***
За несколько месяцев до…
Катерина
Возвращаясь с небольшой тренировки с Валентино, я испытывала странное чувство окрыленности. Я никогда раньше не занималась с кем-то, кроме мамы, папы или Джулио; редко это была Луна, потому что она больше любила пробежки и волейбол. Невио даже соорудил что-то на подобие небольшой волейбольной площадки во дворе дома, чтобы Луна могла тренироваться. Однако с Валентино мне даже понравилось проводить время, хотя это всего лишь должно занять какое-то определенное количество времени, ведь я обещала помочь с восстановлением, потому что отчасти испытывала чувство вины из-за того, что он закрыл Джулио собой и пострадал сам. От кого: Калиста Привет, подружка. Не хочешь сегодня встретиться? Мы давно не виделись с Калистой, потому что она уезжала с мамой в другую страну, чтобы отдохнуть от гнетущей обстановки Лас-Вегаса и от работы отца, который являлся солдатом нашей семьи.От кого: Катерина
Привет. Спрашиваешь?
Заеду за тобой в пол одиннадцатого.
Припарковав машину на подъездной дорожке, я вышла из машины, направившись в свое крыло через сад и тут же чуть не стала жертвой ножа звездочки, но вовремя остановилась, потому что кроссовок зацепился за что-то в траве. — И кто этот смельчак, который бросается во дворе оружием? — недовольно прокричала я, смотря в сторону, куда улетел нож и вонзился в дерево. Спустя пару минут из-за угла вышел Баттиста — сын Невио — и виновато почесал затылок, другой рукой крутя еще одну звездочку. Я всегда удивлялась, как ему и его отцу удавалось не порезаться об острые края? — Баттиста, ты мог прямо сейчас убить свою двоюродную сестру, — устало произнесла я и поняла, что в кроссовок вонзился такой же нож, которыми он пулялся. — Еще и кроссовки новые испортил, благо нога осталась цела, — я кое-как, согнувшись, вытащила звездочку и отдала Баттисте. — Не думал, что кто-то в такое время мог прогуливаться по этой части сада, — непринужденно пожал он плечами и прошел к дереву, доставая еще один нож, складывая их всех у себя в руке. — Теперь знай, что я использую этот проход в ночное время, — напоследок предупредила я и прошла дальше, заходя в дверь. По громким возгласам в доме находилось как минимум двое детей, но сейчас у меня были некоторые другие дела, нежели играть в няньку, поэтому я прошмыгнула на лестницу и быстро, перепрыгивая через ступеньки, поднялась на второй этаж и прошла в свою комнату. Прогулки с Калистой в основном всегда заканчивались бурными вечеринками, потому что мы не могли просто так сидеть и болтать. Конечно, изначально нужно было излить душу и рассказать новости, но потом подобные разговоры надоедали, поэтому мне просто жизненно необходимо освежить макияж и переодеться в красивую одежду, которая подошла бы для клуба. — Ты уходишь? — на пороге комнаты спустя полчаса появилась Луна и заметила меня сидящей возле зеркала; я пыталась нарисовать стрелки, но выходило паршиво, судя по ватным палочкам и дискам, которые были разбросаны по всему столу. — Давай ты не будешь задавать лишних вопросов, а просто поможешь мне накраситься? — повернулась я к Луне и склонила голову, и она издала смешок, окончательно входя в комнату. — Ты же у нас мастер макияжа, — напомнила я. — Катерина, ты же понимаешь, что опасно вот так уходить из дома посреди ночи? — снова это ее волнение за меня, но почему никого не волнует то, что наши двоюродные братья могли разгуливать чуть ли не всю ночь по Лас-Вегасу, возвращаясь под утро? Долбанные двойные стандарты. — Понятно, это все бесполезно, — вздохнула Луна и чуть приподняла мой подбородок одним пальцем, чтобы лицо осветилось светом, и стала аккуратно вырисовывать стрелку на одному глазу. Сестра быстро справилась с поставленной задачей, и я, покрутившись перед зеркалом и сделав несколько фотографий для инстаграмма, аккуратно вышла из комнаты, надеясь никого не встретить по пути. Луна в таких моментах умела прикрывать меня, говоря о том, что я поехала к Калисте домой, но, конечно, с каждым разом что мне, что ей доверяли меньше в этом плане, потому что на утро мое состояние оставляло желать лучшего: от недосыпа и выпитого алкоголя. И сегодня мне повезло: в доме все еще были слышны голоса, похоже, что некоторые так и не легли спать и тусовались в общей гостиной, поэтому именно они-то и помогли в каком-то плане заглушить звук двигателя машины. Мне не было плевать на свою безопасность и на мнение родителей с двоюродными братьями, дядями и тетями по поводу моих прогулок по ночам совершенно в одиночестве, то есть без охраны, однако, если бы ко мне приставили телохранителя, я бы не смогла раскрепощенно вести себя, потому что знала, что он мог все рассказать, хотя в сети и так писали многое о «шлюхе Фальконе». Но я лишь каждый раз ухмылялась новой сплетне, потому что все, что я любила, а именно — внимание, у меня было, да и я была только рада забрать этот титул себе, оберегая от него Луну, которая точно не заслуживала его. Конечно, такую как она вряд ли можно было хоть в чем-то обвинить, но люди, которые развивали по ветру грязные слухи так или иначе могли придумать что угодно, лишь бы засрать человека, даже Луну. Я забрала Калисту из дома, и первым делом мы направились в одно маленькое кафе, что находилось неподалеку от ночного клуба, в который, вероятно, обязательно заглянем, ведь сегодня там должна проходить крутая вечеринка с приглашенными диджеями из сердца Лас-Вегаса. Это не было чем-то удивительным, по крайней мере, для нас — детей мафии, а вот для остальных, кто не являлся частью мафии, — да, ведь они не могли себе позволить поехать на улицу грехов. — Каждый раз при наших встречах, особенно, когда мы долго не видимся, я вспоминаю тот момент с Нико в раздевалке, — снова напомнила Калиста, и я усмехнулась, проглатывая отпитый кофе, который должен был помочь мне протусоваться всю ночь. — Как мы его тогда ловко обошли, удалили все фотографии с девчонками, — Калиста каждый раз говорила, что нужно бы повторить это, потому что с того момента Нико совершенно не изменился, но обходил нас стороной, хотя и обещал отомстить. — Я даже не думала, что ты со мной будешь дружить, — Калиста была старше меня на два года, но после того случая, когда я буквально спасла ее от очередного позора в виде обнаженных фотографий в телефоне Нико, мы стали общаться, и я даже завидовала самой себе, ведь сдружилась со старшеклассницей. — За нас? — я подняла стаканчик с кофе, а Калиста — с молочным коктейлем, который обожала, и мы чокнулись, хотя совсем скоро будем чокаться стопками с текилой. После болтовни на парковке у маленького кафе, я вжала педаль газа в пол, отчего машина заревела чуть ли не на всю улицу в ночной тишине, но нам было плевать, потому что мы ехали веселиться. Как только я и Калиста ступили на порог клуба, войдя без очереди, так как Фальконе открыт вход во всех заведениях Лас-Вегаса, тут же проследовали к бару, ловя на себе любопытные взгляды. Некоторые, вероятно, даже не подозревали, кто мы такие, — здесь присутствовали не только дети солдатов, от этого и пялились на нас, как будто мы стояли на витрине магазина. Однако у нас с Калистой был практически идентичный стиль в одежде: мы любили короткие юбки, топы, широкие штаны, спущенные на бедра, а еще чаще надевали кроссовки, чем каблуки. И сейчас лично на мне надета черного цвета короткая майка и темно-синие джинсы с черными кроссовками от Nike. И даже этот образ привлекал мужчин, хотя раньше мне казалось, что я должна надевать короткие платья и юбки, но нет, все дело еще в энергетике, которую ты можешь преподнести. Если девушка уверена в себе, это сразу видно, и это только больше привлекало мужчин. — Брайана здесь нет? — спросила я Калисту после того, как мы заказали стопки с текилой у бармена. — Ты же знаешь, что у него другие предпочтения, — пожала подруга плечами. — Зачем мне лезть к человеку, которому в кайф встречаться с двумя? Я не разделяю его мнения о том, что можно любить сразу двоих, поэтому лучше буду тусоваться с кем-то из парней, которых я забуду завтра утром, — я видела, как Калиста переживала насчет Брайана, потому что он и правда нравился ей, но не стала настаивать на продолжение этого разговора, да и бармен выставил перед нами стопки. — За тебя, подруга! — громче прокричала Калиста, так как диджей решил прибавить звука, оповещая о начале вечеринки. Музыка с каждой минутой набирала обороты практически точно так же, как наш организм набирал обороты в алкоголе, заставляя пьянеть больше, заставляя совершать необдуманные поступки. Какие-то два парня спустя час подошли к нам с Калистой, когда мы танцевали в середине танцпола, но мы не стали прогонять их, а лишь вертелись вокруг них, как две сирены, что искушали в морях пиратов, заманивая в свое логово, утаскивая глубоко в море, забирая души. Они думали, что вели, но на самом деле все крутилось вокруг нас. Только мы решали, когда их руки будут притрагиваться к нашим телам, когда будут проглаживать сверху вниз, от чего мурашки поползут по коже, одурманивая сильнее алкоголя. Только мы решали, когда их губы прикоснутся к нашим, а языки вторгнуться в рот. Мужчины вообще часто думали, что подчиняли нас своей власти, но девушки лишь разрешали этому произойти, не развивали иллюзий, ведь, если раскрыть карты, то останешься ни с чем. — Я хочу тебя, — прокричал парень, с которым мы обжимались несколько минут назад на танцполе, но я решила, что музыка слишком зажигательна, чтобы стоять в толпе, поэтому залезла на барную стойку, теперь двигая бедрами в такт музыке, а диджей подмигивал мне и махал рукой, как бы говоря, чтобы я заводила скучную толпу. Калиста, как и всегда, снимала меня на телефон, и я кривлялась в камеру, то приседая ниже, то выпрямляясь во весь рост. Ей не нужно было излишнее внимание, поэтому она всегда оставалась немного в стороне, предпочитая наблюдать за мной и подавать мне очередную стопку текилы. В один момент подруга стала махать мне рукой и что-то кричать, но я не слышала ни единого слова, поэтому пришлось слезть с барной стойки, чуть не упав, поскользнувшись на пролитом алкоголе. Как только мои ноги оказались на полу, я приставила ухо к губам Калисты и услышала: — Нико здесь, — больше подруге ничего не нужно было говорить, потому что все мое внимание было обращено на мужчину, что сидел практически напротив нас и разговаривал, видимо, со своим другом, дерзко улыбаясь и расставляя ноги в разные стороны, что аж хотелось подойти и пнуть. — Плевать на него, подруга, — прокричала я и снова влила в себя текилу, перед этим слизав соль с краешка стопки. Мы обе стали его жертвой, только Калиста пострадала от его рук больше, чем я, и, возможно, она все еще не насладилась местью из-за выложенных им своих фотографий. Я понимала ее, но хотела, чтобы подруга уже отпустила это и жила дальше. — Калиста, нет, — остановила я ее, схватив за руку, как только она направилась в сторону Нико. — Оставь это, — но она помотала головой и одернула руку. Я тяжело вздохнула, но осталась стоять на месте, наблюдая за тем, как подруга кокетливо подходила к Нико и подсаживалась к нему на колени. Алкоголь мог туманить разум, но не настолько же, чтобы целоваться с тем, кто выставлял тебя в плохом свете, буквально показывая всему интернету твои голые фотографии. Но разве можно было остановить человека, если он сам себя загонял в ловушку?***
Валентино 18 лет Казалось, что я влюбился с первого взгляда: как только девушка махнула темными волосами, отбросив их за плечи и оголяя при этом ключицы. Раньше я не видел ее здесь, а поспрашивав у друзей и знакомых, узнал, что девушка и правда приехала недавно. Так значит она не из мафии? А знала ли она о том, что здесь правила мафия? Несколько дней я встречал ее на стадионе возле школы. Она включала музыку на плеере и тренировалась, кажется, разучивала новые связки; наверное, была танцовщицей. Может, даже приехала в Лас-Вегас, чтобы выступать. Из-за нее я стал больше проводить времени на стадионе, делая вид, что занимался: подтягивания, бег, отжимания, но на самом деле глаза всегда были устремлены на девушку. И в один момент она заметила это и улыбнулась, а я расценил это как хороший знак. Не то чтобы я боялся подходить к девушкам, просто любил сначала притереться и присмотреться, даже если с первого взгляда они мне нравились. Казалось, что, когда сердце стучало настолько быстро, то я забывал о том, кем на самом деле являлся, и что на моих руках уже достаточно крови. — Привет, — все-таки подошел я к девушке, и она выключила музыку на плеере, который лежал на асфальте. — Привет, — ответила она и красиво растянула губы в улыбке, и я невольно улыбнулся в ответ. — Я заметила, что ты каждый день тренируешься здесь, — продолжила девушка. — Да, я стараюсь поддерживать форму, — непринужденно пожал плечами я, делая вид, что вовсе не из-за нее здесь бывал так часто, потому что обычно наши с братом тренировки проходили именно в спортзале. — А ты новенькая? В этом городе, — поинтересовался я и облокотился о брусья, но рука соскользнула, и я чуть не полетел всем телом на землю, вовремя схватившись другой рукой о брусья. Девушка вдруг засмеялась, а я почувствовал себя неловко, но издал смешок вместе с ней. — Спокойно, я не съем тебя, — шутливо произнесла она. — Да, я новенькая, но ненадолго здесь. Наша команда по танцам приехала выступать сюда на соревнования. Мы прилетели из Калифорнии, — уточнила девушка и протянула руку, продолжив: — Клара, — похоже, это было ее имя. Я протянул свою и назвал имя: — Валентино, но можно просто Вал, — наши ладони соединились, и мне показалось, что ее рука очень мягкая и нежная, отчего захотелось подержать ее в своей на минуту другую подольше. — Почему ты здесь одна, если вы выступаете командой? — от моего вопроса Клара как-то сразу замялась, но быстро сменила эмоции на лице. — Я не совсем успеваю за остальными, поэтому прихожу тренироваться после наших совместных занятий, — объяснила девушка. — Знаешь, мне нужны чужие глаза, — Клара склонила голову вбок. — Не против побыть ими? — С радостью, но я не эксперт, — сразу предупредил я, но Кларе, кажется, было все равно на это. Она включила музыку и отдала плеер мне, затем отошла чуть подальше и стала танцевать. Я не знал, что это за стиль танцев, но выглядело очень красиво: плавные и изящные движения Клары завораживали, и я готов был смотреть на нее целый день. Я буквально пускал слюни, открыв рот, и даже не заметил, как музыка прекратила играть, а Клара уже сидела рядом со мной, тяжело дыша после связки. — Сходим куда-нибудь? — выпалил я, совершенно не думая ни о чем, кроме зеленых глаз, которые смотрели на меня в ответ. — Хорошо, давай, — согласилась Клара, а внутри меня буря стала спокойнее. Спустя неделю Клара танцевала под песню, которую я играл на гитаре. Ей нравилось, что музыка шла не из плеера, а звучала по-настоящему, поэтому теперь, когда девушка узнала о моем, как она сказала, таланте — а я так не считал, потому что являлся самоучкой — заставляла меня играть, когда мы встречались на стадионе после ее основных репетиций. Конечно, я не сопротивлялся, потому что по уши влюбился в Клару: в ее темные длинные кудрявые волосы, в ее зеленые глаза, как трава после дождя, в ее легкие грациозные движения во время танцев, в ее улыбку и смех. Я даже не подозревал, что можно так легко полюбить кого-то. Как оказалось, Клара не знала о мафии. Конечно, я не говорил ей о том, что в Лас-Вегасе, да и не только, она процветала, и что я являлся солдатом Каморры, просто потому что так было легче, просто потому что мне нравилось, что Клара видела во мне лишь обычного парня, а я в ней — обычную девушку. — Ты сбился? — вопросительно выгнула бровь Клара, и я действительно понял, что играл совершенно другую песню; видимо, мысли отнесли меня в другое место. — Немного, — пожал я плечами. — Давай заново, — попросил я, но Клара остановила меня, подойдя ближе и присев рядом на скамейку. — Расскажи, что не так? В последние дни ты странная, — как можно было так легко с кем-то разговаривать, когда вы знакомы только неделю? — Переживаю из-за конкурса, — непринужденно и так легко ответила Клара, будто ей плевать, но на самом деле я знал, как она усердно тренировалась изо дня в день, видел, как она падала на репетициях, сбивая колени в кровь и царапая ладони. — Ты танцуешь лучше, чем все остальные, Клара, — сказал я и дотронулся указательным пальцем до ее подбородка, аккуратно поворачивая голову к себе навстречу и встречаясь с обеспокоенным взглядом. — Откуда в тебе эта неуверенность? Тебя же взяли в Лас-Вегас, значит — ты можешь станцевать так, что ваша команда займет первое место, разве нет? Клара вздохнула и чуть опустила голову на мою руку, прижимаясь к ней щекой. — Только ты меня поддерживаешь, Вал. С родителями у меня трудные отношения, а с девочками из команды я почти не общаюсь. Не спрашивай почему, я сама понятия не имею, — как же можно было так жить? Для меня семья — опора и поддержка, даже если мы не всегда сходились во взглядах. — Поцелуешь меня? — внезапно спросила Клара, а я замер, опуская руку вниз от ее подбородка. Клара не останется здесь, в Лас-Вегасе. Я знал об этом с самого начала нашего общения, но не мог остановиться. Ровно так же, как и не мог остановиться прикасаться губами к губам Клары: сначала аккуратно и нежно, затем с небольшим напором, после — вторгаясь языком в ее рот. Этот поцелуй не был моим первым, но, целуя Клару, понял, что предыдущие поцелуи можно с легкостью забыть, потому что именно она одурманила меня с первых секунд, именно ее губы ощущались совершенно по-другому, возможно, потому что я относился к Кларе как к особенной, а не просто как к девушке, которая может удовлетворить мои потребности. — Ты украл мой первый поцелуй, Валентино, — тихо, мягко прошептала Клара, когда наши лбы столкнулись, а губы оторвались друг от друга. — Надеюсь, ты не жалеешь об этом, — отозвался я и ухмыльнулся, заправляя рукой прядь кудрявых волос за ухо. Клара немного посмеялась и прикусила нижнюю губу, а я мог сойти с ума только от этого жеста, если бы так и продолжил пялиться, потому что, казалось, что я хотел гораздо бо́льшего, чем поцелуй, но девушка опередила меня, сказав: — Я буду очень навязчивой, если скажу, что хочу тебя? — Вовсе нет, потому что… — я поднял глаза и заглянул в зеленые радужки, которые внимательно следили за мной и моей реакцией, — …я тоже хочу тебя, Клара, — на выдохе сказал я, и наши губы снова сплелись, не переживая о том, что кто-то мог нас увидеть — плевать, потому что все, что имело значение, — эта девушка, которая буквально сносила мне голову, сводила с ума, хотя я почти ничего не знал о ней, ровным счетом, как и она обо мне.***
Настоящее время СахарницаВалентино
Конечно, я согласился прийти в Сахарницу, потому что иначе не мог, ведь я был солдатом Каморры, и как бы не верил в Бога и каялся ему в смертных грехах на воскресных службах, должен был выполнять долг перед семьей и перед Доном, да и так я чувствовал себя нужным и полезным, хоть и не испытывал кайфа от пыток. Лоренцо тоже нельзя было назвать любителем крови и пыток, но ему нравилась сама идея мести, и что так можно наказать врагов за их оплошность, за их промахи, за их боль, причиненную, например как в этот раз, мне. Мы с братом не часто выражали друг к другу братскую любовь. Скорее, любили подшучивать. Однако, когда дело доходило до нападения на кого-то из нас, мы вставали горой, готовые разорвать любого, кто причинил боль. Невио Фальконе, конечно же, решил самым первым испробовать свои любимые ножи на врагах. Хватило нескольких дней, чтобы окончательно поймать всех и затащить в грязный, пропахший гнилью и сыростью, подвал. Люди Айзека сидели на перекошенных стульях чуть поодаль от своего Босса, а сам Айзек сидел посередине маленькой комнатки, уже опустив окровавленную голову вниз, но Невио каждый раз кричал и заставлял его смотреть на того человека, который медленно и мучительно убивал, истощал, истязал, лишал жизни по маленьким кусочкам, отчего крики агонии заполняли подвал и едва ли не были слышны наверху, где громыхала музыка, но даже сквозь нее, уверен, можно было расслышать то, как Айзек истерил, когда нож Невио в очередной раз проходился по коже, разрезая плоть, а кровь быстро-быстро начинала струиться по коже Айзека, после стекая на ножки стула и пол, но Невио не боялся испачкаться в крови — он буквально готов был купаться в ней. Все его люди знали, насколько он кровожаден. Когда Айзек окончательно отключился, потеряв много крови, его отвязали, нащупали пульс, которого не было. Невио даже расстроился, но по его внешнему виду казалось, что с него хватит, хоть он сам и не мог выйти из этого сумасшедшего состояния. — Развлекайтесь дальше с ними сами, — бросил он, вытирая полотенцем лицо от каплей крови. Лоренцо дал положительный ответ Дону, и как только дверь за ним закрылась, мы с братом достали ножи из кожаных чехлов, прикрепленных к нашим ремням, и подошли к остальным людям Айзека. Кто-то все еще смело смотрел в наши глаза, даже нагло. Кажется, здесь был и тот, кто лишил меня почки, и… как жаль, что первое, что я собирался сделать с ним, — вырезать сначала одну его почку, затем — вторую. Безумие Невио передавалось через воздух. Я пытался абстрагироваться от самого себя, а точнее от этой своей части, потому что она — не я, потому что она — на самом деле не часть меня, и я не хочу быть ее частью. Что я там говорил про кайф от пыток… Нож рассекал толстую кожу тяжело, но я держал одной рукой за шею человека Айзека, чтобы он не дергался, а другая рука уверено шла по тому месту, где находилась почка. Если бы я видел себя со стороны, то мог бы с легкостью сказать, что передо мной не Валентино, а монстр, которого слишком долго продержали в клетке, а теперь он вырывался наружу и скалил зубы в попытке найти еду. Демонята вышли погулять. — Вал, — услышал сквозь шум в голове, который не позволял мне остановиться, который не позволял услышать моим демонам слово «стоп». — Вал! — еще раз, затем крепкая рука опустилась на плечо, но я продолжал разрезать плоть уже другого из людей Айзека. — Валентино! — и тут я резко остановился; перед глазами больше не плыло, я четко видел то, что сделали мои руки, я четко видел кровь на них: она стекала на пол, капая на белые кроссовки. Боже правый, почему я надел белые кроссовки на пытки? — Уходи, — Лоренцо развернул меня к себе, чтобы я обратил внимание только на него, а не на тех, кого мы пытали. Я лишь кивнул и положил ножи на стол рядом со стеной, затем прошел к выходу, напоследок услышав: — И сходи в душ перед тем, как поехать домой. Еще бы я не сделал этого. Наша мать, вероятно, сойдет с ума и решит, что неплохо бы тут же отвести к священнику, чтобы он изгнал дьяволов, если увидит в таком состоянии. Через час я сидел в машине на парковке возле какого-то шумного клуба. Я не знал, что это за место, но руки, что крутили руль, сами завели меня сюда. Настроения не было. Вообще. Никакого. Я все еще чувствовал, как слипались руки, а когда опускал на них глаза, видел кровь. В кого я превратился сегодня? И почему это произошло? Я не пытался и не жалел людей Айзека — они получили по заслугам, нарушив слово и приказ Дона, но… Да нахер это все! Я откинулся на сиденье и тупо смотрел в потолок, когда зацепился за две буквы, написанные то ли карандашом, то ли ручкой, то ли фломастером. Нахмурив брови, снова выпрямился и достал из кармана джинсов телефон, на котором включил фонарик, поднеся к тому самому месту, где… написано: «К+В». — Блять… — выругался я и стал тереть переносицу двумя пальцами. Раньше я этого не видел. Как мог не заметить? И когда К написала это? Девушка, которая была моей первой любовью, стала просто буквой, просто потому что я не мог произнести ее имя полностью ни вслух, ни у себя в мыслях. Возможно, так я осквернял ее память. Возможно, так я еще больше выгонял ее из воспоминаний, но каждый долбанный раз, садясь в машину, будто ощущал ее присутствие, потому что К любила кататься вместе со мной по ночному Лас-Вегасу. Я резко наклонился к бардачку в машине, чтобы достать оттуда влажные салфетки, надеясь стереть это недоразумение. Однако, сколько бы я ни тер, надпись не стиралась, а в глазах скапливались не прошенные слезы. «Я уезжаю, Вал». Я стукнул по рулю машины и попал в сигналку, отчего некоторые стоящие люди на парковке вздрогнули. «Ты приедешь ко мне? Я буду ждать тебя». Я не должен был отпускать тебя, К. «Спасибо за твою поддержку. Мне было так хорошо, когда мы проводили время вместе. И… я рада, что именно с тобой у меня случилось все в первый раз». Выкинуть. Забыть. Стереть. Выкинуть. Забыть. Стереть. Вдох. Выдох. — Эй, парни, подвезете? — послышался громкий женский голос, и я отвлекся, протирая влажные глаза пальцами, а потом опустил окно машины еще больше, потому что через тонировку нихрена не было видно. — Ну же! Мы немного вы… выпили, — снова произнесла девушка, и я узнал в ней Катерину. Она тащила за собой, видимо, свою подругу, но они обе практически не стояли на ногах. Парни, к которым они обращались, лишь смеялись над ними, а один из них похабно стал распускать руки, приблизившись к Катерине. — Не-е-т, так не пойдет, ма-а-лыш, — протянула девушка и попыталась оттолкнуть парня от себя, но тот лишь сильнее прижал ее к себе, отодвигая подругу Катерины в сторону, в руки своим друзьям. Я окончательно пришел в себя и, достав пистолет из-под сиденья, сжав в руке, и резко вышел из машины, хлопая дверью так, чтобы на меня сразу обратили внимание. — Чувак, ты тоже хочешь повеселиться? — спросил один из парней, когда я подошел ближе. — Прекратите лапать девушек, это первое, — грубо сказал я и заметил любопытный взгляд Катерины на себе. Парни посмеялись, и тот, что говорил со мной до этого, выбросил сигарету, достав ее двумя пальцами изо рта, мне под ноги, но я никак не среагировал, лишь спокойно отошел от места, куда упала сигарета. Однако… был ли я на самом деле спокоен? — А второе? — вопросительно выгнул бровь парень, засунув руки в карманы. Я поднял руку с пистолетом, целясь в его голову, и сказал: — Это второе, — дерзко улыбнулся я, и парни вытаращили глаза. — Уберите от девушек руки! — приказал я так, будто общался с солдатами, совсем как Лоренцо; казалось, что до этого момента я и понятия не имел, что мог таким образом изрекать мысли. Мне всегда думалось, что я не создан, чтобы командовать кем-то. — Лады, чувак, мы уходим, — парень поднял руки и махнул ими своим друзьям; те выпустили девушек из хваток, и они тут же стали отряхивать себя, будто от пыли или грязи, что вполне вероятно, судя по одежде и поведению этих парней. Я ничего не стал говорить, когда парни ушли, а девушки лишь пялились на меня, как на полного идиота. Кажется, алкоголь делал с людьми что-то странное, особенно в таких количествах, которое они, вероятно, выпили, раз не могли нормально стоять на ногах, а их губы постоянно расплывались в дурацких улыбках. — Калиста! — вдруг кто-то прокричал со входа в клуб, и девушка, которая цепкой хваткой держалась за Катерину, обернулась и подняла руку. — Ты поедешь домой? — спросил парень, подойдя чуть ближе к нам, и я узнал в нем сына одного из наших солдатов Каморры, но не помнил имени. — Эй, нет, Калиста, ты пое-е-дешь с на-а-ми, — пьяно протянула Катерина и чуть не споткнулась о собственные ноги, и мне пришлось подхватить ее, схватив за предплечья, а когда она выровнялась, отпуская подругу, наши лица оказались на неприлично близком расстоянии. — Ты… Валентино, — Катерина тыкала в мою грудь пальцем и кокетливо улыбалась. — Ты… возьмешь нас с собой? — склонила голову набок и буквально обмякла в моих руках. — Твоя подруга уже хорошо устроилась в руках того парня, так что, я возьму только тебя, Кэти, — внезапно вырвалось у меня, ведь таким образом я называл Катерину только у себя в голове. Она нахмурилась, но не заострила внимание на имени, которым я ее назвал, а обернулась и стала вырываться из моих рук, говоря, что нельзя отпускать Калисту вместе с Нико. Так вот как его звали. — Послушай, Калиста не была против его компании, уверен, что Нико позаботится о ней, — попытался успокоить девушку и медленно вел ее за собой, держа за руки. Катерина устало вздохнула, но все-таки села в мою машину, или, скорее, плюхнулась и сразу откинула голову на подголовник. Как только я сел на водительское сиденье и завел двигатель, девушка потянулась в карман джинсов, которые, как мне казалось, еле-еле держались на бедрах из-за столь низкой посадки, и достала телефон. — А можно подключиться к машине? Хочу включить музыку, — спокойно спросила Катерина, и мне показалось, что сейчас она гораздо трезвее, чем была несколько минут назад. Я кивнул и нажал на несколько кнопок, затем машина издала звук, который означал, что телефон подключен. — Твоя машина где-то здесь? — спросил я, как только тронулся с места и оглядел парковку, находя единственную дорогую тачку на ней. — Ох… да, — устала ответила Катерина и включила музыку, но она не была клубной, наверное, даже спокойной и умиротворяющей, а я думал, что в машине девушка пожелает продолжить вечеринку. — Папа убьет меня, — она взмахнула руками и нервно засмеялась. — А как ты здесь оказался? И… что это? Кровь? — Катерина вдруг приблизилась ко мне, осматривая то ли лицо, то ли шею. — Как будто первый раз видишь кровь, — непринужденно пожал плечами, будто просто порезался, а не искупался в крови людей Айзека. — Тебя отвезти домой или к подругам, например? — я не знал, есть ли у Катерины еще друзья помимо Калисты, да и не знал, а стоило ли вести в таком состоянии домой. — О, нет, только не домой! — запротестовала девушка, мотая головой в разные стороны. — Я уже написала, что ночую у Калисты, но… кажется… — Катерина залилась смехом, и я невольно издал смешок, поворачивая руль направо, выворачивая на дорогу, которая вела в дом Морелли, — …Калиста сегодняшней ночью сменила пол, м? — Катерина чуть наклонилась вперед, чтобы заглянуть в мое лицо. — Почему ты такой серьезный, Валентино? С тобой так скучно! — сейчас девушка напоминала подростка, хотя по сути и являлась им, ведь ей семнадцать, и для меня такое поведение было практически детским. Однако… Катерина кого-то мне напоминала, но я как можно дальше и быстрее отбрасывал эти мысли и образы, потому что не хотел, чтобы этот день закончился именно так — воспоминаниями о прошлом. В доме было тихо, так как родители уже спали, а Лоренцо с Кармелитой и сыном жили на соседней улице, но тишина закончилась как только Катерина ступила на порог дома и чуть на свалилась, не заметив ступеньку, отчего вскрикнула, а я цокнул языком в очередной раз подхватывая ее, но уже за оголенную талию, прикасаясь руками к ее плоскому животу. — Будь тише, Кэти, — лишь сказал я, а Катерина закатила глаза, чуть повернув голову в мою сторону, а мои руки так и продолжили держаться за тонкую талию. Боже правый, Вал, отпусти ее! Мы с горем пополам поднялись на второй этаж, где находилась моя комната, затем я закрыл дверь прямо перед тем, как Катерина все же свалилась на пол, споткнувшись об кровать, потому что в темноте хотела найти дорогу… куда? — Тш-ш-ш! — я резко подлетел к ней, когда ее смех заиграл на всю комнату, а то и на коридор, наверняка заглядывая в комнату родителей; и прямо сейчас я понял, что пора бы свалить из родительского гнездышка, хоть мне и нравилось здесь — тут я мог всегда помочь родителям, а не идти с соседней улицы, как это делал Лоренцо, которому спустя какое-то время надоело это делать. Когда Катерина успокоилась и так же шикнула на меня, как я на нее, задал вопрос: — Тебе нужно в душ? — Только если ты пойдешь со мной, — хихикнула Катерина, и я снова словил флешбек. Девушка сама поднялась с пола и взяла меня за руку, потянув к двери, за которой и правда была ванная комната. — Нет, ты останешься здесь, а я выйду, — поучительно и скучно произнес я, хотя где-то глубоко внутри и правда хотел остаться, хотел… Осторожно, Вал. Катерина захлопнула за собой дверь и повернула ключ, ехидно улыбаясь, смотря в мои глаза. — Кэти, прекрати, — я попытался сдержать нервную улыбку и обойти девушку, но она лишь сильнее прижалась к двери, сложив руки под грудью и склонив голову вбок. — Я не играю в эти игры и не за этим привез к себе в дом, — предупреждающе объяснил я и оперся рукой о стену. — Правда что ли? — как-то по-странному задала вопрос Катерина и подняла руки к черному топу, собираясь снять его. — Брось, Валентино, ты же знаешь, кем меня считают, разве ты другого мнения? — мне показалось, что девушка говорила это с примесью горечи и желчи во рту, но не понимал — ей стыдно за себя или просто больно от оскорблений в свой адрес? — Я не сужу людей по слухам, — подойдя ближе к ней, чуть ли не вплотную, сказал я, смотря в темные глаза, которые готовы были сожрать меня. А потом Катерина все же сняла с себя топ, оголяясь. — А если так? — она точно хотела вывести меня на эмоции, либо посмотреть на реакцию и действия, будто проверяя, а я лишь отвел взгляд, пытаясь смотреть куда угодно, лишь бы не на грудь Катерины. Господи, и за какие грехи ты послал мне этот соблазн?