падение небес

«руки сяньлэ такие противные и худощавые.» — автор твита забанен. «надеюсь, что сяньлэ провалится в дыру» — автор твита забанен. «недопринцу пора уже сдохнуть.» — автор твита заб- — Се Лянь, — он вздрогнул и оторвался от очередного хейтерского комментария, переводя взгляд на Линвэнь. Девушка разглядывала его сквозь очки, не приближаясь к нему и оставаясь в дверях гримерки. — Няньян и Сюаньчжэнь уже тебя ждут, — она слегка нахмурилась, — у тебя пять минут. — Да. Я иду, — он выключил телефон, закидывая его в сумку и оглядывая себя в зеркало. Се Лянь с сомнением поправил венок из цветов, борясь с желанием его снять и выкинуть в мусорку, ведь права он не имел на корону из цветов. Отправляясь к залу, где проводится фансайн, он натянул на губы улыбку, отличающуюся своей мягкостью и нежностью (как любили писать последователи — так себя называли фанаты любой группы «Небес»). Сегодня особенный фансайн, совпавший с его днём рождения случайно — это заметили только под конец, когда пересматривали расписание и поняли, что случилась ошибка. Се Лянь не обиделся и, более того, дал добро, ведь многие хотели бы его поздравить лично. Мемберы ждали Се Ляня и заметно расслабились, стоило им увидеть его. Они поздравили его утром и подарили коралловые серёжки и браслет, которые прекрасно сочетались с его нарядом — белыми брюками и рубашкой с золотыми узорами. Когда пошли на сцену под заглавную песню их альбома, то фанаты взревели и дружно начали выкрикивать название группы. Айдолы, решив поддержать своих фанатов, встали перед стойкой и стали танцевать под слова, при этом делая вид, что поют — микрофоны они не подключили ещё. Фанаты вместе с ними запели и зажгли лайтстики золотом, под конец припева напевая «с днём рождения» для Се Ляня. Его губы от этого растянулись в искренней улыбке. — Всем привет! — он взял в руки микрофон, как лидер и всем помахал. — Рады видеть вас сегодня у нас! Надеюсь, что вы все заряжены и настроены сегодня позитивно, — последователи тихо рассмеялись, — всем спасибо за поздравления, мне очень приятно, что вы меня поддерживаете. Давайте будем потихоньку начинать сегодняшний день! Каждому из вас мы уделим своё время, — он передал микрофон друзьям, садясь на свое место, куда показал менеджер. Как только они расселись, то фанаты стали потихоньку подходить. Расписаться в альбоме, пожать руку, поговорить, ответить на вопросы, принять подарок, расписаться в альбоме, пожать руку, поговорить… Се Лянь был искренне рад каждому, даже тем, кто больше всех заикался и волновался. Он успокаивал, говорил напутствующие слова, перебрасываясь с парнями фразочками и подколами. Расписался на странице с собой у девочки и нарисовал ей хорька, а другая попросила его рисунок для татуировки, на что он задумался и аккуратно нарисовал ей свою зверушку, встречая широкую улыбку и удовлетворение у себя. Он приметил, что не один нарисовал ей что-то, но и Му Цин также это сделал. Всё было замечательно. Он поздоровался со своим фанатом, но тот молчал, пока не прикрыл глаза и не вздохнул, рассеянным взглядом водя по лицу айдола. Се Лянь уже обеспокоенно наклонился, спрашивая у юноши, как он себя чувствует. — Мне хочется умереть, я не знаю, ради чего жить и как, — парнишка смотрел затравленно, с обидой на мир. Се Лянь замер, и звуки вокруг него стихли. В его глазах был только этот мальчишка, обиженный жизнью и хмурый. Но стоило ему заговорить про музыку, как глаз загорелся, но желание жить из него не ощущалось. Он видел, как чёрный глаз мальчика внимательно и обеспокоенно бегал по его лицу. Мир не дышит, все вокруг тихо умирает, словно он… ах, если желание жить не появляется у человека, то как вернуть? Как подарить то, чего сам перестал ощущать? Нет, он чувствует, когда ему говорят, что благодаря музыке есть желание жить… Личный менеджер коснулся плеча Се Ляня. Остальные мемберы были привлечены этим жестом, поворачивая голову к нему. Они молчали, хотя смогли взять себя в руки и вернулись к своим фанатам. Се Лянь подался вперёд, взяв мальчишку за руку и сжимая его пальцы. — Если не знаешь ради чего жить, — он заглянул в чужой глаз, — живи ради меня и музыки, сделай на время это смыслом своей жизни, — и мягкая улыбка расплылась на его губах, — а потом отпусти. Следующим утром это был заголовок главного слуха среди фанатов. Фразу посчитали невероятно сахарной и некрасивой, но быстро построили свои теории. Се Лянь лишь усмехнулся, читая это и закрывая паблики, переходя на свою страницу и публикуя фотографию с вчерашней закрытой вечеринки с мемберами и несколькими трейни, с которыми он подружился. Тот мальчишка наверняка подумает, что его айдол сошёл с ума, хотя не факт. Немногие стали шутить, что Сяньлэ «влюбился и хочет внимания». Впрочем, ему чужды плотские и романтическое желания, которые приписывают ему в фанфиках. — Сяньлэ, — он почувствовал тяжелую широкую ладонь на своем плече, — с прошедшим днём рождения. Я вчера не смог тебя поздравить, — ему даже не пришлось поворачивать голову, чтобы понять, кто это. Директор и основатель «Небес», Цзюнь У. — Вот мой тебе подарок, — театральная маска со смеющейся и грустной сторонами, смотрела на него с чужих рук. Все знали, что господин Цзюнь со странностями, так что не было секрета в его коллекционировании масок. У него было тысяч разных и красивых, и пёстрых, и страшных, но такие простые. — Директор, вы сами её сделали? — Се Лянь взял в руки маску, которая на руках стала ощущаться тяжелее. — Как ты догадался? — мужчина рассмеялся, садясь рядом с ним и улыбаясь ему, ровно также как и много лет назад, когда его приняли в «Небесные чертоги». — Вы любите мастерить, директор, — он погладил холодный каркас маски. Несмотря на всю искренность и доброту подарка, от неё веяло холодком, а нежная кожа пальцев скользила по идеально-гладкой структуре. — Она прелестна, я повешаю её в своей спальне. — Приятно слышать такое, Сяньлэ, — широкая ладонь Цзюнь У по-отечески сжала его плечо, оставаясь на месте и немного поглаживая пальцем ткань кофты. — Думаю, что могу угостить тебя пирожным тайком, не думаешь? — Но я не хочу нарушать диету перед концертом, — растерянно сказал Се Лянь, переводя взгляд на руку мужчины, покоящуюся на его плече до сих пор. Директор сжал плечо и отпустил, слегка похлопав по нему и убирая руку. — Тогда пойдем ко мне, я позабочусь о том, чтобы никто не узнал, — Цзюнь У поднялся и потянул за собой Сяньлэ, приобнимая айдола и ведя с собой. Маска «Сяньлэ», усыпанная золотом, пустыми глазницами пронзительно смотрела на него, словно читая его мысли. Всем известно, что компания «Небесные Чертоги» представляет своих айдолов сначала в масках, которые они могут снять лишь спустя время. Маски — это визитная карточка айдолов «Небес», зачастую даже сам директор и стафф не знали, кто прячется за масками. В этот раз, только двое людей знали, кто прячется за масками «Трио Сяньлэ». Один из них директор и основатель «Небес». Му Цин скрывался за маской Хушэнь, Фэн Синь скрылся за маской Гуаньди, а Се Лянь стал забытым принцем-божеством. Цзюнь У выделил им эти маски перед их дебютом, которые они носили долгое время. По договору трио пришлось бы носить маски около года для повышения популярности, но… Се Лянь спас мальчишку во время «Шествия Цветов», когда они исполняли главную песню альбома, и только позднее понял, что на его лицо смотрели. Последователи были очарованы юношей под маской забытого божества. — Сяньлэ, — Цзюнь У подкрался сзади, словно возник из ниоткуда, приобнимая его за плечи и тем самым пугая. — Всё в порядке? — вкрадчивый голос мужчины прозвучал над ухом, тем самым заставляя его вздрогнуть. — Да. Всё хорошо, — Се Лянь выдавил из себя улыбку, желая почувствовать свободу, но директор чуть сильнее сжал плечи, — директор… — в двери неожиданно постучались и раздался голос Мэй Няньцина. Второй человек, знающий изначально личности трио. К нему чаще всего и прислушивается Цзюнь У, считаясь с его мнением и даже уступая во многих вопросах. Сейчас Мэй Няньцин главный менеджер трио, заставляющий работать их усерднее, чем было до этого. — Прошу прощения, — дверь резко открылась, громко хлопая по стенке, — но мне нужен Се Лянь. У них репетиция, а вы уводите моего айдола, — он стремительно подошел и резко потянул Се Ляня на себя, буквально вырывая его рук мужчины. — А ты вздумал бездельничать? — он тянет за собой молодого айдола и подталкивает в спину, совсем не обращая внимание на директора. Се Лянь не сопротивляется и даже мысленно благодарит менеджера за такую помощь, не сразу соображая, за что конкретно. Наверное за то, что не забыл про тренировку. Да. Точно. нетнетнетнетнетнет. Фэн Синь лежал на полу, обессиленный, и не двигался. Му Цин отвернулся от них и тяжело дышал, нервно вздрагивая плечами. Мэй Няньцин остановил музыку и раздражённо произнёс что-то вроде «молокососы». Се Лянь провёл ладонями по плечам, посмотрел на себя в зеркало и прикрыл глаза. Царапины на плечах ныли и горели, так как корочки с них он содрал. — Ребят, вы молодцы, но, — мужчин вздохнул, — прошу больше энтузиазма, больше любви к делу. На следующей неделе ваши сольники выходят, помните? Директор дал одобрение всем, — парни посмотрели на менеджера, чувствуя полную радость, но выразить её не могли — устали. — Больше радости, спасибо, — стафф похихикал, собирая аппаратуру, — можете идти в общагу, отдыхайте, — Мэй Няньцин помолчал немного, подзывая к себе Се Ляня. Они вместе направились к общежитию, где парни жили — им повезло, у каждого была своя комната, но всё остальное — общее. Раньше там жила группа из шестерых парней по двое на комнату, но они разошлись из-за личных разногласий. — Се Лянь, пожалуйста, ограничивай свое общение с директором. — Почему, менеджер? Я не… — Ты хочешь, чтобы про тебя стали пускать ненужные слухи? — он остановился. — Ты понимаешь, что сейчас ты популярнее, чем парни? Се Лянь, — оказывается, ему нравится, когда старшие обращаются к нему по имени, а не по сценическому имени. — Я искренне желаю, чтобы ты стал достойным айдолом. И мой наставнический совет — держись подальше от Цзюнь У. Уже в комнате Се Лянь вспомнил, что оставил подаренную маску у директора. После слов Мэй Няньцина не захотелось её забирать, пусть будет там. «Сяньлэ выпустил новый альбом. Он уже побил чарты многих звезд, поднявшись за сутки в пятерки лучших и уступая некоторым. Его коллеги не так успешны на фоне своего лидера, но они высказывают поддержку…». — Молодец, Сяньлэ, — директор сидел в его гримерке, улыбаясь, — я горжусь тобой, — мягкая рука директора провела по его волосам, остановившись на задней части шеи. Се Лянь поднял голову и грязногрязногрязно. Се Лянь передёрнул плечами, вытягивая салфетки из упаковки и вытираясь ими, но всего этого недостаточно. Он отбросил салфетки и посмотрел в зеркало — все его лицо было перемазано в тоналке, которая плешиво слезла с кожи. Он выглядел очень плохо — глаза ужасно покраснели, а все, что гример делал, пошло прахом, теперь ему хотелось умыться. В гримерку резко распахнулась дверь и звонкий голос Ши Цинсюаня разнесся по небольшой комнате. — Се… ох, мой принц, что с тобой? — не так давно дебютировавший айдол подбежал к нему и резко взял лицо в руки. — Все хорошо? Почему… ты плакал, Се Лянь? — Я… — он всхлипнул, — я грязный! — Что?! Нет! Ты… ты, нет…! — Я очень даже грязный. — Черт. Эй, мразь! — закричал Ши Цинсюань вслед машине, которая проехала дальше и лишь бибикнула. Юноша распинался в самых цензурных ругательствах, много и часто ворча. — Подумаешь, немного испачкался в грязи, — Се Лянь вздохнул и попробовал отряхнул грязь со своих белоснежных штанов. Только это было тщетно — оставалось только отдать их в химчистку и верить, что в этот раз его брюки не испортят в химикатах. — Я оплачу тебе химчистку! Я ведь виноват, что повел тебя здесь после дождя, — он вздохнул и расстроенно нахмурился, доставая из сумки упаковку салфеток. — Попробуем убрать хотя бы часть! Ши Цинсюань был всеобщим любимцем. Вернее сказать, любимицей. Ши Цинсюань дебютировал под личиной девушки, так ещё и со своим братом — их сначала посчитали парой, но когда лейбл официально сказал, что они брат и сестра, то фанатам ничего другого не оставалось, кроме как принять этот факт. Последователи небес очень полюбили сиблингов и всегда бурно реагировали на их взаимодействия. «Стихии», так группа называлась, дебютировала три на два — три парня и две девушки. Правда, один из парней почти сразу ушел в рест, и сейчас он просто не подает признаки жизни. Ши Цинсюань в этом квартете прозвали «ветерок», ведь девушкой она была легкой, а любая улыбка, вызванная ею, словно тучи разошлись и солнце выглянуло. В этом случае, Се Лянь согласен с поклонниками. Более того, интернет-пользователи узнали, что младший Ши помогает больницам, где лечатся онкобольные. Это прибавило популярности (даже в каком-то смысле нежелательной). «Добрые дела должны делать из сердца, а не скрываться ради популярности». — Директор говорил, что хотел бы с тобой увидеться, но не смог связаться. — Ты же знаешь, у меня нет желания этого делать, — вздохнул Се Лянь. — Хорошо-хорошо, — развел руками коллега, — поправь маску. Хотя ты и своим белым нарядом всегда привлекаешь внимание, — задумчиво протянул Ши Цинсюань, пока Се Лянь тихо хихикал над этим. Они редко куда-то выбирались, находясь в дружеских отношениях и несмотря на разные поколения. Се Ляня относили к айдолам прошлого поколения, а младшего Ши к новому. — Как твой брат? — Снова пытается уговорить относиться хорошо к Пэй Мину, — фыркнул он. Все знали, что у них невзаимная любовь. Хотя Пэй Мин открыто заявлял о симпатии к Юйши Хуан — мемберу «Стихии». — Даже завидую, что ты единственный ребенок в семье. Никто не гудит. — Ну, — Се Лянь вздохнул, — зато меня опекают Фэн Синь и Му Цин. — Фэнцины правда выглядят как женатая парочка, которая до сих пор не развелась, — на слова ветерка Сяньлэ улыбнулся и кивнул. Он не расскажет друзьям, как их обозвали. Они хоть и терпят, не говоря об этом, но сами друг от друга бесятся. — Они случаем не ведут тайные отношения? — Нет, ну или я настолько слеп, — усмехнулся Сяньлэ. Они обошли все, что планировали. Немного понаблюдали за танцующими людьми перед торговым центром, засняли немного для своих влогов и разошлись. Се Лянь побрел к дому через более длинную дорогу, пока Ши Цинсюань (спустя миллион уговоров) уехал на такси. Юноша брел по переулку, снимая наушники и немного напрягаясь — он мог пойти путем, который не знал? Честно сказать, очень даже в стиле Се Ляня — он почти никогда не один, а поэтому не так сильно переживает по этому поводу. Юноша остановился и поднял голову — солнце уже село, а на улице ни душ… — Эй, уродина! — его ноги сами пошли в сторону звука. — Тебе что, жить надоело?! Змеюка! — та, кого они били, даже не издавала звуков. Поэтому он побежал, сразу окликая. — Эй! — он резко появился из-за угла, пугая ребятишек. Все они резко подскочили, когда увидели взрослого. — Что вы творите?! Я сейчас вашим родителям пожалуюсь! — мальчишки, трезво оценив, что слабее будут, разбежались с криками не самой культурной речи. На земле они оставили избитую девочку, которая не подавала признаков жизни. Она тихо и сипло дышала через рот, но явно не в лучшем состоянии. На лице были старые ссадины и синяки, а из носа текла кровь. — Малышка, ты как?! Он попробовал взять девочку на руки, но та сжалась в комок эмбриона, тихо прося о том, чтобы её не трогали. Он смог прижать её к себе и, выбежав на дорогу, поймал машину до больницы. Девочка в руках была очень лёгкой, а если её немного щупаешь, то понимаешь, что она ужасно недоедает. Ссадины и синяки на лице вызывали вопросы, но всё выглядело так, что девочку регулярно избивают — сердце Се Ляня сжалось от таких мыслей. Если это правда, то надо что-то сделать. Если оставить её без помощи, то возможно ей будет хуже. — Вы так сжимаете её… она ваша сестра? — Се Лянь поджал губы на слова таксиста и кивнул. Пусть будет сестрёнкой. В больнице их приняли не очень приветливо. Когда девушка увидела ребёнка в таком состоянии, она была потрясена и сразу же отправила её в палату скорой помощи. Однако, помимо серьёзного недоедания и сотрясения мозга, других проблем у девочки не обнаружили. Се Лянь честно оплатил все предоставленные услуги, которые были отражены в чеке. Но поскольку он не знал ни семью ребёнка, ни её историю, ему было трудно понимать, как действовать дальше. Они с больницей договорились (только благодаря его популярности), что девочку запишут на его имя и она останется в больнице до тех пор, пока не будут найдены её родители или опекуны. Он оставил свои контактные данные и пообещал приехать на следующий день. Кто же знал, что это приведёт его к встрече с милицией, ждущей прям у больницы? — Что ж, господин Хуа, — мужчина кашлянул, — скажите спасибо своей репутации, — они узнали в нем айдола, либо нет, но поверили (деньгам). — Девочку зовут Бан Инь, два дня назад её выгнали из дома. Отец зарезал себя, а мать повесилась, — госслужащий вздохнул и поправил жилетку. Се Лянь удивленно уставился на него, поджимая губы от обиды за девочку. Как жестоко с ней обошелся мир, возможно, ему стоит ей помочь? Но как? — Подскажите, господин… Белые стены, тихо-капающая капельница, тишина в коридоре и негромкие разговоры медсестер. Запах хлорки легко осел на кончике языка, а знакомый запах лекарств был известен любому, кто неделю полежал в больнице. Бан Инь попробовала приподнять голову, но мгновенно мир смешался в одно пятно и ей стало дурно. Даже слишком. То, что в желудке было ничего, то и вышло из неё в тазик. Она поняла, что не смогла бы сделать сложные действия и в конце концов почувствовала, как кто-то погладил её по руке и посмела открыть глаза. Молодой мужчина смотрел ласково и обеспокоенно, так как никто из известных ей. Он глянул за спину и кивнул тому, кто уходил. — Здравствуй, — шепотом, почти беззвучно произнес он, но для неё это было словно так, что он говорил рядом с ухом. — Меня зовут Хуа Се, а тебя? — Бан Инь, — тихо прошептала она, — как я оказалась тут? — Я принес тебя. — Зачем? — возможно это было грубо, но люди всегда за помощь что-то хотят. И он… — Какая выгода вам от этого? Мои родители… — Прости, — проговорил он, — но боюсь, что их… — Хуа Се замолчал, сжимая губы и рассматривая её. Бан Инь и так все поняла. Она прикрыла глаза и отвернулась от него в желании побыть одной. Неделя длилась вечность, но Хуа Се приходил каждый день. А на вопрос «больше дел нет?», мягко улыбнулся и сказал, что нет. Именно он помогал с документами, оформил на ней опеку (как она поняла, не совсем законную) и попробовал связаться с её тетей из другой страны, но госслужащие сами решили заняться этим вопросом. Бан Инь вышла на третий день из палаты, практически за руку с ним. Юноша водил её во двор больницы, давая всякие вкусняшки и запрещёнку. Все это время он был в маске, а она не могла понять как он выглядит окончательно. Сегодня последний день её в больнице, а завтра её переведут в приют и она будет учиться под новым именем — Бань Юэ. Господин Хуа рассказал, что применил все возможное, чтобы её не сдали в приют, где обычно учатся дети преступников (к ним не лучшее отношение). Погода на улице была замечательной — солнце грело своим теплом, ветерок позволял дню быть душным, а музыка «Сяньлэ» напомнила о том, что жизнь не так ужасна. Она внимательно смотрела в новенький телефон, подаренный незнакомцем с его единственным номером. Всматриваясь в лицо лидера, она поставила на паузу и прикрыла пальцем вторую половину лица принца. — Привет, Бань Юэ, — неожиданно рядом возник Хуа Се, улыбаясь только глазами, — как твое утро? — Здравствуйте, Сяньлэ, — она слабо улыбнулась своему кумиру. Юноша посмеялся и стянул с лица маску, открывая миру мягкую улыбку. — Можешь называть меня Се Лянь, — он присел рядом, случайно глянув в её телефон и вздыхая. — Нравится «трио»? — Да. Мне мама показала… а мне понравилось. «Душа в блаженстве» — мой любимый трек, «тело в страдании» пробивает до слез, — Бань Инь Юэ улыбнулась, наблюдая за реакцией своего нового друга. Се Лянь удивленно смотрел на неё, а после на лице появилось расслабленное выражение и улыбка растянулась на губах через пару минут. — Но это мой личный. Тебе нравлюсь больше всего я? Ты хочешь автограф или фотографию? — девочка покачала головой, продолжая улыбаться и выключая видео. Она посмотрела на Се Ляня с самой широкой своей улыбкой (для кого-то она казалась слабой и почти натянутой), но для него она была самой искренней. — Ваша музыка, господин Се, спасла меня и мотивировала жить, — эти слова выбили воздух из Се Ляня. Ему очень хочется писать такую музыку.

***

Му Цин хлопал в ладони, держа ритм среди трейни, которые выступят в ближайшее время перед дебютом. Он очень громко отсчитывал, пока не замолчал и не прервал музыку. Трейни тяжело дышали и смотрели на него, ожидания дальнейших действий. Но их взгляды случайно зацепились за приоткрытую дверь, откуда на них смотрели две головы — Фэн Синь и Се Лянь. Се Лянь подтягивал их в вокале, а Фэн Синь в рэпе, самое сложное — Му Цин — танцы. Он был известен своим рекордом, выучивший все базовые танцы «небесных чертог» за месяц, так как присоединился к трейни за год до дебюта. Все танцы трио поставлены им. — Му Цин такой строгий учитель, — тихо прошептал Се Лянь, но его услышали все, кто присутствовал в зале. Му Цин резко повернулся к нему, складывая руки на груди и выразительно смотрел на них. — Вы что тут делаете? Делать вам нечего?! — достаточно строго и громко произнес Му Цин, закатывая глаза и глянув в сторону камеры. Вот блин, даже не поругаться на них. — Нечего! — уверенно заявили эти двое. — Тогда вперед, покажите новичкам мастер-класс. Естественно, мемберы встали в первую линейку и под музыку, без подготовки и повторений, стали танцевать. Проблема была лишь в том, что нарочно смешили вокруг себя трейни. Они вроде и делали все как надо, но в зеркале отображались лишь покорёженные, но узнаваемые движения из танцев. В моменты резких движений парней трейни немного отошли, кроме нескольких людей. В них-то в порыве веселья и влетел Се Лянь, сбив юношу на пол. Он резко подскочил с глазами полными ужаса, предлагая новичку помощь и поднимая на ноги. — Ты в порядке? Прости, я слишком разыгрался! — он поклонился в извинении. — Тебя отвести в медпункт? — Нет-нет, я дурак сам не отошел, всё… хорошо, — трейни слабо улыбнулся и вроде как даже чувствовал себя неплохо. От него отстали и оставили трейни в попечение Му Цина, который повреждённого юношу отправил на отдых, не слушая пререкания. Всё это время камеры неотрывно снимали этот момент, пока не было решено спросить у стаффа и самих айдолов, оставлять или вырезать этот момент. Стафф решил вырезать момент, ибо он выглядел так, словно Се Лянь нарочно, но все знают, что он такого бы не сделал. Се Лянь много вещей не сделал бы, но по какой-то причине обязан взять на себя ответственность, которая ему не снилась. «Известный айдол, лидер группы «Золотое Трио Сяньлэ» Се Лянь берет рест из-за обвинений в сексуальных домогательствах, избиениях, издевательствах физического и психологического характера над стаффом и бывшими друзьями…».