Кинктобер Смутитель

На этот раз он действительно облажался, Леви понял это, когда увидел, как Микаса подошла ближе, и увидел блеск в её серых глазах. Он по глупости думал, что она забудет об этом, когда они мирно поужинают и уберутся на кухне в том, что он считал комфортной тишиной. Это была наивная вера, насколько он был неправ, было ясно из её степенной прогулки по комнате. Микаса возьмёт здесь контроль в свои руки — и будет брать, и брать от него всё больше, пока не будет удовлетворена. Леви почувствовал возбуждение и неохоту при этой мысли. Конец всегда был таким сладким, но Микаса умела заставить его заплатить за свои грехи на этом пути. Его предательский член зашевелился при этой мысли, и без одежды, прикрывающей его, Микаса с улыбкой отметила наполовину эрекцию. Она лежала, набухая между его бедер, пока он сидел на краю их кровати. Возможно, он смог бы убедить её успокоиться, Леви никогда не преуспевал в своих словах, но попробовать стоило. - Микаса, послушай. Я уже говорил тебе, что сожалею, и я это имел в виду. - сказал Леви, стараясь сохранять ровный тон. Микаса сделала паузу, и на одно драгоценное мгновение Леви подумал, что она передумала. Затем она сняла с себя одежду. - Я не думаю, что ты даже понимаешь, почему я расстроена. Как ты можешь сожалеть? - Спросила она. Микаса поймала его там. Он этого не понимал. После войны у Микасы появилось много новых увлечений, некоторые из которых были более успешными, чем другие. Когда он забрёл в комнату, которую они выделили для её занятий, Леви увидел забрызганную краской Микасу, стоящую перед холстом. Он не мог понять, что это должно было быть. Размытые нейтральные цвета прерывались случайными яркими полосами. В этот момент Леви совершил роковую ошибку, отпустив шутку. Как только слова слетели с его губ, Леви пожалел о них, особенно когда увидел краткую вспышку боли в её глазах. Несмотря на его извинения, Микаса выгнала его из своей комнаты рисования, закрыв за ним дверь. Теперь Микаса стояла, качая головой, глядя на него, зная, что он был абсолютно прав. Ей нужно было, чтобы он понял и вернул ей контроль. Ему просто нужна была она. Итак, Леви сдался, позволив ей увидеть своё согласие линиями своего тела. - Всё, чего ты хочешь, твое, ты это знаешь, - сказал он, когда она подошла и встала рядом с кроватью. Нежная ласка Микасы по его волосам вселила в него надежду, и он закрыл глаза, пока она перебирала их пальцами. Микаса прижала его голову к своему животу, поглаживая тёмные пряди, другая её рука скользнула от его плеча вниз к груди. Резкий толчок заставил Леви дёрнуться, когда Микаса ущипнула его сосок, а затем погладила затвердевший бугорок большим пальцем. Член Леви дёрнулся от смеси удовольствия и боли, мягкости и твердости, это сочетание идеально отражало её, и, возможно, именно поэтому он так полностью потерял себя, когда она была такой. Леви поцеловал нежную кожу её живота, глядя на Микасу. Изящный палец провёл по шраму на его лице, прежде чем скользнуть по нижней губе. - Я остановлюсь, как только решу, что ты готов слушать, - сказала она теплым, но наполненным опасной ноткой предупреждения тоном. Микаса потянулась вокруг него, схватила и бросила две подушки в центр кровати. - Иди ляг на них, - приказала она. Леви повернулся и лег на них животом, позволив плотным подушкам выдержать большую часть его веса. Его поврежденное колено было благодарно Микасе за небольшую доброту, проявленную даже сейчас, когда она могла попросить о чем угодно, и он с радостью дал бы это. Леви выдохнул, отбросив свою инстинктивную реакцию на такое уязвимое положение. Её руки ласкали тыльную сторону его ног, прежде чем подразнить возбуждённую длину, свисавшую между ними. Когда Микаса схватила его и провела большим пальцем по гладкой головке, Леви подавил стон. Мучительно нежное прикосновение заставило Леви прижаться бёдрами к её руке, добиваясь большего восхитительного трения. Резкий шлепок по заднице предостерёг его от попыток контролировать её темп. От второй пощечины у Леви перехватило дыхание. От сочетания её поглаживаний и пощёчин у него закружилась голова и вскипела кровь. Микаса успокоила его, потирая покрасневшее место, прежде чем ускорить свои прикосновения к его длине и нанести шквал ударов. Руки Леви вцепились в простыни, удерживая их, пока Микаса каким-то образом идеально выполняла линию, а жжение его задницы создавало изысканный контрапункт расплавленному желанию, вызванному её рукой. Она внезапно остановилась, и у него перехватило дыхание во время короткой передышки. Микаса провела руками по его спине, и когда он взглянул на неё через плечо, она изучала его. Последним скользящим касанием Микаса приказала: - Ложись на спину. Оставь место наверху кровати. Леви подчинился, мягкое шипение слетело с его губ, когда кожа его задницы, покрасневшая и сверхчувствительная, скользнула по одеялу. Его член стоял высоко, сердитый и истекал от сдерживаемого возбуждения. Микаса опустилась на колени рядом с ним, проводя руками по его груди и животу, обводя случайные шрамы, оставленные жизнью, омытой насилием. Она была потрясающей и мощной, стройные линии её тела противоречили силе, которой она обладала. Микаса наклонилась, чтобы провести языком по постоянным шрамам, оставленным годами ношения ремней безопасности УПМ и доведения своего тела до предела. Леви вздрогнул от этого ощущения, и Микаса воспользовался холодом, облизнув его возбужденный сосок, прежде чем потянуть за него. Он поддался ощущению, издав стон в знак уважения. Выбросив остатки гордости в мусорное ведро, Леви поднял глаза, чтобы встретиться с ней взглядом. - Пожалуйста, позволь мне прикоснуться к тебе. - Ему не хватало слов, но прикосновения случались редко. Микаса кивнула и, когда его рука задела её, раздвинула её бедра ещё шире. Леви просунул пальцы между её складочек, обнаружив, что они уже скользкие. Поднимая её влагу вверх, раздвигая её на ходу, Леви исследовал, пока не нашел маленький кусочек плоти, который искал. Микаса покачнулась в его руке и провела ногтями по его чувствительному животу. Когда она провела острым ногтем по его тазовой кости, его член дёрнулся, выпустив ещё одну каплю возбуждения из кончика. Она поймала его кончиком пальца, провела им по головке, прежде чем погладить его. Леви потребовались все силы, чтобы не поддаться её хватке. Вместо этого он переместил руку и погрузил два пальца глубоко внутрь Микасы, наслаждаясь её бархатистым сжатием вокруг них. Она схватила его за бедро, оседлав его пальцы, пока увеличивала темп. Леви застонал и выгнулся, чувствуя, как напрягаются его яйца по мере приближения оргазма. Он знал, что это произойдет, но все равно издал разочарованный звук, когда она отпустила его член, оставив его подпрыгивать и подёргиваться от сорванного высвобождения. Микаса осторожно высвободила его руку, убрав её, чтобы встать на колени над его головой лицом к кровати. Леви схватил её за бедра, притягивая Микасу вниз, чтобы попробовать её на вкус. Судорога, пробежавшая по сильным мышцам её ног, заставила его погладить языком те места, которые она любила больше всего. У Микасы перехватило дыхание, и она прижалась к его груди. Восстановив самообладание, она протянула руку и снова погладила его. Леви смог удержаться от стона в её центр. В ответ бёдра Микасы дёрнулись навстречу его языку. Наклонившись вперёд, она взяла его член в свой горячий рот. Ощущение было настолько сильным, что Леви застыл в ответ, глубокая боль резонировала в его костях. - Тебе это уже нужно? - Спросила Микаса, её голос был хриплым и дразнящим, когда она лениво ласкала его. Леви уткнулся лицом в её бедро. - Чёрт. Да, Микаса, пожалуйста. Её голова опустилась, чтобы снова принять его, и ноги Леви напряглись, пальцы на ногах подогнулись, когда её язык закружился на кончике при каждом покачивании головы. Леви отчаянно набросился на неё, запрокинув голову, чтобы получить преимущество. Мир вокруг него распался, когда пришло освобождение, сметая все мысли и контроль. Когда пульсация его члена подошла к концу, Микаса крепко обхватила его основание, не давая ему размякнуть. - Мы ещё не закончили”э, - предупредила она. Леви дёрнулся, когда язык Микасы прошёлся по головке его члена, вызвав толчок по его всё ещё перегруженным нервам. Положив своё тело ему на живот, Микаса другой рукой погладила его. Леви закричал против её естества и извивался под ней, его тело было полностью ошеломлено контактом. И снова Микаса танцевала вдоль строя, подводя его к месту, где мучение и экстаз сливались в единую мощную силу, которая трепала его нервы и заставляла жаждать оказаться похороненным глубоко внутри неё. Леви посасывал её клитор, отчаянно желая доставить ей толику удовольствия, которое, как он чувствовал, проносилось по его телу и зажигало его огнём. Тихий вскрик Микасы, прижавшейся к его члену, был одновременно музыкой для его ушей и ещё одним толчком для его перевозбуждённой системы. Леви высвободил руку, чтобы погрузить в нее два пальца, трахая её ими, пока она распутывала его губами и руками. Тело Микасы подергивалось при каждом прерывистом вдохе, и она выпустила его член, издавая судорожный стон, её стенки сжимались вокруг пальцев Леви. Ногти Микасы вонзились в его бёдра, когда она положила на него голову, тяжело дыша, неспособная сделать больше, чем держаться, поскольку была побеждена. Горячие струйки её дыхания, омывающие его по всей длине, в сочетании с острой болью от её ногтей привели Леви в неистовство, он ласкал, пока не почувствовал сильное, глубокое притяжение её тела, проникая пальцами в её глубины. Громкий выкрик его имени, сорвавшийся с губ Микасы, доставил ему удовольствие иного рода, глубокую гордость за то, что он тот, из-за кого она распалась на части. Леви потянулся и провел руками по её бокам, чтобы унять дрожь в мышцах. Когда её дыхание, наконец, успокоилось, Леви покрыл поцелуями её бёдра и помассировал их. - Я готов слушать, - сказал он, терпеливо ожидая, пока Микаса восстановит контроль над свинцовыми конечностями. Она медленно отодвинулась от него, ложась рядом с ним. Микаса провела пальцем по нижней стороне его всё ещё эрегированного члена и вздохнула: - Сначала я справлюсь с этим, - предложила она. - Нет, - сказал Леви, покачав головой. - Скажи мне. Любящие руки Леви скользили по её бёдрам и бокам, вымаливая слова. - Картина не должна была быть красивой. Иногда я до сих пор не могу выбросить последнюю битву из головы. Особенно когда я думал, что ты в руках титана и я опоздаю, - сказала Микаса. - Так ты нарисовала это, чтобы помочь?- Спросил он, и от осознания этого у него свело живот. Дразнить её было неправильно. Он не знал, что она делает, но его сердце упало от непреднамеренной жестокости его шутки. Она утвердительно кивнула, и он прижал её крепче. - Прости. Я понятия не имел, - сказал он, ненавидя, как коротко прозвучали слова. Леви перекатился на неё, прижимаясь своим лбом к её лбу. - Я ... - слабо начал он, закрыв рот, когда слова не пришли. Микаса поймала его губы своими, успокаивая его страхи. Её руки крепко прижали его к себе, его длина оказалась между ними. - Всё в порядке, - заверила она, уловив беспокойство в его глазах. Она скользнула вверх и, просунув руку между ними, взяла его за руку, направляя к своему входу. Леви медленно погружался, продвигаясь вперёд, пока не оказался глубоко внутри её жара. Глядя на неё сверху вниз, он отстранился и сделал большой глоток. Её предыдущие действия усилили обжигающий жар внутри и давление её стен вокруг него, и Леви не думал, что потребуется много времени, чтобы достичь кульминации. Просунув руку между ними, Леви погладил то место, где соприкасались их тела, прикусив губу, когда Микаса сжалась от его прикосновения. Устойчивые, ритмичные толчки и кружение его пальцев помогли ей взобраться на край пропасти рядом с ним, её ноги крепко обхватили Леви, чтобы втянуть его глубже. Леви опустился на локоть, чтобы довести их до конца, и положил голову ей на грудь, пытаясь сдержаться. Он не мог отпустить, пока не почувствовал это, ощущение тела Микасы, притягивающего его и стремящегося похоронить внутри, казалось необходимой гарантией прямо сейчас. Он сжал основные мышцы, пытаясь сдержать ревущий прилив, который угрожал захлестнуть его. Пальцы Леви тёрлись о неё между ними, кончики скользили по гладкой коже, чтобы надавить на её чувствительный клитор. Похвалы в её адрес срывались с губ Леви, когда он пытался не отставать от своих выпадов. Первые крики Микасы и хватка её рук на его плечах превратили его темп в заикающийся, безумный прыжок. Он поднял голову ровно настолько, чтобы увидеть раскрасневшееся лицо Микасы с нахмуренными бровями, когда она достигла кульминации. Леви закрыл глаза и последовал за ней вниз. Он сдался и позволил её телу, так плотно обвившему его, полностью уничтожить его. Ему потребовалось больше времени, чем обычно, чтобы прийти в себя. Измученный, он скатился с неё, опустив свое перенапряжённое тело, мышцы которого все еще подёргивались, на кровать. Кровать сдвинулась, когда Микаса пошевелилась, и он приоткрыл один глаз, чтобы посмотреть, как она встаёт. Когда Леви увидел, что она направляется в ванную, он снова закрыл их, совершенно опустошенный. Он даже не открыл их, когда почувствовал, как мягкая тряпка, смоченная теплой водой, скользит по его телу, вытирая пот и липкость от их занятий любовью. Леви удалось произнести слабое “спасибо”, его ноющие мышцы расслабились под её прикосновением. Микаса снова ушла, но вернулась, чтобы свернуться калачиком у него под боком. Он заставил себя открыть глаза. - Мне действительно жаль, что я причинил тебе боль, - устало сказал он. Она шикнула на него, уткнувшись носом в грудь Леви и закинув ногу ему на ногу. - Я знаю. Я простила тебя, но мне нужно было, чтобы ты понял, и это был лучший способ заставить тебя выслушать. Леви издал слабый смешок, его рука, казалось, была сделана из свинца, он поднял её, чтобы крепко прижать ее к себе. - Я люблю тебя, даже когда я мудак. Протянув руку, чтобы убрать влажные пряди волос с его лица, Микаса успокоила его. - Я знаю, и я прекрасно осознаю, за какого мудака я вышла замуж. Я всё ещё люблю тебя. Теперь иди спать. Леви хотел возразить, но язык отяжелел во рту. Когда он снова закрыл глаза, у него мелькнула мысль о том, как ему повезло.