5 глава
— Я не просил вас делать мне психоанализ. — закатил глаза Паша, захотев быстрее закончить данный вопрос и быстрее убраться из здания прочь. Домой. Если так можно было назвать ту квартиру. — Ладно, ладно! — махнул рукой Степан Андреевич и придвинул ему бумаги, скрепленные между собой. — Ознакомься, пожалуйста, а после можешь быть свободным. И прочти всё как можно внимательно, а то вдруг найдётся текст с маленьким шрифтом. Но Вершинин не оценил эту шутку, взяв ручку, он стал читать бумаги внимательно и когда Степан Андреевич вдруг встал, Паша даже не дрогнул и взглянул в сторону мужчины. — Кстати… — прервал тишину Степан Андреевич. — жест «взгляд вдаль» может быть признаком размышлений, воспоминаний или даже тоски. Это же часто сопровождается плавным махом рук в сторону. Последнее, конечно, я наблюдал всего раз, но видя вас в коридоре, я часто наблюдал этот жест. Вы о чём-то волнуйтесь? — Вам нравится лезть не в свою жизнь? — грубым тоном поинтересовался Вершинин, давая знак, что он не готов сейчас продолжать этот глупый и бессмысленный разговор. Да, блондину хотелось бы открыться, хоть кому-нибудь и не только друзьям, и Сергею. Ему хотелось кричать о пройденном пути на весь мир, говорить и давать интервью на разных шоу, рассказывать о своей истории, а не молчать, опустив глаза в пол, и парень не боялся оказаться в психиатрической больнице, главное, чтоб друзей своих там не видеть, а так всё хорошо… бесплатное проживание, трёхразовое питание и ещё некоторые плюшки… Но одновременно Вершинину хотелось просто всего на слово закрыться от окружающего мира и даже от друзей и тем более от новых знакомых, которые, чёрт возьми, были из ФСБ. — Павел, просто расскажи мне всё, что ты чувствуешь. Обещаю, что разговор останется в рамках этого кабинета. — не угомонившись, продолжил мужчина, вновь сев за стол. — Если я и хотел бы рассказать, то толь… — внезапно остановившись, Паша закрыл рот ладонью, затыкая самого себя. А что он хотел сказать? «Ой, дурак» — пронеслось у него в голове чужим голосом. — Только?.. — Степан Андреевич попытался попросить продолжение, жестикулируя руками. — Костенко. — всё же пробубнил Паша. Паша знал, что точно пожалеет, без этого никак, после его-то путешествий.***
Ребята уже пришли домой и все тут же разбежались по своим комнатам. Лёша и Настя жили вместе, всё-таки возлюбленные. Паша и Гоша в одной спальне на разных кроватях и Аня, которой ну очень повезло! В её расположение вся комната, хоть и по размерам она уступает двум другим, где поселились друзья. Сегодняшнюю ночь с Пашей была Настя (специально для таких ночей они купили раскладушку), Паша установил ей «кровать» у своей и принёс ей пастельное белье, Мадышева принялась расстилаться. Сколько бы Паша не просил о том, чтобы те перестали строить няньку, но они беспощадно отказывались принимать его просьбу, которую можно было бы уже считать мольбой. — Может не стоит? — пробормотал Паша, смотря на Мадышеву, которая уже удобно улеглась на раскладушку, сексуально закинув ногу на одеяло, но у Вершинина не возникало ни единой мысли о сексе, даже не потому, что она является его подругой и девушкой лучшего друга, но… а Паша и не знал причину того, почему вдруг он стал отказываться от таких вещей, без которых Горелов и жить не может, но всё же у блондина догадки были такой резкой переменной в себе. — Па-а-ш… — невнятно протянула рыжая чужое имя и помахала рукой, подзывая его уже наконец лечь в мягкую постель, устроиться поудобнее и всё-таки закрыть глаза, и уже наконец видеть те свои кошмары о прошлом. Конечно, она не говорила таких жестоких вещей, да и правда не должна резать глаза и уши, но всё же у Вершинина было такое чувство, как будто ему приснится такое, что может разбудить тех, кто сейчас уже спит с затычками в ушах. — Ложись уже, не ломай комедию. — раздался голос, зашедшего Гоши в комнату. Он закрыл за собой дверь и подошёл к своей кровати, последовал громкий звук после того, как тот плюхнувшись на неё, заставил слегка соскочить Настю, она оглядела помещение и после легла обратно, убедившись, что всё хорошо. Пока. Рыжая уставилась на Пашу, который всё ещё сидел на не расправленной кровати и посмотрела на него таким взглядом, в котором смешалась злость с усталостью и с нетерпением. Вершинин тяжело выдохнул, покорившись, он всё-таки лёг в холодную постель. — Ты не понимаешь, что ничего не сможешь вернуть? — раздался знакомый мужской голос, но одновременно он был таким далеким и новым для парня, как будто слышал этот голос однажды на улице в первый и в последний раз. Паша обернулся и перед ним стоял мужчина средних лет в белом халате, он не понимающе глянул на странного человека и тот только улыбнулся: — Ты делил со мной мои же воспоминания, а теперь не можешь узнать? Смешно. — Ты… — он не знал, как продолжить дальше, что, если его предположение вдруг верно и стоит его озвучить? А стоило ли? Это сон, не действительность и сейчас то, что происходит — это плод его воображения и ничего больше. В голове промелькнули странные воспоминания. Чужие. Где парень выступал только в качестве зрителя. Вот именинный торт и как молодая женщина с девочкой задувают свечи, как этот же мужчина, который явился ему в сон, собирался на работу и та черноволосая женщина, похоже являлась ему женой, помогала и гладила ему рубашку. Как этот же мужчина явился к нему в посольстве и спросил: «готов ли ты встретить старого друга?», а дальше открыв двери, он увидел тот самый бассейн из Припяти и внезапно появляется Костенко, а после сон обрывается и Вершинин просыпается. — Ты Сорокин… инженер, который погиб на станции… — Паша всё же озвучивает свои мысли и человек напротив только довольно хмыкает. — Имею ли я право просить у тебя помощи? — поинтересовался Сорокин, глядя прямо в глаза парня. Уверенно. — Зависит от того, какая именно просьба… Паша уже не понимает, что именно происходит во сне. Уже не понимает насчёт того, правда ли, что он до сих пор в нём? Может это реальность, и он уже давно проснулся? Вершинин уже и не знал, что можно было бы подумать, но не оставлял попытки понять и объяснить самому себе ту действительность, которая сейчас предстала перед ним, распахнув руки, готовясь обнимать и забирать с собой в омут. — Ты мне нужен в Припяти. Приедешь и… — внезапно Сорокин сделал паузу, что заставило Пашу только больше занервничать. Что-что, а возвращаться в то место Вершинин не собирался только при условии, если друзья внезапно окажутся в опасности и их срочно нужно спасать, но самому отправиться туда? Только если в одиночку, но самостоятельно он даже границу не перейдёт. — …узнаешь уже после того, как приедешь ко мне. Так что, ты в деле? Паша чувствовал то, как будто этот вопрос и не ему вовсе был задан, словно вот-вот и он сейчас проснётся… — Паша. — Паш! Блондин медленно открывает глаза. Медленно, словно чего-то боясь, но чего именно, пока неизвестно. Немного оглянувшись, Вершинин увидел, что в комнате находилась только Аня. Девушка повисла над ним. Паша улыбнулся подруге, и та переметнулась с выражения лица полного волнения и страха не за себя, а за парня, который каждую ночь чуть ли не помирает от кошмаров, на нежную и ласковую улыбку, бывающую только у тех, кто и вправду любит. — Что-то случилось? — поинтересовавшись, парень встал с кровати и при этом не отводил сонный взгляд от Ани. — Сколько сейчас времени и как ночь прошла? …Я не кричал… Настюха хоть выспалась? Блондинка приблизилась к нему так, как позволяла ей совесть, как можно ближе к любимому, при этом соблюдая дистанцию в десять сантиметров. В сердце поселилось неприятное и тяжелое чувство, душившее её и именно из-за него Аня не позволяла поцеловать парня. По крайней мере не сейчас и не сегодня. Что-то подсказывало, что ещё не время, никто психологически не готов придерживаться тех отношений, которые когда-то начали зарождаться между ними. — Не волнуйся, Паш, всё хорошо… уже второй час, спал ты много и ночь на удивление прошла хорошо. Настя сказала, что ты спал сегодня как младенец и не разу даже не дрогнул во сне. — в её глазах читалась только нежность и ласка, не хотелось сейчас Паши как-то даже пытаться отвести взгляд от Антоновой. Вершинин слушал девушку и был несказанно рад. Очень рад. Потому что последние две ночи (сторожили его Гоша и Настя) прошли без проблем, без криков и кошмаров. Да, ему явился сегодня Сорокин, да, предложил приехать в Чернобыль и выполнить некую просьбу инженера. Но какую? Пока это тоже оставалось загадкой, а жаль. Виталий Сорокин давно мёртв, но Паша знал и помнил то, на что способна Зона и она не так проста, как могла казаться на первый взгляд. Она как будто не имеет слабых мест и что Сорокин, инженер четвертого-блока хотел бы от него? От всех этих мыслей ему становилось не просто страшно, ему было… а что парень чувствовал? Однозначно здесь был и страх, но неуверенность в том, что он вдруг не сможет защитить друзей больше, чем каких-либо других эмоций. Преобладала и боязнь, что невинные люди пострадают, а они обязательно пострадают, потому что в его случае это можно считать каноном. Только стоит вспомнить их весь путь от Москвы до Чернобыля, а поездку в Америку лучше уж вообще забыть… — Я рад это слышать… — коротко пояснил парень, не желая того, чтобы её слова оставались без ответа. Она встала и медленно пошла к закрытой двери, как будто ждала что-то, ждала действий от любимого человека. Хотела, чтоб тот остановил её, притянул к себе и сказал: «Всё хорошо… мы со всем справимся. Мы преодолеем вместе». Да и Паша понимал, что именно хотелось бы Ане, знал и понимал, но… в этот миг пока не существует «мы», есть только «он и она», а как долго это продлится, уже вопрос не к ним. Судьба позже расскажет свои планы, а насколько они будут хороши, уже возникает вопрос…***
Своей большой компанией они позавтракали за тёмным круглым столом и по окончанию трапезы, ребята принялись выполнять ежедневные дела. Аня и Настя принялись за мытьё сегодняшней и вчерашней посуды, а Паша в это время убирал со стола. Гоши и Лёши рядом не находилось, они вместе благополучно отправились покорять магазины бытовой химии и может заскочить даже в продуктовый (Аня всё же составила им список, что нужно купить и что желательно, но не обязательно). На часах 12:48 и раздался звонок в дверь. Неприятные и злосчастный звук, давая понять, что пришедший человек, пришёл не светские беседы вести. Ребята переглянулись и девочки больше ожидали и хотели увидеть реакцию Вершинина. Это не могли быть парни, у каждого из них был ключ и если Лёша и мог забыть дома, то Гоша наверняка прихватил с собой. Тот, недолго думая, всё же принял к сведению, что сейчас все события будут зависеть только от его выбора и ничьего больше. Медленно и не торопясь Паша подошёл к входной двери, открыв глазок, он посмотрел в него и… был удивлен? Был разочарован? В смятении или вовсе окутал страх? Это оказался…