Я ебанулась?
— Недурно, — философски изрёк Зик, оценив масштаб неожиданной утренней эякуляции, и потянулся к сигарете. Он усмехнулся сам над собой: перекуривать после траха во сне ему ещё не доводилось. — Мерзость, — уверенно заявил Ривай, потирая переносицу. Ему думалось, что он совсем поехал корой от недосыпа, раз в его эротические фантазии ворвалась эта парочка. А ещё, теперь его проклятые яйца болели. Одно было ясно точно — отныне эти чудовищно сексуальные образы навсегда останутся на подкорке у каждого из трёх участников непрошеного соития.···◦⚜◦···
Возмездие — это акт отмщения. Это месть, осуществляемая любыми средствами. В данном конкретном случае это осуществит ахуенная сволочь — Мелани Найкенс. Невысокая фигура, облачённая в белоснежный медицинский защитный костюм, воровато огляделась, высовываясь из-за угла. Лицо было надёжно скрыто за маской и защитными очками, и если бы не они, то едва ли человек с настолько зловещей улыбкой остался незамеченным. — Караул сменился, мы на позиции, — раздался голос Жана из рации. — Принято, — шурша складками костюма, который явно был великоват, девушка потянулась к рации. — Саша, ты за пультом? — Так точно, — ответила Браус, весело раскачиваясь на стуле перед множеством мониторов, — Охрана уже плотно синячит. В подтверждение её слов, из рации послышалось протяжное дребезжание мужских голосов. Сегодня всё точно должно пойти по плану, и ни одна душа не помешает Мелани Найкенс достичь заветной цели, отделяющей её от спокойной жизни всего на шаг. А если кто и посмеет, то будет проклят до пятого колена и низведён до подопытной крысы в её будущих безумных экспериментах, сравнимых по своей вероломности с деяниями военных преступников. Под личиной местного медработника она, беззаботно насвистывая, прошла мимо Жана и Конни, отсалютовав. Кирштейн с тяжёлой мукой на лице, вызванной разрушением его идеальной укладки напяленной на голову балаклавой, молился про себя о том, чтобы затея подруги прогорела. Потому что, стоя здесь, он чувствовал себя, по меньшей мере, придурковато, а как максимум — переживал о том, что по возвращении капитан снесёт им головы с вертушки. В отличие от Конни и Саши, падких на затеи Мелани, он глядел на перспективу и действовал из позиции: «не можешь управлять хаосом, тогда возглавь его». Тем более, что Найкенс была и рада спихнуть весь груз ответственности на Жана. Коленки девушки подрагивали от предвкушения, когда на горизонте появился номер нужной ей палаты. Глубоко выдохнув, она попыталась унять подступившее возбуждение и ватными руками выудила карточку-пропуск из-за пазухи. Она собиралась отрезать бедолаге-врачу палец, прежде чем друзья отобрали у неё нож и предложили поискать другой выход из ситуации с биометрическими пропусками. Мелани с детства имела слабость к препарированию людей, и не все находили это очаровательным. Девица недовольно цыкнула обнаружив, что Хитч ещё в палате. Марло опаздывал. Плевать. Надо действовать уверенно, чтобы не вызывать подозрений. — Но ей уже проводили сегодня анализы, — Дрейс с подозрением проследила за уверенно вошедшей фигурой, которая начала раскладывать инструменты, скорее, напоминающие пыточные. Мелани, стараясь скрыть раздражение в голосе, отмахнулась от Хитч, словно от надоедливой мухи, выдав басовитое: «Был неграмотно забран материал» А сама примерялась к игле для трепанобиопсии. Если повезёт, она не только спинномозговую жидкость, но и костный мозг этой стервы получит. Только бы Хитч свалила скорее, иначе не видать ей материала как своих ушей, а Энни вновь поместят в капсулу и увезут в министерские подвалы. Наконец, в коридоре замаячил этот недотёпа-Марло, и Дрейс, засунув напоследок любопытный нос за плечо к странной докторице, вышла из палаты. Когда их шаги удалились на достаточное расстояние, Мелани выдохнула. Всё-таки женщину легко брать под контроль мужчиной, а мужчине достаточно приседать на уши речами о том, что его жертва идёт на благо человечества. — Ну вот мы и остались одни, сучара, — сняв, наконец, маску, процедила Найкенс. На миловидном веснушчатом лице теперь не было и намёка на улыбку, — Твоя подружка променяла тебя на член и оставила тебя на растерзание мне. И что же теперь с тобой сделать? Она грубо схватила обмякшее тело и перевернула Леонхарт со спины на живот. — Оторвать сиси? Прикрепить писю? А что, идея… Она на глаз очертила для себя операционное поле и, не тратя время на такую мелочь как дезинфекция, начала вводить иглу в позвоночный канал. Ей было откровенно насрать, если это обернется для Энни необратимыми последствиями. Вернее, ей даже очень хотелось, чтобы у этой психопатки отнялись ноги или началась тяжелая инфекция. Но, увы, корпорация Тайбер постарались на славу с их генными модификациями, а у элдийцев была замечательная наследственность, если говорить об иммунитете. Когда Мелани с виртуозностью мясника буравила задницу Энни, раздался настойчивый стук. Она обернулась и чуть не выронила мандрен иглы: за дверью стоял Армин, который, узнав её, начал тарабанить ещё сильнее, размахивая руками и призывая остановиться.Какого дьявола, Армин, ты что, ходишь сюда два раза на дню?!
Найкенс начала спешить и допускать ошибки в манипуляции, из-за чего она нецеленаправленно превращала спинной мозг в пюре. Армина охватил ужас, когда он увидел разворачивающуюся перед ним жуткую сцену: Мелани извлекала спинномозговую жидкость из бессознательной Энни, и её кромсающие движения явно свидетельствовали о намерении как можно сильнее искалечить Леонхарт. Он старался дежурить хотя бы пару раз в день, чтобы не допустить этого. Просчитался, но где? Армин не хотел верить в то, что видит: Мелани была его любимым другом, и его сердце замирало от отчаяния при мысли о том, что теперь этот кудрявый одуванчик теперь полностью поглощён жаждой насилия. — Мелани, прошу, остановись! — умолял Арлерт дрожащим голосом. — Ты заходишь слишком далеко! — Борись с желанием засадить ей, Армин! Ты должен сражаться со злом, а не потворствовать ему!А ведь когда-то ты хотел засадить мне. Видимо, я для тебя была недостаточно безжалостной мразью.
На лице юноши вспыхнул очаровательный румянец, и Найкенс залюбовалась на мгновение. Потом её руку обдало паром регенерации. — Хорошо. Ты сделала это. Я тебе уже ничем не помешаю, — Армин капитулировал с поднятыми руками, — Только впусти меня, пожалуйста. Мелани была немного непредсказуема. Надо было играть аккуратно. Между друзьями началась немая игра разумов. Мелани напряжённо смотрела на Армина сквозь стекло и думала о том, что задумал этот маленький манипулятор. — Я впущу тебя, когда у меня в пробирке будет ликвор, — сказала она, и наконец в шприц начала капать желтоватая жидкость. Седовласая ловким движением ноги отправила пропуск в щель между дверью и полом, после чего Армин смог войти. Арлерт шагнул вперёд, подняв руки в знак мира, и с тяжелым вздохом подошел к Мелани. — Я знал, что до этого дойдет, — пробормотал он, глядя на желтоватую жидкость в шприце. — Мелани, ты же остановишься, когда закончишь этот «эксперимент»? Армин и сам понимал, что несёт чепуху. Она не остановится. Не сейчас, когда она в своих научных изысканиях дошла до нарушения закона. Юноша закусил губу, глядя на бледное и бездыханное тело Энни. Как же так вышло, что две женщины, сыгравшие ключевые роли в его жизни оказались практически кровными врагами? Ему инстинктивно захотелось укутать и спрятать Леонхарт, но в такой момент приближаться к Мелани, что коршуном кружила над Энни, было совершенно безрассудно. Мелани, как ни в чём не бывало, смотрела на заветную пробирку, ради которой всё и началось. Очевидно, что рядом с Армином ей не удастся получить костный мозг Энни, как она планировала. Оставалось только молиться, чтобы в пробирке было достаточно спинномозговой жидкости для её опытов. Она положила пробирку в мягкую коробку и плотно закрепила её, после чего снова повернулась к Армину. Её перекосило от его сочувственной гримасы. — И стоило из-за этого устраивать такую истерику? Как будто я отпилила ей ноги, а не сделала пункцию, — фыркнула она, подавляя растущий гнев от столь явного милосердия Армина по отношению к этой твари. Лицо Армина помрачнело, он посмотрел на шприц, а затем снова на Мелани. — Дело не в самой пункции, Мелани, — сказал он, в его голосе прозвучали нотки разочарования. — Дело в том, что ты полностью игнорируешь мораль и права других людей, преследуя свои цели. Этот поступок – ещё один пример твоей готовности пойти на всё, чтобы добиться желаемого. — Да, я готова на всё, чтобы получить желаемое, и ты знаешь почему, — резко ответила она. Слышать упреки от Армина было довольно больно. Её первый друг и конфидент на Парадизе должен был как никто другой понимать, насколько она ненавидит это проклятье внутри себя. Как жаждет от него избавиться. — И ты знаешь, что если мне это удастся, мы обезглавим Марлию и спасём Элдию. — Я понимаю твои мотивы, Мелани, — печально вздохнул Армин. — Поверь мне, я понимаю. Но даже в стремлении к великому благу должны быть пределы. Мы должны помнить о методах, которые используем для достижения своих целей. Цель не всегда оправдывает средства. И риск использования твоей новой вакцины на Энни не оправдан – мы понятия не имеем, какое воздействие она может оказать на неё и каковы могут быть долгосрочные побочные эффекты. Это очень опасная игра, в которую мы играем с её жизнью.Да что с тобой не так?!
В голове загудело, когда она заметила жалостливый взгляд Армина, устремлённый на тело Энни. Каким извращённым образом работала его эмпатия? Она не могла не усомниться в его преданности. Её до скрежета зубов возмущало, что он жалеет эту безжалостную психопатку с ледяным сердцем. — Армин, серьёзно? Она убила столько людей, наших товарищей. Самое меньшее, что она может сделать, чтобы искупить свои грехи – это стать моей подопытной свиньёй. Армин заметно поморщился от резких слов Мелани, явно с трудом сдерживая собственные эмоции. Их споры об Энни всегда заканчивались одним и тем же: он приводил доводы о том, что она была ребёнком, которого сломали и использовали; Мелани же это приводило в ярость, вполне справедливую, ведь она тоже была сломленным ребёнком-оружием. Только вот ей повезло больше, чем Энни, ведь Найкенс чудом обрела любящую семью и друзей, когда как Леонхарт справлялась со своими демонами сама, а теперь томилась в темнице, всеми ненавидимая. — Я не отрицаю серьёзности её прошлых поступков, — ответил он. В его голосе прозвучала усталая грусть. — Но прибегать к такой жестокости — не выход. Это не вернёт потерянные жизни и не сделает нас лучше тех, против кого мы боремся. Мы не монстры. Трогательные голубые глаза пытались сейчас пробраться через завесу гнева в карих. — Кроме того, нет никакой гарантии, что её ликвор пригодится для твоих экспериментов, а мы рискуем всем ради этой слабой надежды. — Я хотя бы что-то делаю! — сердито ответила она. — И я не вижу, чтобы вы или наше правительство хоть как-то решали проблему грядущей войны. А то, что делаю я, потенциально решает всё. Так что ты можешь сколько угодно говорить о морали и гуманности, Армин, — она посмотрела на него с нескрываемой обидой. — Но не забывай, что я — тоже монстр, с которым мы сражаемся. Плоть от плоти. Армин не мог не вздрогнуть: ее слова ударили его, как пощечина. Он уставился на неё, в выражении его лица смешались боль и осознание того, что это не просто спор о морали. — Я не считаю тебя монстром, Мелани, — тихо ответил он с едва заметным надрывом. — Но твои действия… они заходят на территорию, на которую я не могу ступить. Речь идёт не о решении мировых проблем, а о выборе, который мы делаем каждый день. Который определяет, какими людьми мы станем, — он потянулся рукой к её ладони, но её злой взгляд заставил его замереть, — Я понимаю твою боль, твоё отчаянное желание что-то изменить. Однако ты идёшь по опасному пути, пренебрегая моралью и прибегая к крайностям. Это противоречит всему, за что мы боролись, противоречит нашим солдатским идеалам, — Арлерт вновь сделал неуверенную попытку приблизиться.— Пожалуйста, не дай поглотить себя этой тьме. Мелани стиснула зубы. — Я — не ты, Армин. Меня не волнуют вопросы морали, особенно после того, что моя нация сделала со мной в детстве, — она выплюнула эти слова. Вдруг в рации раздался голос Саши. — Ребята, у вас гости. Быстро сворачивайтесь! — Что?! — воскликнула Мелани, затем послышались голоса Конни и Жана. — Кто нахрен?! Действительно, кто? Ведь она все просчитала: в этот день все руководство занято празднованием дня рождения одного из чиновников и пьянством. Кому понадобилось приезжать в больницу, где находилось тело Энни в выходной? — Они прячут свои лица, — быстро ответила Саша. — Одеты в форму военной полиции. Я вижу, что они едут на ваш этаж. Мелани в лёгкой панике посмотрела на Армина. — Быстро помоги мне все здесь убрать! — приказала она, начиная распихивать инструментарий по ящикам, с содраганием представляя, что на матрасе остались свежие следы крови, которые какого-то хрена не испарялись.Вот так да? На регенерацию в отключке хватило сил, а кровь не испаряешь? Всегда готова подставить меня, скотина.
Армин быстро подчинился, присоединившись к уборке, но в голове у него бушевали смятение и страх. По мере приближения гостей, Армин чувствовал, как в животе у него завязывается тошнотворный узел опасений. В его голове роились тревожные мысли: «Что, если они обнаружат тело Энни? Что, если они увидят следы оставленные на спине? Не навредят ли они Мелани или ему самому?» Вопросы кружились в его голове как ураган. Мелани в то время уже переключилась на новый лад, такой привычный для разведчиков. Она быстро спрятала чемодан с трепанационными инструментами в ближайший шкаф и принялась собирать мусор. — Переверни тело и накрой! Чтобы все выглядело так, будто это никто не трогал. Армин почувствовал, как по позвоночнику пробежал холодок, когда Мелани дала ему настолько обезличенную команду. Словно речь шла не о живом человеке, а о мёртвой туше. Он сглотнул и кивнул. Его сердце бешено забилось, когда он схватился руками за таз Энни. Живот вновь скрутило, когда он перевернул обмякшее тело. Вертеть телом своего врага – девушки, в компании которой он смеялся, разговаривал и ел; полный сюрреализм. Руки Армина дрожали, когда он переворачивал её, и воспоминания о редких улыбках нелюдимой шифтерши всё ещё были свежи в его памяти. В коридоре послышались шаги. Гости вошли в отделение. Мелани выключила рацию, чтобы, не дай Бог, она не сработала, пока они с Армином находятся в палате. Отступать было некуда. Она схватила друга за руку и быстро оглядела комнату. К счастью для них, здесь был небольшой кулуар, в котором можно было спрятаться, и она затолкала туда юношу, усевшись на его бедра и зажав ему рот, обдавала его щёку горячим дыханием. Арлерт едва подавил вздох, когда Найкенс оседлала его. Он тяжело сглотнул, сердцебиение участилось, и он напрягся, пытаясь услышать хоть какие-то признаки присутствия гостей. Девушка едва дышала, напряжённо ожидая тех, кто сейчас войдет в комнату и молясь про себя, чтобы они ничего не заметили. Они оказались в ловушке. В ловушке, как крысы. И тут она с ужасом поняла, что оставила коробку с пробиркой на подоконнике рядом с койкой Энни. Наконец, дверь палаты открылась. Тишина была оглушительной, её нарушал только звук, с которым незваные гости передвигались по помещению. Мелани ещё сильнее вжалась в тело блондина, зажмурив глаза. Армин начал задыхаться, лицо и шея шли красными пятнами, а его сердце билось в груди, как птица в клетке. Он чувствовал жар, исходящий от тела Мелани, тепло её дыхания на его лице, тяжесть её конечностей на его… Сейчас не время для подобных мыслей! И всё же они продолжали закрадываться в его сознание. Тишину прорезал голос, и сердце Мелани опустилось в пятки. Она слишком хорошо знала этот басовитый тон. Это был Зик Йегер. А вторым человеком был Кенни Аккерман.···◦⚜◦···
Лицо Зика выражало холодную безучастность, когда он осматривал комнату, воспринимая окружающую обстановку с тихой отрешённостью. Его взгляд переместился с бессознательной Энни – её тело было неподвижным – на пустую койку рядом с ней. — Понятно, — заметил он, и в его голосе не было ни удивления, ни шока. — Вы не солгали. Она жива. Тем временем Кенни Акерман, похоже, был заинтригован ещё больше. Он прошёлся по комнате и осмотрел Энни расчётливым взглядом. — Если бы я знал, что мы навестим спящую красавицу, я бы принес букет, — гаденько усмехнулся Кенни. Зик, не отрывая глаз от лежащей без сознания Энни, ответил Кенни небрежным пожатием плеч. — К сожалению, прекрасный сон – не единственное, в чём она сейчас находится, — сухо парировал он. Аккерман тихо рассмеялся. — А, принцесса крепко спит, — сипло проговорил потрошитель. — Похоже, мне придётся разбудить её поцелуем. Мелани поморщилась от этого комментария. Неожиданно внутри проснулась женская солидарность, словно пять минут назад она не пыталась изувечить эту спящую «красавицу». Она перевела взгляд на покрасневшего Армина. Он выглядел так, словно был на грани обморока, поэтому она ослабила хватку на его губах, приложив палец к своим в безмолвном жесте: «не издавай ни звука». И продолжила слушать разговор Кенни и Зика. Йегер окинул комнату внимательным взглядом, и его взор остановился на чёрной коробочке, лежавшей на подоконнике, той самой, в которой хранилась пробирка. Он слегка приподнял бровь, отмечая эту деталь для дальнейшего рассмотрения. Однако он никак не прокомментировал находку, вместо этого размеренно повернувшись к Кенни. — А, я вижу, вы хотите приобщиться к секрету вечной красоты, — заметил Зик, вновь заострившись на коробке с едва заметным проблеском любопытства. Затем он снова повернулся к Кенни, и в его голосе зазвучало рассчитанное обаяние. — Но, мой дорогой друг, есть гораздо более ценные секреты, которые мы могли бы раскрыть вместе. Секреты, которые могли бы произвести революцию в мире и обеспечить нам место в нём в качестве ключевых игроков. Слова Зика задели Кенни за живое; в его глазах вспыхнули любопытство и жадность. Фразы повисли в воздухе, полные смысла и обещания. — Продолжай, — ответил Кенни, в чьём тоне слышалась заинтригованность. Этот пройдоха едва скрывал своё честолюбие. Зик слегка осклабился, явно довольный ответом Кенни. Его глаза на несколько мгновений задержались на спящей Энни, прежде чем встретиться взглядом с полицейским, и он заговорщицки понизил голос. — У меня есть планы, Кенни, — начал он. — Планы, которые выходят далеко за пределы нашего конфликта и охватывают весь мир. Планы, требующие союзников и ресурсов, которые может обеспечить только кто-то из ваших, скажем так, — в интонации промелькнул намёк на циничную оценку, — Талантов. — Но вот в чём загвоздка, — продолжал он более жёстко, а его улыбка стала чуть шире. — Одних талантов недостаточно. Нам нужен козырь, нечто, превосходящее силу титанов. Нечто, что гарантирует нам абсолютное господство. Ключом ко всему этому является Титан-Прародитель. Физиономия Кенни посмурнела источая скептицизм. И всё же обещание власти было слишком заманчивым, чтобы сопротивляться, особенно для человека его склада. — И ты уже держишь в руках этот ключ, не так ли? — спросил он, и его голос сочился желчью. Зик медленно кивнул, искренне забавляясь обстановкой. Кенни набивал себе цену. — Будьте уверены, Кенни, ни армия Марли, ни другие страны не узнают о том, что он у меня появится. Они слишком озабочены надвигающейся войной, чтобы обращать внимание на происходящие на самом деле махинации. Голос Зика понизился до тихого шёпота, предвещая грядущее коварство. — Это прекрасная возможность изменить баланс сил. После недолгой паузы Зик продолжил. — Представьте себе мир, в котором у нас с вами на руках все козыри, — на мгновение он позволил своим словам повиснуть в воздухе, прежде чем многозначительно добавить. — Мир, свободный от доминирования титанов, где сила Титана-Прародителя служила бы нашим главным оружием, обеспечивая нам не просто победу, но и абсолютное господство. Зик не сводил с Кенни пристального взгляда. — И вот тут-то мы с вами и вступаем в игру, Кенни, — продолжил он, закидывая ногу на ногу. — С вашими навыками и моими знаниями мы можем формировать будущее по своему образу и подобию. — а затем, словно заключая сделку, он добавил. — Будьте уверены, вы не останетесь без доли вознаграждения. Аккерман видел логику в словах Зика, возможность получения власти и влияния за пределами его самого смелого воображения. И всё же голос сомнения звучал в его голове. Какого дьявола этот щенок, сильнейший из нынешних шифтеров так отчаянно убеждает его в том, что силу титанов надо изничтожить? — И что бы ты хочешь, красавчик? — последнее слово было сказано с явной насмешкой. Но Кенни вновь посуровел, когда стал выпытывать подробности. — Красиво стелишь, спору нет. Но ты же не думаешь, что я отдам тебе сыворотку за твои сладкие речи? Воин издал тихий смешок, поправляя оправу. — Ах, я знал, что вы разумный человек, — ответил он, и в его глазах засветилось вновь обретённое уважение к прагматизму Кенни. —Конечно, я был бы рад предоставить вам что-нибудь, что гарантировало бы вашу преданность. Он перевёл взгляд на окно и, понизив голос до тихого шипения, добавил: — Я надеюсь, вам известно нынешнее затруднительное положение Марли, Кенни. Вы прекрасно понимаете, что мы потеряли свою власть после маленького рандеву на ваш остров. Весь мир ополчился не только против вас, но и против нас. В мимике Кенни промелькнул проблеск понимания. От его внимания не ускользали изменения в мировой политике, и он прекрасно знал, в каком шатком положении находится Марли. — За всем этим стоит нужда в новых ресурсах и переделе мира. Экономика стагнирует, — тихо сказал Зик, проводя пальцами по невидимой линии в воздухе. — Народы мира сговариваются начать атаку на Парадиз, прежде чем сокрушить Марли. Их цель – захватить Титана-Прародителя, обезопасить ресурсы острова и навсегда подорвать власть элдийцев. Его взгляд стал жёстче, а тон — мрачнее, когда он добавил: — А ваше правительство уже готово пожертвовать своей королевой и даже собственными гражданами ради сохранения своих продажных телес и офшорных счетов. Но растрогать Кенни подобными заявлениями было сложно. Всё-таки он был старым добрым конъюнктурщиком, а не борцом за справедливость. Зик приподнял бровь, разглядев нарастающий скептицизм Кенни, и на его лице отразилась лёгкая снисходительность. — Я понимаю ваше беспокойство, Кенни, — сказал он ровно и размеренно. — Вы жаждете гарантий, и я вас не виню. Серые глаза блеснули под стёклами, когда он добавил: — Но давайте будем честны. Вы человек, который преуспевает в сделках, который понимает силу взаимной выгоды. Если вы поможете мне завершить мою миссию, — подчеркнул он, с неозвученным вызовом глядя Кенни в глаза, — То я уверяю вас, что вы будете вознаграждены сверх самых смелых ожиданий. Он медленно прошелся к стене и оперся на неё лопатками. — И будьте уверены, вы найдёте мои награды гораздо более привлекательными, чем все, что когда-либо предлагало вам ваше собственное правительство. Выражение лица Кенни слегка напряглось, его взгляд стал жёстче, когда он обдумывал слова Зика. И вместе с тем, хотелось расхохотаться от попыток этого недоноска склонить его на свою сторону таким примитивным способом. Да класть он хотел на награды – это словно перестало иметь какой-либо смысл после ухода Ури. — Пацан, ты говоришь как торговец, — холодно ответил он, и в его голосе послышались нотки подозрения. — Как я могу быть уверен, что ты сдержишь своё слово? Вся твоя болтовня звучит как афёра. И самое главное, — он прищурился, — Ты красиво говоришь, но загвоздка в том, что я не могу понять, в чём твой план. Этот сраный сосунок думал, что купит меня пустыми обещаниями, — подумал Кенни. — То, что вы называете пустым обещанием, я бы назвал инвестицией, — будто прочитав мысли, ответил Зик, которого, казалось, ничуть не смутила конфронтационная позиция Кенни. — У каждого из нас есть то, чего мы хотим, и я просто предлагаю вам средства для этого. Йегер решительно стоял на своём и твёрдо сносил колючую цепкость старого ветерана. — Вы хотите безопасности, власти и влияния, а я хочу средств для достижения своих целей. Вместе мы сможем достичь гораздо большего, чем в одиночку. В конце концов, такова природа альянсов. Кенни старался держаться особняком, но в его глазах предательски светилась жадность. И терпение потихоньку кончалось. Сосунок знатно присел ему на уши. — Так каковы, собственно, твои цели? — спросил он, и в его голосе прозвучали раздражение и изрядная доля сарказма. — Пока не озвучишь конкретные детали, можешь не расчитывать на мою помощь. Зик медленно кивнул, выражая одобрение. — Я ценю ваше стремление к конкретике, — сказал он спокойным тоном. — Очень хорошо, тогда я скажу вам, чего я хочу. Он слегка наклонился вперед, пристально глядя на мужчину, и продолжил: — Я хочу положить конец могуществу титанов, положить конец циклу войн и угнетения, который веками терзал этот мир. А затем резче добавил: — Но для этого мне нужна сила Титана-Прародителя, и именно ты можешь дать её мне. Мелани с тревогой слушала и ловила каждое произнесённое слово. Судьба Парадиза решалась буквально в метре от неё. Если Кенни Аккерман даст сыворотку Йегеру сейчас, их судьба предрешена. Этот ублюдок уничтожит всё вокруг. Найкенс перевела напряжённый взгляд на Армина, который был прижат к стене под ней, чтобы проверить, подаёт ли её друг какие-либо признаки жизни. И тут она наконец почувствовала, как что-то твёрдое на уровне его паха прижалось к её бедру… И это что-то походило на хорошую дубинку для переговоров. Сердце Армина колотилось набатом на уровне ушей. Адреналин, бегущий по венам, заставлял его тело почти вибрировать от напряжения. Он чувствовал, как Мелани прижимается к нему, и её тепло, казалось, обжигало его сквозь одежду. А затем он внезапно напрягся, осознав, что его тело реагирует совершенно неподобающим образом в той ситуации, в которой они оказались. Его щёки вспыхнули, когда он слегка пошевелился, пытаясь незаметно изменить позу. Мелани вздрогнула и снова закрыла ему рот рукой, молча умоляя не двигаться, чтобы их не обнаружили. Но его лёгкая попытка только усугубила ситуацию, и он сильнее прижался к ней пахом. Она была готова заржать над абсурдностью ситуации: они буквально становятся свидетелями событий, меняющих жизнь целой нации, в то время, как у её друга неожиданный стояк. У Армина точно большое политическое будущее, раз его настолько будоражат подобные разговоры. Армин мысленно проклял себя за этот устойчивый мужской порыв. Ему казалось, что в любой момент земля разверзнется и поглотит его целиком, но, к его удивлению, его состояние вроде бы осталось незамеченным. Зик и Кенни всё также продолжали свой тихий, напряжённый разговор. Он попытался сосредоточиться на словах, которыми обменивались интриганы, но его разум был поглощён ощущением крепкого тела Мелани и исходящим от неё теплом. Мелани так же старалась не реагировать на то, что член давил ей в промежность. Но плотное давление дружеского стояка не прошло бесследно, и вскоре у неё адски зачесалось в паху. Она подавила стон и стиснула зубы. Самое подходящее время и место для появления адского лобкового зуда. Это было настолько невыносимо, что она непроизвольно дернулась на Армине, от чего их промежности соприкоснулись только сильнее. Она мысленно провалилась под землю. Армин внутренне застонал, ощутив, как её тело снова дёрнулось в его объятиях. Он разрывался между настоятельной необходимостью изменить позу, чтобы Мелани перестала тереться о него, и риском привлечь к себе нежелательное внимание. В его мыслях бушевал вихрь противоречивых желаний и страхов. С одной стороны, ощущение её тела, прижатого к нему, пробудило в нем первобытное влечение. Жар, разливающийся между ног, вызвал пульсирующую боль, которой он не мог сопротивляться. Но в то же время логическая часть его мозга напоминала ему, что сейчас совершенно неподходящее время и место для подобных побуждений. Он не мог не почувствовать прилив стыда за реакцию своего тела, но ощущение того, что она прижимается к нему, было подобно электрическим искрам, пробегающим по его венам. Блондин прикусил внутреннюю сторону щеки, усилием воли решив не делать резких движений, которые могли бы выдать их присутствие. Пока Кенни продолжал взвешивать варианты, Зик внезапно встал и подошёл к окну. По его движениям можно было понять, что он намеревается проверить комнату на предмет каких-нибудь неожиданных секретов. Он никак не мог отделаться от мысли про коробочку на подоконнике, и его глаза расширились, когда он осознал её потенциальную важность. Армин и Мелани натянулись как струны, наблюдая за его приближением и стараясь выглядеть как можно более непримечательными. Их сердца колотились от страха в унисон. Когда Зик, наконец, заглянул в кулуар, где съёжились ребята , он обрёл долгожданное понимание, но на лице не отразилось почти никаких эмоций. Обрисовалась лишь слабая ухмылка. Он искренне наслаждался картиной, которую обнаружил, и ужасом, с каким Мелани смотрела на него. Ну здравствуй, хлопу́шка, — подумал он. — Ты чего там застыл? — Кенни подозрительно зыркнул в сторону убежища юных разведчиков. — О, ничего серьёзного, — задумчиво ответил Зик, возвышаясь над двумя друзьями, похожими на загнанных в угол зверят, — Здесь два таракана сношаются. Он продолжил идти к окну, протянув руку, чтобы коснуться крышки коробки. «Интересно», — подумал он про себя, и шестерёнки в его голове уже начали вращаться, обдумывая последствия своего нового открытия. Добраться до Мелани так быстро, да еще найдя её в таком затруднительном положении? Это оказалось куда лучше, чем он вообще мог себе представить. Вакцина, которую она разрабатывала, несомненно, изменила бы правила игры в этом мире, где правят титаны. Он нуждался в ней, и она внезапно попала в его сети.