***
Огромный зал, освещаемый лишь парой факелов, погрузился в тишину. На холодном каменном полу лежало тело нагого юноши. Один миг, и парень пошевелился, принимая сидячее положение. Рука проводит по чёрным взлохмаченным волосам. Огромное и изящное зеркало с витиеватыми узорами на раме проплыло по воздуху, останавливаясь напротив парня. Зелёные глаза сверкают в отражении, не имея ни капли красных вспышек, и он, растягивая губы в улыбке, заходится хохотом, звук отскакивает от стен и разносится по всему залу. Запрокинув голову к потолку, он глубоко вдохнул пропахший разными травами и благовониями воздух. — Пора строить новый мир, Гарри Поттер.***
Гермиона лежала на кровати, уставившись в потолок. Она не чувствовала ничего, кроме пустоты. Слёзы давно высохли, и даже сил плакать не осталось. Ей не хотелось читать, разговаривать, есть — хотелось исчезнуть, провалиться сквозь кровать и пол, пока она наконец не окажется под несколькими слоями земли. Отчаянье, опустошение и боль заполнили каждую клеточку тела. Северус приходил каждый день, проводил множество диагностик, записывая результаты в небольшую тетрадь. Он пичкал её огромным множеством зелий, и она послушно выпивала всё до последней капли, но... Но ничего не помогало. Гермиона и не надеялась, она знала, что Снейп не Бог, и каким бы зельеваром он ни был, никому было не под силу излечить её. Сириус тоже часто заходил, иногда в виде Бродяги он просто запрыгивал на кровать и лежал рядом с ней, пока она не засыпала, уткнувшись мокрым носом в её руку. Римус приходил и читал ей Шекспира раз за разом, они не разговаривали, и, казалось, он даже и не пытался. Просто однажды он пришёл, сел в кресло у кровати и, раскрыв томик, стал читать. Его ровный монотонный голос, читающий любимые сонеты, успокаивал. И вот он снова тихо прошёл в комнату, занимая излюбленное место. Гермиона даже не пошевелилась, не повернула в его сторону голову, не спросила у него «Как дела?», она продолжила лежать и смотреть в потолок, когда услышала тихий голос Римуса:— Мой глаз и сердце — издавна в борьбе: Они тебя не могут поделить. Мой глаз твой образ требует себе, А сердце в сердце хочет утаить. Клянется сердце верное, что ты Невидимо для глаз хранишься в нём. А глаз уверен, что твои черты Хранит он в чистом зеркале своём. Чтоб рассудить междоусобный спор, Собрались мысли за столом суда И помирить решили ясный взор И дорогое сердце навсегда. Они на части разделили клад, Доверив сердце сердцу, взгляду — взгляд.
Сонет 46. Гермиона сразу вспомнила, как Северус читал этот же сонет, казалось, что с тех времён прошли годы. Римус внезапно отложил книжку и поднялся на ноги, подходя к кровати. Девушка всё ещё не смотрела на него. Каждый раз глядя на неё, его сердце скулило от боли, видя её такой потерянной и безразличной ко всему происходящему вокруг. В голове возникла идея, и он, слабо улыбнувшись, отошёл к шкафу, доставая лёгкую курточку. Он приблизился к девушке и помог ей принять полусидячее положение. Она всё ещё не обращала на него внимания, когда он натягивал на неё вещь. Откинув в сторону одеяло, он, просунув руки под её ноги и спину, поднял девушку на руки. Она словно кукла просто повисла у него на руках, и он, сцепив до скрипа зубы, тихо вышел из комнаты. Все обитатели дома уже спали, а Снейп ещё не вернулся, так что выйти за пределы дома не составило труда. Девушка всё ещё оставалась безразличной. Не было вопросов, куда он её несёт. Словно её это даже не интересовало. Остановившись во дворе, Римус тихо заговорил: — Гермиона, мы сходим кое-куда, хочу тебе показать одно место, — он внимательно вглядывался в её спокойное осунувшееся лицо. Девушка прикрыла глаза, ничего не ответив, и Римус, вздохнув, аппарировал. Они появились на поляне в лесу, окружённые величественными и явно старыми елями, воздух прохладный, слышно было сверчков и лёгкий шелест листвы. Римус опустился на траву, всё так же прижимая к себе девушку. — Открой глаза, Гермиона, — услышала она его тихий шёпот. Небо. Тёмно-синее бескрайнее полотно, усеянное миллиардами ярких звёзд. Она даже задержала дыхание от этой картины, но вот одна звезда сорвалась с места, яркой вспышкой падая вниз и исчезая, а потом ещё одна, и ещё. — Загадай желание, загадай тысячу желаний, Гермиона. Сегодня все они падают для тебя, — уткнувшись носом в макушку девушки, проговорил Люпин. Одинокая слеза скатилась по щеке, и девушка шумно выдохнула. Спустя пару часов Римус вернул её в комнату и, оставив лёгкий поцелуй на лбу, тихо направился к двери, но перед этим услышал робкий голос девушки. — Спасибо.***
Пролежав на постели до самого рассвета, она так и не смогла сомкнуть глаз. Голова была пустой, а перед глазами стояло ночное небо, усеянное яркими падающими звёздочками. Дверь тихо скрипнула, и Гермиона, чуть повернув голову, увидела Северуса. Так странно, она перестала называть его профессором, теперь это был просто Снейп. В нынешних обстоятельствах больше не было нужды придерживаться былых правил и любезностей. Мужчина подошёл к кровати, и она смогла ближе рассмотреть его усталое лицо, под глазами залегли тёмные тени, а уголки губ были опущены. — Как вы себя чувствуете, мисс Грейнджер? — тихим и немного хриплым голосом спросил он. Она не ответила — после той первой истерики, когда её успокаивал Сириус, Гермиона перестала разговаривать. Перестала реагировать на всё, что её окружало. От былой девушки осталась лишь оболочка. Вздохнув, мужчина взмахнул палочкой, выводя привычную диагностику. Чёрная линия никуда не делась, вот несколько жёлтых, говорящих о том, что организм девушки немного истощён — ничего нового. Достав из карманов чёрной мантии несколько бутыльков, он молча протянул их её. Гермиона послушно осушила каждый и уставилась в стену. Северус не знал, что делать, как помочь ей. Девушка плохо питалась, и это волновало даже больше, чем то, что она ни с кем не разговаривала. — Когда я был маленьким, мать однажды приготовила для меня торт, — услышала она его напряжённый голос и повернула голову, наблюдая за хмурым мужчиной, — Мой отец был маглом и пьяницей, денег было немного, и такие простые вещи, как сладости мы не могли себе позволить. Оказалось, что мать некоторое время подрабатывала уборщицей и на вырученные деньги смогла купить необходимые продукты, у нас не было даже нормальной плиты, поэтому она попросила соседку пустить её на кухню, чтобы приготовить для меня торт. Он был небольшим, но очень вкусным, мне кажется, я до сих пор помню его вкус, — тише добавил он. Было видно, что ему не очень комфортно рассказывать это. — Каким он был? — из-за долгого молчания голос был сухим и хриплым. Северус улыбнулся уголком губ, втайне радуясь, что смог выдавить из девушки хоть пару слов. Прочистив горло, он ответил: — Воздушный, с прослойкой из сливочного крема и с дольками банана, политый сверху шоколадной глазурью. Он заметил, как девушка облизнула губы. В голову взбрела идея. — Поможете мне приготовить его? — Что? — Торт. Давайте приготовим его. — Но я... — начала было Гермиона, но остановилась, поджав губы. Она даже встать не может, чем она может помочь? Обуза. Северус заметил перемену в её настроении, но сдаваться так просто был не намерен. Уверенно подступив ближе, он ловко подхватил девушку на руки и стал спускаться вниз на кухню. — Вы же знаете, что я не смогу ничем помочь, — услышал он тихий голос. — Я не намерен за бесплатно угощать вас тортами, так что придётся потрудиться, мисс Всезнайка. По привычке Гермиона стукнула кулачком куда-то в грудь мужчине. Она не любила, когда её так называли, и всегда осыпала тумаками мальчишек, если они так подшучивали на ней. В ответ на её удар она услышала тихий вибрирующий смех. Странно, но от этого звука в груди разлилось тепло, девушка и сама немного улыбнулась. В доме было тихо, Сириус и Римус отправились на задание, которое им поручил Кингсли, а Андромеда ещё спала, и, скорее всего, просит она не один час. Северус усадил девушку прям на столешницу, помогая ей удобно облокотиться спиной на кухонные шкафчики. Обернувшись, он позвал эльфа: — Санри! Существо тут же с хлопком появилось перед ним и, поклонившись, навострило уши. — Принеси, пожалуйста, всё, что в этом списке, — протягивая домовику клочок бумаги, сказал мужчина. Видимо, Гермиона пропустила момент, когда он успел написать этот самый список. Ещё раз поклонившись, эльф исчез. В это время Северус снял свою тяжёлую мантию, и Гермиона обвела его взглядом. Под мантией не было привычного сюртука: лишь белая рубашка и чёрные брюки. Он сосредоточенно подворачивал рукава, оголяя предплечья, девушка посмотрела на Метку, и та в ту же секунду исчезла. — Как вы?... — Чары, — просто ответил мужчина и стал доставать разные миски, венчики и лопатки. Спустя пару минут вновь появился домовик, но уже с полными пакетами продуктов. Северус ещё раз поблагодарил эльфа и принялся за дело. Гермиона наблюдала, как ловко мужчина смешивает ингредиенты. Внезапно он поставил огромную чашу с жидким тестом ей на колени и протянул венчик. — Нужно хорошо всё взбить, текстура должна быть однородной, — сказав это, он развернулся и стал готовить крем. Гермиона посмотрела на чашу, а потом на венчик в руке. За всё время после произошедшего никто не относился к ней, будто ничего не произошло. Все жалели её, она видела это в их глазах. Они молчали, но она как раскаты грома слышала их голоса с сожалениями. Она начала усердно мешать тесто, пока её не остановила тёплая рука мужчины. — Не так быстро, но и не медленно. Вот так, — задавая умеренный темп и обхватив её руку, сказал Северус. Гермиона кивнула и продолжила дальше сама. Было приятно делать хоть что-то. Помогать. Не быть бесполезной. Когда тесто на вид стало будто жидкий шёлк, Северус забрал миску, разливая его по формам и ставя в уже разогретую духовку. Он оставил рядом с ней готовый крем, и Гермиона, не удержавшись, зачерпнула немного пальцем, быстро суя тот в рот. Когда мужчина обернулся, она посмотрела в сторону, словно ничего не сделала. Северус склонился к пакету, доставая бананы и пытаясь сдержать смех, он видел, как она попробовала крем, и его позабавило то, что она посчитала это действие таким криминальным. Он положил ей на колени доску и дал небольшой ножик. Он очистил банан от кожуры и сказал: — Кружочками, средней толщины. Девушка кивнула и, сделав пару долек, посмотрела на мужчину. — Отлично, — слегка улыбнувшись, одобрил он толщину. Довольно быстро тесто превратилось в красивые коржи. Достав их из духовки, Северус остудил их магией. Он очистил стол справа от Гермионы, убрав все лишние тарелки и приборы, поставил корж и стал обильно смазывать его кремом, когда Гермиона поняла, что он застыл, но вскинула голову, вопросительно смотря на мужчину. — Бананы, разложите по всей поверхности коржа. — А, да. Сейчас. Одной рукой она стала выкладывать кружочки сверху крема. Когда она закончила, Северус положил сверху ещё один корж и действия повторились. — Сделаем глазурь и польём сверху или можно обмазать остатками крема, а сверху посыпать шоколадной крошкой? — уставившись на неё, спросил мужчина. — Глазурь, — немного подумав, ответила она. Гермиона наблюдала, как он поставил на водяную баню растапливаться шоколад, добавил масло и немного молока, усердно всё перемешивая. Сладковато-горький запах шоколада и недавно испечённых коржей забивался в нос, а слюна скопилась во рту. Кажется, Гермиона впервые почувствовала ощутимый голод. Когда глазурь была готова, они немного остудили её, переливая из двух кувшинчиков туда-сюда, и Северус почётно предоставил Гермионе возможность покрыть ею торт. Когда всё было готово, он опять лёгким движением руки остудил торт и, пересадив девушку на стул, стал заваривать чай. Поставив перед ней ароматную чашку с Эрл Греем и маленькую тарелочку с ровным треугольником торта, он и сам сел за стол. Гермиона отправила в рот первый кусочек и прикрыла глаза, что-то промычав. — Это так вкусно! — воскликнула девушка. Северус слегка улыбнулся, наблюдая за тем, как Гермиона поглощает торт. Глаза сияют, и девушка больше не выглядит как живой труп. После такого странного завтрака он прибрался на кухне и, подхватив девушку на руки, понёс её обратно в спальню. Проведя диагностику, он с удивлением заметил повышение уровня серотонина. Уходя, он услышал голос девушки: — Спасибо. — Подумай, что будем готовить в следующий раз, — ответил он, прикрывая за собой дверь.***
После горячего чая и вкусного десерта Гермиона быстро уснула, проснувшись только под вечер, когда небо уже окрасилось в красный. В дверь тихо постучали, и в комнату ворвался Сириус. — Здравствуй, птичка, — его голос был низким и вибрирующим. Он прошёл к шкафу, доставая оттуда старый потрёпанный рюкзак и складывая внутрь вещи. — Что ты делаешь? — Тут так скучно, я подумал, что ты устала постоянно сидеть в этой комнате, так что мы с тобой немного похулиганим, — подмигнув, и с улыбкой до ушей ответил он. Сириус помог Гермионе натянуть куртку и кеды, а после, взяв девушку на руки, стал торопливо спускаться с лестницы, выходя из дома. — Птичка, ты выдержишь две аппарации? — заглядывая ей в глаза, спросил он, на что получил утвердительный кивок, — Тогда держись крепче, — вновь подмигивая, ухмыльнулся он. Гермиона почувствовала знакомое скручивание в районе пупка, и как только картинка остановилась, их вновь унесла прочь аппарация. Голова немного кружилась, но в целом она чувствовала себя нормально. Оглядевшись, она поняла, что они явно где-то на окраине Лондона. Похоже на какой-то коттеджный городок. Пустые улочки, аккуратно постриженный газон, деревья и кусты в виде животных. За домами виднелись поля и деревья. Сириус уверенно шёл вперёд, пока не остановился у здания побольше. Гермиона взглянула на вывеску. Это было грозовое облачко, под которым было само название — «Зевс» . Толкнув дверь ногой, Сириус прошёл внутрь и приблизился к стойке, за которой стояла миловидная блондинка. — Здравствуйте, я Джон, заказывал вип на три часа, — сверкнув сияющей улыбкой, сразу заговорил Бродяга. — Ах да! Проходите, пожалуйста, всё уже готово и приятного отдыха, сэр! — указывая на дверь слева, проворковала девушка. — Сириус, где мы? — спросила она, не обращая внимания на фальшивое имя. — Терпение, птичка, тебе понравится, — не прекращая улыбаться, ответил мужчина. Они прошли в довольно большую комнату, и Сириус посадил её в кресло, а затем, хлопнув в ладоши, вытащил палочку. — Птичка, сможешь трансфигурировать свою одежду в купальник? — Что?... — опешила от такого вопроса Гермиона. — Это могу сделать я, если ты не стесняешься, — поиграв бровями, сказал нахал. — Дай палочку и выйди. Подняв руки в знак капитуляции, Сириус отдал древко и вышел из комнаты. Гермиона смотрела пару минут на свои свободные спортивные штаны. Нет, когда Сириус спросил про купальник, она сразу поняла, что им предстоит купаться. Только вот как она будет это делать, не имея возможности шевелить ногами? Вздохнув, она решила просто довериться ему, настроение после утра со Снейпом всё ещё было хорошим, поэтому, сосредоточившись, она трансфигурировала свою одежду в простой слитный купальник. Позвав Сириуса, она неловко вернула ему палочку, тут же скрестив руки на груди. Мужчина отошёл к столу, стоящему у дальней стенки, и начал стягивать с себя одежду. Гермиона смотрела на его уже голый торс, с интересом рассматривая множество татуировок, тянущихся от спины к рукам и шее. Она даже разглядела парочку в районе груди и рёбер. Когда он остался в одних плавках, то тут же подошёл к ней, поднимая на руки, так же пнув дверь, он вышел и направился вглубь по коридору, у большой двустворчатой двери стояла та самая блондинка, она любезно открыла их, пропуская пару внутрь. Сначала Гермиона не могла ничего разглядеть, в этой комнате было темно, и почему-то было слышно дождь. Странно, вроде бы, когда они шли сюда, на небе не было ни облачка. Сириус стал спускаться в бассейн, и тут прогремел гром и сверкнула молния, Гермиона вздрогнула в его руках, а он залился хриплым лающим хохотом. Вода была тёплой и приятной. Молнии продолжали сверкать, немного освещая пространство вокруг. Это было не слишком большое помещение, почти всё пространство занимал бассейн. Гермиона поняла, что всё это специальные эффекты, потолок был словно огромная лейка, имитируя дождь, в стенах расположились большие колонки, а в углах, видимо, какие-то световые ленты для эффекта молний. Сириус держал её голову над водой, и девушка с наслаждением прикрыла глаза, подставляя лицо фальшивому дождю. Она давно не выходила на улицу, и в целом не очень любила дождь, но сейчас, находясь в тёплой воде, это было приятно и успокаивающе. Монотонный звук падающих капель, гром и даже будто бы завывания ветра. Все мысли покинули голову, и девушка просто расслабилась, наслаждаясь атмосферой. В какой-то момент Сириус прижал её к своей груди и, не спеша, двигался от одного угла бассейна к другому. Гермиона чувствовала его руки у себя на животе, как сильно бьётся его сердце и как вода обволакивает тело. Она не знала, сколько они пробыли в воде, но когда Сириус вновь подхватил её на руки и они вернулись в комнату, где оставили вещи, кожа на руках Гермионы сморщилась. Он усадил её на стол, и девушка, чтобы не упасть, опёрлась на руки по бокам. Сириус вернулся с полотенцем и стал обтирать её мокрое тело, он нелепо замотал другим полотенцем её волосы, а после, опустившись на колено, продолжил вытирать её ноги. Гермиона наблюдала за ним, и её сердце ухнуло вниз, когда он оставил поцелуй на её щиколотке. Она не почувствовала этого, она не ощущала прикосновений его рук к ногам, и если бы не смотрела на него, то даже не поняла бы, что он что-то сделал. Сириус как ни в чём не бывало поднялся, пересадил её в кресло и, оставив палочку, вышел из комнаты. Гермиона смотрела в одну точку, пытаясь собрать мысли. Он же не мог забыть, что она ничего не чувствует? Маловероятно, но тогда что это было? В этом жесте не было ничего такого, но почему-то Гермионе этот поцелуй показался интимным. После ещё нескольких минут анализа произошедшего девушка наконец высушила волосы и вернула в привычный вид одежду. Они вернулись домой так же, тихо как и ушли. Перед уходом Сириус услышал тихий голос девушки: — Спасибо. — Всё для тебя, птичка, захочешь поплавать ещё, только скажи, — подмигнув, он покинул комнату.