Перрон.

- Я хлопнул.. - Признался Андрей. Вот так вот просто. Без заморочек. Взял и выпалил. В помещении повисла морозящая кожу тишина. Марат, Турбо и Зима уставились на Пальто, вытаращив глаза. Туркин разозлился сильно, это что ещё за самовольности такие?? С каких пор у них скорлупа заниматься вершением самосуда стала? - Там Равиль Исаков, который Ералаша убил... Я нашёл его, ну... а времени вас позвать не было.. - А ты чё здесь у нас теперь самый инициативный здесь? - пока ещё не крича, но уже закипая прорычал Валера, взглядом прожигая одного из младших. - Не, ну, а чё.. всё правильно сделал.. - вступился было за друга младший Адидас, но тут-то Туркину крышу и снесло. Он как обернётся на Марата, да как заорёт: - Тебя кто спрашивал?! Смелый при брате? Вы чё-то борзые стали, молодёжь. Вас, может на возраст поднять, раз вы сами решаете, кого казнить?! - Туркина это фактически из себя вывело, он даже на ноги поднялся, яростным взглядом окидывая сначала Пальто, а следом и младшего Адидаса. Но тут в разговор влез всё ещё отходящий от действия наркоза Вова. Заговорил так хрипловато, заставляя Турбо наконец угомониться. - Турбо.. - и головой так легонько мотнул, мол: "давай завязывай уже". - А чё сразу "Турбо"-то? - с этой фразой парень сел на стул. - я, может, чёт не понимаю? Меня улица по-другому воспитывала. В этот момент уже Зима не выдержал, встал со стула и вышел. А Туркин всё никак не унимался, кидаясь на Андрея. - Тебя кто просил его гасить?! - Хорош. - снова прохрипел Суворов, отпивая из поданной ему ребятами заранее кружки воды. Валера в это время не унимался никак. - Да чё хорош, Вов?! Чё я не так говорю? - молодой человек вновь перевёл взгляд на Васильева, который стыдливо опустил глаза и немного забинтованную голову. - Иди теперь, и сам со старшими объясняйся! Они команды: "Рыпаться на Такташ! не давали! И тут же его вновь перебивает Вова, но уже чуть более окрепшим и твёрдым голосом. - Да я твой старший, я. Чё ты разорался-то? Завтра общие сборы. Разговаривать будем. А я сегодня здесь останусь. - нечего мать с отцом дома кошмарить своим побитым внешним видом и состоянием. Потом лучше придёт. Наплетёт Диляре, что он сидел где-нибудь на бортике или на заборчике и случайно в сугроб упал, а там штык арматуры был или гвоздь. Лучше уж так, чем она нервничать будет сейчас из-за того, что его из больницы украли. Туркин закурил сигарету, выходя к Зиме в предбанник, но после всё же вернулся и пожал старшему руку. - Давай, Вов, выздоравливай. - и уже после этого ушёл. - Вов, я с тобой останусь, - докурив и пропустив Валеру на улицу добавил Зималетдинов. - покараулю. Андрей всё с тем же пристыженным взглядом подошёл к Адидасу и посмотрел на него, протягивая руку, чтобы попрощаться. А последний только за руку его взял так по-мужски, крепко для своего состояния и кивнул. - Молодец, Пальто. - одобрительно подмигнул ему и выдохнул. Марат тоже попрощался с братом и ушёл. У Андрея там какая-то репетиция и он напросился с ним. На следующий день Вова на костыле, вместе с остальными пацанами стоял на "коробке" и ждал Кащея, который у себя в коморке с остальными старшими и женой распивал одеколон. За Старшим отправили Пальто. Мужчины и девушка довольные сидели за небольшим столиком. Аля прижималась к Кащею, который покуривал сигарету, Дёма сидел спиной к выходу и ещё один на стуле, но ко входу лицом, ближе к Старшему. Кучерявый всё подначивал жену выпить, дескать, "Давай, царевна, покажи чё ты могёшь!". В конечном счёте ей налили полстакана спиртного и она залпом его выпила, а мужчина рассмеялся, обнимая её за острое плечико ещё крепче. - А-ха, я ж говорил, могёт девка! В этот момент в помещение вбежал Андрей и направился прямиком к этой тренерской комнатушки. откуда доносился смех мужчин. Демид, увидев скорлупу сразу насупился и, окинув презрительным взглядом, с заплетающимся языком от алкоголя сказал парню: - Вали отсюда. Придёшь, когда старших не будет. Тут же на блондина прилетели езё два косых взгляда от Али и того, который сидел ко входу лицом. Кащей же продолжал безмятежно курить сигарету. И ведь даже не чует, чёрт, что скоро жареным запахнет. Васильев повернул голову в сторону дивана и устремил уже свой, полный твёрдости и решимости взгляд, на Старшего, сразу заводя разговор: - Там наши собрались, Вова говорить с тобой хочет. Во взгляде Кащея не читалось ни капли растерянности или страха. Действительно, кого ему бояться? Аля посмотрела сперва на мужа, после на Пальто и уже начала было возникать: - А чё он сюда не придёт и не поговорит здесь? Чё, самый гордый что-ли? Какого хера вообще он, - но договорить не даёт муж, который затыкает её галдёж одним своим: - Аля, рот закрой. Человек со мной разговаривает сейчас. - и вернулся уже к разговору с Пальто. Блондинка нехотя, но замолчала. Знает, что получит, если поперёк слова Ильназа пойдёт. - А чё такое? Чё он мне что ли предъявить чёт собрался, а? - и снова затянулся сигаретой, вскидывая брови и слушая Васильева. - Там все возраста собрались. Ждут, что скажете. Серьёзный вопрос. - в голосе парня не было должным образом ничего, он не боялся, не врал, он говорил то, что было на самом деле. Знал, что Кащея теперь можно не бояться, что за них теперь Вова Адидас стоит. - Угу... - протянул кудрявый, отпуская наконец супругу и ставя стакан с одеколоном на стол. - Ну, раз "серьёзный вопрос", тогда надо пойти, поговорить, да? - он сделал крайнюю затяжку и бросил окурок в жестяную банку из-под каких-то консервов, которую они ещё позапрошлой весной, наверное, оборудовали под пепельницу в тренерскую. А смысл тратить деньги на керамическую? Вдруг разобьют ещё в пылу драки и всё, считай, деньги на ветер! - Чё я,зря что ли надушился? Пойду в люди выйду! - одеваясь, заявил он. Аля всё никак не успокаивалась. Кащеева встала с дивана, смотря на мужа. Чуяло её сердце, что-то неладное делается. - Я тоже пойду! - но её заявление пресекли на корню. Ильназ грубо оттолкнул её обратно на диван и уже более раздражённо рыкнул: - Дома сиди. Он и ещё двое старших направились на коробку, где их все и дожидались. Андрей подбежал к старшему Адидасу, предупредив о том, что старшие на подходе и сам уже встал к остальным. Здесь и сейчас решится дальнейшая судьба Универсама. Вова стоял чернее тучи на небе перед грозой. Ему тоже тяжело осознавать тот факт, что именно ему сейчас отшивать его самого близкого друга. Путь они особый прошли, пока Ильназ не попал на зону в Казахстане за шапку. Ну, что поделать? Раз уж судьба так складывается, так что уж поделать? А Кащей на собственную казнь шёл в приподнятом настроении, улыбался во все тридцать два зуба. Перемахнул через деревянный бортик коробки и довольный пошёл прямиком к Адидасу. - Всем салам! Ну чё, кто со мной поговорить-то хотел? - двое старших, которые с ним пришли, стояли как телохранители чуть поодаль от самого Кащея, следя, чтобы ничего вдруг не пошло не по плану. Они тоже чуяли вовсе не позитивный настрой толпы и примерно осознавали, что сейчас начнётся. Все понимали, кроме самого Кащея. - Ты что ли? - он обратился к Вове, но Суворов пока что молчал. - Чё все такие хмурные-то, пацаны? Никто отвечать даже и не собирался. Всем надоел этот Кащеевский режим власти. Аля решила для себя, что не может вот так вот сидеть, сложа руки и ничерта не делать, ну, это глупо! От одеколона кружило голову, несильно, но всё же ощущение было не из приятных. Блондинка быстро натянула на себя дублёнку с шапкой и побежала на улицу, на коробку. Чуяло женское сердце, беда грядёт. Ещё какая беда. Кащей тем временем уже начинал закипать. Это что такое вообще, его же пацаны его не поддерживают, это как такое вообще возможно?? - А чё ж ты под Адидасом-то, а? Скрываешься, раз не поддерживаешь? Пришёл бы, в глаза мне сказал! — мужчина обращался к лампе, высказывая своё недовольство данной ситуацией. - Да я тебе и сам скажу. Человек с Хадишки рассказал, что не тебе просто на лили , когда ты ходил про Ералаша говорить. И ты его даже не упомянул. А нам всем напел, что он там как-то не по понятиям погибал. Сам их там всех боишься до усрачки. Продал Ералаша за стакан водяры, или что ты там пьёшь, одеколон? А? Черняжкой гасишься через день. На нас пацаны с других районов смотрят, думают, что это наша улица такая угашенная! Тебя, Кащей, по городу в хуй никто не ставит уже. - Да? - пока что спокойно, с расслабленной улыбочкой на лице спросил старший. - Конечно. - ответил Суворов. - Ты для нас всех хуже дяди Толи стал. Уважение потерял. - Ты закончил? - спросил брюнет и продолжил уже свою тираду. - а вот щас я тебе подробно на твою предъяву и отвечу. Ты меня щас при всех крысой назвал? По сути так получается? - По сути, так. - смело парировал Вова. - Говоришь, что я Скорлупу какого-то предал! А скажи пожалуйста, ты это сам видел или тебе кто-то напел? Вопрос простой. - ну, люди-то зря не говорят. - говорят – кур доят. Ты понимаешь, что ты сейчас своему старшему какую-то херню ментовскую предъявляешь?! Хана тебе, Вова! Здесь такие вещи нахуй не спускаются! Я здесь за эту улицу стою! - драл глотку мужчина. - Пацаны мне всё и я всё пацанам, кто меня знает, тот в курсе! Я здесь блять людей воспитывал! Я тебя в люди выводил! - припомнил Кащей Адидасу. - Ты чё не понимаешь, что они нас всех не смогли сломить?? Они поодиночке щас будут вылавливать блять! Я здесь вырос! Я здесь отца своего похоронил! Именно здесь, с Волги, начнётся очищение воровского мира, с этого двора! Потому что сила, Вова, она в людях! Продолжить свою тираду Кащею не дал Вова. Держа одной рукой костыль, второй он втащил по лицу Ильназу. Все остальные как с цепи сорвались и тоже накинулись на бывшего Старшего. Они не знали никакой жалости и пощады к нему. Отшивали, как пацана, как пологается, с кровью. Не зря, всё-таки Аля переживала. Блондинка застала эту картину и с ужасом в глазах встала, как вкопанная. - Убьют.. - пронеслось у неё в голове и ноги словно сами её туда понесли. Команды заканчивать Вова не давал порядка нескольких минут, этого хватило, чтобы добежать. -Прекратите сейчас же! - уже в истерике надрывалась блондинка пробиваясь к супругу через толпу. Только после того, как Аля, загнанная вместе с мужем в угол, закрыла его, запачканного собственной кровью с головы до ног, Вова дал команду прекратить и все ушли. Кащеева дрожащими руками взяла мужа за щёки и перепуганно шмыгнула носом. Она прибежала и делала всё это на чистом адреналине. Сейчас ни ноги её не держали, ни голова не соображала. Она сидела перед мужем на коленях, обнимала его и плакала. Прижималась к телу, к одежде залитой бордово-алым, пачкая при этом свою светлую одежду и волосы. Ильназ впервые видел её такой.. бросилась защищать, не смотря на то, что её там могли бы спокойно прикончить вместе с ним.. вот она, жена.. - Я тебя умоляю, пойдём домой... - прошептала она, дрожа и периодически всхлипывая. Кащей только сейчас и понял, как ему повезло. Он на трясущихся ногах поднялся, шмыгнул носом, сплюнул на пол и помог Але подняться. - Пойдем.. Больше никогда, слышишь? Никогда так не делай, Царевна...