Зов предков

Выходя из кафе, Урса купила последние выпуски нескольких газет — Ежедневный пророк, Придира, и три научных журнала — Практика зельеварения, Проблемы чароведения и Трансфигурация сегодня. Урса отдала газеты в руки Ронвальда, который принял их с джентльменской улыбкой, и достала из стопки “Ежедневный пророк”. — Чтобы понять что происходит в мире, приходится читать эту низкую желтую прессу. Жаль тут нет твоей газеты Ясное видение, милый, — вздохнула Урса, обращаясь к Ронвальду, на что супруг пожал плечами, совершенно не опечальный таким поворотом событий. Гарри заинтересованно посмотрел на карикатурную обложку газеты “Придира” и рассмеялся, — редакторы этой газеты явно не любили Министра Фаджа. Ронвальд с улыбкой дал газету Гарри, когда они шли в магазин одежды, по предложению Адриана. Гарри была нужна одежда, новая и собственная. Все вместе они прошли в незнакомый Гарри магазин, внутри было очень светло и уютно, на одной стороне в ряд и ввысь стояли удлиненные полки с разнообразными тканями, посередине три платформы куда Гарри отправили встать, чтобы взять мерки. На другой стороне стояли волшебные манекены без лиц, они рекламировали одежду на них, плавно меняя позы. Один манекен-женщина даже помахала Гарри. И Гарри не смог не ответить. — Урса! — позвал подругу Адриан, стоя у полок с тканями. — Что ты там застыла? Помоги выбрать. — Я могу вам помочь, уважаемый клиент, — сразу подошла к нему одна из консультанток, и Адриан начал общаться с ней, подбирая Гарри ткани, показывая Поттеру на выбор и так прошло полчаса только на выбор ткани. — Я всегда знала, что Пророк дешевая газетенка с невыносимыми редакторами. Они могут переврать самую чистую правду, и все ее глотают, как райские фрукты! — возмущалась Урса, отдавая газету Тому на нужной странице. Лорд Слизерин уселся на мягкое кресло и спокойно прочитал статью. — Что там такого, моя фурия? — заинтересовался Ронвальд, до этого посмеивающийся над статьей в Придире против Министра Фаджа, где редактор на полном серьезе называл его Гномом и так описывал все “доказательства”, что Ронвальду даже захотелось в это поверить. В особенности учитывая последний его разговор с данным индивидом. Настоящий гном, который сделает все ради золота. Гарри повернулся, чуть сузив глаза. — Что там? — Ты там, — спокойно ответила Урса. — Поговорим у себя. Гарри кивнул. Еще полтора часа ушло на выбор обуви, белья, ремней, галстуков, мантий и т.п. Ему даже купили новую школьную мантию, и по просьбе Урсы, портная вышила на внутренней стороне его школьной мантии необычными позолоченными нитками несколько рун. Адриан объяснил, что это особая волшебная нить, которая должна вымачиваться в особом зелье 12 ночей при лунном свете. Поэтому нити были дорогими. Такими нитями лучше всего вышивать руны на одежду магов, обычно на мантии — это защитные руны, которые будут защищать тело хозяина мантии от физических увечий; руны тепла, благодаря которым в мантии будет тепло (специально для зимних мантий); и водоотталкивающие руны на дорожной мантии, чтобы Гарри не промок под дождем и снегом. Гарри получил три школьных мантии — обычная, дорожная и зимняя. А также кучу одежды на каждый день, три пижамы из невероятно мягкой ткани, четыре пары обуви, две пары спортивной обуви, сапоги из драконьей кожи. Гарри еще купили небольшие брошки, которые нужно было приколоть на внутреннюю сторону мантии в области ключиц. Одна брошь нужна была для защиты от испарений, зелий и огня специально для урока зельеварения; и еще две броши с иной, но подходящей внешней защитой для занятий по травологии и УЗМС. — Защита не особо сильная, средненькая, — Адриан показывал на собственном примере, как работают броши, Ронвальд кинул в Адриана маленькое пламя и то отскочило от Адриана. — Но оно рассчитано не на одежду, а на все тело. — Потрясающе… — прошептал Гарри, пораженный такой магией. — Тебе об этом никто не говорил, да? — уточнила Урса, собирая одежду Гарри в небольшую серую сумочку, которую Урса достала из своего пространственного кольца. А Ронвальд оплачивал покупки. Том все еще скучающе читал журналы. — Нет, я в первый раз о таком слышу. — Ты же не думал, что ваш профессор по зельеварению специально ходит в такой черной одежде, укутавшись как на войну с холодом? — рассмеялся Ронвальд. — С первого взгляда можно понять, что на нем очень дорогая мантия, которая защищает зельеваров при их специфической работе. Иначе бы он уже давным-давно помер от количества испарений, которые ему приходится вдыхать. — А еще этот особый воск для защиты волос, чтобы они нечаянно не попали в зелье, или сгорели от взрыва. А взрывы бывают частенько. А от одного волоска все зелье может испортиться, — добавила Урса, когда они вышли из магазина и шли к общественным каминам, чтобы оттуда прибыть в Хогсмид и вернуться в Хогвартс. Гарри молча шел за опекунами, стараясь вспомнить, сколько раз он называл Снейпа сальноволосым ублюдком. И когда он посчитал, то понял — много. Они даже смеялись над волосами Снейпа. Ну, над ним смеются все. За спиной, и подальше от подземелий, от греха подальше конечно. Гарри заставили надеть его новую дорожную мантию, когда Ронвальд неожиданно пробормотал “будет дождь”. Но Гарри смотрел на ясное солнечное небо, не совсем доверяя словам золотисто-рыжего весельчака. Но когда они шли с Хогсмида в сторону Хогвартса, Гарри накинул на себя капюшон, с удивлением выставляя руку перед собой, давая усиливающимся каплям воды падать на его руку. Дождь и правда пошел. И довольно сильный. — Ну, как тебе твоя мантия? — весело спросил Адриан. — Шикарно! — Гарри показал большой палец, еще раз окинув взглядом сухую мантию, и сухие ботинки (тоже с водоотталкивающими рунами?). — А почему ботинки сухие? — Там есть две руны — чтобы грязь не липла и отталкивающие воду, — ответил Адриан, когда они прошли через ворота и направились к главным дверям Хогвартса. — Чудеса… — прошептал Гарри Поттер, который четвертый год жил в магическом мире, но только сейчас узнал, насколько магический мир удивителен и удобен. *** Рональд со своими братьями и Джинни встретился с Чарли Уизли на опушке леса, сразу после обеда. Фред и Джордж возбужденно обсуждали первый этап турнира трех волшебников, о котором говорили все в Хогвартсе, забывая ситуацию с Гарри Поттером уже через неделю. 12 ноября, выходной, суббота — Рональд встретился с братом Чарли и с благоговейным ужасом смотрел на три огромные клетки с настоящими, огнедышащими драконами. — Только никому ни слова о драконах! — шикнул на них строго Чарли, посмотрев на своих младших таким убийственным взглядом, что все четыре рыжие головы закивали головами, словно от этого зависела их жизнь. Чарли хмыкнул, обернулся и его взгляд сразу изменился, он смотрел на своих любимых драконов с большей теплотой, чем на собственную семью. — Драконы ему милее собственной сестренки, — жаловалась Джинни, когда они окольными путями возвращались в Хогвартс. Но Рон уже не слушал их, резко бросившись со своего места и побежав в сторону замка. И только одна мысль, буквально кричала в его голове, словно под заклятием “Сонорус”: “НУЖНО РАССКАЗАТЬ ГАРРИ И ГЕРМИОНЕ!”. *** На пути к гостиной Гриффиндора, Рон резко остановился и замер, вспоминая — они с Гарри в ссоре. И почти не разговаривают друг с другом с начала месяца. Рон отошел в другой угол, чтобы не мешать другим и не попасться заинтересованным ученикам, если они увидят его озабоченное лицо. Здесь он задумался и тяжело вздохнул, потянув себя за огненно-рыжие волосы. Ему было слишком стыдно подходить к Гарри, и как ни в чем не бывало бежать к нему со словами “Я тебя прощаю, ты меня прощаешь. Давай снова дружить. Чарли показал драконов. Драконы будут на первом этапе турнира!”. Ха, и еще раз Ха. Он бы самому себе врезал, если бы к нему так подошли. Слишком…раздражающе. Как он может сказать такое Гарри? “Может попросить Гермиону рассказать Гарри о драконах?”, — Рону эта мысль показалась получше первой, и он побежал в библиотеку. В последнее время подруга не выходила из библиотеки, но не из-за домовых эльфов, а из-за явления параллельных миров. Прибывшие гости из другого мира выбили из головы Гермионы все мысли о эльфах. “Ну хоть что-то хорошее”, — заворчал про себя Рон, столкнувшись на повороте с кем-то и еле устояв на ногах. Рон покачал головой, приходя в себя, ему показалось, что он на огромной скорости врезался в каменную глыбу, а не живого человека. И в замешательстве поднял голубые глаза на такие же голубые глаза. — Эээ…простите… — промямлил Рон, на что Лорд Леандрос, или Ронвальд, только широко улыбнулся, и по хозяйски закинув сильные ручища на его плечо, повел Рона куда-то в другое место. — Э? Что? Куда вы меня ведете? Мне надо в библиотеку. Я собирался поговорить с подругой. — Мисс Грейнджер от тебя никуда не денется, а вот мне жутко интересно послушать истории о твоих подвигах. — Какие подвиги? — испугался Рон. Ронвальд рассмеялся, и взмахом руки открыл дверь одного из неиспользуемых кабинетов, еще один взмахом убрал пыль, достал свою палочку (Рон в шоке смотрел на копию своей палочки) и создал из воздуха два удобных кресла. Одним легким движением, Ронвальд усадил Рона на одно из кресел, а сам сел на другое, сцепил руки и положил на них подбородок. Голубые глаза блестели, и мужчина улыбнулся, чего-то ожидая. Рон вжался в кресло, не зная чего ожидать от этого мага. — Я слышал, что ты отлично играешь в шахматы. И в 12 лет победил в опасной игре с огромными шахматными фигурами и чуть не потерял ногу. Эту же ногу, ты снова чуть не потерял на 3м курсе, когда в тебя вцепился Гримм. Бедная ножка. Проверься потом, вдруг эту ногу прокляли, — на одном дыхании сказал Ронвальд. — Прокляли? — Рон был настолько дезориентирован, что пропустил половину слов сказанных собеседником. — Ты очень любишь животных, да? Я слышал от Гарри, что у тебя сейчас есть милая маленькая сова. Как его зовут? — продолжал свою линию Ронвальд. — Сычик. Я думаю это карликовый сыч. Нечаянно так его назвал, теперь он откликается только на это имя. — Ты боишься пауков? — Эээ… да! — Я тоже! Боялся, — уточнил Ронвальд. — Перестал, когда убил годовалого акромантула, что вцепился в ногу моего друга Тома и чуть не откусил ее. Я использовал “Секо”, знаешь, на адреналине. Когда отрезаешь голову живого существа, оттуда льется жуткий фонтан кровищи. У Рона было довольно хорошее воображение, и его чуть не вырвало от сцены, что появилась у него в голове. — Где вы вообще встретили акромантула? — удивился Рон. — Хагрид притащил! Третьекурсник, огромный такой, обожает различных опасных животинок. — Аааа, Хагрид, — протянул с пониманием Рон. — Ну не удивительно. — Да, я слышал у вас тут целая колония акромантулов в Запретном лесу, — Ронвальд заговорщически наклонился к Рону, блестя глазами. — Эээ, да. Много. Очень большие, есть маленькие, есть большие. Есть один громадный. Черные. Противные, — понесло Рона, и он еще минуты две описывал все “прелести” своей встречи с этими пауками на 2м курсе. — Было жутко. Я думал мы там и умрем. Ронвальд откинулся на спинку кресла и расхохотался. — Вот это приключения в 12 лет! Да по сравнению с вами, учеба в Хогвартсе в 30-40 годах была скучной. — Наверное… Но… Разве у вас не погибла Плакса Миртл в туалете? — спросил Рон, теребя свою мантию. — Живая, ходит где-то, че-то делает. С ней у нас есть только одна история, Гер…точнее моя Урса, сломала ей нос, после того как Миртл отправила мне любовное зелье. — Сломала…что? Любовное зелье? — поразился Рон. — Дааа. Я был очень популярным парнем в школе. Но мое сердце принадлежало только одной. И в отчаянии некоторые дамы приходили к опасным думам. Любовное зелье в нашем мире противозаконное зелье, и за его продажу можно попасть в Азкабан. Это почти тоже самое, что и Империо. — Но как можно сравнивать зелье и непростительное? — Легко. И то, и то, действует на волю и разум человека. Следующие полчаса, Рон забыл обо всем на свете, и с открытым ртом слушал истории Ронвальда. Лорд Леандрос был очень популярен в школе, его выбрали старостой факультета Гриффиндор, на 5м курсе он стал Капитаном сборной Гриффиндора по квиддичу, и обыграл лучшего ловца Слизерина — Адриана. Который тогда приносил одни победы Слизерину. — Тут главное, отправить своего ловца, чтобы тот мешался Адриану. А остальная часть команда яростно сражались и набирали очки. Главное, чтобы очков было больше, чем получил бы Адриан за ловлю снитча. Трудно обогнать Адриана, в роли ловца он гениален. Поэтому я точно знал — мы выиграем, но снитч словит Адриан. — О, такой же исход игры был в матче между Болгарией и Ирландией, Ирландия победила, но Виктор Крам поймал снитч! Оказалось они оба большие любители квиддича, и на фоне игры легко сдружились и проболтали еще час. Пока Ронвальд со смехом не спросил: — Ты очень храбрый, Рон. Пошел против преподавателя, против беглого преступника, не оставил друга в лесу, и несмотря на самый большой свой страх — пауки, не отходил от него и не бросил, — Рон улыбнулся. — Так почему друг, ради которого ты готов был пойти против всех, и превозмог свой страх, не так важен как какой-то забытый на сотни лет турнир? Рон замер с улыбкой на лице, и сжал кулаки, медленно приходя в себя и посмотрел на Ронвальда так, будто впервые увидел этого человека. — Вы ради этого притащили меня сюда? — Нет. Делать мне больше нечего, — фыркнул Ронвальд. — Я собирался глянуть на акромантулов, поймать одного, и разобрать на материалы и продать зельеварам. — Не заговаривайте мне зубы, — зло зашипел Рон. — Вы пришли читать мне нотации! — За нотациями иди к Урсе или к Тому. Мы с Адрианом не любим такое. — Вы… — задохнулся Рон от возмущения. — Что со мной? — удивился Ронвальд, оглядев себя со всех сторон, поднимая руки. — Вроде все на месте. А вот что с тобой? Почему ты так реагируешь? Разве тебе самому не интересно? — Что мне должно быть интересно?! — Почему ты так себя ведешь. Ронвальд улыбнулся. — Почему турнир, о котором ты ни разу не слышал, разрушает твою дружбу с тем, ради которого ты угнал папину машину, дрался с пауками, и готов был встретиться с василиском? — Я... Я просто... — Рон начал мямлить, пытаясь встать и уйти, но Ронвальд одной рукой опустил его обратно и пытливо взглянул на него, ожидая ответа. — Я хочу стать достойным. — М? — в шоке застыл Ронвальд. Он, как и все остальные, думал, что Рон Уизли просто завидует своему другу. Желает денег и славы, и обижен. Не верит из-за своих собственных предрассудков. Закрылся ото всех, окружив себя завистью, обидой и недоверием. Но все оказалось не так. — У меня бы появились деньги, я бы получил славу. И смог бы спокойно стоять рядом с Гарри. Этим летом к нему стекались все эти вельможи, министр спрашивал о нем, Дурмстранги смотрели на него, все вокруг знают Гарри Поттера. И я не хочу быть просто каким-то рыжим бедным мальчиком, что гуляет за Гарри. Я хочу стоять с ним на равных, чтобы он мог на меня положиться. Чтобы никто больше не говорил, что я не достоин дружбы с Гарри Поттером. А для этого... турнир был потрясающим способом, чтобы подняться. Тогда бы все перестали смеяться надо мной! И Гарри бы гордился. Он бы гордился? Рон затараторил с такой скоростью, что с каждым последующим словом голос повышался, и под конец Рон словно пришел в себе. И этот робкий вопрос в конце наглядно раскрыл сердце Рональда Уизли, шестого сына большой рыжей семьи, где каждого любят, но не каждому удается получить нужное количество родительской любви и внимании. Затерянный в тени умных, сильных, красивых, известных и любимых всеми братьев; напуганный и потерянный, самый младший сын — Рональд Уизли пытался доказать всем и вся, и в особенности себе, что он не “один из тех Уизли” или “еще один Уизли”, что ОН это ОН. Не Уизли, не шестой отпрыск Артура, не забытый родителями перед любовью к долгожданной дочери младший сын. Не мальчик, что донашивал одежду, книги, палочку и даже питомцев. А Рональд Уизли, который очень любит шахматы, квиддич, до дрожи боится пауков, но не боится высоты и нарушать правила школы. — У тебя гормоны шалят. 14 лет. Перестройка всего организма, ломается голос, на теле появляется больше волос, резко увеличивается рост, хочется больше кушать и спать. Нервы идут к мордреду и не возвращаются. В один день ты всех ненавидишь, в другой день тебе хочется рыдать как привидение в туалете. А это только половина. Магическое ядро начинает сгущаться и твердеть, и чтобы не фонтанировать вокруг магическими выбросами, козлом отпущения становятся эмоции. А именно — самые низкие эмоции. — Это слишком сложно. — Нет, очень даже легко. Ты просто набор клеток и магических частиц, вот они и меняются в определенном возрасте. Вступать в малое совершеннолетие не самое приятное чувство. Ваша подруга Гермиона уже прошла свой потрясающий перестрой организма и магического ядра, и ей уже 15 лет. Поэтому она на фоне вас, пульсирующих нервов, кажется островком спокойствия и рациональности. Что очень даже правда. — И это все объясняет, почему я поругался с Гарри? — не понимал Рон. — Нет. Ты поругался с Гарри, потому что ты дурак. — Что? — Что? Рон хотел было возмутиться, но выражение крайнего удивления на лице Ронвальда помешало ему открыть рот и заорать. — Я не дурак. — Нееет, — протянул Ронвальд. — Ты настоящий дурак. И Гарри дурак. И Кубок дурацкий. И ваш чемпион Седрик Диггори тоже дурак. И директор у вас дурак. Все дураки. — Что вы несете? — Не знаю. Скажи мне. Что я несу? — Ронвальд ухмыльнулся. — А несу я, Рон, мир и дружбу. — Вы странный. — Мне по долгу жизни надо быть странным. Моя мама была ясновидящей, и всю жизнь я вижу неясные видения будущего. Тут хочешь не хочешь, начнешь сходить с ума! Рон не знал, что стоит ответить на такое откровение. — Ты хочешь быть достойным. В тебе говорит кровь прародителя рода Уизли, стопроцентно. — А кем был прародитель моего рода? — заинтересовался Рон. — А ты догадайся, — не ответил Ронвальд. — Если тебе так хочется погеройствовать, чтобы доказать другим свою значимость, то можешь просто пойти в логово Арагога и прибить кого-нибудь. А потом продать паука зельеварам. Вот тебе и слава и деньги. — Драконы были бы предпочтительнее… — Зато пауки не изрыгают пламя. — И то верно. *** Гермиона знала, что ей не стоило учить то заклинание прослушки, которое она совершенно случайно прочитала в одной книге в начале года. И да, ей совершенно не следовало подслушивать разговор Ронвальда и Рона. Ей вообще не стоило красться за ними. Если уж говорить начистоту. Но Гермиона часто нарушала правила, хотя воинственно защищала важность этих слов, записанных в серьезной книжке. И сейчас, подслушав беседу в комнате, за которой ранее скрылись Ронвальд и Рональд. Гермиона решила, что иногда подслушивать неплохо. Но лучше так больше не делать. Стыдно как-то. Зато, результат ее аморального поступка Гермиону обрадовал. “Эх, мальчишки”, — вздохнула про себя Гермиона, тихонько отошла от двери и вернулась в библиотеку. *** Когда Рон выходил из комнаты, Ронвальд продолжал вальяжно сидеть на своем созданном кресле. Схватившись за дверцу, Рон с подозрением посмотрел на Ронвальда и прищурил глаза. — Вы же все это видели, да? — О чем ты? — Вы ясновидящий. Вы что-то увидели. Поэтому вышли из комнаты, поэтому проходили мимо этого коридора, поэтому заговорили со мной. Да вы все знали! — Может быть “да”, а может быть “нет”. Кто знает, — медленно и проникновенно ответил Ронвальд, легко пожимая плечами. — Вы издеваетесь? — У меня как у ясновидящего есть законное право пудрить людям мозги. — Я вам не верю. — Главное, чтобы ты верил в себя. Рон скорчил такую гримасу, словно откусил огромный кусок самого кислого лимона, и вышел из комнаты. Время шло к ужину, и Рон впервые решил его пропустить, чтобы найти своего друга. Найти и поговорить с ним. Пока в сердце еще горит пламя храбрости, иначе потом он может, — а он знает что может, — просто сбежать. Вдруг перед Роном появился патронус-Лев, большой и сильный, он взглянул на Рона, качнул своей гривой, призывая пойти за ним и большими шагами побрел на выход из школы. Рон огляделся вокруг, но в субботу перед ужином в коридорах было маловато людей, никто не спешил и никому не нужно было идти на занятия или отработки. Единственное относительно живое существо — патронус-лев, что даже не собирался дожидаться Рона. — Была не была! — крикнул Рон, и побежал за львом. — Что я, за львом не могу пойти. Ходил же вслед за пауками. А лев не паук. Лев…это почти что кот. Да, кот. А коты это книззлы. А книззлы это полу-книзллы. А полу-книзллы это Живоглот Гермионы. А Гермиона это друг. Значит все нормально! Понятная только Рону логическая цепочка принесла рыжику уверенности и через несколько минут он вышел из школы, и побежал за львом, пока он не растаял у каких-то деревьев. Рон в шоке заозирался вокруг, в поисках льва, но заметил Гарри, сидящего под деревом и что-то рассматривающим с зажатой во рту палочкой, на кончике которого горел Люмос. Рон сразу же побежал к другу, и когда Гарри поднял голову на шум, не дав молниеголовому другу удивиться, выпалил: — Прости меня! Гарри застыл, с зажатой во рту палочкой и яркой синей брошкой в ладонях. Зеленые глаза смотрели на друга с немым вопросом. — Что? — прошептал Гарри, убирая палочку. — Я был не прав. И мне жутко стыдно. Ты...дороже мне, чем этот турнир и этот приз. Я просто... Ах. Не буду оправдываться. Я сошел с ума из-за тупых мыслей. Но, Ронвальд прав. С самого первого дня в Хогвартсе рядом со мной был ты. И я правда не хочу терять тебя. Я настоящая завистливая, ревнивая задница на свете! И я прошу у тебя прощения! Как на духу прокричал Рон, сжав кулаки, вытянувшись на месте, но не отрывая взгляда от Гарри. От Гарри, что с каждым словом сменял удивление на лице в улыбку, а потом начал тихо смеяться. — Ты… — закашлялся Гарри, пытаясь что-то сказать, но Рон перебил его: — Не смей соглашаться с этим! — Что ты, как я могу. Ты не задница, Рон, ты мозг. А еще просто идиот. И я тоже. — Принимаю твои слова, — быстро ответил Рон. — Ах ты засранец! — разозлился Гарри, вставая с места, и убрав палочку с брошью в карман мантии. — Что? — опешил Рон. — Ты не дал мне договорить. А теперь продолжать будет слишком странно и жутко смущает… — последние слова Гарри прошептал. Между ними наступила странная тишина. А через минуту оба парня покрылись мурашками и повели плечами и руками от странного ощущения. — Не надо! Не будем больше об этом! Я тоже смущаюсь, — легко признался Рон. Гарри громко рассмеялся, ударив Рона по плечу. — Какой же ты дурак! — Все. Лимит закончился. Больше меня дураком не зови, — улыбнулся Рон. — Ладно. Пошли на ужин, — Гарри поднял голову, и посмотрел на темнеющее небо. — А то, как же так, и Рон Уизли пропускает ужин. — Да, меня могут в Святое Мунго отправить, — поддержал шуточный разговор друга Рона, и они вместе пошли в школу. Недалеко от них прошел Седрик Диггори — 7курсник Пуффендуя и чемпион Хогвартса, за ним семенили несколько хихикающих девушек. Седрик заторможенно кивнул Рону и Гарри в знак приветствия, с опаской посмотрел за спину и поспешил дальше. — Мне его даже жалко стало. Вроде завидовать надо, вон сколько девчонок за ним бегают. Но… — Рон покачал головой. — За мной бы бегали не хихикающие девчонки с влюбленными глазами, а пуффендуйцы с гноем бубонтюбера. Рон задумался и понял, что примерно так все и было. — Да они тебя в ту ночь хотели еще прибить, — вспомнил Рон выражение лиц самого дружелюбного факультета Хогвартса. — Вот тебе и милые барсуки. — Ну, барсуки вроде хищники. — Кстати о хищниках. Чарли, мой брат, здесь, — с улыбкой рассказал Рон, выдыхая и успокаивая свое сердце. — Это который с драконами работает? — спросил Гарри. — А что он здесь делает? К вам пришел? — Нет. Как сказала Джинни, Чарли дороже драконы, чем семья. Он вместе с другими драконологами из Румынии привели в школу три дракона. Для первого этапа турнира. Гарри медленно повернул голову в сторону друга, и сиплым голосом переспросил: — Драконы? Настоящие? — Нет, Гарри, что ты, плюшевые, — закатил глаза Рон. — Конечно настоящие! Зачем Чарли плюшевые драконы, когда у него есть настоящие. — Первый этап связан с драконами, да они с ума сошли, — нелестно отозвался об организаторах турнира Гарри, Мальчик-Который-Чуть-Не-Стал-Чемпионом. — Так что, это даже хорошо, что у тебя получилось отказаться от участия в турнире, — спокойно заявил Рон. — Ронвальд предложил пойти поубивать акромантулов. За них хорошо платят. — Акромантулы. — Да. — Большие, смертоносные, ядовитые, черные, пауки. — Да. Те самые. — Серьезно? — Уже нет.