Разбитые крылья

Эти маленькие перья Превратились в крылья, Потому что я был полон веры, Что эти крылья позволят мне летать… Легко, как птица, Парить среди облаков, Взлетать всё выше, Упиваясь светом луны и блеском звёзд. Но я глубоко ошибался… Я был таким юным, наивным и глупым, Исполненным веры в красивую ложь. Мне больше не коснуться небес, Мои крылья сломаны… Тихий скрип старых цепей, безмолвные крики о помощи. Слёзы в небесно-голубых глазах и умирающая улыбка. Яркий солнечный свет играл бликами на волосах мальчика, что одиноко сидел на качелях. Опущенные плечи и окровавленные перья в ладонях. Тихий всхлип, сорвавшийся с губ и утонувший в складках длинного шарфа, что ярким радужным пятном рассекал молочно-белую атмосферу вокруг. Вцепившись пальчиками в цепи, блондин посильнее оттолкнулся и позволил ветру высушить слёзы, нежно коснуться волос. — Ханиэль. — чей-то знакомый голос вдали, но мальчик не хотел слышать. Маленький ангел снова и снова раскачивал старые качели, взлетая всё выше и желая улететь. Улететь куда угодно, хоть к самому дьяволу. Лишь бы не чувствовать себя больше чужим здесь, в Раю… — Так и думал, что найду тебя здесь, — седовласый юноша сел у ног своего друга, не скрывая счастливой улыбки, — Опять прячешься? — Чимин, — блондин выдернул ещё одно перо из крыла и бросил в парня, — Ни от кого я не прячусь. Просто я так больше не могу! Ангелы, райские сады, песнопения о Боге. Чувствую себя жалким актёром дешевого спектакля! Всё ведь хорошо, почему мне одному плохо? — с болью посмотрел Ханиэль на друга и глаза его на мгновение потемнели. «Господи, да что же со мной такое?..» — Тэхён, успокойся, — парень и сам не заметил, как оказался в объятьях Чимина, — Хотел бы я помочь тебе. — Ты рядом и это главное. Остальные ангелы относятся ко мне как к пустому месту, шарахаются как от прокажённого. Почему? Что со мной не так? — С тобой всё в порядке, друг. Это они слишком правильные со своими дурацкими правилами и заветами. — Чимин, я хочу сбежать отсюда, — слабая улыбка коснулась губ Тэхёна и вновь угасла, — Давай сбежим вместе? — Сбежим… — глаза Чимина расширились от ужаса, и он отрицательно покачал головой, вмиг отстранившись от парня, — Я. Я не могу. Голос ангела дрожал, как и крылья за спиной. Потому что святую инквизицию ещё никто не отменял. Главные архангелы Максимиэль и Михаэль ловили ослушавшихся юнцов и без жалости наказывали. Отрезали крылья и сбрасывали с Небес. И никто не знал, что происходило потом с отверженными ангелами. Их с презрением называли падшими. Таблички с их именами висели в главной небесной канцелярии и периодически пополнялись парой-тройкой новых имён. — Чимин? — Ты помнишь Хоупиеля? Такой забавный рыжеволосый паренёк, что вечно шутил и веселился с нами на переменах? Как и все законопослушные ангелы он окончил учёбу с отличием и устроился на работу в канцелярию, — почти шёпотом молвил Чиниель, сквозь слёзы смотря на друга, — Вчера на закате его казнили за попытку бегства. — Чимин… — Тэ подскочил к рухнувшему на колени другу, прижимая того к себе. — Его крики боли до сих пор у меня в голове. Я слышу их постоянно. Архангелы мучили его, издевались, пытаясь выведать, с кем он собирался бежать. А после отрезали крылья и сбросили вниз. Его возлюбленная Элинель прыгнула следом в Забытье. — Господи, почему ты так жесток с нами? Однажды я отомщу тебе за любовь. — ясные голубые глаза окрасились в чёрный, а между губ блеснули острые лезвия клыков. Тэхён сильнее прижал друга к себе, борясь с собственной тьмой, что огнём полыхала внутри. Пламя ненависти стремительно пожирало душу и разум парня. Но Тэ берёг силы для своей «миссии», первой и возможно последней в этой никчёмной ангельской жизни. «Я окрашу небеса в цвета боли…» Горячие струи воды, стекающие по телу, превращались в реки под ногами. Бескрайние океаны девственно чистой и святой крови. Символы на запотевшем стекле и обезумевший взгляд в отражении. Осколки души и искажённая реальность вокруг. Тэхён жаждал собственной смерти, не боясь кары Божьей. Потому что не верил в Бога. Больше не верил. Крик боли комом застрял в горле, Тэ со всхлипом сполз на кафельный пол и укрыл себя крыльями. Среди кипельно-белых перьев появлялись чёрные, как капли яда в чаше с вином. Яда, что не отравлял больше душу. Наоборот придавал сил и веры в самого себя. Ханиэль уже знал, что нужно сделать, чтобы покинуть эти «святые» Небеса. Но для этого необходимо выждать время. Робкий голос матери позвал к ужину. И Тэхён, стремительно одевшись и выдернув из крыла тёмные перья, покинул ванную комнату. В просторной светлой гостиной за столом с гордым видом восседали родители Ханиэля и гости, на которых Тэ даже не обратил внимания. Лишь вежливо поклонился и присоединился к присутствующим, натянув на лицо маску холодного равнодушия и святости. Как это делали все ангелы в Поднебесной. Зная о том факте, что ангелы с лёгкостью могут читать мысли, просто закрыл свой разум от всех. Поднявшись со своего места, отец взял в руку бокал и стал читать молитву. За ним повторял послушный хор голосов. А после все подняли бокалы и вкусили крови Господней. Тэхён же с трудом удерживал свою тёмную сущность внутри себя, пряча от любопытных глаз вспыхнувший адским огнём взгляд. Нельзя. Он ведь ангел и должен чтить Завет, верить в Бога. В Бога. А есть ли он на самом деле? Ведь никто и никогда доселе не видел его, но слепо верил и прикрывался Библией, творя ужасные вещи за спинами своих соплеменников. Окинув взглядом всех присутствующих, Ханиэль залпом осушил бокал и тоже приступил к трапезе. А ему так хотелось устроить погром и сжечь дотла дом, заставить псевдо-родителей страдать и поведать всю правду о его детстве. Тэхён сердцем чувствовал, что был рождён не в Раю. Этот удивительный и волшебный мир, построенный на крови падших ангелов, так и не принял его, не смог вселить в душу фальшивую веру. — Ханиэль, сынок, с тобой всё в порядке? — ни единой эмоции в голосе и взгляде матери, ледяное безмолвие гостей. — Простите, но я, пожалуй, покину вас. Мне что-то нездоровится, — тихий скрип стула об пол, лёгкий поклон и шелест крыльев за спиной. Играть, пусть и по их правилам. Отсчитывая дни и минуты до рокового шага. Не проявляя ни одной эмоции, преклоняя колени перед ликом Господа в храме и накапливая силы для побега. — Мы обязательно сбежим отсюда, Чимин, — маска с треском рассыпалась, обнажая светлую душу Ханиэля. Он с теплотой в сердце помнил об обещании, данном на днях. И лишь Чимину он свято верил и лишь с ним одним был самим собой. На белых простынях лёжа, в холодной постели и в клочья разорваны подушки. Бессвязный шёпот до скрежета зубов и с яростью сорванная с тела одежда. Полыхнуло дьявольским огнём в глазах и под нежным светом луны раскрылись за спиною два чёрных крыла, идеально завершающие картину. Не стесняясь своей наготы, Тэхён стоял перед зеркалом, наслаждаясь своим отражением. Искра, бесшумно упавшая на простынь, и вспыхнуло пламя, беспощадно уничтожая всё вокруг. Парень лишь с улыбкой наблюдал, не боясь огня. Ведь он всегда был частью его души, его запретного мира. Нагревшись, зеркало пошло трещинами, уродуя прекрасные черты лица и тела. — НЕТ! — крик, утонувший где-то в складках одеяла. И Ханиэль, сидящий на постели. Видение настолько реальное, что становится страшно. Какая-то извращённая эйфория будоражила кровь, соблазняла и пленила своей недоступностью. Запретные желания, терзающие жалкую плоть. Под безмолвным покровом ночи как не соблазниться и не поддаться искушению? В который раз нарушить правила и перейти границу. На несколько часов позволить животным инстинктам разорвать душу на части и испить до дна сосуд боли, вкусить запретный плод. До боли искусанные губы и пот, стекающий по разгорячённому телу. Здесь и сейчас, сам себе Бог и Дьявол. Выгнуться до хруста позвонков, дрожащей от томления рукой коснуться возбуждённой плоти. Треск рвущихся простыней, хриплые стоны наслаждения и пламя любви. Где-то там, глубоко внутри, спрятанное от всех. Волны оглушительного оргазма, бьющие радугой по венам. И распахнутые в экстазе крылья. Один лёгкий взмах, и Ханиэль завис над кроватью, безвольно опустив руки вниз. Словно не принадлежал самому себе. Расфокусированный взгляд и пьяная улыбка на губах. Плавный спуск вниз в объятья одеяла и последняя мысль перед отправлением в прекрасное царство Морфея. «Я клянусь, что однажды изменю этот мир…» Противный трезвон школьного звонка и бесцветный голос преподавателя, просящий ответить на вопрос. Скрип стула об пол, шорох подошв, шелест крыльев. Холод во взгляде, Антарктида в сердце. Это всего лишь урок, ещё один среди бесконечной череды остальных. Изучение древних языков, ангелология и демонология, практика хранителей… Великие тайны безвозвратно утерянного прошлого. Доклады, эссе, скрип мела о доску. И лёд, растворённый в воздухе и взглядах сотен глаз напротив. Школа, уроки, звонок, перемена. Исписанные тетради, неряшливо брошенные на пол учебники. — Ханиэль, а давай сбежим с последнего урока? — Но тебя ведь накажут! — страх в глазах Тэхёна и звонкий смех Чимина, счастье на его лице в форме двух маленьких полулун. — Плевать на всё! Бежим! — робкие взмахи крыльев за спинами и шаги, перешедшие в бег. Скрип старых кованных ворот, изящно обвитых плющом. Пение сказочных птиц на ветвях деревьев и дурманящий аромат сочных спелых плодов. Девственно чистая природа во всём её великолепии. Покопавшись в рюкзаке, Чимин достал небольшой свёрток. Подзывая к себе любимого пушистого питомца, чем-то похожего на домашнюю кошку. А на руках Тэхёна, попискивая и умываясь, сидел маленький пушистый комочек, напоминавший Тэ его любимого хомячка. Ребята, о чём-то весело болтая, сидели около небольшого пруда. Ни один из парней не рисковал окунуться в священные воды, ибо они, несмотря на яркий и тёплый солнечный свет, что пронизывал толщу воды насквозь, оставались холодными как лёд. Между собой друзья называли его озером вечной надежды. Тэхён чувствовал, что час расплаты всё ближе, но хотел подарить своему другу ещё несколько прекрасных мгновений жизни. Вот только Ханиэль и подумать не мог, что его горячо любимый друг примет удар на себя, сам себя приведёт на Голгофу. Купаясь в лучах тёплого света и слушая весёлую болтовню Чимина, Тэ забывал о том, кто он на самом деле. Забывал о боли, испытанной за годы жизни в этом проклятом месте. «Святые» Небеса, в которых не осталось ничего святого. — Молодые люди, вам не следует находиться здесь во время занятий, — увлечённые беседой и игрой с животными, ангелы не заметили, что уже не одни в саду. Первым опомнился Тэхён. Резво вскочив на ноги, он распахнул крылья и укрыл ими друга от назойливого взгляда архангела. — Великий и ужасный Габриэль почтил нас своим присутствием. Жаль, что мы уже уходим, — зрачки в глазах Тэхёна пульсировали, грозясь затопить своей чернотой голубые Небеса. Усмешка на губах парня превратилась в звериный оскал. Чимин молча стоял за спиной Ханиэля не в силах пошевелиться. Любой его шаг мог обернуться трагедией для обоих ребят. — Смеешь мне грубить, выродок? — холодно ответил архангел, но под взглядом Тэ умолк. — А что ты мне сделаешь? Родителям нажалуешься? Идиот! — презрительно фыркнул Ханиэль, и взяв Чимина за руку, поспешно увёл из сада. Пребывая в глубоком шоке от своих слов. Непослушание тоже жестоко наказывается. Но Тэхёну было всё равно. Он собирался сжечь дотла все мосты, соединяющие его с райской жизнью. — Тэхён? — когда парни остановились около дома Чимина, тот посмотрел в глаза друга и обнял его, так искренне и тепло, — Береги себя пожалуйста. И спасибо тебе за этот прекрасный день. — Спокойной ночи, Чимин, — мягко и нежно улыбнулся Тэ, потрепав парня по волосам, отстранился, — Помни о моём обещании. — Хорошо, — нежный чмок в лоб от любимого друга, и Чимин остался стоять у ворот, провожая взглядом Тэхёна. «Прости меня, душа моя. Но я должен это сделать ради нашей свободы…» «Святые» небеса, омытые кровью детей своих, Где же ваш Отец? Где же великий и прекрасный Бог? А в ответ лишь крики и плач умирающих ангелов. Голубые Небеса не так чисты, Какими могут показаться. Заповеди и правила, созданные людьми, До сих пор существуют в Поднебесной. И ангелы преклоняют колени пред ликом Христа, Клянясь девственными душами на Библии. А после идут убивать отвергнутых и неправильных. «Святые» Небеса, в которых не осталось ничего святого. И лики на иконах лишь декорации безумного спектакля… Ещё один школьный день подошёл к своему концу. Впереди соблазнительно маячили выходные, во время которых следовало молиться и изучать Новый Завет. Однако, Тэхёну это скучное занятие не грозило. Парень устроился на подработку в библиотеку. Очаровательная Анабиель добродушно согласилась на его помощь. И если Тэ не проводил время с Чимином, то копался среди ветхих свитков и книг, наслаждаясь чарующей атмосферой уюта и старины. Стирая пыль с книжных реликвий и пытаясь разгадать тайны древних посланий, Ханиэль выпадал из реальности. Часами просиживая в архиве библиотеки. И в один из таких вечеров Тэхён бродил по пустынным залам, обставленным книжными стеллажами. Делая вид, что увлечён найденным томиком какого-нибудь старо-древнего языка, ангел искал что-то куда более интересное. И нашёл дверь, ведущую в запретную секцию. Никаких заклинаний, печатей или даже охраны. Заходи, кто хочешь, называется. Чем Ханиэль и воспользовался. Среди десятков и тысяч запрещённых книг он нашёл дневники. Дневники некогда живших в этом мире ангелов. В частности, ангелов, попавших в рай в возрасте лет 15-20. Обрывки воспоминаний о человеческой жизни, ломка мировоззрения, промывание мозгов и опыты, в тайне проводимые над ангелами. Авторы дневников все до единого были отправлены в Забытие. Откуда ещё никто и никогда не возвращался. Пробившие полночь часы вернули Ханиэля к реальности. Аккуратно убрав все дневники на место, ангел покинул секцию и вернулся в архив. Строки расплывались перед глазами, смысл прочитанного ускользал. Тэ никак не мог выкинуть из головы всё, что узнал. Ужасные картинки вставали перед глазами, одна ярче другой. Крики несчастных ангелов эхом отдавались в душе. «Да в аду наверно куда приятнее, чем здесь. Эти твари так жестоки, как и люди, которых яростно ненавидят. Глупцы…» Я бродил по местам, О которых они не говорили. Делал вещи, Которые мне запрещали делать. Хотел того, О чём и думать нельзя. Снова и снова слышал оскорбления, И лишь надломлено улыбался. Наивные глупцы, Вам не сломить меня. Однажды я смогу взлететь, Однажды я сбегу отсюда навсегда… Время без жалости утекало как песок сквозь пальцы. Тэхён взрослел и всё больше ненавидел свою внешность, разбив все зеркала в доме. Ему пророчили великое будущее хранителя, но он с усмешкой сжигал в камине очередной том завета и ждал. Покорно ждал своего часа. Окончив школу, отправился работать в ту самую библиотеку. А Чимин под руководством ненавистного Габриэля прилежно выполнял свою работу. Всё чаще мечтая о свободном полёте за пределами Поднебесной. И в один прекрасный день Чиниель, набравшись сил и смелости, отправился к Серафимам. Чем бы ему это не грозило, ангел всё решил для себя и пойти на самопожертвование было, как ему казалось, единственным правильным решением. Шествуя по гулким пустым коридорам в компании двух ангелов–воинов, парень знал, что назад пути уже не будет. Принести в жертву свою душу на жертвенном алтаре во имя любимого друга, во имя спасения его души. Гордо сложенные крылья за спиной, стальные кандалы на хрупких запястьях и тихий шёпот по сторонам. Яркий свет свечей, лики святых на иконах, распятие на стене. Здесь, под сводами храма, свершится суд. Безразличие в глаза ангелов, молитвенная песнь и отблеск света на лезвии меча. А в глазах Чимина больше нет страха. Он свободен. Теперь и навсегда. «Господи, прости меня, ибо я грешен. С момента моей последней исповеди прошла целая вечность.» — В раю, как и везде, существует своя иерархия, — мирный голос Ханиэля звучал в большом зале библиотеки, где проходил урок ангелологии, — Наивысший уровень занимают Серафимы… Тихо скрипят перышки по бумаге, ученики покорно внимают в речь своего преподавателя, словно куклы в руках умелого и ловкого кукловода. Шорох страниц, равнодушие взглядов, шелест чьих-то крыльев. Громкий стук двери о стену нарушил умиротворённую атмосферу. Оживившиеся вмиг ангелы зашептались, переглядываясь, когда в зал забежала Анабиель. В глубине её прекрасных серебристых глаз волнами плескался страх, а голос дрожал. — Ханиэль! Чиниеля ведут на казнь, — поддавшись нахлынувшим эмоциям, девушка упала на колени и заплакала, — Я пыталась его отговорить, но он был непреклонен в своём решении. Новички кинулись к ангелессе, пытаясь успокоить её. А она как в бреду продолжала шептать. — Он пожертвовал собой ради вашей свободы… — Чимин. — с презрением захлопнув учебник, Тэ смахнул его на пол и пулей выскочил из помещения. — Чиниэль, вы обвиняетесь в неподчинении законам Божьим и правилам нашего мира. Также Вас обвиняют в том, что Вы состояли в сговоре с Ханиэлем, местным бунтарём и нарушителем, — Максимиель и Михаэль с надменностью и айсбергами в глазах смотрели на стоящего на коленях Чимина, что сложив руки в молитвенном жесте, со встречным равнодушием слушал приговор. Список грехов был не так уж и большим, но внушительным по содержанию. — Осознаёшь ли ты, что натворил? — послышались громкие голоса Серафимов, а на губах Чимина расцвела улыбка. — Да. — Раскаиваешься ли ты? — рядом с ангелом возник Максимиель, сжимая в руках меч. В ожидании последнего слова, архангел смотрел на приговорённого. А тот громко рассмеялся, окинув взглядом Серафимов. — Да идите вы все к чёрту! — и в следующее мгновение меч опустился на спину парня, лишая того крыльев. Крик боли рвался наружу, но Чимин, сжав зубы, терпел. В воздухе витал запах крови, два крыла растворились в воздухе, стоило ангельскому мечу отрезать их. На пол, немного покружив, опустилось несколько белоснежных пёрышек, а вслед за ними и Чимин, теряя сознание и пребывая где-то на границе между болью и реальностью, он услышал до боли родной голос Тэхёна. — ЧИНИЕЛЬ! — как гром среди ясного неба раздался голос Тэхёна, забежавшего под своды храма. Эмоции стремительно сменяли одна другую, когда Тэ увидел обескрыленного Чимина, лежащего в луже крови. Ангелы-воины вышли вперёд, преданно защищая пребывающих в шоке Серафимов. — Ханиэль! ТЫ — ИСЧАДИЕ АДА! Должен немедленно покинуть священное место! — подал голос один из Серафимов. На что Тэхён злорадно рассмеялся, с гордостью раскрывая потемневшие крылья. В почерневших глазах играл бликами дьявольский огонь. — Вот, так-то лучше теперь? — шеи мальчика коснулось что-то мягкое и яркое, оказавшееся длинным вязаным шарфом. Тэхён прикоснулся пальчиками к подарку и с удивлением посмотрел на мальчика, стоящего напротив. Тот улыбался, и улыбка его была теплее самого света солнца, — Я Чиниэль. Давай дружить? Тэхён робко пожал протянутую руку и кивнул в ответ. — А я Ханиэль. Но можешь звать меня Тэхён. — А ты меня — Чимин, — продолжая лучезарно улыбаться, произнёс мальчик… — Исчадие ада, говоришь? А кто тогда вы? Вы все несчастные рабы предрассудков! Глупые и наивные игрушки в руках Господа вашего! Как вы посмели причинить боль невинной душе? — с каждым шагом ангел был всё ближе к толпе и в итоге, она расступилась. Тэхён кинулся к Чимину и осторожно поднял того на руки, бережно прижимая к своей груди. — Он нарушил правила и понёс наказание! — возразил, было, Михаэль, — Ты будешь следующим! Поднятый меч в руках архангела под взглядом Тэхёна окутало пламенем, и Михаэль с ужасом отбросил его от себя. — Правила, законы? Плевать я хотел на всё это! Я не позволю никому из вас убивать невинных! Каждого из вас собственноручно отправлю в Забытие! Или может лучше в Ад? — в храме воцарилось гробовое молчание, только тихо потрескивали свечи. Развернувшись, Тэ направился прочь от этого ужасного места. — Ханиэль! — главный Серафим, выхватив меч из ножен, бросился к ангелу. И рухнул как подкошенный под чёрным полным ненависти и злости взглядом Ханиэля. — Горите в аду, твари! — дверь с треском захлопнулась, когда Тэ сошёл со ступеней. И храм поглотило пламя. Слышались крики пытающихся выбраться из огненного плена ангелов, но тщетно. Тэхён отрезал все пути к отступлению. — Держись, друг! — Тэхён чмокнул Чимина в лоб и направился в сторону райского сада. За ним в глубине горы находился путь в Бездну. Четыре пустынных и мрачных туннеля вели в Чистилище, Преисподнюю, на землю и в Забытье. Лишь одна секунда на раздумья, взмах крыльев и путь в Чистилище был открыт.