Сбежать от реальности невозможно

Фигура широкоплечего парня с бирюзовыми волосами двигалась твердыми, уверенными шагами по поясу астероидов от темного, мрачного места, которое виднелось за его спиной непроглядным черным пятном. Он был словно сделан из твердой, нерушимой стали, напичканный и залитый бетоном до краев, а также всеми тяжелейшими металлами вселенной. Его лицо было словно высеченным из камня, на нем не выражалось ни единой эмоции, был виден лишь тяжелый, свинцовый взгляд и полные боли и пустоты нефритовые глаза с выступающими красными венками говорили за себя абсолютно все, близко сдвинутые густые брови, да и темные круги под глазами, подтеки от слез по щекам и вечных истерик за последние три дня, которые казались сущим раем после того, что он увидел минут пять назад. Он не мог перестать двигать ногами, он не мог управлять своим телом, лишь шел крайне уверенно, стойко, как высокотехнологичный робот, огибая большие астероиды и препятствия, попадавшиеся на пути, но несмотря на спокойный вид, душу разрывала буря незаданных вопросов, извинений и эмоций, ненависти и обиды, раскаяния в ужасных своих поступках, а также глубокой, сильной боли, такую, какую не сравнить с физической – если бы она переместилась во все тело, то раздавила бы заживо, сплющила, превратила в лепёшку из мяса и костей, убила мгновенно парня, раздавив. Но в спутанном клубке мыслей и чувств сквозь мутную пелену мелькал самый главный вопрос: «Кто. Это. Мать вашу. Сделал?! Зачем?! Почему?!», а также отчетливое изображение молодого, мертвого спутника, обезображенного тела парня, который многого натерпелся перед своей мучительной кончиной. Чувство вины ледяным кольцом Урана сжимало душу парня, выдавливая из нее весь воздух, все позитивные эмоции и всю оставшуюся бесконечную любовь, оставляя лишь холод и пустоту внутри. Сразу вспомнилась та до безумия глупая ссора, созданная буквально из ничего и произошедшая тремя-четырьмя днями ранее, на вечеринке, на сборке спутников, которой наверняка больше никогда не будет. Из-за ссоры оба парня чувствовали себя крайне ужасно и виновато, что и привело к ужасному исходу. А все из-за того, что он, гребаный идиот, не сообщил ему, моему Л… Лу… он не мог произнести его имя. Это было непосильной задачей, как поднять огромный небосклон, проговорить имя мертвого. Он не сообщил о своем ебанном договоре с Европой, и жестоко поплатился смертью его, самого дорого в жизни, его смыслом, так еще и не извинившись перед ним. Уверен, он понял бы все. На языке отдавал неприятный привкус от недавнего поцелуя: горьковатый, железный от крови и отдающий трупом, которому уже денька три. Было очень неприятно это ощущать на языке, но парень даже не жалел об этом, лишь слегка поморщился лицом и остановился на месте. То жуткое место, побоище осталось далеко позади, все посветлело. Он чертовски хотел спать, заснуть, забыться сном под астероидом, понять, что это всего лишь ничего не стоящий кошмар и что ОН жив, спит под боком, мило улыбаясь во сне чему-то приятному, сладкому, тому, что снилось, и прижимаясь к своему возлюбленному, в попытках согреть себя. Он хотел в последний раз увидеть ту, ту самую улыбку, в которую он безвозвратно влюбился, те самые светлые, серые и такие умные глаза, которые он закрыл перед своей смертью, свел веки с концами, поцеловать живого человека в губы, прижать к себе, обнимая и согревая его, его, ЕГО, а не блядский кусок гниющей плоти с огромной дырой на все тело, некогда бывший живым человеком! Остановившись, Титан обессиленно упал на не державшие его ноги, сползая возле какого-то небольшого размера астероида, устало откинувшись на спину в толстовке, которая в край была грязной из-за трупных жидкостей и пыли, находящейся в этом вековом месте. Его ранее твердое, грубое лицо размягчилось, снялась та невозмутимая маска жестокого и равнодушного ко всему человека, и прорвало ту сметавшую все на пути лавину, едва сдерживающуюся внутри небольшим барьером. Он стал собой, мягким и ранимым, чувствительным спутником, потерявшим самое дорогое. Он был далеко от той ужасной поляны пыток, астероиды стали намного меньше, максимум размера с самую маленькую каменистую планету, Меркурия, и не более, сильно посветлело окружение, свет яркой звезды, центра системы прорвался через плотный барьер непроглядного мрака. Неприятные, сладковатые запахи больше не чувствовались в воздухе, лишь холодные камни, отдающие вековой пылью, все исчезло, пусть и для парня казалось, что он все еще чувствует сладкий запах трупов. А значит и можно заплакать снова, как последняя баба. А он мужик. Он парень блять! Наконец он заорал, закричал очень громко, не жалея глотку, рвя ее на части, заорал так, что дошло до орбиты Марса, и в этом крики выражалась такая рвущая на части боль, такая мука, которую не желаешь познать никому, что можно было только заплакать, услышав этот вопль. В этом душераздирающем крике чувствовалась та вина, та горечь, та обида и та боль за любимого, захлестнувшая с головой, в нем были слышны те самые всхлипы и рыдания. Человек, который орал это задыхался, ему не хватало воздуха, пусть он и продолжал кричать, хриплый, тихий крик, но продолжал. Это сильно помогало отпустить ситуацию. Перестав орать, парень судорожно начал глотать воздух, пытаясь отойти от этого, но после того, как отдышался сразу же уткнулся в колени и начал снова рыдать. Это было ужасно, пусть и слезы облегчали положение, но боль не пропала. И не пропадет. Никогда. Сразу же наступила теплая темнота коленок, промоченная солью, и неприятными, сладковатыми запахами трупа. Образ очаровательного сероволосого юноши будто всплыл из сознания на сетчатку глаза, словно вышел из воды, мутный, размытый, как только зрение оказалось в темноте. Он улыбался. Улыбался так, как запомнил Титан. Как запомнил на всю жизнь. Такую улыбку он больше ни у кого и никогда не увидит. Он видел его глаза. Светлые, серые, с оттенком темно-серого фрагмента, такие, которые не описать словами, они были живыми, с тем самым тёплым светом изнутри, они блестели по живому, а не как гниющий труп. Его мягкие, шелковистые и длинные для особи мужского пола волосы непослушными прядками выбивались из общего строя, залезая в глаза и нос. Они были практически такие же, как цвет глаз, но слегка темнее, такого красивого, пепельного, туманного цвета. Он молча стоял на краю сознания, очень далеко от бирюзового, глядя на убитого горем любимого. Эта была тень того, что осталось от некогда живой личности, самый сладкий кошмар. А потом тень человека помахала рукой и исчезла, растворившись, канула в небытие, словно камень в воду. Но Титана это не успокоило ни на йоту, а наоборот, в душе разверзлась огромная пропасть размером в Марианскую впадину, еще глубже, чем была ранее, и он зарыдал снова. Пуще прежнего. Только вот вода из глаз кончилась, и он бился в истерике молча, задыхаясь, пытаясь взглонуть хоть капельку живительного газа, не имея возможности нормально дышать. Пожалуй, это было намного хуже, чем соленая жидкость из глаз, да и опустошение на душе. Видеть его в воспоминаниях таким живым, радостным и любимым, таким человеческим на вид и таким счастливым с Титаном, что и разрывало сердце в клочья. Сразу же вспоминался тот посиневший труп, разорванный изнутри, измотанный жизнью весь в вонючей блевотине, крови и засохшей сперме, и с той огромной дырой во всем телу. От прежнего Луны ничего не оставалось, кроме пустой оболочки даже без каких-либо органов, да и огромного чувства вины, придавившего бедного парня, что если бы Титан побежал за ним в пояс астероидов, успокоил, объяснил все, то этого не было, и Луна был бы жив и сейчас был бы с ним рядом. И не было бы этой истерики, он сидел бы с Титанией и с ним, весело проводя время. Но точка невозврата пройдена, и уже никогда ничто не будет прежним. Но он понимал, что нельзя умирать, оставляя друзей тут, в этом мире, нельзя заканчивать жизнь глупым самоубийством, слабым поступком, ведь он должен помнить Луну. Держать его в сердце. Он обещал Земле. Бедной, убитой горем планете, потерявший того, кто был ему чуть ли не сыном, тем, кто проводил с ним миллионы лет и тем, кто видел планету с жизнью на всех этапах умственного и физического развития. И он выживет. А значит должен обратиться за помощью. И он знает, к кому он может пойти. Кто точно его не прогонит прочь. Сатурн, газовый гигант, которому он является спутником? Нет, он бесследно пропал дня три назад, сразу после того, как пожелал весело провести время с друзьями и отпустил Титана на вечеринку, и спокойно вернулся на свою орбиту, насколько это было возможно для столь эмоциональной личности. С тех пор его никто и не видел, а его маленькие и не очень крупные спутники находились на орбите планеты у себя в комнатах, тихо радуясь, что назойливая планета бесследно пропала, и они наконец побудут в одиночестве, отдыхая. Но не Титан. Хоть он и был самым приближенным к планете, ему не было дела до Сатурна, его голову посещали более крайние и встревоженные мысли о Луне, которые спустя время оправдались. Истерика снова притупилась, затихла, заснула на время, а голову, словно большую и тёмную комнату с множеством воспоминаниями о бесчисленных днях заполнила лишь чёрная пустота и серый, густой туман, через который и пальцев рук не разглядеть, в котором скрываются мрачные мысли и воспоминания от слишком чувствительной натуры. А это значит ему стало легче, и в общем-то безразлично на все, даже на себя и Луну. Он убрал светлую руку с колен, и не поднимая голову потянулся той же рукой к наружному карману толстовку, в котором находился побитый телефон, но к которому Титан сильно привязался и упорно не хотел менять, несмотря на дорогие подарки со стороны Сатурна. Вернее, это был довольно новый телефон, ему всего-то было около полугода-года. Парень разблокировал одним движения трясущегося пальца и зашел в контакты, ища тот самый нужный номер. В не взятых ранее звонках были и Луне, и даже Земле за эти денька три, но сейчас парню было то в основном все равно, даже на это. Он искал номер одной девушки, которая точно поможет ему, поможет бескорыстно и по доброте душевной. А может и по нечто большей причине?.. Он нашел нужный номер. Нажал на зеленую кнопку вызова, едва попадая по клавишам. Раздался глухие гудки с той стороны, соединяя с линией. Он ждал. С сильным напряжением в сердце. Оно безудержно стучалось о грудную клетку, как будто бы пытаясь ее проломить насквозь. Ему было хуево. Страшно. Грустно. И та самая вина, только уже потому, что он так бессовестно пользуется добротой своей лучшей подруги. Гудки в телефоне резко и неожиданно прервались, на экране высветилось время, начатое с начала разговора, а в трубке послышалась глухая тишина. Парень подставил к уху сотовое устройство, все также не поднимая голову и глядя вниз пустым взглядом. Титан собирал все свои мысли и силы для того, чтобы начать разговор и не выдать тот пиздец, произошедший ранее, не выдать состояние то, в котором он пребывал. Он сразу оробел, не зная, что толком и говорить. Благо, на другом конце провода послышались тихие шорохи, глубокий вдох, а затем послышался довольно миловидный и приятный женский голос: - Да Титан, привет, зачем звонишь то? – по голосу слышно было, что девушка измучена и сильно устала за последнее время. В нем проскальзывало едва скрытое раздражение. - Привет, я… - и тут он замялся, чувствуя, как к горлу снова подкатывают слезы. – П-помнишь же, к-куда я направлялся с-сегодня, да?.. – он сразу перешел к делу. Она сразу почуяла по голосу, что произошло с другом что-то неладное, и с настороженностью спросила: - Помню, так? Ты что-то узнал о нем? О его самочувствии? О том, где он находится сейчас? Простил ли он тебя? – девушка не решалась произнести имя пропавшего покойника. Она уже чувствовала нутром плохую новость по интонации голоса Титана. Тот же глубоко вздохнул, до самых колик, выдохнул, прижался к себе крепко-крепко, как в кокон, от резко накатившего холода по всему телу, и обречённо произнес, понимая всю неизбежность ситуации и его положения. - Да. Я нашел его. – настороженное молчание. Тишина в длинной пять секунд казалась вечностью. Затем последовала осторожная фраза с другого конца: - Нашел? Нашел где? И нашел в каком смысле?.. - Да. Я н-нашел. В поясе астероидов. Я нашел его мертвым, мертвым блять! – он повысил тон голоса в конце реплики, прочти крича, оглушая свою собеседницу. Снова вернулись они, ебанные слезы, та соленая жидкость, снова вернулась истерика при словосочетании «его мертвым». Капельки вновь тихо забарабанили из прекрасных нефритовых глаз на разбитый экран нагревшегося за короткое время телефона, словно соленый дождь. Экран сквозь маленькие капельки воды прикольно отсвечивался, искажался и преображался в радугу, что не могло не заставить улыбнуться. Но не его. К Титану вернулась дрожь, которая слегка умялась на время, его гаджет предательски затрясся в руке, бледные пальцы постукивали по экрану, колени сами крепче прижались к похолодевшему телу, левая рука, чуть ли не дробя кость прижала к себе обе ноги, а голова в тщетной попытке подняться снова обессиленно упала на те же острые колени. - Подожди, что?! – громко воскликнула девушка из телефона. В голосе незнакомки выражалось крайнее удивление, смешанное с неким страхом. Она ждала отчета от Титана. Но ожидаемых слов она в ответ не услышала ничего, одним лишь хрипы, и громкую икоту, что раздавалась от мужского тела. Он лишь смог прошептать что-то наподобие пояса астероидов, и затихнуть. - Поняла, ты где сейчас? – догадавшись, что ее друг не может адекватно что-либо произнести, переспросила девушка спустя несколько секунд, уточняя местонахождение. Она, прекрасно понимая, что ее зеленоглазый друг убит морально и физически столь отвратным и болезненным зрелищем. Увидеть своего любимого человека мертвым, чувствуя вину перед ним и не имея возможности извиниться – не очень хорошие ощущения. Как бы она отреагировала, если бы нашла так Титана, искалеченным до неузнаваемости… Но ей так никто и не ответил. Даже спустя минуту. И две. Или даже через три. Наступила гробовая тишина, такая, какая возможна слышимость до предела человеческого слуха. Не было слышно даже тихого шороха и шевеления, словно человек на другом конце провода взял – и умер, не издав последнего вздоха и не моргнув глазом, не предупредив никакими сигналами помощи о приближающейся кончине. Затих навсегда. Отключился. - Титан? – снова переспросила она. Приятный голос прогремел на метра два в радиусе из-за глубокой тишины, но окликаемый так и не пошевелился. Даже пальцем. Он так и застыл в позе несчастного мученика, ожидавшего скорого распятия и готовясь к нему, понимая, что это его последние часы жизни. Из ослабшей руки выпал побитый телефон с сигналом связи, негромко стукнувшись о твердый пол, и оставшись там лежать. Послышались шорохи, и девушка с перекошенным лицом отпрянула от гаджета. Девушка уже понимала, что даже несмотря на грохот падения, ей никто так и не ответит на поставленный вопрос, и так не дождавшись объяснений, нажала на красную кнопку, завершив недолгий вызов. Затем встала с места, на которым сидела, отдыхая, выпрямилась в полный рост, и поняла, что ей придется искать друга своими способами, прочесывая все большое кольцо огромных обломков камней, что займет немалое количество времени. Так еще и надо туда добираться с орбиты Сатурна. Значит, ей придется сегодня сильно попотеть, и отыскать этого гения, что забрел в невесть какие дебри, и в конце концов, понять, что же произошло с Луной. Она как можно скорее выбежала из своего временного жилища, что находилось недалеко от дома Титана, и быстрым шагом, даже легким бегом, изнуряя ноги продвигалась к назначенной цели, что виднелась тонким кольцом исполинских камней на горизонте, заслоняя итак неясный свет яркого Солнца, что не согревал холодные сердца обитателей на дальних орбитах синих планет, откуда она была родом. Путь предстоял ей долгий, растянутый и натянутый в тонкую ниточку, тревожный, страшный, что вот, то нечто нечеловечное, что смогло убить Луну и нанести моральную травму другу придет и заберет ее Титана, ведь он находился в опасности. Кто может знать, что же поджидало в этом кровавом месте, где совершались жестокие преступления, убийства, планы по захвату третьей планеты и его уже мертвого спутника, где проходила та чертова Лунная Революция… Быть может, она была и к лучшему? Тревожные мысли одолевали разум и сердце девушки, заставляя идти быстрее, заставляя чуть ли не бежать, заставляя сердце громко стучать в груди, звуча по всей округе. Видок однако открывался красивый, пока она старательно добиралась до места назначения, добивая себе боль в ногах. Бескрайнее космическое пространство без конца и края простиралось на сотни километров в округе, располагая на себе неустойчивые орбиты восьмерых планет. Солнце еще могло дотягиваться своими горячими лучами до орбит газовых гигантов, оставляя солнечные блики и зайчики на поверхности, яркие белые отсветы, создавая приятную глазу атмосферу свободы и счастья. Где-то там вдалеке виднелись крошечные, едва заметные точки на краю системы, которые весело резвились, либо же сидели у себя дома. Это и были спутники Сатурна и Юпитера. Самая же крупная планета системы находился у себя на орбите, тревожно закрывшись у себя дома и не выходя оттуда который день подряд. Впрочем, это все неважно. Неважно лично ей. Они ей никто. И никогда не были. Спустя около часа перед ней виднелась стена пояса астероидов, уходящая далеко ввысь, в никуда, что приходилось запрокидывать голову, немного откидывая, дабы разглядеть самый конец. Что сказать, маленький рост и размеры давали о себе знать, несмотря на то, что она входила в десятку крупных спутников. Ноги слегка болели и жгли приятным огнем, но девушка привыкла ходить такие огромные расстояния пешком по поясу Койпера (а бывало и больше), и не обращая внимания на неприятный зуд в ступнях, спокойно вошла в пояс астероидов, как к себе домой. Здесь было относительно теплее, чем на орбите того же Сатурна или Урана. Через еще два часа трудных и изнуряющих поисков по поясу астероидов, когда ноги тупо отваливались и разваливались, злость, усталость и тревога конкретно так задолбали и уже давали свои плоды, так еще в котором изрядно раздраженная и помятая девушка пыталась упорно дозвониться до Титана, но все тщетно – он не отвечал, а вызов даже не сбрасывался, просто висел не принятым несколько минут. Крайне уставшая, она решила позвонить в последний раз – перепроверить где он, может ответит наконец и возьмет телефон в руки, если он не пропал, а если этот бро не ответит и на этот раз, послать все нахуй и пойти обратно к себе отдыхать, мол чтобы обратно сам добирался, без ее помощи, по своей вине. Быстро набрав знакомый номер трясущимися пальцами, и нажав на зеленую кнопочку вызова, она принялась ждать звука или какого-то отклика. Не было слышно ничего в первые несколько секунд, как шло соединение, а после где-то раздалась тихая и приятная уху мелодия, до боли знакомая, которая была едва слышна, как тихое пение птиц. Но откуда птицы в бескрайнем космосе, если у них нет природы и привычной людям экосистемы? Она резко затихла, и сразу развернулась в ту сторону, откуда был слышен этот звук, застыв. Шел он от крупного астероида, что был слегка выше и больше ее, но ненамного, вернее, звук распространялся откуда-то сзади него. Девушка медленным и аккуратным шагом прошла туда, крепко сжимая телефон в похолодевшей ладони. Медленно обходя, тихо, на всякий случай, она немного выглядывала из-за камня, чтобы увидеть, что ее ждет. Ее ждал полусидевший Титан. Он просто уснул, уткнувшись носом в свои колени. На одежде остались сухие и яркие следы всяких жидкостей, от него неприятно попахивало чем-то сладковатым. Левая рука обхватила колени, прижимая к себе, другая безжизненно валялась рядом с самим телом, а возле нее лежал телефон, от которого и раздавалась до боли знакомая мелодия. Бедный, отрубился от усталости и переизбытка негативных чувств. Что ж, ее цель выполнена, она его нашла. Но что дальше? Девушка попыталась растрясти и разбудить его, даже сильно толкнула так, что он покачнулся, но все тщетно: Титан спал как убитый, упорно не желая просыпаться и возвращаться в реальность. Он даже не шевелился во сне, лишь тяжело дышал, видя какой-то страшный кошмар. Права ладонь сжалась в кулак, но больше изменений в положении не было, лишь голова слегка повернулась вправо. Тогда уж придется подождать, пока он проснется и отвести его домой, а то сама она никаким образом не сможет отнести Титана домой, ведь она была ниже его и слабее – Титан был вторым по величине спутником в системе, что уж ей тут. Она лишь обошла лежащее тело, и уселась возле холодного астероида, слева, прислоняясь спиной к нему и готовясь ждать нескорого пробуждения своего друга. Девушка облокотилась на теплое плечо парня, чувствуя некое отвращение к заляпанной толстовке нечто неприятным по запаху и субстанции. Она лишь надеялась, что парень скоро проснется и им не придется оставаться в этом адском месте, просиживая часами свои задницы.