the language of love: need for speed

Долгое время Тэён просыпалась одна. Но уже почти три недели она просыпается от поцелуев парня, который ворвался в её жизнь на своём кислотном Додже, и теперь напрочь поселился в её мыслях и сердце. Она морщится, отворачиваясь, потому что хочется ухватить ещё последние минуты безмятежного сна. Но больше не в силах сопротивляться, на автомате начинает отвечать на сынминовы ласки, а в голове всплывают моменты сегодняшней ночи. Да что там — теперь каждая ночь становится длиннее, когда они оказываются в объятиях друг друга. В памяти феерверками взрываются воспоминания о том, как они любили друг друга, какие слова произносились в этой комнате и какие вздохи раздавались в домике на крыше, отражаясь от стен. И каждый раз просыпаясь, Тэён кажется всё это сном. Вот только Сынмин сейчас нависает над ней, а его рука гладит её щеку, напоминая, что всё это происходит на самом деле. — Доброе утро, — улыбается он, нехотя разрывая поцелуй. — Прости, что разбудил, но кофе стынет. — Кофе? — удивляется она, переводя взгляд на небольшой столик, на котором уже стоят два бумажных стаканчика из ближайшей кофейни и контейнер с едой. — Ты купил нам завтрак? — Тэён привстаёт на локтях, пока он подходит к столу, снимая крышку с контейнера. — Я купил только кофе. Еду приготовила бабуля. — Она знает, что я ночевала здесь? — Тэён тут же теряется, чувствуя, как её щёки начинают гореть от стыда. Сынмин усаживается на табуретку и замечает, как смущается Тэён, пряча половину лица за краем леопардового пледа, которым он её укрыл ночью. — Я сказал, что ты собираешься заехать, и она настояла на том, чтобы я взял кимчи, пульгоги и рис для тебя, — он берёт со стола палочки и щелкает ими в воздухе. — И если ты не поторопишься, то я съем всё сам. — Но моя машина стоит у подъезда, — Тэ не двигается с места, всё так же кутаясь в одеяло, словно оно поможет ей скрыться от позора. — Что если она нас слышала? — накрывается с головой, сворачиваясь калачиком и издавая протяжный вопль безысходности. — Какой позор, — дёргает ногами, пытаясь сбросить с себя это бремя, вот только вызывает лишь звонкий смех Сынмина. — Смешно тебе? — она чуть выглядывает из-под пледа, глядя на него с презрением. — Не знает она твою машину, — продолжает улыбаться он. — И в квартире ничего не слышно, что происходит на крыше. Успокойся. — Точно не слышно? — прищуривается она. — А вдруг, она выходила в круглосуточный и с лестницы… Тэён столько раз уже оставалась здесь с ночёвкой и теперь уверена, что в какой-то из дней бабушка Сынмина точно могла услышать возню на крыше. Её лицо заливается не просто румянцем смущения — оно всё горит от стыда. — Так, прекрати, — нарочито строго произносит он. — Иначе, я потащу тебя с ней здороваться. — Только не это, — лепечет Тэён, понимая, что её внешний вид после такой ночи напрочь отличается от того, в котором она предстала перед госпожой Пак в первую их встречу. Она начинает оглядываться по сторонам, ища свою одежду поблизости, но глаз падает только на нижнее бельё, что лежит прямо у дивана. Ловко подхватывает трусики пальцами и искусно надевает их прямо под покрывалом, словно Сынмин и так не видел её обнажённой. Прикрывает грудь краем леопардовой мягкой ткани, принимая сидячее положение, и мотая головой из стороны в сторону, в поиске лифчика и блузки. — Я принёс тебе чистую футболку, — Сынмин кивает куда-то в ноги Тэён, и она замечает аккуратный чёрный свёрток. Тянется к нему, не переставая закрываться одеялом. — Можешь не стараться, я уже всё видел, — усмехается Сынмин, причмокивая жареным мясом. — Вот, обязательно нужно было меня смущать? — шипит она, натягивая на себя ткань. Встаёт на ноги, поспешно оттягивая край футболки вниз, чтобы прикрыть немного ноги. Подходит к столу, но не садится на стул, а жестом показывает Сынмину, что хочет сидеть с ним, и он лишь ещё больше расплывается в улыбке, чуть отодвигая табуретку. — Какие планы на сегодня? — интересуется она, усаживаясь к нему на колени. Обхватывает рукой его шею, а пальцы запускает в волосы на затылке, от чего Сынмин на секунду блаженно прикрывает веки, самостоятельно подставляя сторону, где ей стоит его погладить. Это вызывает у Тэён непроизвольную улыбку, ведь он больше не похож на бродячего пса. Сейчас он милый щеночек, который нуждается в её ласке. — У нас опять репетиция в три часа, — отвечает он, зацепиляя ломтик мяса палочками и поднося его Тэён, которая моментально принимает еду из его рук, довольно пережёвывая свой завтрак. — Поэтому мы ещё успеем насладиться не только бабулиной стряпнёй. — Его рука начинает медленно ползти по её бедру под край футболки, которая на Тэён сидит, как очень короткое платье, отчего девушка начинает хихикать и ёрзать. — Всё, прекрати, — она перехватывает его руку. — Я хочу есть, — смотрит в его глаза, но замечает огоньки похоти. Похоже, что Сынмину уже совсем не интересен их совместный завтрак. Это было ошибкой: сесть к нему на колени. — А я хочу тебя, — выпаливает он, и тут же впивается в её губы, притягивая за шею второй рукой. — А если бабушка решит подняться? — сквозь поцелуй негодует Тэён. Почему-то до этого она была более решительной, когда оставалась у Сынмина. Теперь же, мысль о том, что его бабушка может в любой момент появиться на пороге — не даёт ей расслабиться. И как она вообще могла забыть о ней? — Да забудь ты уже про бабушку, — смеётся он, а его рука своевольно проскальзывает под футболку, сминая мягкую грудь. От этих действий тело Тэён моментально реагирует. Приятное чувство разливается в грудной клетке, и она уже самостоятельно углубляет поцелуй, играя с его языком своим. Отстраняется от него только для того, чтобы стянуть с Сынмина кофту, открывая себе обзор на рельефные плечи и вздымающуюся грудь. Ещё раз смачно чмокает его в губы, и позволяет развернуть себя к нему спиной. Всё так же сидит у него на коленях, и чуть раздвигает ноги, когда его рука отодвигает край трусиков, нащупывая чувствительную зону. Сынмин целует её шею, пока его пальцы по-хозяйски играют с её клитером, доставляя удовольствие, которое постепенно одаётся в конечности. Тэён чуть оклоняет голову в сторону, открывая ему больше поля для действий. Поцелуи такие мокрые, такие горячие, как и всё, что сейчас у неё между ног — сочится и изнывает, желая получить большего. Она не выдерживает и сильнее поворачивает голову назад, чтобы сдавленно выдохнуть в поцелуй, ощутив, как сразу два пальца проникают в неё, начиная интенсивные движения. Она так возбуждена, что много времени не нужно, чтобы почувствовать желанную разрядку. Вот только Тэён хочется чуть растянуть это томящее удовольствие. Она, словно мазохистка, добровольно мучает себя. Вот только тело совершенно не хочет ей подчиняться. Стеночки начинают сокращаться, обхватывая пальцы Сынмина, а он не останавливает своих движений. Лишь сам улыбается ей в губы, наслаждаясь результатом своих действий. Тэён чуть прогибается в пояснице, будто пытается избежать этого натиска со стороны руки Сынмина, но его это не останавливает. Ему нравится, как её тело изнывает от его действий. Он точно специально над ней издевается, не давая даже секунды на передышку. И Тэён чувствует, как стоит его член, упираясь ей в задницу. Она заводит руку назад, нащупывая бугорок под спортивными штанами Сынмина. Начинает массировать его прямо через ткань, ведь ей тоже хочется доставить ему удовольствие, как он доставляет ей. В их первый раз между ними было всё так нежно и трепетно. Они много разговаривали: и во время секса и между. Сейчас же ей не хочется тратить времени на болтавню. Хочется просто отдаться ему целиком и полностью, растворяясь в своих чувствах, в воздухе этой комнаты, в солнечном свете, что проникает сквозь занавески. …хочется раствориться в нём. Она меняет положение, не разрывая поцелуй. Теперь они сидят нос к носу, и Тэён обхватывает ладонями лицо Сынмина, притягивая ближе к себе, словно пытается втянуть через поцелуй, как воздух. Чуть привстаёт лишь для того, чтобы он смог стянуть с себя штаны вместе с боксерами, а горячий пульсирующий член, что уже давно стоит, требуя к себе внимания, ударяется о её бедро. Сынмин вытаскивает из кармана презерватив прежде, чем штаны падают ему под ноги. Ловко вскрывает его, и Тэён чувствует, как он натягивает защиту, копошась руками между их тел. Она не разрывает поцелуй, лишь рукой нащупывает возбуждённую плоть, и самостоятельно насаживается на всю длину до самого основания, одновременно оттягивая нижнюю губу Сынмина, вызывая у него стон удовольствия и хищную улыбку. Они больше не целуются, лишь смотрят друг другу в глаза, когда Тэён начинает двигать бёдрами, водя ладонями по его обнажённому торсу. Теперь ей не нужно сдерживать себя: она может смотреть на него сколько пожелает, а желает она его теперь постоянно. Её пальцы скользят вниз по мужской груди, и мышцы под её подушечками играют, ещё больше соблазняя, пробуждая почти животное желание. Сынмин опять её дразнит, но Тэён и не против таких игр. Руки опускаются ниже, очерчивая рельеф кубиков на прессе, который Мин мгновенно напрягает, видя, как ей это нравится. Сам же сильнее сжимает упругие ягодицы Тэён, массируя и периодически сжимая. Подбивает бёдрами снизу, стараясь каждый раз брать по максимуму от проникновения. Плавные движения начинают учащаться, и он сильнее сминает её кожу, а вздохи удовольствия теперь издаёт не только Тэён. Сынмин напрягается, ускоряя темп. Он чувствует, как Тэён второй раз кончает, сильнее прогибаясь в пояснице, ведь под таким углом он может намного плотнее тереться о нужное место. Её пальцы сильнее сжимают его плечи, а по ноге Сынмина течёт её природная смазка. Шлепки между ними становятся звонче и чаще, и видно, как Тэён старается не обмякнуть от оргазма прямо сейчас, чтобы довести Сынмина до пика. И он рычит, откидывая голову назад от удовольствия. Сразу не выходит, пару раз непроизвольно дёргаясь от удовольствия. Желанная нега разливается по двум измождённым телам, и Мин приходит в себя лишь тогда, когда Тэён начинает целовать его ключицы. *** — Всё таки, не надо было меня подвозить, — Сынмин откидывает голову на спинку пассажирского сиденья, косо поглядывая на Тэён. — Я мог доехать сам. — Мне почти по пути, — отшучивается она, потому что, на самом деле, ей просто хотелось побольше времени провести вместе с Сынмином. Вот она и вызвалась подвезти его до студии. — Чем займёшься? Будешь постоянно посматривать в окно, дожидаясь моего прихода? — усмехается он. Сам же лишь ради приличия пытался отказаться от предложения Тэён, побыть его личным водителем. Если бы не репетиция, то он бы сегодня и на метр бы от неё не отошёл. — Спрячу все свои детские фотки, — безэмоционально отвечает она, переводя на своего пассажира безразличный взгляд. В последний раз, когда Сынмин оставался у Тэён на прошлой неделе, ему на глаза попался её детский альбом. Тэён верещала на всю квартиру, пытаясь отобрать у парня компроментирующие снимки. Больше она такой оплошности не допустит. — Но ведь ты была такой милашкой, — он корчит милую рожицу, за что получает толчок кулаком в плечо. — Не отвлекайся от дороги, — наигранно строго произносит он, потирая место удара. — Ещё угробишь нас раньше времени. — Что? Страшно стало, что можем в аварию попасть? — она специально поворачивает на него голову, не глядя на дорогу. — С каких пор ты стал таким пугливым? — С тех самых, — он кивает на лобовое стекло. — Отвернись и положи обе руки на руль, — буквально приказывает он. Тэён специально закатывает глаза, причмокивая языком, но всё же возвращает внимание на дорогу. Умирать сегодня в её планы тоже не входит, а вот вернуться домой и отдраить всю квартиру перед приходом Сынмина — да. Форд заворачивает к зданию Джи-Вай-Пи, но Тэён не едет к парковке, лишь тормозит у обочины, чтобы высадить Сынмина и отправиться дальше по своим делам. — Я буду скучать, — он тянется к ней за поцелуем, отстегнув ремень безопасности, но встречает на своём пути выставленную ладонь. — Вдруг, кто-то увидит? — она с опаской косится на тротуар. — Да кому мы нужны, — фыркает он. — Иди сюда. Отстраняет её руку и таки получает то, что хотел. Целует быстро, но смачно, не хочет прерывать удовольствие, но Тэён сама его отталкивает: — Иди уже, вымогатель, — хихикает она, отстраняя Сынмина от себя на вытянутые руки. Он делает вид, что собирается выходить, но ещё раз дёргается в её сторону, смазано чмокая в щёку. — Теперь ухожу, — самодовольно улыбается он, выскакивая из салона. Тэён смотрит ему вслед, пока Сынмин не скрывается за стеклянными дверьми, и только тогда трогается с места. В её голове нет никаких забот. В таком приподнятом расположении духа она уже с трудом может себя вспомнить. Сейчас её окрыляет то, что на губах и щеке всё ещё ощущаются сынминовы губы. Погода сегодня просто прекрасная, небо чистое, и даже не хочется переключать постоянно радиостанции, как это обычно бывает. Тэён полностью погружается в свои мечты о предстоящем вечере. Представляет, как они закажут еду, как сядут смотреть фильм в гостинной. Как будут кормить друг друга острой курочкой, целоваться и обниматься. Может, Сынмин даже останется у неё до утра. Но стоит этой фантазии вытеснить все остальные, как Тэён тут же смущается своим же мыслям. Ей до сих пор не верится, что всё, что между ними произошло — действительно правда. Такого просто не бывает. Но Тэён хочется верить, что все её попытки завести серьёзные отношения проваливались с треском только из-за того, что ей было суждено встретить Ким Сынмина из Стрей Кидс. Она тормизит на светофоре, и отвлекается на телефон, чтобы проверить сообщения в Какао. Отвечает на парочку мемов с котиками, которые ей каждый день присылает Нари, возвращает телефон на подставку и трогается с места. Обычно, Тэён очень внимательная на дороге, но именно сейчас все её мысли крутятся лишь вокруг Сынмина и тех отношений, которые между ними успели зародиться. Бабочки порхают внутри неё, будоража воспоминания, кружа голову и спирая дыхание. Поэтому она совершенно не обращает внимания на то, как на следующем светофоре слева от неё пристраивается красная Тойота Супра. *** Всем до боли знакомо это чувство, когда очень сильно чего-то ждёшь, что, в конце концов, становится даже страшно, и тебе уже не кажется, что ты и правда этого желаешь. Вот и с Нари точно также. Они с Минхо условились, что их отношения не выйдут на новый уровень, пока они не сходят на полноценное свидание. Вот только они теперь каждый день ходят на эти свидания. Точнее, официального статуса своим встречам они не присваивали, но всегда после репетиции они идут либо на романтическую прогулку, либо на последний сеанс в кино, либо проводят время в комнате Нари, смотря фильмы на ноутбуке, пока её соседка уходит по своим делам. Чаще, конечно, фильмы они не досматривают, а просто лежат в обнимку, болтая обо всём на свете, периодически прерываясь на поцелуи. Нари очень нравится такое времяпрепровождение, но она понимает, что им не по двенадцать лет. Ей очень приятно, что Минхо так уважительно к ней относится, что не форсирует события, но сама Нари, вроде, уже не против немного ускориться. Но эта мысль настолько будоражащая, что ей даже как-то стыдно от того, что она думает об этом. Поэтому она сейчас держит на коленях одного из рыжих котиков Минхо, пока айдол заваривает для них чай. Нари нежно гладит животное по голове, а сама думает, что будет, если попытаться выйти на интим сегодня, или она этим всё испортит? Но от этих мыслей ей так неловко перед самой собой, что она даже не может представить, как поведёт себя, если они всё же переступят через эту черту сегодня. Но что ещё более неловкое, так это то, что она забыла имя животного, которому сейчас чешет за ушком. Если она сейчас спросит об этом Ли Ноу, то тогда точно никакого нового уровня в их отношениях не будет. Он, просто, выставит её за дверь, без права на апелляцию. Вот Нари и сидит, участливо угукая на рассказ Минхо про новую хореографию, а сама вообще всё пропускает мимо ушей. — Когда у тебя выходной? — интересуется он, выбивая Нари из своих мыслей. — Надо посмотреть расписание, — теперь ей приходится каждый раз, перед тем, как строить новые планы, сверяться с таблицей, которую менеджер Фифс Элемент обновляет слишком часто, чтобы можно загадывать дальше, чем на пару часов. — А что? — Я планирую наше первое официальное свидание, — обыденно отвечает он, разворачиваясь к Нари с двумя чашками в руках. — Я придумал кое-что особенное, и мне бы хотелось, чтобы ты была весь день в моём распоряжении. — Мы поедем куда-то? — интересуется она, опуская кота на пол. — Пока секрет, — чуть улыбается Хо, ставя перед Нари чашку с их любимым облепиховым чаем. Только в этот раз они не покупали замороженный полуфабрикат, а Минхо заварил его самостоятельно из свежих ягод облепихи, с имбирём, лимоном и мёдом. — Расскажи, — нетерпеливо скулит она, забывая про чай. — Я теперь вся изведусь, думая об этом. — Узнай, когда у тебя выходной, — ехидничает он, пряча коварную улыбку за кружкой. — Оппа, ну хоть намекни немного, — она ёрзает на стуле, как маленький ребёнок, которому не хотят давать сладость. — Пей свой чай, а то остынет, — не прогибается он, кивая на её кружку. Нари наигранно дует губы, опуская взгляд, словно сейчас её действительно обидели. — Погоди, — доходит до неё, — то есть все наши прогулки до этого — не свидания? — По факту — нет, — делает очередной глоток Хо, не спуская с Нари взгляда. — Мы ведь договорились, что это должно быть чем-то особенным. И я хочу постараться. А поцелуи в парке на лавочке до часу ночи — не считаются. — То есть и сейчас ты позвал меня к себе не для того, чтобы мы… — она не решается произнести это слово вслух. Лишь многозначительно вскидывает брови, словно уже по одному этому взгляду Минхо сам должен всё понять. Но он лишь вопросительно смотрит на то, как Нари из последних сил подаёт ему намёки: то кивая куда-то в сторону, то прокашливаясь, но продолжает молчать как партизан. Минхо щурится, пытаясь разгадать шарады, которые сейчас устроила его девушка, когда до него наконец-то доходит: — Боже, ты серьёзно? — прыскает от смеха он, снова припадая губами к кружке. — Я позвал тебя сюда, потому что твоя соседка Лин сегодня дома, а в кино ты сама отказалась идти. — Я устала на репетиции. Боюсь, что мои ноги совсем отвалятся, если мы ещё и гулять пойдём, — вздыхает она, всё-таки вспоминая про свой остывающий напиток. — Вот именно, — подмечает он. — Никто тебя сюда тайком не заманивал. Сейчас попьём чай и можем посмотреть фильм или поиграть в приставку. Никаких намёков на секс, обещаю. Нари чувствует, как её щёки непроизвольно заливаются румянцем смущения. Слышать слово «секс» из уст Минхо для неё так же непривычно, как и понимать, что говорит он это про их секс. — Может, приготовим пиццу? — предлагает она, пытаясь отвлечься от скользкой темы. — Я как раз сбросила вес, поэтому могу позволить себе опять мучное. — Не ты разве говорила, что не умеешь готовить? — он пристально смотрит на неё, потому что абсолютно точно помнит этот откровенный диалог, во время которого Ким Нари как на духу выложила, что повар из неё просто ужасный. — Не умею, — смущённо опускает взгляд на оранжевую жидкость в своей кружке. — Но ведь ты умеешь, — теперь она уже игриво смотрит на него исподлобья. — Ну, и как тебе отказать, когда ты такая дурёха? — тычет в неё пальцем, но уже встаёт с места, чтобы проверить наличие ингредиентов в шкафах. Телефон Минхо начинает противно вибрировать на столешнице, где он его оставил, отчего Нари непроизвольно вздрагивает, на автомате хватая чужой мобильник. — Это Джисон, — озвучивает она. — Прости, я случайно увидела, — извиняется, потому что понимает, что смотреть на входящие звонки Минхо не входит в круг дозволенных ей вещей. У него есть личное пространство, и она не хочет переступать эти границы. — Ответь, — просто хмыкает он, доставая из верхнего шкафчика пачку с мукой. Нари пожимает плечами и снимает трубку: — Хан, это Нари, — сразу же представляется она. — Минхо сейчас занят, мне включить громкую связь? Она затихает, слушая то, что ей говорит Джисон на другом конце. Минхо оборачивается, чтобы проверить, говорит ли Нари вообще ещё по телефону, и тут же хмурится, видя, как её лицо изменилось до неузнаваемости. — Что он говорит? — Минхо подходит ближе, и Нари поднимает на него растерянный взгляд. Она лишь молча отстраняет от себя трубку, протягивая её Хо, и он тут же прислоняет её к уху: — Бро, это я, — отвечает он, пока Нари нервно грызёт ноготь на большом пальце, не сводя с него взгляда.

*двадцатью минутами ранее*

— Спасибо, что согласился подвезти, — Сынмин по-хозяйски разваливается на переднем сиденьи джисонова автомобиля, закидывая ноги на переднюю панель. — Я могу и передумать, — Хан недовольно зыркает на него, хлопая по дырявой коленке, чтобы младший не наглел в край. Сынмин лишь закатывает глаза, но всё же опускает ноги, демонстративно протирая ладонью панель, мол «посмотри, всё блестит, ни единой пылинки». — Я могу кое о чём спросить? — Спрашивай, но не факт, что я отвечу, — хмыкает он, подпирая рукой щеку. — У вас с ней всё по-настоящему? — спрашивает Джисон, но не отрывает взгляда от дороги. Лишь ловко перестраивается во второй ряд, направляясь к дому Тэён. — А можно конкретней? — с раздражением произносит Сынмин, а сам раскидывает мозгами, как бы так слиться с ответа, потому что откровенничать перед Ханом он не хочет. Точнее, откровенничать на трезвую голову с друзьями в его привычки вообще не входит. — Ты и так понял, о чём я, — цокает Джисон. — Но если хочешь конкретнее, — он деловито прочищает горло. — Тебе нравится Тэён? Потому что если это очередная твоя дурацкая затея, то я… — но Сынмин не даёт ему закончить: — Что? Набьёшь мне морду? — усмехается Мин, потому что знает, что Хан этого никогда не сделает. — Расскажу всё Крису, — без доли шутки отвечает он. — Ну, вот только не надо мне угрожать, окей? — Зависит от твоего ответа. — Я могу не отвечать? — пытается всеми силами уйти от этого разговора. — Нет, — ухмыляется Хан, бросая взгляд на Сынмина. — Колись давай, ты влюблён в неё? — Если я скажу, что это личное, тебя устроит? Да, такой ответ Джисона вполне устроит. С Сынмином они знакомы уже давно, и за это время он успел покуролесить с несколькими девушками. И про каждую Мин рассказывал в красках и во всех подробностях. То ли хвастался, то ли не придавал им особого значения, но факт остаётся фактом: про Чон Тэён он не хочет откровенничать. Причина может быть только одна — она ему небезразлична. И глядя на то, как Сынмин сейчас старается казаться максимально равнодушным и незаинтересованным, Джисон может даже предположить, что друг влюбился по уши. Его забавляет, как Сынмин не хочет этого признавать, хотя сам попросил Джисона подвезти его к Тэён домой. Вот и сейчас Сынмин молча отворачивается к окну, наблюдая за пейзажем, когда обычно его не заткнёшь. Глядя на такую реакцию, Хан не может сдержать ехидной улыбки. Как бы сильно Сынмин не старался скрыть своих чувств к Тэён, но всё уже и так кричит об этом. Джисон больше не поднимает этой темы, потому что в этом нет надобности. Он самостоятельно переводит разговор о предстоящем выходе альбома и съёмках клипа на следующей неделе. Тема Чон Тэён больше не поднимается, пока белый Ягуар не заезжает во двор её жилого дома, где припаркован лазурный Форд Фокус самой Тэён. — Можешь не ждать меня, — бросает Сынмин, отстёгивая ремень. — Ромео, я уже и так это понял, — ухмыляется Хан. — Передавай ей привет. Сынмин кивает, выскакивая из машины. Джисон чуть наклоняется посмотреть, как друг мчится к подъезду, чуть ли не подпрыгивая от предвкушения скорой встречи с девушкой, укравшей его сердце. На телефон приходит оповещение, и Хан отвлекается, проверяя сообщения в общем чате, где менеджер выслал им расписание на подготовку к камбэку, как дверь у пассажирского места резко открывается: — У нас проблемы, выходи, — сбивчиво выпаливает Сынмин, заглядывая в салон. — Что? — удивляется Хан, глядя на его округлившиеся глаза. — Выйди и посмотри сам. Джисон поспешно отстёгивается и выходит на улицу. Обходит спереди свой автомобиль, направляясь к Сынмину, который уже стоит сбоку от Форда, серьёзно осматривая его дверцы. — Что за фигня? — Джисон окидывает взглядом тэёнову машину, на крыле которой красуется яркая жёлтая молния, небрежно нарисованная баллончиком с краской. Он поворачивает голову на Сынмина, но тот уже спешит в дом. Хан нервно сглатывает, понимая: то, что они обнаружат в квартире Тэён, им не понравится. Или скорее не обнаружат — Тэён дома нет. Дверь легко открывается, и судя по тому, как по телевизору заканчивается серия романтической дорамы, Тэён была здесь. Возможно, даже ждала Сынмина на их обещанный романтический вечер. Мин уже носится по квартире, заглядывая во все комнаты, но по тому, как очередной мат доносится из глубины коридора, Джисон понимает, что случилось то, чего они не могли предугадать. Жёлтая молния уже натолкнула его на кое-какие догадки, где может находиться Тэён, но Хану не хочется озвучивать это. Ведь если он скажет об этом вслух, то тогда это — скорее всего — окажется правдой. А надежда на то, что Тэён в целости и сохранности вышла просто на пять минут за сахаром к соседке, не хочет исчезать. Только вот её сотовый телефон, что одиноко лежит среди подушек на диване, убивает последнюю надежду на то, что она вышла из квартиры по своей воле. — Её здесь нет, — Сынмин взъерошивает мелированную чёлку, пытаясь сообразить, что происходит. — Звони Минхо, — он обессиленно плюхается на диван, растирая лицо руками. — Пусть едет сюда, надо что-то делать.