружаюсь обратно в воду, так, чтобы было видно только голову. Спящая Красавица садится на пол напротив меня. Вот она передо мной и в то же время её тело сейчас находится в городской больнице, подключённое к аппарату жизнеобеспеченья. Она в коме. –Я боялась, что после той потасовки в доме ты… - Я запнулась, подбирая слова. Умерла? Отлетела в загробный мир? – Ты… Не знаю… Исчезла?!       Я вопросительно посмотрела на Мелису, девушку, про себя названной Спящей Красавицей. –Сама не знаю, что именно произошло. – Она смотрела, куда-то мимо меня. – Просто, вдруг стало так тяжело. Дикая усталость. Я будто ночь напролёт вагоны угля разгружала. Чувство, словно теряешь сознание. Меня сначала выкинуло в призрачный мир, а потом в темноту. Там так странно. Ощущения все смазанные, размытые. Думать ужасно трудно. Вы когда-то читали невероятно нудную книгу?       Я кивнула. –Прекрати мне выкать. Я не на много старше тебя. И к тому же, человеку, дважды спасшему меня, как минимум, карт-бланш на обращение. –Хорошо, я постараюсь. Так вот, это чем-то похоже. Ты читаешь и вместе с тем уходишь мыслями в другое русло, потом осознаёшь, что не поняла ровным счётом ничего из прочитанного. Возвращаешься к началу, усваиваешь несколько слов и опять уплываешь куда-то. В той тьме также. Пытаешься сосредоточиться на ощущениях, мыслях… Но, это очень трудно. Тебя постоянно куда-то уносит. В какое-то беспамятство. –Я приходила к тебе. Когда синяки немного сошли, и можно было всё косметикой скрыть. Ты долго не появлялась. Я начала волноваться и… –Да, знаю. – Она устало улыбнулась. – В той темноте я слышала Вас… тебя.       Я удивлённо уставилась на неё. –Не только тебя. Маму. Медсестер. Уборщиц. Всех, кто заглядывает в палату. Я цеплялась за ваши голоса, чтобы не потеряться и не уплыть куда-то окончательно. –К тебе трудно попасть. После того ублюдка, там теперь тотальный контроль посетителей и персонала.       Упоминание извращенца, что пользовался коматозными пациентками в своё удовольствие, в том числе, Мелисой, вызвало неловкую паузу. Девушка помрачнела. Измученное лицо сделалось ещё более уставшим. –Мимолётом слышала, что скоро на всём этаже установят камеры. – Попыталась я развеять неловкость.       В реалиях нашей страны это что-то невероятное. Но клиника частная, платная, одна из лучших. –Мне пришлось соврать, что я твоя подруга по универу и только недавно узнала, что ты в коме. Встретила и твою маму. – Уже Мелиса удивлённо смотрела на меня. – Хорошо, что ты о себе рассказывала. Она, вроде, поверила, что мы подруги. Приятная женщина, хоть и подозрительная. –Да, ей трудно смирится с моим состоянием. А потом ещё и… Знаешь, её еле уговорили, оставить меня в той же больнице. Сделали большую скидку на моё лечение. Если это можно назвать лечением.       Спящая Красавица устало потерла глаза руками. –Я неделю назад вырвалась из темноты. Бродила по призрачному миру. Пыталась перейти сюда, но не получалось. Вот, только сегодня удалось пройти. –Почему ты не сказала, что подключена к аппаратам жизнеобеспеченья? – Я вспомнила её измождённое тело в палате. – Я думала, ты просто в коме. Аппараты ведь означают, что мозг пострадал. Что… –Всё нормально. – Прервала она, мою тираду. – Это было временно. У меня остановилось сердце и вроде лёгкие перестали сами работать, когда я перенапряглась и попала во тьму. Но всё уже нормально. Я снова подключена только к кардиомонитору и капельнице. –Надо тебя чаще навещать. – Пробормотала я, чувствуя за собой вину. –А толку с этого?! – Печально хмыкнула она.       Я поднялась из ванной. Вода почти остыла. Мелиса, покраснев, вышла сквозь дверь из комнаты. –Привет, Бегемот! – Раздался её приглушённый голос из соседней комнаты. –Привет, привет, привет… - Послышался в ответ каркающий голос и ритмичные прыжки.       Я улыбнулась. Раньше, Мелиса его побаивалась и старалась даже не смотреть на него, не то, что разговаривать. Накинув халат, я вышла в гостиную. Мелиса стояла у окна, глядя на пустующий двор. Бегемота нигде видно не было. Я присела на диван. –А где Бегемот делся? –А? – Она удивлённо обвела взглядом комнату. – Спрятался куда-то. –Расскажешь, что случилось, когда меня похитили? Я попыталась расспросить Бегемота, но ты его знаешь - косит под дурачка. – На последнем слове я повысила голос. Бегемот прятался где-то в квартире и пусть знает о себе моё мнение. Спящая Красавица села в кресло напротив дивана и нахмурилась. –Мы договорились, что я приду в двенадцать. Я шла через призрачный мир. Так быстрее и силы не тратятся. Но, меня насторожило, что из твоей квартиры нет сияния. Обычно ты светишься либо призывно, так мягко, успокаивающе, либо как сейчас, холодно и отталкивающе. И этот свет видно издалека. То есть, очень издалека. Думаю, будь ты в другой стране, всё равно увидела твой свет. Но его не было.              Я успокоила себя, мало ли?! Постучала, ты не ответила. Потом опять. И опять. В конечном счёте, я зашла. Своё приглашение ты не забирала и дом меня впустил. Квартира оказалась пустой. Только лёгкий беспорядок. Даже Бегемота не было. Я позвала, но опять ничего. Не решившись искать Бегемота, чтобы спросить, где ты, я просто ушла назад в призрачный мир. Подумала, у тебя вдруг появились другие планы или ты просто забыла о встрече. Решила подождать несколько минут, а потом уйти. Чтобы чем-то себя занять, начала рассматривать всех сияющих. Кто-то мерцал очень слабо, кто-то очень далеко. Бродили призраки. Это, по своему, красивое зрелище. Вечный приглушённый синеватый свет, много теней, призраков. Дома и улицы, словно синеватая подделка реальности. И среди всего этого светящиеся точки. Будто звезды упали на землю.       Я искала твой свет. Стало любопытно, где ты. И я нашла тебя. Далеко за городом. В лесу. Ты светилась уже совсем по-другому. Я была точно уверенна, что это ты. Но теперь свет звал на помощь. А ещё страх. Ты пульсировала страхом. –Не перестаю удивляться, как вы можете понять, кто и как светит. – Перебила я её. –А то, что твоё объявление в интернете, стало объявлениями на столбах и стенах в призрачном мире, тебя не удивляет?! Прочитай его, и сразу становиться понятно к какому огоньку идти. И, да, это странно звучит, но все вы светитесь по-разному. Это скорее эмоциональные ощущения, чем визуальные. Думаю, попади ты в призрачный мир, поняла бы лучше. Это нужно видеть. –Отложу на послесмертье такой опыт. – Проворчала я. Мелиса улыбнулась. –Уверенна? Могли бы вместе по квартирам бродить и пугать людей. Ладно, проехали. В общем, я побежала к тебе. Эмм… Ты же знаешь, что там время и движения совсем другие? –Да, каждый третий из призраков рассказывает что-то такое. Я даже записала. – Я рассеяно махнула рукой на кипу исписанных тетрадей на столе. – Вы, вроде, можете мгновенно переноситься в другое место, если знаете, куда вам надо? –Да. Нет. Не совсем так. Это не телепортация. Чёрт. Мы движемся. Прилагаем усилия. И мир, словно сам нас выталкивает в нужное место. – Она виновато посмотрела на меня. – Это частично напоминает, как если бы ты шла пешком к ЖД вокзалу, находясь при этом в поезде, который к нему подъезжает. Ты движешься вперёд, поезд движется вперёд и вокзал, будто, движется навстречу. Прости, лучше объяснить не могу. –Не важно. – Отмахнулась я.       Мелиса вздохнула и продолжила. –Я добралась до того места и перешла в реальный мир. На доме не было барьера. Вернее, он был условный, на дверях. Почти невидимый. Я могла его проигнорировать и войти без приглашения. Но, побоялась ошибиться. Может мне всё показалось, а у тебя там... – Мелиса запнулась и покраснела. - …романтическое свидание?!       Я расхохоталась после этих слов. Мелиса покраснев сильнее, смущённо пожала плечами. –Да уж… Свидание выдалось на славу. – Фыркнула я. –Я постучала, ты позвала. Ну, а дальше… - Она сконфужено отвернулась обратно к окну. –Я, если честно, надеялась, что приведёшь кого-то из тех, кто приходил ко мне. Уже потом поняла, что ты никого из них не знаешь. –Сначала, я бегала по призрачному миру и лезла с криками о помощи к каждому встречному призраку. Но они все на своей волне. Сомневаюсь что хоть кто-то, к кому я обращалась, меня заметил. Потом я рванула к ближайшему огоньку. Только особенные, могут светить в призрачный мир. Правда, среди них не все нас видят. Но, я рискнула. Что терять? Им оказалась маленькая девочка. К тому же она была очень далеко от тебя. Боже, как она перепугалась, увидев меня. Надеюсь, её не поведут к психиатру. Я соображала так быстро как могла. И самое лучшее, что мне пришло в голову – позвать твоего личного монстра. Нашла его на чердаке. А потом стояла в ужасе, боясь подойти. Но за тебя было ещё страшней. Рассказала ему всё и уже думала, что он и дальше продолжит страдать фигнёй. А случись такое, я без понятия, что дальше делать. Но, он лишь серьёзно сказал – веди. Не была уверенна, что он придёт в тоже место, что и я. Ну, ты понимаешь. Я призрак. Он монстр. Видимо у Бегемота свои способы передвижения и выслеживания. Вот так как-то.       Мелиса, не оборачиваясь ко мне, попыталась сдвинуть рукой штору. Ладонь прошла сквозь ткань. –Я так разозлилась тогда. Увидела тебя связанной. И… Мне знакомо чувство бессилия, беспомощности, когда можешь только наблюдать. Во мне поднялось столько злости. Гнев будто снова сделала меня живой. Словно у меня опять есть тело. Физическое тело. – Говоря, она снова и снова пыталась прикоснуться к шторе. Но рука, всё так же проходила сквозь ткань. –Мелиса. – Девушка обернулась. – Не только злость помогает взаимодействовать с миром. Просто нужно чтобы эмоция была очень сильной. –Да? – Она удивлённо на меня посмотрела. –Да. Сначала с помощью эмоций. А потом усилием воли. – Подтвердила я. –Откуда ты знаешь? –Я психолог для призраков. А они много чего рассказывают. Был один интересный дедушка, что мог стол поднять. Причем просто глядя на него. – Ответила я, и в глазах Мелисы, заблестели искорки надежды.       Мы ещё долго разговаривали в ту ночь. Я поделилась с ней, почему и зачем меня похитили. Мелиса лишь хмурилась. Она не осуждала моего поступка, но было видно, что такой исход ей неприятен. Получалось, что пусть косвенно, но она тоже виновата в тех смертях. Она обычная девушка, а я единственный известный ей живой человек, с которым она может поговорить, попросить об одолжении. Я её связь с реальностью. И я оказалась убийцей. Но быть может это всего лишь мои домыслы. И на самом деле всё гораздо проще.       В ту ночь, каждая из нас, кроме болтовни, с упорством занимались своим делом. Мелиса, всё пыталась что-то сдвинуть, а я… А я допить бутылку вину. Не помню когда и как мы закончили общение. Но, на утро я проснулась одна на диване в гостиной и с похмельем. Голова болела, зато в ту ночь мне больше не снились кошмары. ***       Деньги заканчивались и с этим, нужно было что-то делать. В запасе оставалось несколько украшений, но я уже успела обойти все ломбарды в городе дважды. Все, кроме одного. Тот, в котором продавец навёл оборотней в погонах на меня. В то место я больше ни ногой. Естественно, можно поехать в другой город. Даже в другую часть страны, но это временное решение. Не могу же я каждый раз наматывать километражи. Мне нужна постоянная точка сбыта вещей и драгоценностей. Размышляя об этом, я самой себе показалась каким-то матёрым преступником, что пытается сбыть краденное. Утро я провела, борясь с похмельем и размышляя как быть. У меня сложились некоторые планы, но они несли за собой определённые риски. Собрав всю волю в кулак, я всё же решилась довериться интуиции. Среди изученных мною ломбардов больше всего доверия внушал «Старый Дом», что в центре города. Из всех посещённых, он выглядел красивее всего. Мда, логика у меня железобетонная. Его владелец не поскупился на декор. Ломбард выглядел как очень красивый старинный дом в европейском стиле.       Как только я вошла внутрь, меня тут же приветствовал парнишка продавец: –О, здравствуйте! С чем сегодня пожаловали? – Спросил он, явно узнав меня. Моя уверенность пошатнулась. Пойми теперь, к добру или худу меня помнят. Но, раз я здесь, нужно попытаться. –Добрый день! Я хотела бы поговорить с владельцем. Это возможно?       Продавец немного скис в лице и обеспокоено посмотрел на дверь за своей спиной. –Простите, Вы чем-то недовольны? Вас плохо обслужили в прошлый раз? –Нет, у меня есть некоторое предложение к нему. Так я могу увидеться с владельцем? –Да, конечно. Подождите минуту. – И продавец пошёл к двери позади него.       Пока его не было, я с любопытством оглядывала ломбард. Стеллажи и полки, заставленные всевозможными товарами. В основном антиквариат. Самые ценные вещи находились за стеклом. Отреставрированные, отчищенные до блеска они притягивали к себе взгляд. Но нигде не было видно ценников. Над головой висело с десяток люстр. А так же, замаскированные под светильники камеры. Теперь понятно почему, продавец так смело покинул свой пост.       На прилавке ютился маленький, переносной телевизор со слегка изогнутой антенной. Звук на минимуме. Лишь бы что-то шумело под ухом. Непривычная картина. Я не помню, когда в последний раз смотрела телевизор. В эру интернета скорее ожидаешь монитор и трансляции онлайн, а не телевизор. Я снова осмотрела ломбард. В глаза бросилось, что все товары расставлены в определённом порядке. Фотоаппараты под стеклом словно эволюционировали: от старых к новым. В музыкальных инструментах, висящих на стенах, просматривалась та же эволюция, но более замысловатая. Деревянные, акустические гитары чередовались с электронными. Иногда в их рядах проскакивало что-то непонятное, но тоже со струнами.       Обстановка вызывала спокойствие и какой-то домашний уют. Вдруг, мне что-то резануло слух. Что-то знакомое и пугающее. Я оглянулась в поиске тревожного звонка. Не сразу дошло, источник – телевизор. С маленького экрана на меня смотрели три фотографии. Трое людей в форме. Диктор новостей местного канала рассказывал об исчезновении троих сотрудников полиции. О ведущемся расследовании. Сердце гулко застучало. Официальные фотографии сменились домашними. Каждый из троих имел семью, друзей. Вот они, совсем обычные. Улыбаются. Машут камере. Я словно остолбенела. Приветливые и добрые лица моих мучителей вызывали какое-то жуткое, болезненное чувство в груди. У двоих были дети. Диктор просил всех кто имеет какую-либо информацию, не оставаться безучастными, помочь в расследовании.       Послышался деликатный кашель. Я обернулась на звук. –Проходите, пожалуйста, в кабинет! Господин Мрочковский примет Вас. – И парень открыл проход к себе за стойку.       Кабинет оказался достаточно просторным. Посреди комнаты стоял большой стол с несколькими мониторами. Не сомневаюсь, на них выводилась картинка с видеокамер. Возле одной из стен удобный диван и сейф. Возле двух других, огромные, книжные шкафы. Пробежав взглядом по корешкам, стало понятно, что основная часть библиотеки это каталоги и энциклопедии, посвящённые антикварному делу. И опять я удивилась. Столько живых книг в эру интернета. В кресле за столом сидел мужчина средних лет со смолянисто-чёрными, длинными волосами. Неожиданная встреча. Именно этот человек был продавцом в ломбарде, когда я впервые сюда пришла. Впрочем, возможно у меня слишком превратное мнение о бизнесменах, раз я считаю, что они брезгают сами работать в своих заведениях. Как только я вошла, он поднялся и протянул мне руку через стол. –Здравствуйте! Григорий Мрочковский! – Представился мужчина. – А Вас как? –Алиса. – Ответила я и пожала протянутую руку. –Алиса… - Повторил мужчина выжидающе – И всё? –Мана́т Алиса Валериевна. – Представилась я полным именем. –Ох, как приятно, что есть ещё люди у кого тоже необычная фамилия. У меня такая из-за польских корней, а у Вас?       Его вопрос застал меня врасплох. На мгновение, я забыла, зачем пришла. –Понятия не имею. Никогда не интересовалась. – Ответила я честно. –Ну что Вы. Иногда наши имена и фамилии скрывают много интересных фактов. – Владелец ломбарда улыбнулся мне самой беззаботной улыбкой, словно мы старые знакомые. –Может быть. – Я попыталась настроиться на деловой лад и не нервничать. – Я хотела бы Вам сделать взаимовыгодное предложение.       Мужчина тут же изменился в лице. За какую-то секунду, он стал максимально серьёзен. Я открыла рот, чтобы продолжить, но Григорий тут же прервал меня. –Прежде чем Вы, что-либо добавите, я скажу несколько слов. Я не торгую краденым. У меня есть репутация, и я ею дорожу. У каждого уважающего себя антиквара и хозяина ломбарда есть возможности проверять и отслеживать вещи. Не все конечно, но достаточно ценные и редкие, можно легко проверить, ворованные они или нет. И так, какое у Вас дело?       Я невольно замялась от такого резкого перепада настроения владельца. –Я хотела бы устроиться к Вам на работу. – Промямлила я.       Мужчина удивлённо приподнял брови, забыв о серьёзном выражении лица. –Простите, но у меня укомплектованный персонал. –Я немного не так выразилась. – Хотелось дать себе пощечину за нерасторопность. А ведь даже перед зеркалом репетировала. – Я хочу числиться у Вас в штате, только по бумагам. Как частный эксперт, например. Оклад самый минимальный. А взамен, я буду вашим постоянным клиентом.       Мужчина опять нахмурился. –И зачем мне это? Что мешает Вам, быть постоянным клиентом, просто так? –Мне нужно официальное трудоустройство. А взамен, я не буду искать, где выгодней продать вещи. Согласна, если на заниженные цены.       Мужчина потёр подбородок рукой. –Зачем Вам это? И откуда источник драгоценностей? И антиквариата? –Я умею искать. – Отрезала я. – И нет, вещи не ворованные. Некоторые потерянные, но не ворованные. Так что?       Мужчина с интересом смотрел на меня, пытаясь понять, в чём подвох?! –Если я правильно понял, отказавшись, потеряю в Вашем лице постоянного клиента?! –Да. – Коротко ответила я. –Мне надо подумать. –Хорошо. – Я полезла рукой в карман и достала серьгу, брошь и разорванную пополам цепочку. – Тогда, я хотела бы продать это. Если согласитесь, мы будем видеться чаще, а вещи будут попадаться более раритетные. –Я подумаю. – Всё так же немногословно повторил он. ***       Перебирая и сортируя записи сеансов, перед глазами упорно стояло суровое выражение Григория Мрочковского. Что-то мне подсказывало, что перед тем как ответить, он наведёт обо мне справки. Вряд ли в таком бизнесе долго продержишься без связей. Остаётся ждать и надеяться, что я не вырыла себе могилу. Мне нужно официальное трудоустройство, чтобы не привлекать внимания. И лучше, если это будет связано с ломбардом или антиквариатом. Так, на всякий случай. Я тряхнула головой, отгоняя эти мысли от себя. Какой смысл переживать, когда всё уже сделано?! Так можно параноиком стать. Либо выгорит дело, либо нет.       Я сосредоточилась на своих записях. Каталогизировать их оказалось сложнее, чем думалось. Разбить по определённым группам не получалось. Каждый второй сеанс представлял собой несколько составленных мной категорий. Пришлось использовать разноцветные закладки. И сортировать условно по группам:       Закрытые дела – записи где, призрак больше не придёт.       Открытые – записи, где сеансы будут продолжаться.       Уплаченные – те дела, где я забрала материальную плату.       Относительно уплаченные – где оплата есть, но чтобы её забрать придётся лететь или ехать в другую страну. В основном это страны Европы.       Относительно уплаченные №2 – здесь оплату нужно забрать в другом городе.       Информативные – те дела, где расплачивались информацией. Оттуда ещё предстояло переписать добрых несколько десятков абзацев законов и правил мира призраков.       И последние: невозможные - дела, где я в силу обстоятельств, не могу исполнить волю призраков.       Я бросила взгляд на несколько листов с давней пациенткой. Ведьмина Внучка. Каждому пришедшему ко мне на сеанс, я даю условное имя. Так их проще запомнить и не подпустить слишком близко. Это была немного озлобленная старушка. Она пришла пожаловаться на последние годы своей жизни. Её сильно обижала невестка. Жена внука. Внук, в силу слабохарактерности, (я взглянула на выделенное слово размазня в своих записях) никак этому не препятствовал. Сначала они с невесткой переселили Ведьмину Внучку в летнюю кухню. Постепенно запретили даже заходить в дом. Подкупили врача для признания её недееспособности и оформления опекунства над ней. Всё это чтобы без опаски забирать себе пенсию старушки. Последние годы бабушка выживала только за счёт того, что сама посадила на огороде. Умерла она холодной зимой. Что-то случилось с печкой. Часть дыма пошла внутрь летней кухни. Бабушка просто задохнулась во сне.       Рассказывала она это всё быстро и сбивчиво. Словно, ей не важно, что тогда случилось. А эта предыстория нужна лишь как подводка для её просьбы. Хотела же она всего ничего – отдать книгу своей бабушки. Её вся деревня ведьмой, ведуньей, знахаркой называли. Это сильно ей не нравилось. И услышав такое в свой адрес можно было легко получить по шее. Но чтобы её бабушка не говорила, Ведьмина Внучка не раз видела её странное поведение. Разговоры с пустотой. Несколько раз ей удалось подсмотреть, как бабушка листает странную книгу. Было время, когда она сама напрямую просила её научить чему-то. Но бабушка всегда отвечала: Бездна не смотрит на тебя, так нечего её провоцировать.              Незадолго до своей смерти, она велела внучке передать книгу правильному человеку, если такой встретится. Но, ни в коем случае не ввязываться самой в игры с Бездной. А иначе та поймёт, почему её ведьмой называли. Это сильно напугало внучку. И дальше первой страницы у неё не хватало храбрости открыть книгу. При жизни Ведьминой Внучке не встретился правильный человек. Но вот сейчас. Правда, было одно условие. Я должна выбить несколько зубов её невестке, которая так испортила ей последние годы жизни. А ещё лучше избить от души.       Я отказалась, чем расстроила старушку. Возможно книга ценная, но уголовный кодекс никто не отменял. Ведьмина Внучка недовольно проворчала на прощание: «Всё самой, всё самой…» А у меня перед глазами возникло тогда, как где-то в деревне, в доме Ведьминой Внучки, внук с женой порой становятся свидетелями чертовщины. Стуки, скрипы. Возможно, стоны. Если призрак очень сильно постарается, он может проявить себя и для живых.              Я вздохнула. Кроме этой старушки, было ещё несколько дел, где мёртвые просили напакостить живым. Но всем им я отказала. Ну да, это же не человека убить, пронеслось в голове. И меня передёрнуло от этой мысли.       К ночи я более-менее упорядочила все записи. Теперь оставалось только изменить свой свет. Как кто-то из призраков говорил?! Всё зависит от настроение. Не хочешь, чтоб к тебе приходили, и будешь светить отталкивающе. Не уверенна, что я хотела этого. Но, сегодня я продала последние три украшения. Нужно снова проводить сеансы. Хотя бы из меркантильных соображений. Я села в кресло и начала ждать. Чтобы занять себя чем-то, продолжила читать книгу по психологии. Вскоре в дверь постучали. ***       Всё постепенно возвращалось в старое русло, но с небольшими нововведениями. Я общалась с призраками по ночам. Ложилась спать под утро. Спала до обеда. Иногда просыпалась от кошмаров. Выходила из дома только на тренировки, в магазин, и забрать оплату умерших. Пришлось поддаться на шантаж тренера и всё-таки вступить в спарринг на тренировке. Думаю, воспоминание о ней займёт почётное место среди первой десятки самых позорных моментов моей жизни. Напарник оказался моей комплекции и весовой категории, но… Но начать спарринг у нас получилось только с четвёртого раза. Первые три я в страхе отбегала от противника. Это вызвало смех одного из тренирующихся рядом парней. Школьника-старшеклассника. За это он тут же получил по шее от своего спарринг партнёра и внушительный выговор от Андреевича. Но, что толку?! Мне казалось, я сейчас сгорю от стыда. Впрочем, партнёр оказался терпеливым и понимающим. К концу спарринга я уже практически не боялась, а руки перестали дрожать. Но это не отменяло того факта, что я была ужасным бойцом. При одном желании напарник уложил бы меня в нокаут с первого удара.       Владелец ломбарда, Григорий Мрочковский, позвонил через две недели. Он принял моё предложение, но предупредил, что с ним лучше не играть. При следующей нашей встрече, я подписала договор о трудоустройстве и продала все ценные вещи, что нашла, чем вызвала неподдельный восторг у владельца. Возвращаясь домой, под въездной аркой я каждый раз оглядывалась и едва ли не бегом проходила её. Всё было почти так же как всегда. Почти. ***       Я составляла методичку, переписывая полученную информацию от призраков. Делая пометки и заметки, о чём нужно будет уточнить. Спящая Красавица, присев возле журнального столика сосредоточенно пыталась разрушить сделанную мной из игральных карт башню. Она попеременно пыталась то разозлиться, то сосредоточится. Бросая, время от времени, на неё взгляд я давила улыбку. В попытках злиться она напоминала скорее обиженного ребёнка. Бегемот в это время мирно посапывал на кресле. Для сна он выбрал самую удобную из возможных поз. Ноги на спинке, руки на полу, язык на подлокотнике. Прям семейная идиллия – монстр, призрак и будущая пациентка психбольницы.       Я вернулась к переписыванию текста. Глаза начинали побаливать от долгого чтения собственных каракуль нацарапанных в спешке, а также непонятных сокращений. Теперь вспоминай, что за слово я сократила?! Внезапно раздался громкий возглас. От неожиданности я испуганно отбросила тетрадь и, вскочив, начала осматриваться по сторонам. Бегемот пропал с кресла и теперь издавал утробный рык с потолка. А посреди всей этой какофонии радостно визжа, прыгала на месте Спящая Красавица. Мой взгляд упал на разбросанные карты, и я тут же поняла причину такой бурной реакции. У неё получилось целенаправленно взаимодействовать с миром. Она едва не светилась от радости, не переставая прыгать. Причём разобрать, что именно она кричала, было невозможно.       Я облегчённо выдохнула, невольно взявшись за сердце. Оно колотило как бешенное. Спящая Красавица подбежала ко мне. –У меня получилось! Получилось! Ты видела?! – Она нетерпеливо подпрыгивала на месте. –Да, вижу. Здорово! У тебя явный прогресс. – Я искренне улыбнулась ей. – Как самочувствие? –Получилось! Да я как Бетмен! – Продолжала, она не слыша меня.       Похоже, чувствовала она себя хорошо. Разрушить карточную башню, это не дверь держать. И не пощёчину отвесить. –Получилось! – Снова вскрикнула Спящая Красавица, переходя в эмоциях на писк. Настолько счастливой и живой я видела её впервые.       И в это мгновение случилось нечто. По квартире пронёсся порыв ветра. Карты с журнального столика разлетелись по всей комнате. Заколыхались шторы. Тетрадки с записями зашелестели страницами. Эпицентром всего этого была Мелиса. Она с изумлением уставилась на меня. –Это ты? – Шёпотом спросила она. –Нет. Это ты сделала. – Ответила я. На моём лице, похоже было точно такое же удивление.       Не знаю, сколько бы ещё времени мы удивлённо смотрели друг на дружку, но тишину нарушил Бегемот. Он спрыгнул с потолка между нами. Посмотрел сначала на Мелису, потом на меня. После чего поднял руки над головой и с радостным воплем начал носиться по комнате, нарезая круги вокруг нас. Не сговариваясь, мы вместе расхохотались во весь голос. Словно испугавшись нашего смеха Бегемот, хаотично маша руками, побежал вон из комнаты, на кухню. Как только за ним закрылась дверь, в кухне раздался грохот переворачивающейся мебели. Похоже, Бегемот зацепился за стол, стул или ещё что. –Жи-вой? – Задыхаясь от смеха, спросила Мелиса. –Ааа-й… - Раздалось из кухни. –Дурдом! – Констатировала я, отсмеявшись. Заходить на кухню и смотреть на погром не хотелось.       Ещё через полминуты раздались душераздирающие вопли из верхних этажей. После хлопок двери и торопливый бег по ступенькам. Интересно, кто сегодня? Наркоманы? Или алкаши? Мелиса, успокоившись было, снова захохотала. За всей этой какофонией сумасшествия я не сразу услышала робкий и совсем тихий стук в дверь. Спящая Красавица тут же умолкла прислушиваясь. Я направилась к двери. –Алиса… - Неуверенно позвала Мелиса. –Что? –Эмм… А можно, я побуду на сеансе? Я не буду мешать. – Её лицо стало просительно-несчастным. Видимо, ей совсем не хотелось оставаться одной, после такого прорыва. –Только если пациент будет не против. – Мне не хотелось её прогонять, но и сеансы, дело интимное и личное.       Спящая Красавица понимающе кивнула.       Опять раздался стук. Я посмотрела в глазок двери. Никого. Стук повторился. Открыв дверь, я поняла, почему никого не увидела. Передо мной стояла маленькая девочка. Лет восьми не больше. На ней был красный, клеенчатый, полупрозрачный дождевик. Мокрые волосы липли к щекам. Вместе с каплями воды, по волосам и лицу текли густые струи крови. Нос и губы девочки разбиты. –Здравствуйте, тётя! Мне говорили, Вы можете помочь таким как я? Вы Алиса? – Сказала девочка, глядя мне в глаза. –Могу попытаться. – Ответила я. Всё радостное настроение как рукой сняло. – Проходи.       Я отступила, приглашая её в дом. Девочка вошла в квартиру, с любопытством осматриваясь. Я вошла в прихожую. Девочка семенила за мной. Мелиса, увидев ребёнка, тоже вся сникла. Странно, но одно дело видеть взрослых мёртвых. К этому даже привыкаешь. А вот дети… Спящая красавица попыталась стать незаметной. Словно бы слиться со стеной. Она уже жалела, что напросилась остаться. Я села в кресло, взяв ручку и блокнот. Ещё раз посмотрев на девочку и задумавшись на секунду, начала новую запись. «Пациент: Красная Шапочка. Имя: Возраст:» –Садись, пожалуйста! – Я указала девочке на диван.       Та, немного замявшись, села. Увидев Спящую Красавицу, девочка занервничала: –Здравствуйте! – Поздоровалась она с ней. –Привет! – Как можно дружелюбнее ответила Мелиса. –Извините, я не хотела мешать. Я думала… Я пойду. – Начала девочка, но я остановила её. –Всё хорошо! Ты не помешала. Это моя подруга. –Я тоже могу помочь если надо. Меня Мелиса зовут, а тебя? –Аа… - Протянула девочка, и словно поняв, что всё и правда хорошо, улыбнулась. – Меня Лиза. Лиза Комарова. –Приятно познакомится, Лиза! – Начала я, делая заметки. – Что тебя привело сюда? Чем я могу помочь?       Девочка замялась, словно подбирая правильные слова или собираясь с духом. –Я мертвая. – Сказала она. –Да, я понимаю. – Осторожно ответила я. –И это сложно. Я давно умерла. Не знаю как давно. Там… Там время странное. Сложно понять, сколько прошло дней. Нам как-то в школу приходил священник. Он рассказывал о Боге. О библии. И о Рае с Адом. Но, то место не похоже на Рай или Ад. Там всегда вечер синего цвета. –Это призрачный мир. Он почти такой же как этот, но немного другой. В нём всегда синеватые сумерки. Он предназначен для мёртвых, что не нашли пока покой. Это словно вокзал. Место, где ждёшь, когда сможешь попасть в другой мир. – Попыталась я объяснить ей.       Мой взгляд всё время возвращался к потёкам крови из-под капюшона дождевика и разбитого лица. Что с ней случилось?! –Ааа… - Протянула она, ненадолго задумавшись, потом помотала головой, отгоняя нахлынувшие мысли. – Там странно. Я только недавно научилась сюда попадать сама. До этого…       Красная Шапочка замолчала, нахмурившись. Что-то тревожило её. –Что до этого? – Поинтересовалась я как можно мягче. –До этого меня само по себе сюда затягивало. Я тогда… - Она, скривившись, снова помотала головой. – Не хочу об этом. Не хочу. –Хорошо, не будем. – Сказала я. – Вернёмся к этому позже, когда будешь готова поговорить. –Не хочу. Не хочу об этом говорить. –Хорошо-хорошо! Тогда о чём хочешь? –Я… Я хотела попросить... – Красная Шапочка откинула мокрую, кровавую прядь с лица. – Вы можете почитать мне сказки? Там… В том мире странно. А ещё скучно. А когда я умерла, я перестала спать. Там никто не спит. Раньше я не любила спать. А теперь хотела бы снова уснуть. Но не могу. Вот я и подумала… Мне мама читала на ночь сказки. Чтоб я быстрее уснула. Я подумала, может, если мне снова почитают, я смогу уснуть.       Я слушала её, и чувство жалости становилось всё сильнее. Призраки не спят. Призраки не устают. Не устают в том мире. Не устают и в этом, если слоняются бесцельно, не пытаясь взаимодействовать с миром живых. Чтобы оставаться в мире живых им нужно ментально концентрироваться. Но, это немного другие усилия. Отсутствие сна очень сильно бьёт по психике. Особенно если умерший зацикливается на своей смерти или незавершённых делах. Многих это сводит с ума. И тогда они теряют человечность. Становятся чем-то другим.       «У пациентки пост-смертельная психологическая травма. Скорее всего, она не помнит или не хочет вспоминать свою смерть, что отрицательно сказывается на самочувствии. Обширная рана головы (предположительно и ставшая причиной смерти) а так же разбитый нос и губы, являются тому прямым доказательством. Также не определён срок пребывания пациентки в призрачном мире. Среднестатистический срок, требуемый призраку чтобы совершить первый переход в мир живых от 2 до 4 месяцев. Но ввиду малого возраста пациентки и сложности подсчёта времени в призрачном мире, пока сложно сказать, как давно она умерла.       Пациентка крайне болезненно вспоминает первые, независящие от её действий переходы в наш мир. Предположу, что имеет место быть индивидуальное пост-смертное проклятие…»       Я прекратила писать в блокноте и снова посмотрела на Красную Шапочку. Кровавая рана продолжала заливать милое, немного наивное лицо кровью. Я заметила закономерность. Люди, что не приняли и не смерились со своей смертью, продолжают нести её отпечаток после. И по мере принятия этого факта и готовности двигаться дальше их призрачные тела избавляются от увечий. –Какую сказку ты хочешь послушать? – Спросила я девочку. Мне не хотелось рушить её хрупкую надежду. –Моя любимая книжка была «Сказки народов мира». – Воодушевившись, ответила она. – Мама мне почти каждую ночь читала их. Такая толстая книжка. Её и за год не прочтешь.       Я попыталась тепло улыбнуться ей, доставая телефон. Гугл в помощь, как всегда. –А у Вас нет настоящей книги? – Немного разочаровано спросила Красная Шапочка. –К сожалению нет. Но ведь без разницы, откуда читать?! Сказки те самые будут. –Нуу… - Протянула она. – Настоящая книжка лучше. Ой. Извините. Я не хотела вредничать.       Девочка испугано посмотрела то на меня, то на Мелису. –Всё хорошо. Я тоже считаю, что бумажные книги гораздо лучше электронных. - Сказала Мелиса, присаживаясь рядом с девочкой, и слегка приобнимая её за плечи.       Я нашла сборник сказок и пробежалась глазами по списку. –Какую хочешь послушать? – Спросила я и начала перечислять имеющиеся сказки. -«Кровь-и-Снег». – Остановила меня девочка.       Я посмотрела на неё, на вечно текущие струйки крови из ран. И мне стало дурно. Пытаясь не выдать себя, я опустила взгляд на текст и начала читать:       «Жил себе принц…»       Одна сказка сменяла другую. Свет в комнате был погашен, а Мелиса убедила девочку лечь на диване и положить голову ей на колени. Словно не замечая крови, она гладила её по волосам. Девочка слушала, закрыв глаза. Но как только очередная сказка заканчивалась она сразу же их открывала, устремляя свой взор на меня. Сначала заинтересованный. Потом просящий. А в конце пустой и безразличный. Когда количество прочитанных сказок перевалило за два десятка, я остановилась. Красная Шапочка снова открыла глаза и уставилась на меня, словно не видя. –Я надеялась… Мне говорили, что не получится. Но, я надеялась. Хотела… Хотела, чтоб получилось. – Еле слышно пробормотала она. В глазах девочки заблестели слёзы. –Не расстраивайся. – Ответила я. – Мы попробуем ещё раз. Я куплю настоящую книгу, и мы попробуем снова. Может дело в книжке?! И нужна именно настоящая. –Мама по-другому читала. – Не слыша меня, пробормотала девочка. – А ещё пела. Когда я была совсем маленькая. Но я не помню точно. Только начало. Свинцовое море, суровые скалы. На небе светило зевает устало. Под ним вдоль прибоя, женщина бо́сая… Просит дождя. Прислать просит грозы…       Я посмотрела в расписание. Повторных сеансов почти не было. И я записала Красную Шапочку на ближайшую ночь. –Приходи 16 числа. Это через три дня. – Сказала я ей. – У меня тогда будет настоящая книга, и мы попробуем снова.       Девочка кивнула и поднялась с дивана. Она с отчаяньем в глазах осмотрела комнату. Наверное, ей только сейчас пришло в голову, что придётся уйти с некогда привычного и нормального мира. Она ведь была уверенна, что уснёт. Зажмурившись, чтобы не расплакаться, Красная Шапочка совсем по-взрослому вздохнула, беря себя в руки. –Хорошо тёть Алиса. – Слёз в её глазах уже не было, но улыбка выглядела страдальческой. – Я приду через три дня. Наверное, нужна бумажная книжка. Ой. Я забыла. Вам ведь надо заплатить.       Я хотела было возразить, но девочка продолжила. –Мне сказали, можно секретами платить. – Я молча кивнула. – Тогда вот. А Вы знали, что на перекрёстках, легче сюда попасть?! Только надо чтобы перекрёстки и здесь и там совпадали. Были на одном и том же месте. –Нет, не знала. – Ответила я, автоматически записывая услышанное.       Девочка расплылась в довольной улыбке. На этот раз искренней. –До свидания, тётя Алиса и тётя Мелиса! – Попрощалась она и ушла в призрачный мир. Мелиса смотрела на свои руки перепачканные в крови. Кровь, быстро исчезала, словно испаряясь. –Зря я решила остаться. – Сказала Мелиса замогильным голосом. –Мда… Мне тоже худо. – Ответила я и покосилась в сторону кухни. Там в холодильнике ждала бутылка вина. Жаль я не додумалась купить чего покрепче. ***       Книжку я купила на следующий день. И в условленное время, опять читала сказки умершему ребёнку. Как и в первый раз, Красная Шапочка не смогла уснуть. Стоило мне закончить читать, как её глаза тут же распахивались. С каждой новой прочитанной историей, надежды во взгляде становилось всё меньше, пока в глазах не образовывалась пустота и безразличие.       На третьем сеансе, я попыталась выудить хоть что-то, о её гибели, но результатов это не принесло. Красная Шапочка отказывалась даже думать об этом, не то что вспоминать.       На четвёртом сеансе, я решила пойти на хитрость. И как некогда её мама, да и моя тоже, спрашивала перед сном, что интересного было за день. Я расспрашивала Лизу о её интересах и родителях. А потом, я снова читала сказки.       Было глупо потакать ей в этом. Сказки, это всего лишь безболезненная альтернатива найти покой. Как ребёнок с больным зубом начинает есть на другую сторону. Не больно и хорошо. Не поведут к стоматологу. Но девочка с каким-то тревожным упрямством продолжала твердить, что ей надо уснуть. Словно это должно спасти от чего-то. Возможно, она надеялась проснуться от своего персонального кошмара?! В груди неприятно тянуло от этого дела. Взрослые, не желающие разбираться в себе это одно, но Лиза… Ей нужно помочь обрести покой. ***       С экрана монитора на меня смотрело улыбающееся лицо ребёнка. Лицо Красной Шапочки. Текст под фотографией гласил: «ВНИМАНИЕ ПРОПАЛ РЕБЁНОК!!! Лиза Комарова 8 лет (200* года рождения). Город Ключи       Вышла из дома 28 июня 20** года около 4 часов вечера. В последний раз её видела соседка играющей на улице Свободы возле дома, около 17:30. После чего ребёнок пропал.              Приметы в день исчезновения: Рост 125 см, худощавое телосложение. Волосы тёмно-русые, ниже плеч. Глаза карие.       Одежда в день исчезновения: Розовая лёгкая курточка, чёрные штаны, тёмно-зелёные дождевые сапоги, красный полупрозрачный дождевик. Пожалуйста, все кто обладают, какой-либо информацией, об исчезновения, звоните и пишите по контактным номерам и ссылкам ниже.              Вознаграждение и анонимность гарантированно.»       Я смотрела на вкладку с объявлением. Совсем недавняя. Всего неделю назад опубликованная в группе «Подслушано Ключи». Точно такие же объявления были и в других аналогичных группах. Прокручивая историю и смотря на даты, я с болезненным чувством отметила, как угасает надежда родителей. Почти четыре года назад, они постили их каждый день. Теперь, раз в неделю. Они всё ещё надеются найти дочь. И не понятно, что хуже - что надежда осталась или, что она угасает?! На других вкладках браузера были статьи об исчезновении Лизы Комаровой и несколько новостных видео. Все в масштабах района и области. Большой огласки, как не старались, это дело не получило.              Я снова запустила видео, где родители Лизы просили связаться с ними всех, кто обладает, какой-либо информацией. Они развелись за год до исчезновения Лизы. Громко и со скандалом. Вездесущая пресса, пусть и местного разлива, сумела вытянуть грязное бельё на свет. Мать девочки не хотела оставаться жить в маленьком провинциальном городке. Отец Лизы был против переезда. Странно, но при разводе суд оставил ребёнка с отцом. Обычно в таких делах, суд на стороне матери. Видео подходило к концу. Мужчина и женщина стояли вместе приобнимая друг друга. Словно не было никакого развода. Женщина плачет и умоляет вернуть ей дочь. Мужчина с каменным лицом, молча, смотрит в камеру. Глаза туманные. Видео, оборвавшись, закончилось. У него есть продолжение. На давно умершем форуме с обсуждением исчезновения Лизы. Кто-то из съемочной группы снял на телефон, как женщина бросается на мужчину. Бьет и кричит, что это он во всём виноват. Такого бы не случилось, останься Лиза с ней. Мужчина, молча, принимает все удары и даже не пытается защититься. Женщину успевают оттащить от него, прежде чем она успеет выцарапать ему глаза.       После того, как это видео попало в сеть, мужчина попал под прямое подозрение у полиции. Но кроме кратких заметок о том, что в этом направлении расследование зашло в тупик, больше ничего найти не удалось.       Я раз за разом смотрела то на одну статью, то на другую. Лизу так и не нашли. Никто не знает, что с ней случилось. Даже я. –Алиса? – Раздался голос за спиной.       Я вздрогнула от неожиданности. Это была Мелиса. Я больше не назначаю ей встреч. Она вольна прийти когда ей угодно. –Прости, надо было постучать, но от тебя такой тревожный свет. – Начала она. –Всё нормально. – Ответила я.       Мне не понравилось, что она так врасплох меня застала, но выговаривать за это не хотелось. Мелиса наконец-то начала вылезать из своей ракушки. Незачем портить такой прогресс. Потом деликатно попрошу так не врываться.       Она, нахмурившись, посмотрела в экран ноутбука. –Не даёт тебе покоя? –Не даёт. – Кивнула я. – Понимаешь, будь это взрослый, сформировавшийся человек, что умер из-за тупости. По пьяни поспорил и поссал на трансформаторную будку. И теперь не хочет смириться со своей смертью. Не, ну а чо?! Вон пацаны ссали и ничо, а меня убило. Не честно! Чёрт с ним. Сам дурак. И вдвойне дурак, раз не слушает даже после смерти и не отпускает случившееся. Но она! Она же ребёнок. И она боится. Скоро годовщина её смерти и она боится этого дня. Что-то страшное для неё должно случиться. Вчера я читала ей с девяти вечера до четырёх утра. Она вбила себе в голову, что ей надо уснуть. Но я понимаю, что она боится. Я уверенна, смерть для неё стала слишком шокирующим событием, и создало персональное проклятье. Мне рассказывали некоторые, что так случается. Иногда души привязываются к телам или месту гибели. Сами создают барьер вокруг себя. Или… Или начинают переживать худшие и позорные моменты жизни. Вот и у неё что-то такое. Я уверенна… –Тише, успокойся Алиса. – Прервала мой словесный поток Спящая Красавица.       Я и не заметила, как вскочила и начала расхаживать по комнате, повышая голос всё громче, размахивая при этом руками. Я тяжело вздохнула и снова задумалась. Пытаясь разрядить обстановку, Мелиса спросила: –Это у тебя такой пациент был? Что на трансформаторную будку поссал? –Да, сегодня под утро. Сразу после Лизы пришёл. Хороший такой контраст получился. Первый пациент, которому захотелось врезать.       Я потёрла глаза. Голова болела. Недосып сказывался на нервах. Опять начинало ухудшаться зрение, и комната теряла резкость. Я задумчиво посмотрела на дверь в свою спальню. –И что думаешь делать? – Робко спросила Мелиса.       Я закрыла глаза, собираясь с духом. Ничему меня жизнь не учит. –Думаю, что опять вляпаюсь по самые уши. – Боясь передумать, я побежала к комоду в спальне.       Разгребая бесчисленные документы, и ксерокопии документов, я искала фотографии. Вот новый паспорт. Вот, старый весь в крови Сергея. Ума не приложу, почему я его ещё не сожгла?! Вот. Я нашла пару свежих фотографий для паспорта. В этом же бардаке достала пачку банкнот. Нужно купить сейф, подумалось мне. Там же ждала анонимная симка. Забросив всё в рюкзак, я выбежала на лестничную площадку. Мелиса, не понимая что происходит, следовала за мной по пятам. Я побежала на четвёртый этаж. Игнорируя дверной звонок с силой забарабанила в дверь. –Эмм… Ты объяснишь что делаешь? – Спросила Мелиса, с опаской смотря на двери, известного на весь дом, наркомана Игорька. –Потом. – Шикнула я. –Да не ш-шумим мы… - Послышался ленивый нетвёрдый голос Игорька.       Этот лоб моего возраста, но все продолжают называть его Игорьком. Почему-то язык не поворачивается говорить по-другому. –Что?.. – Двери приоткрылись и болезненно тощий, высокий парень посмотрел на меня. Вернее, сначала мимо меня. А потом добрых несколько секунд пытался сфокусировать на мне взгляд и вспомнить кто я такая. –Ооо… Подруга! Тебе чего? – Игорёк расплылся в счастливой улыбке. –Дело есть. –Проходи. Только, у меня немножко не убрано. – И он шире распахнул дверь, пропуская меня внутрь.       В нос ударил запах чего-то жженого и старых тряпок. Немножко не убрано, оказалось на деле свинарником. В коридоре на полу валялся всевозможный мусор. Пустые банки и бутылки из под пива. Одежда. Упаковки от лапши быстрого приготовления. Из ближайшей комнаты, послышались тихие голоса и смех. В дверной проём валил дым, добавляющий к какофонии запахов свою мерзостную нотку.       Уловив мой взгляд, Игорёк сказал: –Мы там, это… Как его… Эээ… Кальян, того, курим. – И парень хихикнул словно отмочил остроумную шутку. – Хочешь с нами?! –Нет, спасибо. – Я старалась дышать через рот, но увидев, до какой степени засаленные обои на стенах, тут же его закрыла и продолжила дышать носом.       Мелиса спокойно прошла сквозь дверь. Без приглашения. Значит, на квартире Игорька нет барьера. Её лицо тут же скривилось в гримасе отвращения. Она аккуратно переступала мусор на полу, будто могла запачкаться. –Так это… Эмм… - Игорёк завис, припоминая, что хотел спросить. –У меня к тебе дело. – Повторилась я. – Сведи меня со своим барыгой. Игорёк непонимающе смотрел мне в лицо, обрабатывая информацию. –Ооо… Подруга… - Он захихикал, и его лицо снова расплылось в улыбке. – Так ты заторчать хочешь?! Круто! Респект! Я могу поделиться. Мне не жалко.       И он начал крутиться на месте в поисках чего-то. –Нет, не заторчать. – Одёрнула я его. - Мне надо с таким человеком поговорить. Спросить кое-что.       Мелиса испуганно уставилась на меня. –Не, подруга. Не сведу. – Игорёк почесал заросшую щетиной щёку. – Сейчас всё по-другому. Короче, никто ни с кем не видеться. Ты оставляешь деньги в одном месте, короче. Или на карту переводишь. И тебе, короче, пишут адресок и место где закладка. Всё ингох… Инхо… Короче, всё тихо. –И ты ни с кем, ни разу, не виделся и не знакомился? – С сомнением спросила я. –Да. Ну, то есть, не. Короче есть тип. Но он не любит, когда его лично дёргают. Так что не, подруга. Звиняй, короче. –Алиса, какого чёрта ты творишь?! – Вмешалась Мелиса. –А если так?! – Спросила я, вытянув деньги с рюкзака и помахав ими перед глазами Игорька. – Тебе надолго хватит.       Глаза парня едва не разбежались. Он почесал давно не стриженную и не мытую голову. А до меня дошло, что я в квартире наркомана. В соседней комнате его дружки. А мои навыки самообороны вызывают скорее смех, чем страх. В глазах Мелисы я прочла схожие мысли. –Бля, подруга… Ну это…- Игорёк мялся в нерешительности. – Ну не. Я ему, короче, денег должен. –Расплатимся с твоими долгами, и тебе ещё останется. – Не отступала я. – Когда тебе в жизни ещё так подфартит?!       Я испытала чувство отвращения к себе. Вместо того чтобы помочь, толкаю этого человека ещё глубже в грязь. Игорёк облизнулся и поскрёб болячку на руке. –Ладно, подруга. Я это… Ща.       Он, спотыкаясь о мусор, побрёл нетвёрдой походкой в соседнюю комнату. Раздались нечёткие но явно ободряющие голоса. Я не стала вслушиваться в их диалог. Мне вспомнилось, как один из пациентов размышлял вслух. «Среди призраков нет наркоманов. Тех, что от передоза умерли. Чтобы сразу уйти в мир иной, всего-то надо, умереть счастливым» - Сказал он мне тогда. Минут через пять Игорёк вышел из комнаты, набросив на себя осеннюю куртку. Я смотрела на этого тощего паренька и думала, что хоть в чём-то ему повезёт. Не в жизни, так в смерти. –На улице жарко. – Сказала я. –Да это… Я мёрзну, просто. – Улыбнувшись, ответил Игорёк. – Ща. Надо созвониться.       Он достал телефон и сосредоточенно начал тыкать пальцем в экран. –Алё… Привет, братишка!.. Не кипишуй… Всё пучком… Да. Есть… Вот хотел вернуть… Только это… Тут с тобой хотела познакомиться… Не-не-не… Ты чё?! Это подруга моя. Она, короче, соседка. Мы с ней в садик ходили. Она там перетереть с тобой, короче, хочет. Да не… Ты чё! Лады, братишка!       Игорёк отключил звонок и посмотрел на меня. –Ты это… Когда придём, не быкуй там на него. Он немножко дурак. Но так свой, чёткий пацан. –Разберёмся. – Ответила я. – Пойдём? –Алиса, я пойду Бегемота предупрежу. – С тревогой сообщила Мелиса. ***       Плюсом поездки в автобусе с Игорьком было то, что пассажиры расходились во все стороны. Стараясь максимально нас сторониться. Минусом, я не могла как все отойти подальше от него. Приходилось терпеть горклый запах пота и давно не мытого тела. Ко всему прочему Игорёк не стеснялся делиться своими мыслями по поводу мировой теории заговора. Правда, я так и не поняла, кто управляет массами. Масоны, иллюминаты или рептилоиды? Впрочем, Игорёк перескакивал с мировых заговоров, на более локальные. Зона 53 - Пришельцы ведь среди нас. Стены, делящие Австралию – на самом деле не от собак динго, а от чего-то другого. Перевал Дятлова – на этот раз черти среди нас. В этот момент, я вспомнила, как к наркотическому трипу Игорька Бегемот единолично добавлял каплю ужаса. В этом он почти угадал.       На одной из остановок в автобус зашла Мелиса. –С Бегемотом поговорила. – Сообщила она.       Я вопросительно приподняла бровь. Мелиса в ответ показала мне средний палец. –Это его ответ. – Прокомментировала она свой жест. – Сильно сомневаюсь, что он придёт тебя спасать, вдруг что. Может, вернёшься?       Я мотнула головой, словно отбрасывая прядь волос. На Мелису жалко было смотреть. Вся нервная, дёрганная. Весь путь от остановки, до места встречи она пыталась меня отговорить. Поэтому, когда мы дошли до тёмной, грязной подворотни голова начала болеть ещё сильнее. С одной стороны умозаключения Игорька, с другой тревожные отговаривания Мелисы.       Подворотня заканчивалась тупиком. Если сзади кто-то встанет, не убежишь. И словно, прочтя мои мысли где-то из тени вышел человек, преграждая путь отхода. А следом за ним ещё двое. Первый человек жестом показал, двоим другим, отойти поодаль и наблюдать за улицей. –Ну, привет Игорёк! – Мужчина в развалку подошёл к нам и раскинул руки, словно хотел обнять всех разом.       Коротко стриженный, жилистый он всем своим видом вызывал опаску. Угловатое лицо улыбалось. Только, улыбке грош цена. Один передний зуб поблескивал золотой коронкой. А глаза оставались холодными и расчётливыми. –Привет, Кастет! – Радостно и искренне отозвался Игорёк. – Братишка, это моя подруга…       Он доверчиво сделал шаг навстречу мужчине, также разводя руки для объятий. В последний момент Кастет, замахнулся и отвесил Игорьку звучную пощёчину. -Какая нахуй подруга?! Где деньги мразь?! – И он толкнул Игорька в стену подворотни. –Братишка, ну ты что?!.. – Хныкнул Игорёк. –Деньги у меня. – Вмешалась я, пока тот не начал избивать парня.       Мужчина одной рукой уже держал Игорька за грудки, а второй замахивался для нового удара. –Ты ещё, блядь, кто такая?! – Рявкнул на меня мужчина. - Игорёк, скидки за новых клиентов, только если ты ничего не торчишь. И БЛЯДЬ НЕ ТАК ЭТО ДЕЛАЕТСЯ! ИЛИ ТЫ ПОСЛЕДНИЕ МОЗГИ ПРОЕБАЛ?!       Мужчину распирало от злости, и последние предложения он уже кричал. Он отпустил Игорька и повернулся ко мне. –Ну? – Спросил Кастет.       Я полезла в рюкзак, и мужчина едва заметно напрягся. Вытащила слегка дрожащими руками заранее отсчитанную суму долга и протянула деньги. Кастет взял деньги, а я отметила про себя выпирающие, сбитые костяшки рук. Несколько перстней зловеще поблёскивали на пальцах. Он, не напрягаясь, меня вырубит. Стоит только захотеть. Мужчина пересчитал деньги и снова посмотрел на меня. –А проценты? – Спросил он. – Этот кусок говна больше месяца торчит мне.       Я снова полезла в рюкзак. Основную суму денег я спрятала по карманам. На всякий пожарный. Только в кошельке оставила немного. Кастет вырвал его из моих рук и, отсчитав свои проценты, вернул назад с остатками денег. –Не стыдно, Игорёк? – Спросил он повеселев. – За тебя баба впрягается. Вот зачем, бля, доводить до такого?!       Игорёк что-то безвольно роптал возле стенки. Мелиса нервно стреляла глазами на всех присутствующих. Руки её были сжаты в кулаки. Того и гляди броситься в бой. –Ну? – Спросил он меня снова. –Что? – Я ещё не верила, что всё разрешилось. –Через плечо! Чё те надо? Шмыги? Пыли? Сахара? Ешки? Или ты на шайбах? –Нет, я наркотиками не интересуюсь. – Ответила я, надеясь, что он предлагал наркотики, а не выдал бессмысленный набор слов.       По лицу мужчины пробежала судорога. Не понятно, то ли он сейчас взорвётся в новом приступе гнева, то ли рассмеётся. Кастет засмеялся. –Сука… - Выдохнул он хохоча. – Пацаны, вы слышали?! Я наркотиками не интересуюсь. Двое, стоявших на входе в подворотню, обернулись и заржали. –Только красного галстука не хватает и можно в пионеры. – Успокоившись, констатировал он. – Так чё те надо? У меня времени нет. –Я хотела спросить: можете сделать поддельные документы? – Выпалила я, собравшись с духом. –Таким не занимаюсь. На панель могу устроить. Интересует? – И он снова довольно захохотал. –Но, можете знать тех, кто занимается. – Я пропустила, надеюсь, что шуточку мимо ушей. – Я ведь заплачу, если поможете. –Так может тебе парашу ещё почистить, раз ты такая щедрая и за всё платишь?! – Зло ответил Кастет.       Нестабильное настроение этого человека пугало. Но нужно сохранять хладнокровие и рассудительность. –Нет. Только помочь с фальшивыми документами.       Кастет вплотную подошёл ко мне. Он был выше на целых полторы головы. Интересно, я успею уклониться или убежать?! Тяжёлый взгляд мужчины словно придавливал к асфальту. Не отступать. Ни на сантиметр. –А ты малая смелая. – Ухмыльнулся он, глядя мне в глаза. – Или тупая.       Я засунула руки в карманы штанов, чтобы не было видно, как те дрожат. Сердце билось уже где-то под горлом. Мелиса за спиной Кастета от облегчения даже присела. –Значит так, могу пошуршать по твоему вопросу. – Он отошёл в сторону и достал телефон. – Мое время будет стоить. Возьмёшь три дозы варшавки. И отдельно аванс. Если найду человечков, ещё столько же заплатишь. Ну, а сколько твои бумажки будут стоить, это уже с ними договариваться будешь. –Мне не нужны наркотики… - Начала было я. –А меня ебёт? Я не последний человек в городе, но и не первый. И если пришлось выходить для личных тёрок, то они должны идти на пользу бизнесу. Усекла?! А теперь давай свой номер.       Я продиктовала номер анонимной симки. –И полное имя. –Это ещё зачем? – Насторожилась я. –Для проверки. Может ты ментовская?       Отпираться смысла не было, он и так уже знает моё имя, и то, что я соседка Игорька. Кастет деловито записывал контактные данные в телефон. –Получишь смс-ку с реквизитами и расценками… - Начал он. –У меня наличные. – Ответила я, начав вытягивать деньги. Хотелось поскорее закончить с этим. Мужчина снова с интересом посмотрел на меня. –Забудь о смелой. – Сказал он. – Ты явно тупая. Тащить столько бабок в подворотню. –Иногда тупость и смелость, это одно и то же. – Ответила я.       Кастет хмыкнул, отсчитывая сумму за наркотики, долю за помощь и протянул остальное мне. Наверное, в этот момент что-то проскочило в моём взгляде, так как он прокомментировал: –Жадность фраера сгубила. Слышала такую поговорку? Я беру, что полагается. Не больше.       Полагалось ему не мало. –Это… Подруга, ты же обещала… - Подал голос Игорёк.       Я посмотрела на дёрганного, тощего паренька. В предвкушении будущей дозы он едва не пританцовывал на месте. Чувствуя себя ничтожеством, я снова протянула деньги Кастету. –Это за Игорька. – Сказала я, подумав что толкнула ещё глубже в дерьмо и без того пропащего человека. –Подруга… - Начал Игорёк и бросился меня обнимать. – Респект. Ты это, если чё, короче, обращайся. Я всегда к услугам. Братишка, мне это, чистый… А то я опять страшного мальчика на потолке видел…       Я не стала слушать и ждать Игорька. Уходя, я пыталась сохранить максимум спокойствия и хладнокровия. Лишь бы не броситься бежать. Спину прожигал взгляд барыги. Коленки предательски дрожали, грозя вот-вот подкоситься. Никто не бросился следом. Лишь у самого выхода с подворотни, Кастет окликнул меня, и сердце, остановившись на миг, забилось как сумасшедшее. –Эй, малая! – Я обернулась. - Тсс... Поняла?!       Он приложил палец к губам и улыбнулся. Язык не слушался, и я только кивнула в ответ. Рядом шла Мелиса. Отойдя как можно дальше по оживлённой улице, я дала себе послабление и уселась на ближайшей лавочке. Надо успокоиться. Мелиса молча сверлила меня взглядом. Потом не выдержала и сказала: –Дура!       Я, всё так же молча, снова кивнула в ответ. –Пойду, проверю своё тело. Я, наверное, инфаркт получила.       И девушка исчезла. Я нервно хохотнула. Стресс-терапия пошла на пользу и ей, и мне. Мелиса забыла о стеснительности, а я впервые не оглядывалась через плечо, выходя через арку дома. Да я психолог от бога, мать его. *** –Что именно интересует и для каких целей? – Спросила меня девушка, не отрываясь взглядом от монитора компьютера.       Я потёрла глаза. Они медленно привыкали к полумраку подвального помещения. Всю поездку я сидела с завязанными глазами. Мелисы нигде не было видно. –Паспорт и удостоверение журналиста. И желательно как можно быстрее. – Ответила я, осматривая комнату.       Позади, на диване вальяжно расселся Кастет. Он улыбнулся мне и помахал пальцами. Из-за двери в соседнюю комнату выглянул бледный паренёк. –Лиса, что по поводу того чела? – Спросил он девушку. –Всё в силе. – Ответила она, всё так же не отрываясь от компьютера. –Понял. – И парнишка скрылся за дверью.       Мелисы всё так же нигде видно не было. Видимо, на доме барьер. И словно в подтверждение моих слов послышался стук где-то высоко над головой. Прости Мелиса, но разрешить тебе войти так, чтобы не привлечь внимание, не получится. –Вечно вам всем побыстрее. Никто заранее не делает. – Вздохнула девушка. – Для каких целей нужно? –Это уже моё дело. - Насторожилась я. –Ты не поняла. Можем организовать филькину грамоту. Стоит копейки. Поверхностные проверки пройдёт. – Она оторвалась от экрана и взглянула на меня. – Если хочешь свалить за границу по безвизу и там светить журналистским удостоверением, то это будет стоить дороже. Само собой, быстро не получится. Можем загран сделать с готовой визой. Вариантов масса.       Я задумалась. –А что-то среднее есть?       Девушка неопределённо фыркнула. –Есть. Также филькина грамота. Чуть более профессиональная, но всё же. Я советую делать настоящие документы. Так что?       Я вспомнила свой резко уменьшившийся бюджет и помотала головой. –Давайте средний вариант. –Как хочешь. – Девушка выбила дробь на клавиатуре. – Значит так - тебе везёт. Один клиент слился с почти готовым паспортом. До завтра будет готово. С журналистским удостоверением следующая ситуация…       Она снова начала строчить на клавиатуре. –Есть издание «Наша Правда». – Кастет на диване хохотнул. Девушка его проигнорировала. – Издаются в печати и онлайн. Штат большой. Летучка кадров тоже. Журналистов однодневок как собак не стреляных. Если тебя начнут проверять, заебуться вместе с отделом кадров отслеживать. Там сам чёрт ногу сломит. Как они ещё на плаву, понятия не имею… Но это так, к делу не относится.       Она отстранилась от монитора, взяла со стола мои фотографии, и задумчиво, посмотрела на меня. –Ты крашенная? – Спросила она. –Нет. –Не моё дело, но если играешь в Джеймса Бонда, стоит сменить имидж для документов.       А ведь она права. Я об этом и не подумала. –Можем устроить. Есть парики на любой вкус. – Словно прочтя мои мысли сказала Лиса. – Сделаем родинки, шрамы, татуху, веснушки, родимое пятно. –Обойдёмся париком. – Ответила я, проклиная себя за тупость.              Радовало, что не я одна такая, раз у них всё наготове. –Как хочешь. Но, обычно броская черта во внешности отвлекает внимание от всего остального. Серый! - Из-за двери снова показался парнишка. - Проводи её в гримёрку. Щёлкни. И на этом сегодня закончим. –Проходите. – Позвал меня парень.       Соседняя комната оказалась оборудованной студией. Фотосалон, гримёрка, ванная. И ещё одни двери вели, как я поняла, в проявочную. Следующие пол часа из меня делали длинноволосую рыжуху. Даже макияж сделали. На себя прежнюю я осталась похожая но, с первого взгляда не узнаешь. Может, даже и со второго. Надо не забыть купить такой же парик. После съемки, я сразу расплатилась сначала с девушкой, потом с Кастетом. Пересчитав свою долю, тот довольно улыбнулся и, поклонившись нам, сказал: –Дамы, приятно иметь с вами дело. –Дамы?! – Переспросила девушка. – Кастет, тебе словарь подарили, что ли?       Мужчина расхохотался и вышел. Я посмотрела ему вслед. Забирая тогда закладку в парке, меня чуть инфаркт не хватил. Отказаться от этого было нереально. Своеобразное посвящение в тёмные дела. Докажи, что не ментовская. На нервах я её не выбросила, а так и принесла домой... –Паспорт будет готов завтра. А вот удостоверение… - Она, нахмурившись, снова уставилась в монитор. – Может, успеем. Крайний срок послезавтра. Гриф!       В комнату вошёл или скорее втиснулся мужчина размером со шкаф. Он же нас с Кастетом сюда привёз. –Отвези даму назад.       Мужчина, молча, протянул мой ранее отобранный телефон и знакомую повязку. Я снова завязала глаза и, спотыкаясь, пошла под руку с Грифом по бесчисленным коридорам и лестницам. Как только мы оказались на улице, раздался голос Мелисы. –Алиса, на доме барьер. Я не могла пройти. – Я вздрогнула от неожиданности. Гриф принял это на свой счёт. –Не волнуйтесь, я просто отвезу Вас туда, откуда привёз. Он посадил меня на заднее сиденье и пока шёл к водительской двери я едва слышно шепнула: –Я догадалась. Впустить не могла. Много ушей. – У меня не было уверенности, смогу ли я впустить Мелису. Дом дому рознь. В некоторых барьеров нет, а в некоторых он настолько сильный, что даже разрешение хозяина дома бессильно. –Всё хорошо прошло? – Спросила она нервно.       Раздался хлопок двери, в салон сел Гриф. Я кивнула Мелисе. –Ты сумасшедшая. – Констатировала она облегчённо. ***       Дом горел. Пламя подбиралось всё ближе. Я не могла пошевелиться, только наблюдать, как мои мучители бросаются ко мне. Ещё секунда и они начнут рвать меня на куски. Сергей неестественно широко раскрыл рот полный акульих зубов. Вот сейчас он вгрызётся мне в лицо. Дышать трудно. Пламя выжигает весь кислород…       Автобус качнулся на ухабе, и я вырвалась из кошмара. Лицо заливал липкий пот. Кондиционер в автобусе не работал. Открытые окна и люк не спасали. Они лишь нагоняли горячий воздух с улицы в салон. Я вытерла лицо и проверила парик. Кожа под ним зудела, сводя с ума. Я глянула в окно. Мы подъезжали к Ключам. Наконец-то можно будет вдохнуть свежего воздуха. Не удержавшись, я снова достала поддельные документы и взглянула на них. Семёнова Мария Олеговна. По уверению Лисы, с этим паспортом, я могу без проблем оформить кредиты, микрозаймы и слинять. Если не боюсь засветиться лицом, конечно. Поддельность всплывёт, когда будет просрочен платёж и меня начнут искать. Но, всё что у них будет – только моё фото. Глупые мысли. Я спрятала документы и потёрла виски. И что я творю?!       Автобус скрипя, заехал на автостанцию. Я с потоком людей вышла на улицу. Достала свой старенький, кнопочный телефон, в который переложила анонимную симку. На удивление, он оказался живее всех живых. После стольких лет батарея держала лучше, чем у смартфона. Я набрала номер следователя местного отделения полиции. –Здравствуйте, Вас снова беспокоит сотрудница «Нашей Правды». Мы с вами договаривались об интервью. –Да, да, помню. У Вас на 12 назначено. – Ответил голос на другой стороне. – Увы, могу Вам выделить только полчаса. Сами понимаете, дел невпроворот.       Я посмотрела на время. Без десяти двенадцать. –Я сейчас подъеду. –Да, да. Жду. ***       Городок оказался не таким большим, как я думала. Такси доехало до участка вовремя, но вот заходить туда не хотелось. Воспоминания ещё слишком свежи. А кошмар в автобусе только добавлял тревоги. На входе меня остановил дежурный. Он позвонил следователю и записал мои паспортные данные. Голова под париком зачесалась ещё сильнее. Потом подсказал, как пройти к следователю. Коридоры отделения вызывали брезгливость. Помещениям не хватало ремонта. Трещины в штукатурке. Древние обои. Радиаторы со следами ржавчины. Новые стеклопакеты чередовались со старыми, деревянными рамами. На последних виднелись следы, после зимней заклейки.       В нужном кабинете меня ждал мужчина в форме. На вид лет сорока. Изрядного размера живот туго натягивал рубаху. Подмышками растекались тёмные пятна пота. Окно на улицу было открыто, на металлическом со следами ржавчины шкафчике гонял тёплый воздух вентилятор. Впрочем, эти меры едва спасали от жары. –Здравствуйте, ещё раз! – Поздоровалась я. –Да, да, да. Присаживайтесь. – Он кивнул на стул напротив стола. – У меня мало времени, так что давайте побыстрее закончим. Что именно Вас интересует? –Наша газета решила провести журналистское расследование дела Лизы Комаровой. Я хотела бы узнать всю возможную информацию. – Начала я, пытаясь играть роль журналистки. –Принципиально нового вы ничего не узнаете. – Ответил следователь. –Простите, Леонид? – Чёрт, я забыла его имя. –Да. Леонид Михайлович. – Буркнул тот ответ. –Леонид Михайлович, я хотела бы всё с нуля узнать. Слишком много статей вышло и уже не понятно, где домыслы, а где правда.       Следователь, кряхтя, полез в ящик стола. Достал заранее приготовленную папку с делом, открыл её и пробежал глазами. –Три года назад, - Я включила диктофон на телефоне и начала делать пометки в блокноте. – То есть, почти четыре, уже. 28 июня давала концерт группа «ДТП» по случаю дня города. Сами видите, городок у нас маленький, так что для нас это было событие огромных масштабов. В ДК собралось половина города. Люди на головах друг у друга стояли. Это одна из причин отсутствия свидетелей.       В это время, около 16:00 Лиза Комарова отпросилась у своего отца Виталия Комарова пойти погулять на улице с подружкой. Важно заметить, 28 июня целый день шёл небольшой дождь. Лиза с подругой запускали самодельные кораблики из ореховой скорлупы по воде. Соревновались, чей быстрее будет плыть. Девочка сказала отцу, что пойдёт к подруге Наташе Смирновой, если начнёт сильнее дождить. Около 17:30 мама Наташи, Татьяна Смирнова, позвала дочь ужинать. Лиза осталась ждать подругу на улице. К 18:00 началась настоящая гроза. Татьяна выглянула, чтобы позвать Лизу, но на улице уже никого не было. Женщина решила, что девочка пошла домой. Они соседи. Живут через 2 дома. В это же время Виталий Комаров считал, что его дочь находится у подруги. Только в полвосьмого вечера, он позвонил соседке и попросил к телефону Лизу. У девочки не было мобильного. За два дня до этого, она случайно уронила его в воду. Телефон находился в ремонте.       Когда выяснилось, что ни у подруги, ни дома, ни на улице ребёнка нет, начались поиски. Виталий в это время находился дома не один. Он выпивал с друзьями. Ещё через пол часа, а именно в 20:04, когда поиски ребёнка остались безрезультатными, мужчина позвонил в полицию. На тот момент началась настоящая Буря. Лето тогда выдалось вообще холодное. Последующие два дня, лило как из ведра. Были запрошены кинологи с собаками, но сами понимаете. Какие там следы?! У нас в одном месте едва кладбище не размыло. –И это всё? – Недоверчиво спросила я. –Нет, конечно. Отрабатывались разные версии. От семьи и родственников, друзей и знакомых, до приезжих. Город с волонтёрами прочесали раз пять. Ребёнка так и не нашли. У Виталия Комарова алиби. Он был в это время с друзьями. Они же и помогали искать дочь. Мама девочки, Лариса Сидорчук с мужем в разводе (и фамилия, собственно, девичья потому), находилась в это время у друзей, со своим сожителем, дачный посёлок Зорька. Недалеко от Ярово. – Следователь кашлянул и хмуро пролистал бумаги. – Вы же не местная. Это приблизительно в трёхстах километрах от Ключей. У Ларисы Сидорчук и её сожителя Евгения Пономаренка тоже алиби. Они с друзьями слишком бурно отдыхали. Так что соседи вызвали наряд. Это было… Хмм…       Следователь прищурился, разглядывая бумаги. –Это было в 17:43. Время не позднее, так что патрульные ограничились выговором. Больше они соседям не мешали. В посёлке только 2 въезда и выезда. Попасть на территорию незамеченным не получится. На выезде обязательна процедура росписи в журнале. А так же видеокамеры. Никто из компании Зорьку не покидал. –Но должны же быть какие-то подозреваемые. – Мне не верилось, что на этом дело застопорилось. –Главными подозреваемые в деле, были родители девочки. А так же сожитель Ларисы Сидорчук.- Следователь посмотрел на мой телефон – Хотите знать моё мнение? –Да, конечно. – Оживилась я. –Тогда выключите диктофон. – Я нажала на паузу. – Это неофициально. И я вам ничего не говорил. Виталий Комаров привлекался ранее по обвинению в сексуальном домогательстве к несовершеннолетней. Но, дело утрясли между собой. Родители девчонки забрали заявление. –А когда это было? И сколько лет было девочке. –Лет десять назад. Девочка достаточно взрослая. Пятнадцать или шестнадцать ей было на тот момент. Мы пробовали надавить на него в связи с прошлыми делами. Но, Виталий вины не признавал. Говорил, что попал тогда на развод денег. –А эту девочку Вы допрашивали? Чтобы убедится развод, не развод. – Спросила я. –Насколько удалось выяснить, она выехала на ПМЖ в Италию. Так что… Впрочем, отрабатывалась и другая версия. Сожитель Ларисы Сидорчук. В прошлом судимый за разбойное нападение. Но опять же… У него, как и у Ларисы – есть свидетели.       Отрабатывались друзья семьи, но так же безрезультатно. –А можно их имена и адреса? – С надеждой спросила я. –Шутите? Нет, конечно! Дело ещё не закрыто. Я и так лишнего сболтнул. Разве что сами у жителей узнаете, кто с кем дружит, кто с кем спит. Это нигде не записывайте, - Мужчина, словно воодушевился. – Но моё мнение, что к пропаже ребёнка причастный отец. Виталий. –Почему Вы так думаете? –Да сами посудите – в суде, при разводе, он прям прицеп говна на жену выплеснул лишь бы дочь оставили с ним. Те, кто были на суде, рассказали, что они как собаки грызлись. Но, у Виталия адвокат хороший, дружит он с ним. Получилось у них дело выиграть. Сумели доказать, что Лариса слаба к алкоголю. И на передок. –Не понимаю, если это и вправду так, то что подозрительного в том что он с собой дочь оставить хотел? –Вы много мужчин видели, чтобы так ребёнка оставить хотели?! Не мужское это дело - воспитание. Какой нормальный мужик будет отбирать у матери её дитё, да ещё на алименты подавать?! Это раз. Ранее на него было заявление, пусть и забрали потом, о сексуальных домогательствах. Это два. И главное, Вы не видели его когда пропала дочь, а я видел. Ларису тогда врачи валерьянкой как компотом поили. Уколами успокоительного пичкали. А ему хоть бы что. Стоит с мордой кирпичом. Ни слезы, ни эмоции. У него ребёнок пропал, а он дела по телефону решат. Это три. Ну и так, по мелочи. Вы бы отпустили свою дочь играть без телефона и присмотра? Когда наряд приехал, от него и дружков несло перегаром. А сам как лев доказывал, что мать пьяница. Не чисто с ним что-то. Если не он виноват, то как минимум причастен к судьбе девочки. Я в этом уверен. Одно плохо, адвокат у него хорош, дружок его. В противном случае, мы круто взялись бы за него. Как пить дать всё выложил бы, где дочь дел и что с ней сделал. – Следователь изменился в лице, поняв, что снова ляпнул лишнего. – Это всё что я могу Вам сказать. Вопросы?       Я задумалась, глядя на следователя. –То есть никаких зацепок до сих пор? Записей с видеокамер? –Видеокамер? – Насмешливо переспросил следователь. – Девушка, у нас в городе всё ещё есть телефонные будки. Какие камеры? Только на двух заправках, в банкоматах и в банках. Поверьте, они проверялись. И все подозрительные личности, что попали в объектив тоже. День города. Много было приезжих. Пока слегка дождило, люди праздновали в центре, а потом концерт. Мы едва ли не всех приезжих проверяли. Ничего. Абсолютно ничего.       Казалось, я на языке чувствую вкус разочарования. –У меня есть контактные данные родителей. Можете дать номера телефонов свидетелей? Друзей Виталия, что искали с ним Лизу. –Нет. Могу дать адрес где работает Виталий, а если он захочет сказать кто с ним был... Лариса, насколько я знаю, проживает сейчас в Ярово. Её адреса у меня нет. Это надо искать. И… - Следователь снова заглянул в папку. – Могу дать адрес конторы адвоката Виталия. Он живёт в Ключах. Своя частная практика. Можете его ещё расспросить.       Я записала все адреса, поблагодарила следователя и собралась уходить. –Мария, то что я сказал не для интервью, пусть так и останется. Не надо имён. –Да, конечно. Такая информация будет помечаться как анонимная. – Ответила я. –Вот и хорошо. Не обессудьте, но у меня дела.       Я скользнула взглядом по монитору его компьютера. В панели задач виднелась свёрнутая вкладка с какой-то игрой. Ну да, дела требующие много времени. ***       Водитель такси оказался дальновидным. Он не поехал обратно на свою точку, а остался ждать возле полиции. На тот день он стал моим личным водителем. По дороге к автомастерской, где работал Виталий, я решила его расспросить о случае с Лизой. Самые осведомлённые люди в мелких городах, это парикмахеры, таксисты и бабки возле подъезда. От их взора ничего не скроется. Таксист оказался словоохотлив. Ничего нового, правда, я не узнала. За исключением того, что Виталия недолюбливает практически весь городок. Так же как и следователь, люди, считают, что это он причастен к исчезновению Лизы. Не с подачи ли, самой полиции сложилось такое мнение?! Правда, в подтверждение этого у людей были свои аргументы: Виталий всё ещё клеил объявления о пропаже дочери по всему городу и соседних посёлках. «Засорял» группы в соц.сетях вот уже почти четыре года. –Отец ищет дочь. Что не так? – Спросила я. –А то, что делает он это монотонно. Так словно не хочет, но надо. Вот надо ещё на публику поиграть. Ещё годик, второй и можно прекратить делать вид, что ищешь дочь. – Ответил таксист.       Дальнейшую дорогу, мужчина дал бы фору любому журналисту пытаясь выведать у меня, кто я такая, и что делаю в городе. Было сложно изворачиваться от его вопросов. На счастье, маленькие размеры Ключей спасли от необходимости долго разговаривать с ним. Мы быстро добрались до мастерской. ***       Виталий с абсолютно бесстрастным лицом работал над починкой машины. Он словно и не слышал, как я представилась и попросила уделить пару минут времени. Обратил он на меня внимание, только когда я прикоснулась к его плечу. –Что Вам надо? – Холодным тоном произнёс он. –Хочу задать Вам несколько вопросов. Наша газета проводит расследование… - Начала я. –Проводите его в другом месте. - Ответил мужчина и продолжил прерванную работу. На нас начали обращать внимание другие работники мастерской. Раздались тихие перешёптывания. –У вас перерыв?! – Всё так же холодно поинтересовался он у поглядывающих в нашу сторону работников. –Перекур. – Примирительным тоном ответил самый старший из мужчин. –В гараже не курят. – Отрезал Виталий.       Часть работников вышла во двор, другие продолжили работать, не забывая поменьше шуметь, чтобы лучше слышать и посматривать на нас время от времени. –Я думала, Вы обрадуетесь, что делу снова дают огласку.       Мужчина вновь посмотрел на меня. –От таких как Вы толку не было тогда. Не будет и сейчас. Много Вы узнали нового? –Я только начала… - Попыталась оправдаться я. –И как?! Пахнет сенсацией?! Нарыли шокирующих фактов?! –Вы несправедливы. Я всего лишь хочу помочь… - Но мужчина снова не дал закончить. –Себе. Ни мне, ни Лизе, а себе. Дело не раскроете, но грязи нароете, а что не нароете, то придумаете. Лишь бы продавалось хорошо. – Жестоко отчеканил он. – Уходите!       От слов, что я хочу помочь себе, а не Лизе стало в двойне неприятно. Знал бы он… Слышал бы, как она рассказывала о том, что скучает за мамой и папой. Как вспоминает их семейные походы в лес. Сказки на ночь. Как просила спеть колыбельную, так же как мама когда-то. Ту же что и мама. Как рассказывала со смехом случай, когда папа пытался петь колыбельную. А ведь папа не умеет петь. Я разозлилась. –Что ответите, по поводу обвинений в сексуальных домогательствах лет десять назад? Сначала обвинения, а потом у Вас пропала повзрослевшая дочь…       Это было мерзко с моей стороны. Но, после стольких историй мёртвых. Историй, где самые родные и близкие отворачивались. Били в спину.       Мужчина побледнел, но лицо не дрогнуло. Рука державшая разводной ключ сжалась так, что костяшки побелели. –Пошла вон. – Неизменно холодно произнёс он. –Извините, я не хотела так… - Пробормотала я. –Пошла вон. – Уже тише, но всё так же холодно произнёс Виталий и, замахнувшись, ударил разводным ключом по крыле ремонтируемого автомобиля.       Раздался грохот. В металле осталась вмятина. –Я… - Снова попыталась начать я. –Пошла вон. – Уже совсем тихо произнес мужчина и снова обрушил ключ на крыло, беспощадно сминая металл.       На шум сбежались все работники автомастерской. Странно, но, наверное, я устала бояться. Виталий не напугал меня. Скорее вызвал чувство сожаления. Я упустила возможность правильно задать вопросы. –Девушка, Вам больше не ответят на вопросы. – Сказал самый старший, усатый механик. – Пройдёмте. Вы только отвлекаете людей от работы.       И взяв меня за локоть, повёл во двор. На улице я посмотрела в открытые ворота гаража. Виталий, как ни в чём не бывало, продолжил работать. –Зря Вы так. – Сказал механик и закурил сигарету. – Виталя непричастен к исчезновению дочери. Вся его вина в одном, не надо было отпускать девочку гулять в тот вечер. –А Вам откуда знать? –Я был тогда у него. Мы сидели культурно отдыхали в честь дня города. И мы же помогали искать Лизу. –Значит, Вы свидетель. Можете?.. –Не могу и не хочу. – Ответил механик на незаданный вопрос. – Вы не первая, кто берётся разбираться в этом деле. И не первая, кто пытается выставить Виталю в дурном свете. Если бы не Лёша, в свет вышла бы не одна статья и новость о том, как отец изнасиловал, убил и спрятал тело дочери. А возможно и съел перед этим. –Лёша, это адвокат Виталия? – Спросила я. –Да. Он пригрозил судом за клевету. Подозреваемый не значит виновен. Обычному человеку, легко внушить обратное. И видит Бог, далеко не один журналист и не раз пытался выставить если не Виталия, то его бывшею жену в кошмарном свете. Оставьте его в покое. Оставьте это дело, если только не хотите действительно докопаться до правды. Он хороший мужик, но ему надо смириться. А такие как Вы, только бередят едва заживающие раны. –А Вы смирились бы? – Спросила я мужчину. –Не знаю. – Ответил тот, и по его лицу стало понятно, что он уже слышал этот вопрос. – Детей у меня нет, и вряд ли уже будут. Староват я для этого. Так что, не могу сказать с уверенностью, смирился бы я, пропади у меня дочь без вести. Но скажу одно, смириться надо. Иначе это съест его живьем.       Механик бросил окурок под ноги. Затоптал его и пошёл в гараж. Мне ничего не оставалось, кроме как поехать по ещё одному адресу. ***       Огонь пожирал дом. Густой дым удушал, не давая вздохнуть. Треск сгорающего дерева заглушал все звуки. Глаза слезились. Зрение ухудшилось, делая картинку нечёткой и размытой. Огромные многоножки, обвивающие руки и ноги, шипели, вгрызаясь в плоть. –С-сука ты убила нас-с… - Расслышала я в шипение насекомых слова. Они где-то здесь. Среди дыма и пламени. Эти трое где-то здесь. Наблюдают и ждут. Наслаждаются моим мучением. Мстят. В комнате раздался смех и пламя, вторя ему, взревело с новой силой. Треснула балка. С потолка посыпались искры с углями. Звук барабанов сотряс дом. Снова и снова. Перекрывая рёв огня, барабан звучал всё громче. –Не надо… - Просипела я.       Разве не понятно?! Барабан разрушит дом. Из дыма вышел силуэт человека. Он бросился ко мне открывая пасть, чтобы разорвать. Я закричала и проснулась. Руки дрожали. Простыня мокрая от пота. В комнате не хватало воздуха. Я пыталась сообразить, что происходит. Снова раздался звук барабана. Нет. Не барабана. Кто-то стучал. Нетвёрдо ступая на плохо гнущихся ногах, я подошла к двери номера. –Кто там?       В ответ последовала новая порция громких ударов. Я открыла дверь. Коридор пуст. Плохо соображая, я вернулась в комнату и подошла к окну. Резко отдёрнуть занавески оказалось не самым мудрым решением. Время за окном близко к обеду. Солнце нещадно принялось выжигать глаза. Протирая их и приходя в себя, я посмотрела на улицу с высоты второго этажа. Возле входа в отель стояла Мелиса и с упорством дятла колотила в барьер кулаком. Я глянула на застывшие намертво ручки окна. Легче выбить, чем открыть. Чертов отель.       Мелиса заметила меня в окне и махнула рукой. –Входи. – Позвала я.       Отвернувшись от окна, я случайно зацепила и едва не сбросила с прикроватной тумбочки бутылку вина. Зря я её вчера не открыла. Покупала ведь с целью уснуть без снов. Мелиса просочилась сквозь стену со стороны соседнего номера. –Ошиблась номером. – Словно оправдываясь, объяснила она и скользнула взглядом по бутылке. – Узнала что-то новое? –В такую рань надо приходить с кофе. – Буркнула я. –На том свете отоспишься. – Хмыкнула Мелиса. –Очень смешно. – Настроения у меня не было совсем. – Сейчас вернусь. И я скрылась в ванной. –Так ты узнала что-то? – Прокричала Мелиса из-за двери. –Ничего особенного или конкретного. Поговорила со следователем, отцом Лизы, таксистом и парой местных. Хотела ещё с адвокатом Виталия поговорить, но он сказал, что занят. Назначил на сегодня встречу. В какой-то кафешке. – Отрапортовала я. –Во сколько встреча? –В обед. –Тогда ты уже опаздываешь.       Я вылетела из ванной и бросилась к телефону. Мелиса была права. Следующие пять минут, я носилась как угорелая, пытаясь одеться, накраситься и натянуть должным образом парик разом. Масла в огонь подлил телефонный звонок. Адвокат. Извинившись, я сказала, что буду через пять минут. Молясь, лишь бы не слетел парик, я запрыгнула в первое попавшееся такси.       Алексей терпеливо ждал за столиком, попивая кофе. –Простите. Будильник не сработал. – Оправдалась я.       Мелиса уже была рядом. –Немного непрофессионально с Вашей стороны. – Заметил Алексей. Впрочем, без негатива. –От форс-мажоров никто не застрахован. – Ответила я.       Подошёл официант и я, поняв, что ничего не ела со вчерашнего утра, решила убить двух зайцев - заказала кофе и первое съестное, что увидела в меню. –Вы хотели о чём-то расспросить меня?! Я слушаю Вас Мария. –Да. Хотела узнать, что Вы думаете о деле Лизы Комаровой? –Что её отец невиновен. Вас же это в первую очередь интересует?! Причастен ли Виталий к исчезновению дочери. Нет, не причастен. –Вы это говорите как его адвокат, друг или рядовой человек? – Мне начали действовать на нервы полные уверенности заявления одних, что Виталий причастен и даже виновен в исчезновении дочери. И аналогичные заявления в его безгрешности. На что я рассчитывала? Что все будут непредвзято рассуждать о случившемся, опираясь на имеющиеся факты? –Я это говорю, как человек, хорошо знающий Виталия. – Раздражённо ответил Алексей. – Я знаю, какое он производит впечатление. Я познакомился с ним в зрелом возрасте. И он мне не понравился. Отморозок - подумал я тогда. И то, что у него пропала дочь, не добавляет ему очков харизмы. Но я знаю его. Я был его адвокатом при разводе. И я видел, как он хочет для Лизы лучшего. Будь он уверен, что Лариса бросит пить, прекратит жить с уголовником, не задумываясь, оставил бы дочь с матерью. –Интересно. А ведь у него могла быть в биографии статья ещё хуже, чем у нового сожителя Ларисы. – Заметила я. – И в день исчезновения Лизы, свидетели утверждают, что Виталий был пьян. –Надо будет навестить следака. – Раздражённо ответил Алексей. – Как вести расследование, так у него глухарь, зато трепаться с кем попало, всегда рад. –Значит, Вы не отрицаете этого? –Единственное, что это значит, что Вы смотрите на дело, опираясь на мнение одного человека. – Уже сердито ответил он. – Не самого умного к тому же. А следователь Вам не сказал, что десять лет назад, здесь в городе, малолетки как с цепи сорвались? Узнали, как можно легко срубить денег. Пацаны провоцировали драки. Но так, чтобы только получить по морде. А потом бежали снимать побои и писали заявления о нападении. Делали грамотно всё. Первыми никогда не били, только провоцировали. Всегда с парой дружков в качестве свидетелей. А дальше плати и заявление заберём. Девушки в свою очередь, вешались на всех у кого в принципе могли быть деньги. Просили пожёстче трахнуть, мол, нравится так, а потом к гинекологу, снятие побоев и заявление в полицию.       С соседних столиков на нас покосились любопытные взгляды. Алексей не обращая внимания на них, продолжал говорить в порыве эмоций. –Виталий послал такую малолетку. А ей как на зло не получалось никого зацепить. Подружки все с новыми телефонами, шмотками ходят, а ей всё не везёт. Заручилась поддержкой такой же твари и написала заявление. Трахнуть не трахнул, но лапал и цеплялся. Подружка всё видела… –Простите, но в такое сложно поверить. – Перебила я его. –А не надо верить. Мария, Вы журналист или кто? Мне Вас учить делать Вашу работу? Поднимите статистику за тот год. Сколько было подано заявлений об изнасилованиях и нанесениях телесных повреждений. Не все ведь платили как Виталий. Увидите, сколько было судов по сравнению с другими годами. Это и прекратило халяву, кстати. Одно дело пугать судом, а другое - играть жертву. Доказать. Когда на суде засыпают правильными вопросами, сложно держаться выдуманной истории. Виталию не повезло, что мы тогда ещё не были знакомы. Он решил замять дело.       Алексей, попытался успокоиться, отпив кофе. Вытянул сигарету, но увидев взгляд официанта, вспомнил, что находится в кафе и спрятал её обратно. –А по поводу пьянства в день исчезновения Лизы. Это только слова следователя с личной неприязнью. Он увидел в доме на столе пустую двухлитровую бутылку из под пива. Виталий был с тремя друзьями тогда. День города. Праздник. Девочка запускает кораблики с подружкой возле дома. Рядом. Он решил позволить себе расслабиться. В последний раз в жизни, мне думается. Все остальные претензии следователя к нему были на основе той пустой бутылки. Я слышал эти претензии. И не раз. Мужчина замолчал. Я тоже помалкивала, обдумывая услышанное. Алексею везёт, что я не настоящий журналист. Попади такая речь адвоката в статью… Мелиса неловко топталась рядом, словно это её отчитали. –Вы на такси сюда приехали? – Вдруг спросил он меня. –Да. А что? –Пройдитесь пешком по городу. Посчитайте, сколько объявлений висит на столбах и стенах о пропаже Лизы. Виталий обклеил ими близлежащие городки и сёла. –Я не утверждаю, что это он сделал. Я просто хочу сложить имеющиеся факты и понять, что произошло. –Я не знаю. – Уже спокойней ответил Алексей. – Лиза единственный исчезнувший без вести ребёнок в городе за последние года. В Ключах громче ДТП, краж, да пьяных разборок ничего не случалось. Я сам ума не приложу, что произошло.       Мы посидели ещё какое-то время в кафе обсуждая всех свидетелей дела. К еде я не притронулась. Аппетит пропал начисто. Под конец обеда Алексей оставил мне список контактных данных друзей Виталия и адрес Ларисы в Ярово. Номера телефона женщины у него не было. ***       Солнце клонилось к закату. Окно в номере открыть не получилось, но мне дали старый вентилятор, под расписку. Он, шумя, гонял застоявшийся воздух по комнате. Я сидела и задумчиво смотрела в окно. Мелиса читала мои записи в блокноте. Дочитав страницу до конца, она пыталась её перевернуть. После тщетных попыток, я сама перелистывала записи и Мелиса продолжала читать. Я поговорила с друзьями Виталия, с несколькими волонтёрами, что искали Лизу… Даже с одиннадцатилетней подругой Наташей и её мамой. Ничего нового. Ничего. Я была на улице Свободы, где Лизу видели последней раз. Типичная улочка маленьких городков. Нет тротуара. Только проезжая часть. Её едва хватает, чтобы разминуться двум автомобилям. Окна домов направлены на улицу. Но, практически все жители тогда, либо были на концерте, либо чем-то заняты. Никто не выглянул в окно в тот промежуток времени.       Нужно было ехать в Ярово. К матери Лизы. Поговорить с ней и её сожителем. Но что-то останавливало. Завтра день города. А с ним и годовщина смерти Лизы. Я почему-то уверенна, что она погибла в тот же вечер или ночь. Девочка боится этого дня. Завтра все будут веселиться. Буду ярмарки, конкурсы, концерты. Возможно, салюты. Что мне делать?       Раздался стук. Я посмотрела на дверь. Мелиса на окно. Как ранее Мелиса стояла возле входа в отель, теперь точно также там была Лиза. Она посмотрела снизу вверх в окно моего номера, когда я разрешила войти. –Мне уйти? – Спросила Мелиса.       Из всех сеансов, она присутствовала, только на первом. Видеть мертвого ребёнка ей было сложнее, чем мне. –Как хочешь. – Устало ответила я и добавила. - Сегодня не будет сказок. Хватит этого бреда.       Впрочем, толстая книга «Сказки народов мира» лежала в моём рюкзаке. –Здравствуйте! – Сказала Лиза, пройдя сквозь дверь. – А что Вы делаете здесь? –Ищу. – Коротко ответила я. –Что ищите? Может, я помогу. Я когда-то жила здесь. – В голосе девочки звучала искренность, но по глазам было видно, что она догадывается. Догадывается и всеми силами отстраняется от понимания происходящего. –Да, ты могла бы помочь. Я ищу твоего убийцу.       Мелиса скривилась от настолько прямолинейного подхода. Лиза изменилась в лице. На бледной коже, словно ярче проступили потёки крови с пробитой головы, разбитого носа и губ. –Зачем? – Тихо спросила она. –Чтобы ты могла двигаться дальше. –Это бессмысленно. Я ведь не усну от этого. – Сказала девочка. –Хватит! – Крикнула я на неё. – Хватит о сне! Ты зациклилась на этом, чтобы спрятаться от правды! Кто тебя убил? –Алиса, прекрати. – Вмешалась Мелиса. – Не стоит так… –Я не помню… - Опустив голову и глядя в пол, произнесла Лиза. В этот момент она стала похожа на своего отца. Голос тих и спокоен. Ни горя, ни боли, ни гнева… Ничего. –Ты должна вспомнить! Завтра будет ровно 4 года со дня твоего исчезновения и возможно гибели. Ты должна знать. Скажи мне, что случилось тогда! –Я не помню… - Всё так же тихо и безэмоционально ответила она. –Шёл дождь. Ты с Наташей запускала кораблики по воде. Вы играли. Что случилось потом? –Я не помню… –Алиса, хватит. Не дави так. – Мелиса встала между мной и девочкой. –Наташу позвала мама. Ты осталась играть. Что потом? –Я не помню… –Ты видишь этот город?! Там почти на каждом столбе объявления о твоём исчезновении. Родители тебя до сих пор ищут. Что случилось? –Я не помню… –Алиса… –Вспоминай! Это важно. Вспомни, хотя бы ради папы с мамой! – Снова закричала я. Мелиса в тщетной попытке успокоить меня, обернулась к Лизе. Присев, она хотела её обнять, но девочка содрогнулась всем телом и оттолкнула её. –Я НЕ ПОМНЮ! Я НЕ ЗНАЮ! Я НЕ ЗНАЮ! НЕ ПОМНЮ! ХВАТИТ! НЕ ХОЧУ! НЕ БУДУ! – Закричала она плача. Руки её закрыли уши, чтобы никого не слышать. – ХВАТИТ!       И Красная Шапочка исчезла. –Супер. – Сказала Мелиса, сидя на полу и укоризненно глядя на меня. – Зачем ты так?! Она же ещё просто ребёнок.       Я устало потёрла виски. Голова болела. Мозги соображали туго и со скрипом. –Хотела сделать шок-терапию. – Устало ответила я. – Забыла только, что призрак волен уйти и его не остановить.       Мелиса поднялась и сочувственно посмотрела на меня. –Ты слишком близко к сердцу берёшь это дело. Плохо выглядишь. Хотелось сказать, что виной этому не только смерть Лизы. Угрызения совести. Чувство вины. Кошмары. Страх. Но, я слишком устала. Да и жаловаться девушке в коме? Я могу ходить, жить, дышать. Разговаривать с кем захочу и делать, что захочу. Пожалей меня, ты ведь всего лишь лишена всего этого. Я только покачала головой. –Всё нормально. Нервы не в порядке, плюс жара. Надо просто отоспаться. Мелиса недоверчиво на меня смотрела ещё какое-то время. Не поверила. Но, спасибо на том, что не стала расспрашивать. –Пойду, попробую найти её. Может мне удастся разговорить девочку. – Сказала Мелиса.       Я только кивнула.       Вернулась Мелиса только через два часа. К тому времени я уже порядком захмелела от вина. На пустой желудок меня быстро развезло. Но либо так, либо снова кошмары. Неодобрительно взглянув на бутылку Мелиса, присела на стул и сказала: –Еле нашла её. Кое-как успокоила. Она больше не придёт к тебе. – Мелиса задумалась. – Ты её сильно напугала.       В груди неприятно заныло от чувства вины. –А что-то узнать получилось? –Нет. Говорит, ничего не помнит. И вспоминать не будет. Упрямая как чёрт. – Что-то непонятное виделось во взгляде Мелисы. Толи, осуждение, толи сочувствие. –Можешь сделать одолжение? – Спросила я. –Да, конечно. –Побудь рядом с девчонкой. - Попросила я. – Мне кажется завтра годовщина её смерти. Если начнётся что-то странное твориться, сообщи мне. Да и вообще, может у тебя получиться узнать что-то новое.       Мелиса нахмурилась, но сразу себя одёрнула. –Попробую. – Сказала она и испарилась в воздухе. ***       Мне ничего не снилось, но спала я плохо. Чувство тревоги душило. Просыпаясь посреди ночи, я вслушивалась в тишину, ожидая стука или голосов зовущих меня по имени. Но Мелиса не пришла, ни ночью, ни утром. Голова болела от лёгкого похмелья. Солнце, что начинало припекать с самого утра, только добавляло нервозности. Я ожидала чего-то плохого. Меня хватило на полчаса бездумного сидения в номере. После чего я собралась, не забыв надеть парик, и пошла в город. Основное веселье планировалось на вечер, но центр города уже с утра был перекрыт для транспорта. Ставились палатки. Подключались морозильные камеры с мороженым. Людей с каждым часом становилось всё больше. Я же замечала только семейные пары с детьми. Лизе было бы двенадцать лет. Как она выглядела бы сейчас?       Девочка лет пять с огромной сладкой ватой в руке увидела бездомную собаку. Вырвав вторую руку с маминой ладони, она подбежала к животному и, оторвав приличный кусок, протянула его животному. Женщина тут же увела девочку от собаки. В основном я читала сказки Лизе. Но несколько раз удалось поговорить о её жизни. Она мечтала стать ветеринаром. Мама с папой часто ругали её, когда она пыталась принести в дом очередную бездомную кошку или собаку. В такие моменты она не могла удержаться и ревела навзрыд. Не из-за ругани или следовавших за этим наказаний, а потому что животное оставалось бездомным вопреки её стараниям. Живое воображение Лизы рисовало девочке, как зверь голодает, страдает и неизменно погибает без хозяев. Возможно, сработала моя паранойя, но мне казалось, что сидя долго на лавочке в парке и смотря на гуляющих людей, я начала привлекать внимание прохожих. Как бы ни было весь оставшийся день, я прогуливалась с безразличным настроением. Ближе к вечеру ноги меня сами несли к улице Свободы. Не глядя, куда иду, я считала расклеенные объявления об исчезновении Лизы. На ста тридцати двух меня сбил голос Мелисы. Она возникла передо мной из ниоткуда. –Что-то началось. – Без предисловий сказала она. – Ей плохо стало. Она чуть ли не за землю цепляется в призрачном мире и плачет. Её словно куда-то утаскивает. –Где она сейчас? – Спросила я, но подсознательно догадывалась уже. –В призрачном мире. Говорю же… –Нет, ты не поняла. Где именно в призрачном мире? В каком месте?       Тот мир копия нашего. Неидеальная, со множеством различий, но всё же копия. –Её вон в ту сторону тянет что-то. – Мелиса показала рукой в сторону улицы, куда я шла.       Я сорвалась с места и побежала. Пусть боец из меня до сих пор так себе, но бегать Андреевич научил хорошо. Минут через пятнадцать-двадцать я уже подбегала к дому Лизы по улице Свободы. –Как ты дога?.. – Начала было Мелиса. –Она здесь жила. – Тяжело дыша, ответила я. – Где она?       Мелиса ушла в призрачный мир и тут же вернулась. –Стоит там посреди улицы. Пытается уйти, но не может. Просит помочь ей. Я сейчас вернусь. –Ты не сможешь помочь. Это её персональное проклятие. – Я посмотрела в глаза Мелисе. – Ты должна посмотреть что произойдёт, а потом рассказать мне. Только не вмешивайся. Впрочем, у тебя и не получится. Если я всё правильно помню и понимаю с рассказанного другими душами. –Шутишь?! Почему я должна смотреть, как она мучится?! – С отчаяньем в голосе запротестовала Мелиса. –Потому, что я ещё не умерла и не могу видеть призрачный мир. – Я подошла вплотную к Мелисе, забывшись на мгновения, хотела положить руки ей на плечи. Те прошли сквозь неё, и я едва не упала не найдя ожидаемой опоры. –Сейчас, ты мои глаза. – Сказала я ей.       Мелиса зажмурилась на секунду, собираясь с духом, а после уверенно ушла в тот мир. Мимо меня прошли девушки, тихо переговариваясь и хихикая. Они видели странную картину, как я разговариваю с пустотой и тяну вперёд руки. Плевать. Я достала телефон и посмотрела на время – 17:34. Посреди улицы, передо мной появилась Лиза, а вслед за ней Мелиса. –Помогите! – Плача и задыхаясь от страха, сказала девочка. – Я не хочу. Не хочу… Я не хочу снова…       Она бросилась ко мне, но что-то словно тянуло её назад. Движения девочки стали дёрганные. Она как марионетка, сопротивляющаяся кукловоду, пыталась двигаться самостоятельно. –Нет. Я не хочу. Не надо. – Всхлипывала Лиза.       Забыв о своих же словах я подбежала к ребёнку и… И странная пелена опустилась на Лизу. Девочка ещё секунду сопротивлялась, но её волю подавило что-то гораздо сильнее. Тело ребёнка стало, будто карандашным наброском человеческого тела. Или глиняный болванчик, которому ещё предстояло обрести свою индивидуальную форму. Безликая. Угловатые формы. А вокруг всего этого странная пелена. Сначала я подумала, что это рой насекомых. Но через секунду дошло - это дождь. Призрачный дождь того дня.       Лиза присев опустила кораблик в поток призрачной воды. То, что это кораблик я могла только догадываться. Из рук существа, которым стала Лиза в призрачный поток воды, опустилось и поплыло нечто бесформенное. –Всё из-за того, что её память травмирована. Она помнит этот день в общих чертах. Подробности стёрлись. – Произнесла я вслух свою догадку, обращаясь к застывшей в изумлении Мелисе.       Мокрый асфальт, лужи и поток воды с корабликом существовали только в радиусе нескольких метров от Лизы. Весь остальной мир оставался прежним.       Девочка радостно вприпрыжку бежала за несущимся по воде корабликом. Она что-то напевала. И снова всё искажалось. Я узнала голос девочки. Но слова звучали так, словно это был реверс иностранного языка. Возможно чем-то схожего, но всё же чужого языка. Девочка подобрала кораблик и побежала в первоначальную точку, откуда запускала его ранее. На полпути она замедлила бег, потом перешла на шаг. А потом и вовсе остановилась. Язык тела говорил, что она что-то увидела. Кого-то. Нерешительно, Лиза снова пошла вперёд. По мере приближения к кому-то она переходила на бег.       Девочка радостно закричала. Я побежала вслед за ней. Метрах в десяти стал прорисовываться силуэт человека. Такой же глиняный болванчик как и Лиза. И окутан он был такой же пеленой дождя. Странная походка человека вызывала смутное чувство чего-то знакомого. Я напряжённо вглядывалась в этот силуэт, пытаясь понять, кто это. В подкорке шевелилось узнавание, но как реверсные голоса, я не могла понять свои догадки. Лиза снова замедлилась, когда к силуэту оставалось около четырёх метров. Человек хотел было встать на одно колено, но тут же подвёлся и отряхнулся. Понять бы для начала мужчина это или женщина. Думай, Алиса, думай, чтоб тебе.       Человек звал Лизу и от разочарования я выматерилась. Она не только не помнит кто это. Но даже кем был. Мужчиной или женщиной. Голос, ласково зовущий Лизу, оставался бесполым и нетвёрдым. Девочка всё медленней и нерешительней шла к человеку. Вот она совсем близко подошла к нему. –Не делай этого. – Вырвалось у Мелисы, что как и я, во все глаза наблюдала за происходящим.       Болванчик протянул руку к девочке и сказал что-то укоризненно. В голосе Лизы слышалось неуверенное оправдание. Она посмотрела на ноги человека. Человек погладил по лицу девочку и наклонился. Лиза одолела нерешительность и обняла болванчика. Её прорвало. Радостный голос быстро что-то лепетал. Словно пытаясь рассказать обо всём и сразу. Она показывала кораблик. Девочка уже шла вместе с болванчиком дальше по лице. Человек держал её за руку. Когда они поравнялись с домом Лизы, я невольно направилась в сторону калитки. Девочка тоже потянула человека к дому, но тот что-то сказал нетвёрдым голосом, качая головой. Лиза неуверенно замедлила шаг. Человек ободряюще продолжил говорить. Голос Лизы был полон сомнения. Человек потянул её за руку и продолжал, успокаивая, уговаривать. Лиза поддалась.       Они продолжали идти всё дальше. Лиза оборачивалась и задавала вопросы. Сначала человек охотно отвечал. Убеждал и уверял в чём-то. Но чем дальше они шли, тем быстрее шагал болванчик, а Лизе приходилось переходить на лёгкий бег. Человек раздражался вопросами девочки. Ответы становились всё резче, недовольнее. Лиза крутила головой. Оглядывалась назад. Её дома уже не было видно.       Неожиданно раздался автомобильный гудок позади. Я вздрогнула и отскочила в сторону, Мелиса вскрикнула. Из открытого окна высунулась голова и, обматерив меня, назвала - тупой коровой. Автомобиль проехал сквозь фантомов. Те, ничего не замечая, продолжали идти и разговаривать на странном языке.       Улица заканчивалась Т-образным перекрёстком. Впереди был пустырь с высокими деревьями и густым кустарником. Человек повёл Лизу вправо по дороге. Сомнений в голосе девочки становилось всё больше. Ещё метров десять и в стене высоких кустов с деревьями показалась тропинка. Болванчик потянул Лизу туда. Она упёрлась, отказываясь идти.       Человек терял терпение. Лиза, что-то доказывала. Что-то важное. Человек крикнул. Девочка вздрогнула. Болванчик снова потянул её. Лиза попыталась упереться, но её жёстко дёрнули за руку и она покорно пошла следом. Мелиса зашипела, слишком ярко представляя, как заболела рука у Лизы. У меня так же фантомной болью заболело плечо.       Пройти по тропинке оказалось не просто. Слишком густые кусты царапали, цеплялись за одежду и ограничивали видимость. Чуть впереди их стало поменьше, я снова видела фантомную сцену. И болванчик, и Лиза с трудом переставляли ноги. Они застревали в размокшей грязи. Девочка хныкала. Она, уже ссорясь, что-то кричала человеку. Тот огрызался в ответ. Ещё немного и они вышли на место, где грязь была плотнее. Лиза плакала, пытаясь отряхнуть ноги, но её постоянно тянули вперёд. Пустырь вот-то должен закончиться. Я уже видела сквозь листья и ветки высокий забор, а за ним индустриальное здание. То ли склад, то ли завод. Лиза вырвала руку, остановилась и закричала голосом полным обиды. Человек сорвался. Он схватил девочку за плечи и с силой встряхнул. Голова Лизы, словно кукольная дернулась взад-вперёд. Лиза плача просила о чём-то. Человек с силой наотмашь дал ей пощёчину. –Нет. – Простонала Мелиса.       Девочка заплакала, схватившись за щеку. Снова что-то сказала. Это только сильнее разозлило человека. Он снова ударил её по лицу. Потом ещё раз и ещё. Лиза пыталась закрыться, спрятать лицо. Человек грубо отбросил её руки. Он уже что-то вопил. Голос путался. Это было понятно, даже не понимая слов. Девочка попыталась вырвать и убежать. Болванчик схватил её за грудки, встряхнул как тряпичную куклу. Человек кричал. На этот раз в голос болванчика полного злости добавилось отчаянье и слёзы. –Нет! – Вскрикнула Мелиса, бросившись к фантомам.       Она раньше меня поняла, что сейчас произойдёт. Увидев торчащий из земли острый кусок камня, Мелиса, не задумываясь, кинулась помешать давно произошедшим событиям. Она не смогла приблизиться к ним. Невидимая преграда остановила её за призрачным кругом дождя.       Человек в последний раз отвесил пощёчину Лизе. Она неловко взмахнула руками, теряя равновесие. Падение. В последний момент я закрыла глаза. А надо было уши. Лиза помнила этот звук слишком хорошо и отчётливо. Звук ломающейся кости черепа. Он громким эхом застыл в ушах. Я открыла глаза. Фантомы исчезли. Не было дождя, не было грязи. Лиза стояла посреди тропинки. Такая, как в момент смерти - мокрая, бледная, испуганная. Кровь вперемешку с водой стекал из раны на голове и разбитого лица. Девочка дрожала от пережитого ужаса. В глазах слепой пеленой застыло изумление.       Она, всхлипывая, присела на корточки и спрятала лицо в ладони. Секунда, другая и девочка расплакалась. Между пальцев стекала кровь вперемешку с чёрными слёзами. Мелиса аккуратно подошла к ней. Так же присела рядом, нерешительно протянув руки, чтобы обнять девочку. Та вскочила, оттолкнув Мелису, и посмотрела на меня глазами полными боли. Черные струи слёз смешивались с красными. –Вы обманщица! – Закричала она. – Вы не помогли! Это снова случилось! Если бы я уснула, то всё было бы хорошо! –Лиза, я пыталась. – Тихо ответила я. – Чтобы прекратить это надо вспомнить, кто тот человек. Ты ведь знаешь его. Тебе надо постараться вспом... –НЕТ! – Закричала Лиза и исчезла.       Мелиса сконфужено посмотрела на меня. –Я поговорю с ней опять. – Обречённо сказала она и тоже исчезла.       Я присела рядом с торчащим из земли камнем. Видимо за 4 года этой тропинкой пользовались редко. Камень успел обрасти травой и глубже уйти под землю. Естественно никаких следов на нём не осталось. Я пошла дольше по тропинке. В этом месте, пустырь редел. Было больше прогалин. Идеальные места для пикников. Если бы не близкая дорога и забор совсем как на природе в лесу. Не хватало только травы. Вместо неё сплошной, густой ковёр годами опадавших листьев. Только редкие пучки зелёных сорняков пробивались сквозь одеяло сухих листьев. В противовес той стороне, с которой я сюда зашла, на этой было гораздо больше мусора. Бутылки, пакеты, бумага. Место красивое, но загаженное. Я вышла с пустыря к забору. Возвышавшимся зданием за ним оказался завод. Заброшенный и наверняка разворованный. Стёкла в редких окнах разбиты или отсутствуют вовсе. Дорога под ногами немного лучше обычной грунтовой. С добавлением гравия. Я шла, сама не зная куда. Возможно, искала подсказку, чего хотел убийца. Может здесь его ждал автомобиль?       Забор свернул налево. А дорога раздвоилась. Одна часть пролегала возле забора и вела к воротам на территорию завода. Другая, бежала дальше возле пустыря. Жилых домов здесь уже не было. Лишь прилегающая к заводу территория с полуразрушенными постройками индустриального назначения. С самой территории отходили ещё несколько дорог. Разбегались они в разных направлениях, и к каждой был указатель. Граница города. Дальше трассы в соседние города и посёлки, сопровождаемые чередующимися полями и лесополосами.       Рюкзак давил на плечи своей тяжестью. Все немногие пожитки я забрала с собой. Не уверенна, что хочу возвращаться назад в отель. Хотелось сбежать из этого города. Особенно, после увиденного. Сев на непонятную металлическую конструкцию я сбросила рюкзак и уставилась на закат. Хотелось отдохнуть. Хотелось отмыться от увиденной грязи. Хотелось напиться и уснуть без снов. Не знаю, сколько я просидела так, но, похоже, случайно задремала. Пришла в себя я, когда почти стемнело. Над головой появлялись первые звёзды. Надев рюкзак, в спину что-то неприятно кольнуло. Сбросив его с плеч и открыв, я увидела в свете телефона ставшую наискосок книгу. «Сказки народов мира». Руки задрожали. А к горлу подкатил ком. К чертям этот город. Я взяла книгу в руки и быстрым шагом направилась, откуда пришла. Мелиса не появлялась. Наверное, до сих пор успокаивает Лизу. Или просто устала от всего этого. Не могу её винить. Я устала не меньше. Оставлю книгу возле того проклятого камня и не дожидаясь автобусов уеду на такси подальше отсюда. Чем ближе я подходила к тропинке через пустырь, тем отчётливее прорисовывались события. Я вспоминала разыгрывавшуюся сцену и что-то в ней смущало. А именно в языке тела убийцы.       Я подошла к тропинке и замерла. Впереди послышался чей-то голос. Лиза снова вернулась на место гибели, а Мелиса её успокаивает?! Стараясь ступать как можно тише, я шла вперёд. Голос звучал справа от тропы. Он вёл на прогалину. Где-то за кустарник и стену из молодых деревьев. Голос тревожил. Голос был знаком. Я застыла, глядя, как посреди естественной прогалины, на коленях стояла женщина и, всхлипывая, пела: –Свинцовое небо, суровые скалы, На небе светило зевает устало. Под ним вдоль прибоя, женщина бо́сая, Просит дождя, прислать просит грозы… Солнце устало, оно спрячется спать, И ты мой малыш, ложись-ка в кровать. Женщина бо́сая идёт по воде, Небо темнеет, звёзд не видно нигде. Солнце устало, оно вдалеке, Колыбель укачаю, подобно реке. Поступь боса́я тропинкой идёт, Северный ветер с собой ведёт. Рассвет далеко, светило всё спит, Малыш не спокоен. Он плачет. Кричит. Поступь боса́я всё ближе к окну, Малыша укачаю, на руки возьму. Уже близко рассвет, видно солнца лучи, Ну что ж ты малыш?! Засыпай, не кричи. Женщина близко, стоит у двери, Засыпай мой малыш! Ну а ты – уходи! Солнце проснулось, весь мир озарив. Малыш крепко спит, больше он не пуглив. Не бойся дитя, не отдам никому, Даже женщине той, что несёт с собой тьму…       Женщина умолкла, пытаясь успокоить рыдания. Зажав рот рукой, она почти уткнулась лбом в землю. Сквозь тихие всхлипы еле слышно доносилось: –Прости… Прости меня милая… Я не хотела… Я так тебя люблю… Прости меня. Прости!       Я выронила книгу. Онемевшие пальцы не слушались. Женщина обернувшись, испугано вскочила на ноги. В сгущающейся темноте на меня смотрела Лариса Сидорчук. В голове, словно, что-то щёлкнуло. Увиденная картина обрела краски, резкость, смысл. Вот женщина нетвёрдой походкой идёт по улице. Лиза узнаёт маму и сначала бросается к ней на встречу. Но, видя её состояние, уже не так спешит. –Вы кто? – Спрашивает меня женщина и тут же пытается оправдаться. – Я тут, просто… Вы не подумайте ничего такого…       Реверс голосов исчезает. Теперь я понимаю, о чём разговаривала Лиза с мамой. –Ты не соскучилась по мне? Даже не обнимешь?       И Лиза, скучавшая по маме, обнимает её. Она тревожиться, но слишком её любит. Лариса берёт девочку за руку и ведёт за собой. Она говорит Лизе, что очень скучала. Сегодня праздник и они с папой сделали ей сюрприз. Девочка верит. Лиза на радостях пытается рассказать обо всём и сразу. Похвастаться корабликами. Новые сомнение одолевают её, когда мама ведёт её дальше по улице, а не домой. –Сюрприз не дома. Пойдём. Папа уже ждёт там.       Девочка сомневается, но верит. Но чем больше она засыпает её вопросами, тем раздражительнее становится мама. Лиза не может понять, как папа мог выйти из дома так, чтобы она его не увидела. –А папа точно знает?       Язык плохо слушается маму. Она сердится. Сердится на Лизу, что та не может и шагу без папы ступить. Когда они подходят к тропинке на пустыре Лиза упрямиться. Всю жизнь её учили, что надо быть аккуратной и не пачкать одежду. А сейчас мама вела её к мокрой земле. –Слушайся и не ной! Вот надо тебе вредничать?!       Лиза слушается. Она не хочет вредничать. Но чем дальше они уходят, тем яснее Лиза понимает, что мама врёт. Папа не разрешил бы так пачкаться. –Я хочу к папе. –Сколько можно! Почему ты такая?! Почему ты его любишь больше?!       Женщина теряет контроль и встряхивает Лизу. Девочка плачет и пытается убежать домой. К папе. Мне представляется, как такое уже случалось. Как Лариса в пьяном угаре поднимала руку на дочь и та бежала под защиту к папе. Вот и тогда она хотела убежать. Женщина злиться. Женщина бьёт её. А я понимаю, что видела эти жесты и замашки на том видео, где она била мужа. Девочка плачет. –Не ной! –Мама не надо… –Не ной и слушайся, я сказала!       Я смотрю на женщину и вспоминаю, как меня мама за всю жизнь только трижды отшлёпала по заднице. Она работал на двух работах, чтобы выплатить кредит по квартире. Чтобы я могла ни в чём не нуждаться. Первый раз, я разбила окно соседу снежком. Мама предупреждала играть аккуратнее. Но соседский мальчишка так обидно дразнился и бросался снежками. Он специально бегал возле окон домов в расчете, что я побоюсь бросаться в ответ.       Второй раз, я упрямо хотела помочь маме. Я что-то готовила. Масло на сковородке загорелось. Мама уже говорила, как в таком случае поступать. Но в панике, я залила его водой. Пожара не случилось. Но стена возле плиты и потолок ещё долго оттирался от копоти.       В третий раз я, не послушавшись, пошла гулять со двора. Забыв о времени, вернулась затемно. На тот момент мама успела вызвать, тогда ещё, милицию. Кроме этих случаев, мама на меня не поднимала руку. Никогда. Мы даже ссорились и ругались редко.       Женщина что-то говорила, нервно теребя букет незабудок в руках. Широко распахнутые, полные страха глаза смотрели на меня. Я же наполнялась беспроглядной злостью. Мне казалось, теперь вокруг меня сформировался фантомный дождь. –Не отдам никому. Даже женщине той, что несёт с собой тьму… - Хрипло повторила я последнюю строчку колыбельной. – Так ты её никому не отдашь?!       Лариса окончательно поняла, что я всё знаю. Губы её задрожали. –Я не хотела… - Плачущим голосом сказала она. – Так получилось.       Я могла понять, что она не хотела. Я могла понять, что это случайность. Я даже могла понять такое обращение с ребёнком. Зелёный змий умеет превращать человека в говно. Я могла всё это понять. Всё кроме едва заметного холмика листвы за спиной женщины. Здесь она похоронила Лизу. А потом плакала на камеру и просила помочь найти дочь. Обвиняла мужа. Этого я понять не могла. Не могу. И не буду.       Я бросилась к женщине. Удар получился правильным. Как меня и учили. Под кулаком хрустнул нос. Брызнула тёплая кровь. Женщина пошатнулась. Я снова её ударила. Вид крови разозлил ещё сильнее. Перед глазами стояло лицо Лизы. Разбитые в кровь нос и губы. Потёки крови из пробитой головы. Лариса упала. Сев сверху на неё я продолжала её бить. Теперь и у неё были разбитые нос и губы. Она попыталась защититься руками от моих ударов. Так же как Лиза защищалась от её. Я схватила женщину за горло. Пальцы сомкнулись мертвой хваткой. Лариса как рыба на земле пыталась вдохнуть. Она извивалась подо мной. Пыталась оттолкнуть, сбросить, разжать пальцы на горле. Как некогда Лариса встряхивала Лизу, я встряхнула её. Подобие жуткого кривого зеркала. Голова женщины мотнулась, точно так же как Лизина. Я продолжала сжимать её горло, а перед глазами вновь и вновь чередовались сцены. Смерть Лизы. Выпуск новостей. Опухшее от слёз и горя лицо Ларисы. «Верните мне дочь» - всхлипывает она. –МАМА! –Алиса!       Крики смешались в один. Я обернулась. Мелиса изумлённо смотрела на меня, прикрыв рот руками. –Мама! Мамочка! – Кричала Лиза, глядя на женщину, что уже не шевелилась подо мной. –Это она… - Выдохнула я.       Пальцы не слушались. Словно деревянные они не хотели разгибаться и отпускать шею. –Это она тебя убила. – Сказала я, задыхаясь, глядя на Лизу.       Девочка смотрела только на маму и повторяла: –Мама. Мамочка… –Вот почему ты не хотела вспоминать. Вот почему это так травмировало тебя. Ты знала. Где-то на подсознательном уровне ты знала, но запрещала себе даже думать об этом. –Нет. – Помотала головой Лиза. – Это не так. Что Вы наделали?! Зачем? Мама!       Девочка подбежала к телу женщины, в тщетной попытке прикоснуться. –Это она! – Повторила я. – А под землёй твоё тело. Твоя навязчивая идея уснуть. Всё потому, что она приходила к тебе на могилу и пела колыбельную. –Нет. – Качала головой Лиза.       Раны на лице девочки исчезали. Кровь испарялась. –Это правда. И ты это знаешь. – Не унималась я. –Нет. Она не хотела. Я вредничала. Это случайно. –Не важно, случайно или нет. Важно, чтобы ты наконец-то увидела правду. – Я не могла позволить Лизе снова всё отрицать. Нужно разрушить эту петлю проклятия.       Девочка подвелась. Маленькая Красная Шапочка. Ран больше не было. Значит, она приняла не только то, что случилось, но и кто это сделал. Она посмотрела мне в глаза. –Вы ужасны! – Сказала Красная Шапочка. –Боже… - Пробормотала Мелиса.       Было уже поздно, и под сенью деревьев темнота сгущалась сильнее, но лицо Мелисы озарил оранжево-красный свет. Теперь она смотрела на что-то за спиной Лизы. Девочка обернулась, и её лицо озарилось таким же светом. –Это рай или ад? – Неестественно успокоившись спросила Красная Шапочка Мелису. –Не знаю. – Испуганно ответила она.       Я не могла видеть то, что видели они. –Мне… страшно?! – Спокойно но неуверенно спросила девочка. – Можете пойти со мной?!       Мелиса покачала головой. –Это только для тебя. Я ещё жива.       Девочка отвернулась от озарявшего её нечто. Снова присела возле тела мамы. –Я не сержусь на тебя мамочка. Прости что вредничала. Я тебя очень сильно люблю. Тебя и папу. Я одинаково вас люблю.       Она снова подвелась и посмотрела на Мелису. –Я не хочу уходить. –Думай… - Мелиса сглотнула. – Думай о том, что твоя мама уже там и ждёт тебя.       Девочка, отстранённо улыбнувшись Мелисе, сделала шаг, потом остановилась. На этот раз она посмотрела на меня. –Вы ужасны. – Кроваво-оранжевый свет успокаивал. Он словно гипнотизировал. – Я Вас прощаю за всё, хоть Вы этого не заслуживаете. И не хотите…       Она повернулась к источнику, сделала несколько шагов ему навстречу. Перед тем как она исчезла, я успела расслышать: –Больше не страшно… ***       Машина мчалась вперёд оставляя за спиной таксофон, толпы веселящихся людей, концерты и ларьки. За спиной оставался город, в который, как мне думалось, я никогда больше не вернусь. В небе вспыхнули праздничные салюты, озарив всё слабым светом. Водитель молча гнал автомобиль по ночному шоссе, а я бездумно смотрела в окно не зная что чувствовать. Внутри была только пустота.       Я смутно помнила, как оставила написанную печатными буквами записку возле тела Ларисы. Всего три слова: «Лиза похоронена здесь». Помню, как делала какие-то телодвижения, пытаясь прибраться после себя. Подсвечивая телефоном, искала, чем прижать клочок бумаги. Вытирала бумагу от отпечатков. Вытирала шею Ларисы. Смотрела на её ногти и пыталась вспомнить: поцарапала ли она меня?! Оттирала испачканные в крови костяшки салфетками. Использованные салфетки бросала в рюкзак и распихивала по карманам. Топталась на месте, а время убегало. Книгу сказок, я так и не оставила. Мои отпечатки на каждой странице. Да и смысла в этом, я больше не видела.       Я ехала из Ключей в соседний такой же N-ск. А там на другом такси в следующий город. И так, пока не доберусь домой. Мне казалось, так меня сложнее будет отследить. Поздней ночью мне позвонили на анонимную симку. Я почти спала в такси. –Мария, не разбудил? Это Леонид Михайлович… –Пока нет. Что-то случилось? –Вы ещё в Ключах? – Спросил следователь. –Нет, утром уехала. Редактор отозвал расследование. –Ах вот оно что… А тут по делу Лизы Комаровой сдвиг как раз случился. Журналисты пока не прознали. Я вот подумал, Вы бы могли получить эксклюзивный материал. Первые на месте преступления… Ну, естественно не просто так…       Понятно. Следователь надеялся на материальную помощь, за сообщение новых фактов. –Простите, но нет. Редактор передумал расследовать это дело. Будут отходить от, - Я прикусила язык, чуть было не ляпнув убийств. – От мрачных сюжетов в сторону чего-то более жизнерадостного. Так что, моя командировка закончилась, не успев толком начаться. –Понятно. Жаль, конечно. – Следователь о чём-то задумался. –А что за новые факты всплыли? Это сугубо моё любопытство. – Я попыталась придать голосу заинтересованности. –Не могу сказать ничего конкретного. Ночью поступил анонимный звонок с таксофона о найденном трупе. Такие звонки редко воспринимаются всерьёз, если честно. Но наряд выслали проверить. Пока рано судить, но, похоже, у нас есть прямой подозреваемый как минимум по трём статьям. – Голос следователя лучился самодовольством. –Эмм… Я совсем запуталась… - Я и правда мало что поняла. –Пока ничего больше не скажу. Следите за новостями. Или, возобновите расследования, и будет Вам всё с первых уст. –Я бы рада но, увы. Возможно, через пару дней редактор передумает, он немного самодур. – Лгать, изображая эмоции, было трудно и гадко. –Но, тогда это уже не будет эксклюзивная информация. – В надежде сказал полицейский. –Понимаю, но что поделать?! –Ну да, ну да. С начальством не спорят. – Разочарованно протянул он.       Следите за новостями, звучит лучше чем: что вы делали вечером 28 июня?! *** «–…Вот здесь раньше забор заваленный был. На его месте поставили временный. Металлический…»       Мужчина на видео в окружении полицейских подошёл к кирпичному забору. «–…Там хитрость сделали. Срезали секцию и наварили завесы половинчатые. С обеих сторон. И на завесы назад посадили секцию. Если не присматриваться, не видно ничего. Одному, конечно сложно снять. Зато снял секцию и езжай себе тихо. Никто не узнает. Но только посадка высокая у машины должна быть. Дороги нет. Застрять легко.» Кадр сменился. Теперь стену забора показывали с внешней стороны посёлка. Немного крутой подступ к стене и никакой дороги. Даже грунтовой. «–И во сколько вы выехали? – Задал вопрос полицейский. –Да я не помню. Это было когда?! Лариска совсем в говно была. А я так, слегка поддатый. Мы не на своей поехали. Ниву у Димы взяли. Выехали через секцию. Через ворота нас в таком состоянии завернули бы. Или мен.. полицию вызвали. Мы затариться только хотели. Лариска по дороге ныть о дочке начала. Мне тоже не нравилось что она с отцом. Как так, ребёнок без мамки?!»       Меня передёрнуло. Никогда не любила когда так говорят. Мамка. «–…Уговорила она поехать в Ключи. Проведать. Я дурак послушался. Её бывший меня не любил, так что я за пустырём остался. Ждал, когда Лариска с дочерью посидит, потом поедем. Это она потом мне рассказала. Как увидела дочь одну на улице, решила забрать с собой. Они как через пустырь шли, девочка споткнулась, упала и головой об камень. Вот тут прям. – Мужчина скованными наручниками руками показал на своей голове место смертельной раны.»       Мне захотелось врезать этому побитому жизнью мудаку. Споткнулась. Упала. «…–Лариска пыталась спасти её. Но что там сделаешь?! Скорую бесполезно звать. Она ко мне. Я в ахуе. Дождь как из ведра. Я же с судимостью. Кто поверит, что ни при чём?! Я Лариске потом трёпки задал. Думал убью нахрен. Таких делов наворотила. Но это потом. А тогда надо было что-то думать. Никто не знал, что мы в Ключи рванул. В Ключах нас тоже не видел никто. Короче, достал лопату и пошёл рыть яму на поляне. –Откуда лопата у Вас? – Перебил мужчину полицейский. –Дак это, в багажнике была. Мы же толпой не просто отдыхать на дачу приехали. А помочь там на огороде. Короче, девочку похоронил. Листьями всё застелил, чтоб не видно было. И уехали. Лариска только ревела всё время…»       Новый кадр и уже репортёр освещает случившееся. Ходит по знакомой улице. Возле знакомого пустыря. Кадр снова меняется. Закадровый голос репортёра комментирует происходящее, а я не могу оторвать взгляда от одного человека. Виталия Комарова. На видео раннее утро. Люди кладут тело его жены на носилки. Картинка кубиками. Труп зрителям не показывают. Но мужчина смотрит на то, как выкапывают яму. Как мрачно один из работников заявляет, что нашли. Но я смотрю только на Виталия и понимаю, что уже видела такое выражения лица. Такой взгляд. Я видел нечто подобное раньше. Нет, он не плакал. Не горевал. Не кричал. Его лицо было точно таким же как на военных фотографиях. Фотографиях солдат с контузией. Психика Виталия не выдержала. Репортёр долго ещё рассказывает известную мне историю. Кадр снова меняется. Евгений, сожитель Ларисы уже в камере отвечает на вопросы репортёра. «-Нас на даче там человек десять было. Патрульные, приехали, поговорили с хозяином. Сказали, чтоб тихо было, и уехали. Меня с Лариской тогда уже не было. Но они же не считали. Потом, когда допрашивали всех, ребята сказали, что все на даче были. Да там половина не помнит, как мы поехали и когда приехали. Мы с Лариской грязные были. Я сказал, что застряли на подъезде. Лило как из ведра. Одно болото. А Лариска вообще в отключке была. Ужралась по дороге. –А что Вы скажите по поводу убийства Ларисы Сидорчук? –Не убивал я её. Ни девочку, ни Ларису. Лариса приезжала каждый год на могилку дочери. Понятно это делала так, чтобы никто не знал, что она вообще была в городе. Под вечер. Я обычно останавливался на трассе в лесополосе и ждал её там. Лариска пешком шла. В этот раз её долго не было. Трубку не брала. Ну, я поехал проверить, что и как. А там уже менты. Вы следователя лучше спросите, кто их вызвал, и кто записку написал. –Какую записку? – Переспросил репортёр. –Возле Лариски записка была. Я слышал как об этом менты говорили. Удивлялись, блядь. Что за мститель такой?! Записка - мол, девочка здесь похоронена. Зачем бы я писал такое? Написать, убить и потом вернуться?! Да я помог Лариске скрыть, что дочь померла, но не убивал никого. Ни девочку, ни Лариску. Я же не психопат. Зачем мне это…»       Кадр снова сменился. На этот раз интервьюировали знакомого следователя. «–Подозреваемый Евгений Пономаренко утверждает, что был звонок в полицию, а возле тела убитой нашли записку. Как Вы это можете прокомментировать? –Да, анонимный звонок имел место быть. Единственное что сказали, что на пустыре нашли труп. Нашедший его человек, видимо очень испугался и не представился. А на счёт записки – нет. Никакой записки не было. –Тогда, откуда стало известно, что в том месте похоронена девочка? –Понимаете…»       Следователь долго и нудно пытался изобразить Шерлока Холмса. Смесь дедукции и интуиции повели его в правильном направлении. Хорошо не экстрасенсы. Почему записка исчезла? Если звонок мог быть от случайного свидетеля, то записка от скрывшегося убийцы. Убийцу надо искать. А зачем, если идеальный кандидат на это место, сам пришёл в руки?       Я выключила ноутбук. Меня мутило. Теперь мало просто убить, надо ещё подставить кого-то другого. Чувство отвращения к себе захлестнуло с головой. На глаза наворачивались слёзы. ***       Голова плыла. Меня тошнило от выпитого, но я продолжала вливать новые порции спиртного, надеясь отключится. Но беспамятство не приходило. Вместо него всё ближе подбиралось алкогольное отравление. Бегемот чавкая доедал последнюю колбасу с холодильника. Быть собутыльником он отказался. И к чёрту его.       Я закурила. Возле пачки, на столе, лежал пакетик с так и не выброшенной наркотой. Мой план Б. Слёзы водой текли по щекам. Даже истерически прореветься не могу. Так чтобы потом опустошённо уснуть, а на утро полегчало. В кухню вошла Мелиса. В последний раз я её видела на пустыре. Я была уверенна, что ко мне она больше не придёт. В глазах Мелисы проскочила брезгливость. Ну и к чёрту её. –Не знала, что ты куришь. – Сказала она. –Только после секса. – Хихикнула я. – Но так как мужика у меня нет, а курить захотелось, я как настоящая баба выебала мозг себе ради сигареты. В голове пронеслось, что я веду себя как быдло. Но было плевать на всё. И на то, что я говорю. Кому говорю. И как при этом выгляжу. Мелиса уже разворачивалась, чтобы уйти, но потом передумала. –Рассказывай. – Сказала она, глядя мне в глаза. Я даже немного опешила. Так уверенно она себя ещё не вела. –Я умею виЖдеть мёртвых-х. Только тсс. Ик. Это с-секрет. – Попыталась пошутить я заплетающимся языком.       Мелиса схватила полупустую бутылку со стола и бросила её в стену. Осколки разлетелись по всей кухне. Меня обдало брызгами. Бегемот, не переставая жевать, крадучись вышел из кухни, глядя на нас широко распахнутыми глазами. –ХВАТИТ БУХАТЬ! – Зло выкрикнула Мелиса мне в лицо. Она с силой ударила кулаками по столу так, что тот подпрыгнул. Я с изумлением смотрела на неё. Изумление быстро сменилось гневом. –Какого чёрта?! – Я начала подводится на нетвёрдых ногах. И тут же шлёпнулась обратно на стул. Щека горела от пощёчины. –Приди в себя, дура! Ты что творишь?! – Снова закричала она.       Я держала горящую щеку и… И разревелась как никогда. –Почему я?! Почему это происходит со мной?! – Пелена слёз не давала рассмотреть Мелису. – Я убила четверых людей. А одного подставила. Я не хотела. Я оставила записку. Но они всё равно его обвинили. Какого чёрта?! Какого чёрта! Какого чёрта те трое меня похитили? Я так не боялась никогда ещё. Я до сих пор боюсь. Боюсь своей тени. Я не понимаю что со мной. Тогда всё казалось правильным. Я будто Снежная Королева сужу и казню, а сейчас… Блять, моя жизнь в говне…       Я, рыдая, уткнулась лицом в руки и повалилась на стол. Давно такого не было. С детства. Мелиса терпеливо ждала. Я чувствовала её присутствие. Её взгляд. Успокоившись, я набралась смелость посмотреть на неё. –Алиса, тебе жаль тех людей? –Нет. Мне не жаль их. Те трое отморзка, заслуживали в стократ худшей участи. Ик. Мне не жаль их. Больше они никому не причинят боли и зла. Но мне жаль себя. Почему я? Почему я должна была их убить? Почему всё не разрешилось по-другому?! Почему я убила мать Лизы?! Я же представляла, как найду убийцу. Как наведу на его след полицию. Но во мне как будто что-то перемкнуло. Она пела ей колыбельную. Понимаешь? Она… Ик. …просила по новостям вернуть дочь. Блядь!!! Да что со мной?! Какого чёрта?! –Я где-то слышала такую фразу: «Мама – имя бога в устах ребёнка». Что можно сказать о таком боге как та женщина?! – Тихо проговорила Мелиса. – Я всё время думаю о своей маме. О том, как она продолжает меня навещать. Читает мне мои любимые книги. Ставит любимую музыку. Вспоминаю и не могу даже при самом худшем раскладе представить, чтобы она поступила со мной так же, как та женщина с Лизой. –И что… Ик. …ты думаешь?.. – Умоляюще спросила я, сама не зная о чём. –Думаю, что ты слишком близко приняла это дело. –Да, вот такой хреновый из меня пс-сихолог. Ик. А ведь я даже условные имена даю всем пациентам. Лишь бы отстраняться от чужого горя. Не получилось. И вместо помощи, я только приумноЗжаю боль… –Знаешь, поступить правильно, не всегда равно – поступить хорошо. Доброта, порой ведёт к безнаказанности. Знаю, что ты не хотела становиться камнем преткновения для этих людей. Но, возможно, ты тот, не совсем хороший, но определённо нужный этому миру человек?!       Я удивлённо уставилась на Мелису. –Нет, я не оправдываю тебя, даже не думай. Но и не осуждаю. Ты сделала как считала правильно. Теперь, тебе надо сделать тоже самое, что большинству твоих пациентам: принять и смириться с произошедшим и содеянным. –А если я поступила не правильно? – Я смотрела на Мелису, как утопающий на спасательный круг. –Это покажет время. Невиновными те люди не были. А теперь, вытри слёзы и сопли, и позвони своей матери. –Я не хочу её втягивать в такое… Не надо ей знать такое. – Пробормотала я. –Не нужно ничего рассказывать. Просто поговори. Ни о чём. Чтобы убедится, что не каждый бог на такое способен.       Мелис собралась уходить. –А ты? Что ты будешь делать?       Почему-то мне стало важно знать, куда собралась Мелиса. Она печально улыбнулась мне. –Домой. Я приду домой и притворюсь, будто у меня летние каникулы. Учёба закончилась. Сессия позади. Не надо никуда спешить. Мама собиралась делать пирожки, значит сейчас она на кухне. А папа по традиции смотрит телек и ждёт первой партии мучного. Я сяду в кресло, с которого будет видно и папу, и вход на кухню. И если получится, то на целый вечер забуду обо всём. На целый вечер вернусь в прошлое, где всё хорошо. –Мне жаль… - Только и смогла выдавить я. –Мне тоже. – Ответила Мелиса и ушла.       Я достала телефон. Набрала номер. –Ало мам! Привет…