В течение остатка дня я провела в закрытом пространстве каюты мужа, пытаясь принять новые реалии и справиться с болью, которую они вызывали. Я придерживалась предписаний доктора и пила горячий чай с жиром космического угря, надеясь, что это поможет справиться с лихорадкой и приносило хоть какое-то облегчение.
Мятный аромат чая заполнял каюту, и я пыталась найти утешение в его теплоте. Медленно, глоток за глотком, я пыталась успокоить свои разбитые надежды. Джон молча рядом со мной сидел, потирая мою спину и пытаясь поддержать меня своим присутствием.
Время тянулось медленно и больно. Я ощущала как жизнь, которую я так тщательно планировала, рушилась перед моими глазами. Чувство безысходности и опустошения не покидало меня.
Но постепенно, с каждым глотком чая, я осознавала, что в моей жизни есть еще много других аспектов, которые могут приносить радость и счастье. Мои мечты о материнстве могли быть разрушены, но я несла в себе столько любви и желание заботиться о других.
Я начала задумываться о возможностях, что еще может принести моей жизни смысл и удовлетворение. Возможно, я могла быть доброй тетей или ментором для детей, которым нужна любовь и поддержка. Возможно, я могла вкладывать свою энергию в творческие проекты или волонтерскую деятельность, помогая другим людям.
Моя жизнь не была бесплодной, хотя онтологически я не могла иметь собственных детей. Я могла найти смысл и счастье во всех других аспектах жизни, где любовь и забота не были ограничены биологическим материнством.
— Я не могу в это поверить... — шептала я, закрыв лицо руками.
Джон пожал плечами и немного полуулыбнулся.
— Белла, я всегда говорил, что для меня не имеет значения, будут ли у нас дети или нет. Мы можем быть счастливы и без них.
Слова Джона пронзили моё сердце. Я ожидала понимания, сочувствия и поддержки от своего мужа, но его равнодушие только усугубляло мою боль.
— Да, Джон, но для меня это так существенно, — сказала она, ее голос дрожал от горя.
Джон почесал затылок и несколько нервно оглядел комнату. Он поднял глаза, но в них не было искры понимания, которую я так настойчиво желала увидеть.
— Белла, ты знаешь, что я люблю тебя. Но я не могу почувствовать то, что ты чувствуешь. Не могу понять, почему эта потеря для тебя так важна. Это всего лишь одна из многих возможностей в жизни. Мы можем найти другие формы счастья.
Моё сердце, как в тот день, разбилось на мелкие осколки. Я чувствовала себя одинокой и несчастной, ведь моя мечта и желание родить детей не находили отклика в сердце моего мужа.
— Джон, — прошептала она, слезы текли по моим щекам, — Я люблю тебя, но эта боль... она часть меня. Я нуждаюсь в твоем понимании и поддержке.
Джон посмотрел в мои глаза, полные печали и страдания. Он повернулся ко мне, обнимая меня крепко.
— Белла, извини, что показался равнодушным. Я пытаюсь понять твою боль, даже если я сам не чувствую ее так, как ты. Я буду рядом с тобой в этом пути. Давай искать пути нашего счастья вместе, придерживаясь друг друга.
Я почувствовала небольшое облегчение в его словах.
— Так, допивай чай, милая, и ложись спать. А я посмотрю, закончил там Джимбо с посудой. — сказал Сильвер, целуя меня в лоб. — А то он больше суёт свой нос в узкие щели, чем работает.
Когда Сильвер вышел из каюты, я не стала допивать чай, а сразу легла спать. Но во сне мне стало ещё хуже, чем утром. Голова так и шумела, болела. Все тело кололо и меня то в жар бросит, то в холод.
Чтобы отвлечься от боли, я попыталась заснуть, но когда у меня это вышло, то я увидела во сне своего отца, который ругался с матерью.
* * *
Я помню этот день, как будто это было вчера. Мама и папа вели горячую дискуссию в гостиной. Я была маленькой, но чувствовала напряжение, которое заполняло весь дом. Я и мои сестры обычно оставались в стороне, когда родители спорили, но на этот раз я не могла сдержать своего любопытства.
Мама в злобном тоне сказала:
— Ты должен знать, что я никогда не хотела иметь ребенка, Антонио. Это было твое решение, а не мое!
Папа был обычно спокойным и сдержанным человеком, но я увидела, как его лицо сморщилось от боли. Он ответил:
— Ты что, серьезно? Ты согласилась на это! Что значит, ты не хотела нашу Свету?
Мама в ярости продолжала:
— Ты заставил меня рожать тебе шестого ребенка! Мне и так этих хватает, а ты ещё требует, чтобы я тебе седьмого родила? А кто с ними возиться будет, ты?!
Моему папе стало страшно грустно, он сказал:
— Я никогда не думал, что ты так будешь относиться к Свете. Как ты можешь сказать ей такое?
Спор продолжался, слова мамы раняли меня глубоко. Чувство невоплощенности и нежелания быть принятым матерью было горьким и больным.
Наконец, папа заступился за меня:
— Света – это наше дитя, Надя! Она не заслуживает слышать такие слова. Ты несешь ответственность за свои решения.
— Она является твоим подобием, Анто! — закричала она на него. — Она твоя любимица, потому что она похожа на тебя! Если бы она знала, кто её отец, то не думаю, что она бы продолжала бы тебя любить.
— Я всех наших детей люблю! Свету я люблю на уровне с остальными. Если тебя так и грызёт обида за то, что в нас родилась дочь, а не сын, то я заберу её с собой, когда развод будет официальным!
Мама молча покинула комнату, она выглядела разбитой и истощенной. Я вскоре поняла, что между родителями на эту тему этот разговор закончился. Но раны, которые оставили эти слова, они никогда не зажили полностью.
* * *
Просыпаясь от этого кошмарного сна, я почувствовала, что что-то не так. Головная боль и ощущение неприятного шума в голове только усиливались. Мое тело было пронизано острыми ощущениями, меня то бросало в жар, то в холод.
С каждой секундой становилось все хуже, и я не могла понять, что происходит.
Я попыталась подняться с постели, но слабость охватила мое тело, и я едва смогла удержаться на ногах. Я чувствовала, что мне нужна помощь, но все мое тело кричало от боли и дискомфорта.
Опустившись обратно на кровать, я попыталась сосредоточиться и вспомнить, что могло привести меня в такое состояние. Может быть, я что-то съела или попала под дождь? В голове была только одна мысль - мне нужна помощь.
Сильвер вернулся в каюту, увидев меня в таком состоянии, его лицо выражало тревогу и беспокойство. Он сразу подошел ко мне и прижал меня к себе.
— Милая, что случилось? — спросил он, голос его звучал полным беспокойства.
Я попыталась выговорить несколько слов, но горло было пересохшим, и я не смогла издать ни звука. Он понял и сразу же достал стакан с водой, помог мне выпить.
Он неуверенно улыбнулся и сказал:
— Ничего, все будет хорошо. — Он достал шприц и чем-то наполнил колбу. Потом он оголил моё бедро и вколол... Я слегка пискнула, но он поглаживая меея на голове, приговаривая:
— Тебе скоро полегчает...
Мои веки стали тяжелеть. Видимо он вколол мне успокоительное. Закрыв глаза, я медленно погружалась в сон. Но все ещё чувствовала тепло руки моего любимого и его лёгкий поцелуй в висок.
