Дорогой дневник, Себастьян опять повёл себя, как последняя скотина. Даже не предупредил, что не придёт. Я прождала его три часа, пока не стемнело, и не стали слышны крики Таккара со смотровой площадки. Раздражает. Нет, не когтевранец. Себастьян, конечно.
***
Утром Имельда увидела Себастьяна, болтающего с Оминисом в гостиной факультета. Обманщик широко улыбался и бурно жестикулировал. Какой же болван, слепому Гонту всë равно ничего не видно! Это отчего-то раздражало Рейес, но в то же время… Сэллоу сегодня без мантии, и как же соблазнительно белая рубашка очерчивала выступающие лопатки и обтягивала сильные плечи. Имельда сглотнула образовавшуюся слюну и пошла на выход к винтовой лестнице, напоследок бросив взгляд на напарника по команде, а тот неожиданно посмотрел на неё. Рейес вспыхнула, встретившись с ореховыми глазами, и резко отвернулась. Не хватало ещё, чтобы Себастьян заметил еë смущение. Это было бы подобно смертной казни гильотиной. Необходимо сохранять лицо и ждать тренировки после занятий, чтобы как следует отчитать парня за вчерашний прогул. Не пришёл! — Жмыровы яйца, где его черти носят? — ругалась Имельда, размахивая метлой. — Отлынивает! Теперь и с тренировки! Девушка покинула площадку для квиддича и направилась в школу искать злостного прогульщика. Догадаться, где тот отсиживался, весьма нетрудно — в библиотеке. Книжный червь! Ему больше подошло бы ковыряться в саженцах в теплице, как соплежуям пуффендуйцам, а не занимать место в спортивной команде. — Ты почему не на поле, Сэллоу? — вопросила девушка, стуча кулаком по столу на втором этаже библиотеки. Себастьян вздрогнул и сморщил лицо, как будто на него прыснули соком лимона. Оминис, до этого спящий рядом, поднял голову и недовольно «посмотрел» на Рейес. Два неразлучных слизеринца вместе, очаровательно. — Метлу сломал, — безэмоционально оповестил Сэллоу и вновь уткнулся в книгу. — И что? Мог бы уведомить меня. Ответа не последовало. Рейес кипела, как чайник. Стоило бы исключить парня из команды, но язык не поворачивался сказать подобное. Имельда сделала несколько глубоких вдохов и выдохов и уверенно предложила, нет, поставила перед фактом: — Завтра сходим в «Круголётку». Мистер Уикс починит её. За ним должок, так что это не будет стоить ни кната. Встретимся после занятий на выходе из Большого зала. Отказ не принимаю! Имельда развернулась и направилась к лестнице, ведущей на первый этаж. Рейес так не хотелось услышать «нет», что она сбежала как можно быстрее. Завтра… Вместе с Себастьяном. В Хогсмиде. Похоже на свидание. Девушка невольно заулыбалась и сжала форменную кофту в районе груди. Сердце билось так быстро, что в голове начало звенеть. Ресницы покрылись влагой, щёки окрасились горячим румянцем, а вечно обветренные губы так и ныли, чтобы их обкусали.Дорогой дневник, завтра будет поистине особенный день. Мы пойдём с Себастьяном в Хогсмид. Он мне так нравится. Нет, не Хогсмид. Себастьян, конечно.
***
Встреча состоялась. Имельда всю ночь не спала, ожидая совместного похода, поэтому сейчас клевала носом и жмурилась, стараясь избежать палящего солнца, режущего глаза. Себастьян плёлся рядом, держа испорченную метлу. И как он только умудрился сломать её пополам? Выглядит так, как будто нарочно. Капитан не решалась заговорить, поэтому они в итоге всю дорогу прошли в компании тишины. Стоило воспользоваться летучим порохом, но Рейес настояла на прогулке, ожидая разговора, вот только он так и не склеился. В «Круголётке» мистер Уикс починил метлу, в сотый раз благодаря Рейес за обкатывание приспособлений, но выглядел мужчина при этом как-то испуганно. Слизеринке показалось это странным. Неужели она внушает страх? Выйдя из магазина, Себастьян бросил равнодушное: — Спасибо. До завтра. И пошёл в сторону моста. Имельда молча следовала за парнем, а когда он сел на метлу, готовясь улететь, она схватила его за рукав мантии, но слова застряли в горле, ведь Рейес толком и не знала что сказать, просто лихорадочно искала причину, чтобы задержать. Точно! Выпить сливочного пива! Хотя, какая глупость… Это бы прокатило с рыжим дурачком, вроде Гаррета Уизли, но не с Себастьяном. Тогда… — Ты что-то хотела? Мне нужно вернуться в школу, — с раздражением проговорил Сэллоу, как будто находиться рядом с Имельдой ему было тяжелее с каждой минутой. Нет, секундой. — Ничего не хотела. Завтра возвращайся на тренировку, — неожиданно для себя тихо и спокойно ответила Рейес, отпуская кусок чёрной ткани. Себастьян отвернулся и полетел в сторону… Он не полетел в сторону школы. Снова обманул. Имельда не стала садиться на метлу и решила пройтись пешком до Хогвартса. По пути она увидела речку и, подойдя ближе, присела на корточки, всматриваясь в рябистое от лёгкого потока воды отражение. Наверное, дело во внешности, ведь девушка знала, что не отличалась красотой, скорее, наоборот, отталкивала неказистыми и грубыми чертами лица. А если приправить неприглядность скверным характером, то получалась картина хуже некуда. Но Рейес вести себя по-другому не умела. Всегда использовала метод кнута без пряника. Дёргала Себастьяна за вьющиеся волосы вместо того, чтобы нежно гладить по голове. Кому такая грубость понравится? Никому. Слёзы собрались в уголках девичьих глаз, а потом скатились горячей дорожкой. Имельда стёрла её рукавом мантии и поднялась на ноги.Дорогой дневник, день был ужасный. Себастьян похож на бесчувственного истукана, но хотя бы мистер Уикс помог починить метлу. И мне так хочется, чтобы он обратил на меня внимание. Не мистер Уикс, а Себастьян, конечно.
***
Вот только привлечь внимание понравившегося парня Имельда решила не самым лучшим способом, поставив Себастьяна на ворота. Он долго пререкался и приводил аргументы, почему быть вратарём ему не подходит, но капитан команды не желала слушать, твёрдо стоя на своём. Всю тренировку Сэллоу нарочито пропускал мяч и недовольно хмурился, всем видом показывая, что находиться на данной позиции не намерен. — Может, поставишь меня обратно? — спросил Себастьян после тренировки. — Матч уже совсем скоро. — Нет! Если тебе что-то не нравится, то тебя тут никто не держит! — выпалила Имельда, не подумав. Тысячу раз мгновенно пожалела о сказанном, но было уже слишком поздно. — Тогда я ухожу. — Себастьян сказал это так, будто наконец-то освободился от тяжёлой ноши. Он направился в раздевалку, по пути снимая защиту. Рейес смотрела ему вслед и понимала, что сейчас сама стёрла единственную точку соприкосновения: теперь не будет ни единого повода заговорить. Это конец. Окончательный и бесповоротный. Девушка зажмурилась, сжимая руки в кулаки до белых костяшек. В мыслях узорчатой паутиной вырисовывалось лишь одно слово: «Дура!». Рейес в сердцах побежала в мужскую раздевалку, распахнула дверь и увидела наполовину раздетого Себастьяна. Он удивлённо воззрился на вошедшую девушку, а она смотрела только на него, напрочь игнорируя недовольные возгласы остальных членов команды. И смотрела слишком долго. Непозволительно и бесстыдно. Кровь прилила к лицу и ушам, и капитан наконец отвернулась, тяжело дыша в кулак. Перед глазами поплыли белые круги, а ноги стали ватными. Рейес прочистила горло и набрала побольше воздуха в лёгкие, чтобы её слова звучали уверенно и ровно: — Сэллоу, задержись. Мне нужно с тобой обсудить твою роль в команде. — Капитан выдержала небольшую паузу, а затем сквозь комок в горле добавила: — Пожалуйста. Выйдя из раздевалки, Имельда прислонилась к стене и ждала, когда парни переоденутся. Перед глазами мелькали картинки наполовину нагого соблазнительного тела, усыпанного веснушками. Девушке так захотелось прикоснуться к нему: сначала изучить руками каждую мышцу, а затем пройтись языком… Рейес помотала головой, пытаясь унять разыгравшееся воображение, но оно наоборот только активнее подкидывало идеи, обнажая объект её желания до конца. Мерлин, помоги… — Ты хотела поговорить? — неожиданно показался Себастьян. Он был раздражён и недоволен. Скрестил руки на груди и поднял подбородок. — Я слушаю. Рейес, поняв, что раздевалка уже пуста, вошла внутрь, останавливаясь у ближайших шкафчиков. Не хотела, чтобы кто-то случайно услышал их с Себастьяном диалог. Парень вошёл следом, закрывая за собой дверь. — Мне бы не хотелось, чтобы ты уходил из команды, — бубнила под нос Имельда, рассматривая обувь. — Позиция охотника твоя. Не подводи команду перед матчем. — Она готова была съесть свой язык за последние слова, ведь те снова звучали, как обвинение. — Рейес, за что ты меня так ненавидишь? Имельда опешила, услышав вопрос. Ненавидишь… Это слово звоном прошлось по ушам. Пол под ногами стал трещать по швам, а стены сужаться. В душной раздевалке будто совсем не осталось воздуха. Девушка не знала, что ответить, ведь ненависти никакой не было вовсе. Только… — Я люблю тебя, — пискнула Рейес неожиданно высоким голосом и закрыла глаза, боясь увидеть реакцию Себастьяна на признание. — А? Я не расслышал. Повтори. Себастьян издевался? Ну, конечно же, издевался. Или, возможно, попытался сделать вид, что не услышал, чтобы Рейес не было так неловко, ведь отвечать взаимностью на признание он не намерен. Но девушка знала, что пути назад нет — это гонка, в которой финишная черта — прямой отказ или любовь до гробовой доски. — Я люблю тебя, Себастьян Сэллоу! — Имельда подняла на парня полные решимости глаза и продолжила говорить то, чего явно говорить не следовало: — Хочу обнимать тебя, целовать. Трогать за разные места! — Она окинула его тело взглядом. — Хочу делать тебе приятное и чтобы ты делал приятно мне! Хочу после выпуска выйти за тебя замуж и жить в красивом особняке с пышным садом и небольшой площадкой для квиддича, на которой бы играли наши будущие дети. Хочу прожить с тобой долгую и счастливую жизнь пока смерть не разлучит нас! Поток слов наконец-то иссяк, и Рейес начала осознавать смысл сказанного. Она испугалась, но сомнения развеялись, когда на лице Себастьяна появилась улыбка. Парень смущённо отвёл глаза и почесал покрасневшую щёку. Имельда парила от вида такого Сэллоу. Он не злился и не гневался рядом с ней. Впервые за… за всё время. — Рейес, я польщён. Очень. Правда. Так в любви мне ещё никто не признавался, — сказал Себастьян, возвращая взгляд на девушку. Имельда положила руки на его грудь, встала на цыпочки и потянулась к губам. И, к счастью, не встретила отказа. Себастьян наклонился и поцеловал её в ответ, а после притянул ближе, обнимая за талию. Рейес чувствовала, как дрожат собственные губы и подгибаются колени. Хоть бы Сэллоу это не заметил. Она потянулась руками к его шее и нежно погладила, поднимаясь к взъерошенным после тренировки волосам. Губы… губы Себастьяна такие мягкие, в то время как у Рейес вечно обкусанные. Она взмолилась Мерлину, чтобы Себастьян не заметил и этого. Он же раздвинул её губы и проник языком внутрь. Имельда издала мягкий приглушённый стон удивления и сама начала в ответ неуверенно двигать языком. Почему так хорошо? Вот бы этот момент никогда не кончался. Себастьян обхватил маленькую грудь девушки, мягко ощупывая и сжимая. Имельда таяла в объятиях и подавалась затвердевшими маленькими сосками навстречу ласкам. Затем властная рука уверенно перебралась ниже, отодвигая брюки и нижнее бельё одним ловким движением и проникая в сокровенное место. Капитан обмякла, когда Себастьян надавил на клитор и проскользил горячими пальцами между половых губ, собирая выступающую смазку, которой стало так много, что на мгновение Рейес даже стало стыдно. Себастьян вновь вернулся к чувствительной точке, увлажняя её и натирая уверенными и настойчивыми круговыми движениями. Он точно знал, что делает. В этом никаких сомнений. Сколько девушек у него было до этого? Имельда схватила Сэллоу за плечо, вжимаясь ногтями в кожу сквозь плотную ткань мантии и тихо застонала, отдаваясь новым волнительным ощущениям. Всё тело сейчас будто разит гром, а затем за ним последует молния. Имельда тёрлась о длинные пальцы и хотела большего: почувствовать их внутри себя. Сразу несколько. Но Себастьян не заходил далеко, продолжая одной рукой натирать клитор, а другой гладить девичью стройную талию. — Нравится? Когда я делаю так? — Сэллоу ускорил движение и стал прикусывать шею, чуть ли не впиваясь резцами. — Капитан Рейес, тебе нравится? Капитан… — Да… м-м-м… — громко простонала Имельда, продолжая тереться о руку Себастьяна. Ещё несколько быстрых и резких движений мужских пальцев, и Имельда почувствовала дрожь, пульсацию изнутри и расходившееся по всему телу несравнимое удовольствие. Первый в жизни оргазм накрыл так, что на ногах девушку удержали только крепкие руки Себастьяна. После этого слизеринец довольно улыбнулся, присаживая Имельду на скамью. Вульгарно облизнул влажные пальцы, и, уходя, бросил короткое: «Увидимся».Дорогой дневник, Себастьян потрясающий! Я не испытывала ничего подобного. Это лучше, чем полёт на метле! Думаю теперь только о нëм. Не о полëте, а о Себастьяне, конечно!
***
Весь последующий день Имельда была на седьмом небе от счастья. Внезапно скверный характер куда-то улетучился. Рейес поздоровалась с соседками по комнате, те в ужасе переглянулись, но всё же ответили приветствием. Имельда порхала по школе и неожиданно открыла для себя, что любит занятия. Сразу все! Даже историю магии. А Себастьян… Она встретилась с его проникновенным взглядом на обеде и хотела, чтобы парень взял её прям там, на столе, и чтобы все это видели. Рейес залилась румянцем от подобных мыслей и планировала вечером закончить с этой фантазией в душе. Тренировка проходила как по маслу. Правда подготовка остальных участников команды, помимо Себастьяна, стала мало волновать капитана. Она смотрела только на Сэллоу. В частности на его руки… на пальцы, которые ласкали её там. Каждый раз, когда Себастьян забивал квоффл и победно улыбался, Рейес млела и поглаживала горящие щёки, стараясь скрыть смущение. Она прижималась к своей метле так сильно, что почти тёрлась о неё промежностью. Обхватывала гладкий черенок и представляла совсем другой продолговатый предмет. — Хорошо постарался. — Имельда похвалила Себастьяна, когда участники команды стали расходиться. — Спасибо, — коротко ответил Сэллоу и направился на выход со стадиона. Имельда недоумённо смотрела парню вслед. Она ожидала жарких объятий и смелых поцелуев на преподавательской трибуне или хотя бы совместной прогулки до гостиной, но не получила ничего. Разве так ведут себя влюблённые? Не похоже. Придя в подземелье Слизерина, Рейес увидела, как Себастьян играл в шахматы с Грейс Пинч-Смедли. Он нежно ей улыбался и один раз потянулся, чтобы что-то прошептать на ухо. После этого Грейс густо покраснела, потупила глаза в пол и прикрыла рот ладонью. Жаба! Имельда сидела неподалёку и со всей силы сжимала чашку с чаем. Сейчас напиток показался ей до невозможности мерзким, прям как сцена, которую капитан наблюдала уже минут пятнадцать. Было очевидно, что вместо игры в шахматы парочка наслаждалась друг другом. Рейес выплеснула чай в камин и, поставив чашку на ближайший стол, подошла к Грейс, процедив сквозь зубы: — Поговорить надо, давай отойдём. Пинч-Смедли опешила и переглянулась с Себастьяном, который лишь пожал плечами. Слизеринки отошли в коридор девичьих спален. — Себастьян — мой парень! — злобно прорычала Имельда. — Я понятия не имела, Рейес. Мы с ним просто играли в шахматы! — начала оправдываться Грейс, бегая глазами по полу. Её слова пропитаны ложью! — Чтобы я тебя рядом с ним больше не видела, усекла? Не приближайся к нему! — Ч-что? — Пинч-Смедли удивлённо вскинула брови. — С кем общаться — решать Себастьяну, а не тебе. Теперь я понимаю, почему он изменяет такой, как ты. Не только внешность, как у горегубки, но ещё и характер! — прыснула Грейс и умчалась в свою спальню, хлопнув дверью. Изменяет… Имельда застыла в коридоре. Себастьян действительно не подтверждал, что они стали парой, но разве после признания и последующего поцелуя это не происходит само собой?Дорогой дневник… А, к чёрту!
***
Последующую неделю Имельда наблюдала за Себастьяном, а тот никак не обозначал свою симпатию к ней. Лишь чуть менее отчуждённо смотрел на Рейес и меньше пререкался, когда она в очередной раз шпыняла его за ошибки в игре. Конечно, капитан тоже делала это учтивее и мягче, чем до признания в любви. Где-то в глубине души Имельда надеялась на то, что в один прекрасный день Себастьян подойдёт к ней и позовёт на свидание. Просто пока не было возможности или времени. Рейес раз за разом успокаивала себя этой мыслью, но на сердце скребли жмыры. Имельда помнила о Грейс и её словах и стала замечать, как часто Сэллоу разговаривал с другими девушками. Слишком часто. Он буквально только и занимался тем, что флиртовал. Имельда готова поклясться, что один раз видела, как Себастьян ворковал с профессором Уизли во дворе трансфигурации, поправляя ей выбившуюся прядку рыжих волос. В этот момент Рейес даже стало так тошно, что она поспешила в башню защиты от тёмных искусств. Пришло осознание: Себастьян — бабник! Самый настоящий! Имельда места себе не находила. Поговорить с Сэллоу оказалось невозможно сложно, а просто выбросить его из головы она не могла. После очередной тренировки Рейес наконец собралась с силами, ожидая, когда Себастьян переоденется и выйдет из раздевалки, но он не спешил. Имельда смеряла поле шагами и поглядывала на дверь, но та ни в какую не открывалась. Остальные парни уже покинули поле и направились в школу, но где же этот злостный изменщик? Рейес украдкой подошла к раздевалке и услышала странные звуки, похожие на… стоны. Девушка приоткрыла дверь. — Не надоело скакать от меня по юбкам? Имельда услышала знакомый мужской голос, но не могла вспомнить, кому он принадлежал. Капитан заглянула внутрь и увидела то, что ей видеть явно не хотелось: Себастьян обнимался с Оминисом возле дальних шкафчиком. И не просто обнимался! Они целовались. Два парня! Рейес моментально вспыхнула и затаилась возле двери. — Ты не поверишь, но недавно это были брюки, — наконец ответил Сэллоу, отрываясь от губ Гонта. — Неужели? Капитан Рейес? Да ты экстремал, — удивился Оминис. — Ещё какой. Я-то думал, что она меня терпеть не может, а на деле всё оказалось с точностью до наоборот, представляешь? Имельда была растоптана. К глазам подступили слёзы. Хотелось ворваться и избить обоих метлой, пока та не сломается. Или запихать эту метлу куда поглубже! Точно, это было бы лучше! Но девушка лишь замерла на месте, не в силах пошевелиться. Она сжала руки в кулаки так сильно, что почувствовала боль от впившихся в кожу ногтей. — Себастьян, ты уверен, что нас никто не застукает здесь? Странное место для секса, не находишь? — смеялся Гонт. Для секса? Рейес распахнула глаза и подглядела снова. Парни уже были полуголые, а Оминис, стоявший на коленях перед Себастьяном, ну явно не упавшие галлеоны собирал. Имельда увидела оголённые ягодицы Сэллоу и застыла на них взглядом: такие подтянутые и с… веснушками! Этот поганец загорает с голой задницей? Какой срам! Капитан не заметила как облизнулась. — Так усердно сосёшь. Неужели всё-таки приревновал? — игриво проговорил Себастьян, поглаживая светлую макушку. — Ты же знаешь, что мой член только для тебя. — Заткнись, — пробубнил Гонт, на пару секунд освобождая рот. Рейес понимала, что надо уходить или хотя бы не глазеть, но тело отказывалось подчиняться. Оминис поднялся и повернулся спиной к Сэллоу, который тут же толкнул его к шкафчикам и обнял одной рукой за талию, потираясь всем телом, а другой нырнул к ягодицам Гонта. Неужели… У Имельды голова шла кругом. Она вновь услышала протяжные стоны и тяжёлое дыхание. — Я трахаю тебя почти каждый день, а ты всё равно… такой… узкий, — прерывисто сказал Себастьян. Рейес поняла, что больше слышать и видеть не намерена. Она тихо закрыла дверь и побежала в школу, по пути стараясь сдержать горькие слёзы. И уже не потому что расстроена или подавлена, а потому что в ярости.Дорогой дневник! Мне не передать ту боль, что я испытала, когда увидела, как… чуть ли не сношаются два… два… лучших друга. Как они едва ли не… делают ЭТО! Как он мог… Мерзкая прыгучая поганка! Член для Гонта, а для меня что? Корявые мозолистые пальцы и наглая ухмылка? Четвертовать! Завтра же выпру Сэллоу из команды, а его крота оболью кипятком. Он всё равно не увидит, кто это сделал… А потом…
Имельда резко захлопнула дневник и навела на него палочку. — Инсендио! Страницы вспыхнули в алом пламени и сгорели за несколько секунд, оставив после себя горстку пепла. — Ты что делаешь, Рейес? — Подбежала соседка по комнате, размахивая рукой. — Такой дым тут развела. — Я спалю его, — тихо процедила сквозь зубы Имельда, сжимая палочку. — Что? Кого? — Себастьяна, конечно!