Шелест Лепестков Надежды (короткий рассказ)

Шелест лепестков Надежды       Автор: Лёся Ежина       Внизу горных равнин, на мокром полиэтилене камней, скользнул ботинок. Спина собрала сырую грязь и насквозь промокла. Слава отряхнулся. С самого утра его не покидала тревожная мысль. Родители искали ему достойную супругу. Он ходил последние пару дней как в тумане, нередко запинаясь, задумчиво глядел в одну точку. Сегодня случится их встреча. Кто его избранница, Слава даже не мог и представить. А смысл представлять ту, что будет ему в тягость? По обычаям их семьи сватают будущих супругов, когда обоим исполнилось по семнадцать, но только идти по семейному пути они могли лишь после двадцати шести. Этот промежуток времени возлюбленные должны были провести в разлуке. Будущий супруг, повидав девушку, должен после построить дом, где и пробудет их начало, середина и конец жизни.       Юноша вскочил на порог, когда за окном избы скользнул чей-то силуэт. «Должно быть, матушка пирог стряпает к приходу девушки, вот и суетится», — подумал Слава. Горячий, сладкий запах печи ударил в нос. На улице было и без этого жарко, а дом вполне мог получить звание «баня».       — Матушка, что ты делаешь? — задал вопрос Слава, уже зная на него ответ.       — Готовлю, мой дорогой, готовлю.       Мать забежала за угол вместе с большим подносом. Напротив двери стояла печка, она слегка дымилась. Стены были раскрашены узорами в виде животных, растений, что свободно передвигались по стене, они были как живые, резвились, танцевали. Мебель искусно завивалась по углам, свежая краска на полу поблёскивала.       — К чему такая суета? — Слава заглянул за угол.       — Как к чему? Не каждый день сватаешь единственного сына! Сёстры твои уже давно простились, остался только ты, —лицо матери было красное, как пламя в печи. Потные волосы скрывала косынка, а лёгкая кофточка подчёркивала полноту женщины.       — Но вдруг что-то пойдёт не так? Может, мы друг другу даже не понравимся?       Мать резко подняла взгляд на сына.       — И не думай! Это дочь знатного рода! Будет твоей — считай, все двери тебе открыты. На другой решишь свататься — не дам я своего благословения! — Благословение родителей сильно влияло на жизнь супругов, если один из родителей не дал своего благословения, то парочку будут проследовать неудачи и несчастья.       — Но, матушка…       — Будешь старшим перечить? Иди лучше отцу помоги, он опять свою резьбу по дереву выполняет.       Женщина развернулась и пошагала в комнату.       За домиком на небольшом холме стоял сарай. На крышу падали лучи, они достигали самого пола и уходили под землю, обогревая собой почву.       Мужчина сидел на стуле, покачивался. Он глядел на кусок древа, думая, что же на этот раз сотворить.       — Что, отец, решить не можете, что же сделать на этот раз?       — Соседка попросила сделать шкафчик, да такой, какой я ещё не делал.       — А ты?       — А я вспоминаю, какие я до этого делал.       — А зачем он ей? — Слава почесал затылок и уткнулся взглядом в бревно берёзы.       — Её дочь замуж выходит. Подарок, так сказать. Кстати, твоя ровесница. Ну ничего, скоро и мы тебя сосватаем.       — А не рано?        — В самый раз! Подай-ка мне резец, — мужчина указал на стол.       Слава же сглотнул слюну. Он немного подался вперёд.       На столе творился бардак. Будь здесь матушка, она бы непременно рассердилась на отца. Слава заметил инструмент. Ручка его была деревянной, а железный острый кончик смутил его.       — Вот, держи, — пробормотал он, протягивая отцу инструмент.       Батюшка покосился, покосился. В его сероватую бороду стекла капелька пота.       — Ну-ну! Отец — мастер по дереву, а его сын не может отличить нож для тыквы от резца. Стыдоба!       — Я плохо понимаю все эти инструменты. Они кажутся одинаковыми. Батюшка, ну не могу я. Видать, не моё это дело. Ты не вини себя, это я бездарен.       Отец вздохнул и принялся руками обдирать тонкую кору дерева.       В жарком летнем воздухе пахло пирогом, черёмухой и ванилью. Слава проглотил слюну. Он бы с радостью отобедал чего-нибудь, но начинать есть то, что приготовлено при этом для гостей, без них как-то неприлично.       В сарай влетела мать. Она неровно дышала, перебирая руками.       — Ефим! Они приехали!       — Так ещё ж рано, — мужчина поднялся с места и уставился на жену.       Слава в последний раз попрощался с весёлой, бездельной, спокойной жизнью. Теперь он должен будет обеспечивать будущую семью, начиная с сегодняшнего дня. Отец вытянул руки, выступив вперёд.       — Ты приготовила стол?       Женщина пожала плечами. Её измазанный фартук бросался в глаза, по лбу скатилась капелька пота. Она громко шмыгнула носом.       — Что мы будем делать?       Ефим прошёлся по сараю туда и обратно. Он почесал бороду, слегка наклонив голову набок.       — Тише, женщина! Не кричи! Сюда их зови, сюда! Слава, а ты иди приведи себя в порядок.       Слава подпёр ладонью подбородок. Так он постоял ещё какое-то время, пока отец не повысил голос. Юноша развернулся и быстрым шагом направился прочь.       — Это что такое? — мать хлопнула в ладоши, когда Слава обернулся от неё, её лицо перекосилось, слабые морщинки стали ещё заметнее, красные щёки набухали ещё сильнее. — Что у тебя со спиной?!       — Какой спиной? — юноша почесал нос и отступил на шаг.       — Такой! — мать насильно развернула сына спиной к себе. — Вот такой! Ты где был? — она провела рукой по спине. Коричневая лёгкая рубашка на ощупь была матовой, сырой, по которой расплылось тёмное пятно. Ефим подошёл к сыну и жене.       — Не кричи, женщина! Пусть бежит переодеваться, пока время ещё есть, — Ефим протолкнул сына вперёд. — Иди, иди.       Слава забежал в дом через запасной вход. Летняя кухня была связана с домом. Дверь была под лестницей, с края от гостиной.       Юноша придержал дверь, чтобы та не хлопнула. Он согнулся, когда в проёме мелькнула стройная фигура. Фигура скрылась, и юноша шустро поднялся по лестнице по узкому длинному коридору. По стенам расплылись живописные картины. Такие картины обычно называются резьбой по дереву или живописными картинами. Когда мы говорим о живописных картинах, мы имеем в виду картины, созданные из разных видов дерева, например, дуба, берёзы или сосны. Они могут быть как монотонными, так и многоцветными, в зависимости от предпочтений художника. Старания отца.       Слава влетел в свою комнату.       Скромные обители состояли из кровати, что стояла напротив окна, и большого белого шкафа. Отец сделал его из берёзы на десятилетие сына. Зеркало висело на самой далёкой стене, одиноко поблёскивая. Слава покрутился у своего отражения и заявил:       — Не так уж и заметно, — пожал он плечами. Затем склонился над шкафом, приоткрыл дверцы. — Тоже мне свахи, — ворчал Слава, достав лёгкую белую рубашку. На полке шкафа мелькнула скрипка. Он переоделся и подумал захватить её с собой. — Эх, и не поиграть для души теперь, — юноша потянулся к скрипке, но отпрянул.       На первом этаже тишина. Это настораживало, но в то же время радовало. Слава спустился, перепрыгивая через ступеньку. В гостиной никого. Он скользнул на улицу и тихонько вернулся к сараю, обойдя его. В сарае отец что-то упорно рассказывал. В стене была щель. Слава заглянул в неё: отец проводил экскурсию будущим родственникам. Полный мужчина, скрестив руки на груди, качал головой. Женщина стояла рядом, то и дело зевая. Казалось, ей неинтересно. Но где же она, виновница всего?       «Благодарю, отец», — подумал юноша. Зачем же отец показывает свою мастерскую гостям? Ефим знал, что сын противится слепой помолвке, что хочет убежать, побыть наедине. Он старался отсрочить встречу с «будущей роднёй» как только мог.       Слава пожал плечами. Раз за дело взялся отец, это надолго. «Время ещё есть», — подумал он и пошагал к леску.       Солнце светило, ослепляя глаза. Веснушки на лице юноши блестели. Он дошёл до пруда, где остановился на пирсе. Дощечки поскрипывали, на пруду мутная вода легонько дотрагивалась берега. С краю от пирса рос дуб, его властные ветви, казалось, хотят дотянуться до земли. Именно здесь он играл водяному по утрам, но сегодня подводного друга не оказалось.       Слава поднёс скрипку к плечу, всё же решил сыграть.       В тёплом воздухе замерла мелодия.       У скрипки струны тонкие-тонкие. Смычок скользил по ним так, что казались они невесомыми.       Юноша приподнял одну бровь.       — Место хорошее, но из слушателей только трясина и дуб, — Слава поглядел на соседнюю поляну. — Пойду-ка туда.       Макушки деревьев слегка подрагивали. Тёмная высокая трава щекотала колени. Идти было тяжело. Слава словно спускался с берега в глубь озера. Юноша вышел на протоптанную дорожку. Когда он заметил пенёк, на котором вполне можно было удобно разместиться, из кустов вдруг выпрыгнул заяц. Шерсть его была ровной, блестела на солнышке, глаза косые, а нос белый в коричневую крапинку. Он застыл, глядя на человека.       — Вот и слушатель, — заявил Слава, присаживаясь на пенёк. Как только он поднял скрипку, заяц скрылся в густой траве. — Эй, ты куда? Я сыграть тебе хотел, — пробормотал юноша и помчался вслед за зайцем.       А заяц бежал, но иногда останавливался и словно ждал, когда человек подойдёт поближе. Слава это заметил и продолжал идти за животным. Заяц нередко стучал задней лапой по земле, словно давал понять: времени мало.       Странно, Слава забрёл в лес. Он знал каждый кустик, листок, который находился в посёлке и не только. Но этот лесок сейчас казался ему незнакомым. Он был тихим и тёмным. Деревья с облезшей корой росли слишком близко друг к другу. Юноша приостановился.       — И куда ты меня завёл? — спросил он. Но заяц только постучал лапой, а после и вовсе схватился зубами за штанину человека и потянул на себя. Общение с животными считалось благородным делом. Животные хоть и не могли ответить, но всё же всё понимали. — Ладно, — Слава пошёл за ним.       Мрак в лесу, его словно что-то рассеивало. Вдалеке сиял свет, от которого глаза юноши заслезились. Он невольно прикрыл их рукой.       Сияние стихло, когда юноша оказался на небольшой, даже, так сказать, маленькой полянке, в центре которой росла одиночная лилия. Её большие жёлтые лепестки были в крапинку. Вокруг поляны ровным кругом росли берёзы.       Заяц вскочил на камень, слегка наклонил головку и шумно задышал.       — Понял, — пробормотал Слава. Он уселся на землю, поднял скрипку и легонько скользнул смычком по струнам. Его мелодия углублялась, становясь всё более громкой. Заяц прилёг. Он всматривался в лицо человека, словно старался понять, что тем движет. А лилия, казалось, начала подаваться вперёд, к музыкальному инструменту. Она сияет. Юноша так углубился в мелодию, что совсем позабыл о своих проблемах. Сейчас ему хотелось лишь играть.       Сияние на мгновение ослепило юношу так, что тому пришлось прекратить свою игру и прикрыть глаза. Заяц уткнулся мордочкой в ногу человека. Когда Слава опустил ладонь и взглянул на лилию, то увидел: перед ним стояла девушка, её каштановые локоны расплылись по плечам, тяжёлые ресницы приподнялись. Незабудки прикрывали её тело так, что, казалось, они часть её платья. Девушка подняла взгляд на юношу, а тот отступил назад. Сейчас молодого человека посетило столько вопросов: кто она? Эта девушка и есть та лилия?       Уголки губ незнакомки приподнялись, на её щеках появился еле заметный румянец.       — Твоя игра пробудила меня от долгого сна, — сказала она, прислонив ладонь к солнечному сплетению* — Как я могу тебя отблагодарить?       Юноша застыл, когда незнакомка потянулась к земле. Слава чувствовал, что девушка обладает духовной силой созидания.       Та часть земли, над которой ранее нависла ладонь девы, извергалась, вначале из-под земли просочилась вода, после раздались хлопки, словно кто-то отчаянно бил в ладоши, затем эта часть земли стала напоминать маленький вулкан. Девушка опустила руку в «кратер» и вытянула из него… что это?       Слава раскрыл глаза и приоткрыл рот, когда на ладони у девушки засиял слиток золота. Он был чист. Юноша поглядел сначала на слиток, потом на незнакомку. «Как она это сделала?» — подумал он.       — Вот, возьми в качестве уплаты за моё освобождение от цветочного плена.       — Нет, я не возьму!       — Почему же? Золото во все времена считалось роскошью. Тебе не нужно — отдай другому, — всё настаивала девушка. — Ты всегда можешь обменять благородный металл на что-то.       Слава покосился на девушку. Её сладкие, манящие слова задели юношу. Он всегда считал, что лучше жить стандартно, иметь кусок хлеба, чем хотеть всего большего, лучшего, нового, хотеть злато, ведь чем больше имеешь, тем более всего хочется. Оно ему без надобности.       — Не нужно! «Золото» от слова «зло» и произошло, что не сулит ничего хорошего. Мне оно не надо. И другим его бы не отдал, ведь не хочу, чтобы этот камень пробудил в ком-то жадность.       — Как скажешь, я не в праве тебя заставлять, — сказала спокойно девушка и бросила благородный металл, и тот провалился сквозь землю. — Юноша не хочет брать злато в знак благодарности, тогда как же мне тебя отблагодарить? Чего ты хочешь?       «Что я хочу?» — задумался Слава. Это был сложный вопрос, а действительно, чего он хотел?       Девушка хлопнула в ладоши и слегка наклонила голову набок, ей казалось, что юноша выберет что-то вроде дома, красивой жены, богатого урожая. Но если бы…       — Неужели ты можешь исполнить любое желание? С трудом верится. Ты какое-то божество? — слегка приподняв одну бровь, спросил юноша.       — Ну что ты, мне до божества ещё далеко, я только человек, что верит в силу мысли.       — То есть, ты хочешь сказать, что это твоё «волшебство?» — Слава покосился на землю, из которой ранее девушка и достала кусок золота. — Это всего лишь сила мысли?       — А чего же тебе не верится? Разве не знаешь, что почти все Боги когда-то были людьми? Лестница развития. Это имеется в виду развития человека духовно. Духовно человек может развиться, делая добрые поступки, живя по чести, в ладу с окружающим миром. Слыхал про такую?       Слава почесал затылок, он действительно слышал об этой лестнице развития, бабуля рассказывала внуку о ней, но Слава не представлял, что человек действительно может прийти по ступеням этой лестницы.       — Слыхал, — только и сказал юноша. Хоть благородный металл, он не стал брать его, но над своим желанием всё же задумался, ещё в детстве родители остерегали его ходить на дальнюю поляну, которую ещё называли пустотой, она находилась за берёзовым лесом. По сказкам в древности, на неё упал кусочек метеорита, что оказался весьма токсичен и погубил всё живое, до чего только мог достичь. Старцы приостановили действия токсичных веществ, которые могли проникнуть вглубь почвы, добраться до грунтовых вод и заразить их, но, увы, восстановить жизнь там, где упал осколок, им не вышло. И вдруг в голову Славе пришла просто безумная идея, конечно, он не рассчитывал, что «волшебница» сможет её выполнить, но почему бы не попробовать?       — На нашей земле есть гиблое место, там ничто не растёт и никто не живёт. Сможешь сделать так, чтобы там расцвели незабудки? — с насмешкой сказал Слава.       А девушка лишь ухмыльнулась, сказала: «Знаю я такое», и щёлкнула пальцами, после чего они вдвоём переместились на то самое гиблое место. Оно не было таким, как обычно описывали жители села, они рассказывали, что над сухой землёй летает нечисть, что волки завывают по сторонам, что воздух там пропитан ядом, а из-под земли сочится зелёный туман. Всё, что увидел Слава, так это была потёсанная, засохшая земля и отдалённые тени деревьев. Юноша словно оказался в центре озера и смотрел на дальний берег.       Девушка долго глядела на Славу, внимательно рассматривая каждую чёрточку его лица. Когда тот поднял на её взгляд, то она чуть улыбнулась, сняла один цветок со своего платья и бросила его на мёртвую почву. Земля смягчилась, трещины пропали, она стала словно рыхлой. К солнцу потянулись зелёные листики — это были ростки, они так надёжно заполонили собой некогда гиблое место, после появились бутоны, и все как один расцвели на их глазах. Свежий цветочно-медовый аромат чем-то напоминал Славе фиалки, которые росли у них во дворе, но только незабудки пахли более слаще и насыщеннее.       «Как это?» — хотел было спросить Слава, но слова застряли у него в горле. Он не верил собственным глазам, всё происходящее казалось лишь сном.       — Ну как, ты доволен? — тонкий голос девушки привлёк внимание юноши.       Густые её волосы развевались на ветру, словно ветви ели. Тёмные облака окутали небеса, кажется, скоро должен пойти дождь.       Пока Слава подбирал слова, девушка уже подходила к краю поляны.       — Постой! — только и выкрикнул юноша, бросился к девушке, и по его лбу стекали капельки пота, хоть щёки обжигал холодный ветер. Сердце Славы словно полыхало огнём, в горле встал ком, а ладони вспотели. Девушка же обернулась, обняла себя и смирно дожидалась юношу. А расстояние между ними Славе показалось бесконечным.       — Погода испортилась, — сказала девушка, когда юноша оказался около её. Она посмотрела в небесные пучины, в её зелёных глазах мелькнула молния, она опустила взгляд. «Пойдём за мной», — прозвучало в голове Славы. Но это вовсе не галлюцинации, а настоящие слова. Всё это духовное развитие. Неужели девушка была настолько развита, что могла проникать в чужие мысли, общаться с кем-то без слов? Повстречать высокоразвитого человека было довольно сложно, раньше, ещё по рассказам прабабушки, на земле были те, кто мог передвигать предметы силой мысли, изменять погоду, мысленно общаться и перемещаться между мирами. Они были под стать Богам, высокого роста, с очень длинными волосами. Но после они словно… изменились, стали ниже ростом, растеряли свои силы, о них почти все забыли, а те, кто помнил их, превратили их в сказочных персонажей, в мифы и легенды. Бабуля также рассказывала, что до метеоритного града, который сдвинул землю с орбит, там, где были океаны, появились острова, а большинство суши, что была до падения, затопило. Лишь один уголок земли уцелел, скоро и после распространилась жизнь по всему земному шару. Погибло много растений, деревья-гиганты тому пример, они могли достигать небес, их макушки скрывали облака, некоторые такие деревья сложились пополам, они были твёрже камня, но всё же… с годами они ещё больше окаменели, некоторые такие пеньки стали горами, а в некоторых, начиная с кончиков корней, появилась лава, и их стали звать вулканами. Но метеоритный град забрал с собой таких тварей, как кентавры, минотавры, оборотни, все они разоряли сёла и губили людей. По старым рассказам, эти существа когда-то были людьми, такими, как раньше выражались, «над которыми словно сам Бог смеялся». Они стали монстрами. Но погибли также и добрые твари: единороги, ливо*. И другие. Эта трагедия также забрала много человеческих жизней, вода в тот день окрасилась алым. Поначалу выжившие жили под куполом, чтобы токсины от осколков метеорита не сыграли с ними злую шутку. Долго восстанавливали землю после этого…       — А как тебя зовут? — вдруг спросил Слава.       — У меня нет имени, — тихо произнесла девушка. На самом деле, у неё было имя, но это было так давно, что та его позабыла. Кажется, лет двести или триста? Сколько она уже провела в одиночестве? Зимой она погибала, а летом возвращалась в цветке лилии. Ведь она когда-то была человеком, у неё была мама, чьё имя тоже, увы, позабылось. Лишь размазанный образ её и всё?       — Имя должно быть у каждого, — сказал Слава.       — Но, как видишь, у меня его нет. Да и какая тебе разница, я исполнила твоё желание, так иди своей дорогой.       — Так ты же меня позвала…       «Лишь для того, чтобы ты не стоял в поле один, да не глядел как глупенький на моё творение, знаешь, в тебя так могла попасть молния», — снова услышал у себя в голове Слава. «А то в лесу небезопасно в такую погоду гулять», — подумал он.       Девушка развернулась на сто восемьдесят градусов, её уголки губ опустились, а брови нахмурились, она подняла на юношу тяжёлый взгляд и произнесла:       — Иди домой, скоро дождь пойдёт.       Но юноша не слушал её.       — Это неправильно, — сказал Слава и поглядел на шаровую молнию в небесах.       Шаровая молния считалась предвестником новостей, по поверьям она была наделена разумом и была уж чересчур любопытной. Те, кого когда-то коснулась шаровая молния, считались избранными. Белый шар как зайчонок поскакал прочь, пока и вовсе не пропал с поля зрения.       — Что же неправильно? — спросила заинтересованно девушка.       — То, что имени у тебя нет — это неправильно. А можно, я дам тебе имя?       Девушка пожала плечами, конечно, она рассчитывала, что юноша даст ей какое-то глупое или смешное имя. И уж лучше бы она отказалась, но вместо этого тихо сказала: «Ну попробуй». Но с другой стороны, ей даже было интересно, что же придумает для неё этот юноша.       — Надежда! — вдруг выкрикнул Слава.       — Надежда? — переспросила девушка. — И за какие такие заслуги ты даровал мне такое имя?       — Ты подарила мне надежду, ты вернула то, что когда-то было потеряно.       — Бессмысленно, — только и сказала теперь Надежда. На самом деле, ей понравилось новое имя, крайне необычное по их времени. У каждого имени есть самое скрытое значение, но в имени «Надежда» всё было очевидно. — Ступай домой! — велела девушка.       Слава кивнул, улыбнувшись.       — А мы ещё встретимся? — спросил он.       — Посмотрим, — только и сказала Надежда.       Она смотрела на удаляющуюся фигуру юноши и невольно сжимала своё платье. Дождь действительно пошёл, как она и предсказывала. Нет, она не могла сменить дождливую погоду на приятный солнечный денёк. Не в этот раз. Да она и не хотела: если идёт дождь, значит, так велела Матушка-Природа. Надежда продвигалась вглубь леса как в тумане, её волосы насквозь промокли, как и платье, завывал ветер, но девушка не чувствовала холода, да она уже давно ничего не чувствовала. Сейчас ей казалось, что уж лучше она и дальше оставалась бы лилией, так было бы гораздо проще. А что же будет дальше? Погибнет она с наступлением зимы или… неужели проклятье тёмного мага снялось? Нет, не могло, если бы так и было, девушка уже давно обернулась бы горсткой пепла и развеялась на ветру. В глубине леса на ветвях пели русалки, они поглядывали на девушку с ноткой презрения и высокомерия. Ах, если бы было всё так просто! Надежда бы предпочла смерть жизни, ведь она уже устала, устала от одиночества. Сколько лет она провела одна? Всё её родные уже давно ушли в мир иной, а она… для чего же тогда жить? А как же юноша? Должна ли она вновь показаться ему на глаза? Или ей лучше скрыться?       «Как же мне теперь быть?» — спрашивала Надежда у самой себя. Она улеглась под дерево. Дождь ещё шёл, но трава потянулась к девушке закрывая её. Она словно срослась с землёй, под стать растению.       Пушистый комочек улёгся на грудь девушки. Это был тот заяц, после того как лилия стала девушкой, он ускакал восвояси.       «Мой милый», — подумала Надежда, поглаживая животное, она вполне могла общаться с ним с помощью силы мысли, да и тот шёл ей навстречу. Когда она ещё была лилией, заяц частенько приходил к ней, и они могли о чём-то болтать. Да, у Надежды был своего рода собеседник, но она всё же была одинока.       «Прости, но нам не суждено вновь встретиться».