Поговорим о сексе?

— Весь день за окном стояла чудесная погода, солнце дарит нам свое тепло, напоминая, что совсем скоро наступит лето, — Джисон мечтательно вздохнул и на секунду задумался о теплых летних деньках. С начала работы на радиостанции он еще ни разу не был в отпуске, поэтому мысль об отдыхе казалась такой пленительной, но по прежнему недоступной, — помимо людей, погоде радуются и другие живые существа, например, птицы, — Джисон невольно поморщился, вчитываясь в текст на бумажке и задался вопросом, почему он не перепроверил все до эфира. Такую глупую связку для перехода к новой теме мог придумать только умственно отсталый. Обычно парень сам составлял текст, но сегодня Чанбин сунул новую речь за минуту до начала, поэтому сейчас Джисон чувствует себя крайне паршиво, читая предложение, лишенное смысла и хоть какого-нибудь слога, — гость нашего сегодняшнего эфира, молодой орнитолог из Портлэнда, Ангус Смит, с радостью согласился поучаствовать в нашей новой рубрике и рассказать интересные факты о птицах и о своей профессии в целом, — Джисон машинально поднял взгляд и посмотрел на зажатого парня, который без конца поправлял свои круглые очки и поджимал губы, — рады вас приветствовать, Ангус. Готовы ли вы порадовать наших слушателей рассказом? Молодой человек вздрогнул и часто закивал. Джисон сдержал порыв закатить глаза и лишь кинул в сторону режиссерской будки взгляд, который мог прочесть только человек, которому этот взгляд и был адресован. Тот взгляд, когда ты одновременно осуждаешь и презираешь человека, вместе с тем, пытаешься показать ему насколько он тупой, а сверху добиваешь читающимся во взгляде вопросом «почему я вообще с тобой общаюсь?». Со Чанбин — директор радиостанции, он же режиссер, он же ответственный за звук, он же, к сожалению, лучший друг Хан Джисона — судя по глупой улыбке и сморщенному носу, смог увидеть во взгляде Джисона все, что парень пытался до него донести. Чанбин сделал жест рукой, мол «ну давай, сделай что-нибудь». А что он может сделать, если этот орнитолог вообще, судя по всему, не понимает где он находится, раз вместо устного ответа просто кивнул, будто радиостанция способна передать слушателям его жесты. Джисон нажал кнопку, заглушающую микрофон и слегка наклонился вперед, натягивая на лицо доброжелательную улыбку: — Вы должны отвечать словами, — говорит он шепотом, хотя смысла в этом и нет, ведь микрофоны в данный момент не передают звук их голосов в эфир. — А. Д… да, — заикаясь сказал наконец орнитолог и, к счастью, Джисон успел ткнуть кнопку, чтобы ответ смог услышать не только он, но и их немногочисленные слушатели. — Итак, Ангус, расскажите подробнее, чем вы занимаетесь? — спросил Хан дикторским тоном. За два года работы на радиостанции, этот тон стал для него настолько привычным, что Джисон иногда не задумываясь разговаривает так и в обычной жизни, из-за чего многие знакомые фыркают, мол он строит из себя не пойми кого. А он не строит, простая привычка. — Ну, меня зовут Ангус Смит, я орнитолог, — без запинки проговорил молодой человек, довольно улыбнувшись в конце предложения. Боковым зрением Хан увидел фейспалм в исполнении Чанбина. А чего он хотел? Из этого застенчивого паренька и в жизни-то, наверное, сложно хоть слово вытянуть, а он хочет, чтобы тот говорил на публику. Джисон хотел бы взглядом намекнуть орнитологу, что от него ждут, как минимум, развернутого ответа и, желательно, без длинных пауз. Четко, громко, с расстановкой и, разумеется, вызывая у слушателей интерес. Джисон на самом деле был тем человеком, который способен через взгляд передать все это и он бы сделал, но орнитолог упорно разглядывал свои пальцы и не поднимал глаза на ведущего. — Так, — Джисон не выдержал и начал говорить, сохраняя в голосе фейковый интерес и скрывая реальное раздражение. Это он тоже умеет, — должно быть, это очень увлекательно, смотреть на птичек? Они ведь такие, — Хан позволил себе всего на мгновение замолчать, дабы подобрать подходящее слово, — красивые? И, о чудо, он смог привлечь внимание молодого человека, но вместо заинтересованности и готовности вести диалог, на его лице читалось какая-то обида. Или, скорее, он выглядел оскорбленным. А может и то и другое. — Я не просто смотрю на красивых птичек, — сказал он изумленно. Видимо, все-таки и то и другое, — моя работа заключается в изучении поведения и исследовании мест обитания, способов размножения и миграции. Экология, анатомия, адаптация и систематика. Джисон с одной стороны рад, что орнитолог, наконец, заговорил. С другой, можно же было подготовить ему такую речь, чтобы люди слушали и понимали, с интересом впитывали новую для них информацию. Вместо этого изо рта молодого человека сыпятся многочисленные термины, приправленные ноткой обиженного самодовольства. Но Хан Джисон не был бы Хан Джисоном, отличным радиоведущим, профессионалом своего дела, если бы не мог сориентироваться и в такой, казалось бы, безвыходной ситуации: — Ваа, — протянул он удивленно, задействуя всю мимику своего лица, чтобы у Ангуса не было сомнений на счет его искренности, — как интересно. А расскажите подробнее. Я уверен, наши слушатели с радостью послушают про столь удивительную и необычную профессию. — Ну, — рыбка с удовольствием заглотила наживку, так что, заметно расслабившись, орнитолог заговорил спокойнее, — орнитология — раздел зоологии позвоночных, изучающий птиц, их эмбриологию, морфологию, физиологию, экологию… Джисон хотел бы издать страдальческий стон или, что лучше, вырубить себя головой об стол и не слышать этот мрак. Какая безнадега — большего зануды и найти невозможно, хотя, Джисон уверен, Чанбин наверняка бы нашел, если бы захотел. Их радиостанция, к сожалению, не пользуется большой популярностью. В отличие от музыкальных станций, или новостных, «ДвеккиФМ» объединяла в себе разные виды контента. Первую половину дня эфир был новостным и развлекательным. Помимо Джисона ведущими работали еще несколько человек: Ян Чонин рассказывал о новостях спорта, Хван Хенджин вел художественно-познавательную передачу и говорил о интернет трендах, Ким Сынмин вещал о новинках из мира технологий, а Бан Чан (или, как его все звали, Крис) освещал основные события, происходящие в мире. В выходные дни работал Ли Феликс — рассказывал о новинках в мире моды и вел еще какие-то программы, Джисон за этим не особо следил. А все остальное время на радио играли музыкальные новинки. Изначально Джисон хотел вести именно музыкальные программы, но в итоге ему досталась «главная фишка» их станции — различные интервью, которые Чанбин пихал в программу по делу и без. Он приглашал гостей на эфиры, чтобы те освещали темы, которые пользуются популярностью у молодежи. Вот накой ему вообще нужен этот орнитолог со своим неинтересным рассказом о неинтересной профессии? Джисон нередко спорил по этому поводу с Чанбином, но убедить парня в том, что он пихает людям тухлый контент, было почти невозможно. Наслушавшись новомодных подкастов, Со уверенно решил, что именно такой формат определенно будет пользоваться успехом и тупо прогадал. Статистика показывала скачок слушателей только по ночам и еще немного днем. Будь Джисон чуть менее уверен в себе, он бы решил, что дело в нем и он вообще плохой ведущий, но в этом плане у него проблем нет, поэтому парень уверен, что виноват во всем Со Чанбин и его хуёвые идеи. — …изучают разнообразие видов птиц и их родственные отношения. Они классифицируют и категоризируют виды птиц на основе морфологических, генетических и поведенческих характеристик, создавая… Слушая лекцию по орнитологии, Хан в очередной раз убедился в своих догадках. Голос Ангуса был настолько монотонным и убаюкивающим, что Джисон сдерживал уже третью попытку зевнуть. Однако, боковым зрением он увидел Чанбина, который прикрываясь ладонью растянул свою пасть так широко, что, Джисон уверен, туда бы точно поместилась одна из птиц, про которых рассказывает их орнитолог. Рука Хана зудела от того, как сильно ему хотелось показать Чанбину средний палец, но возможности такой не было, поскольку Ангус пристально смотрел на парня, пока вел свой занудный рассказ. — Что ж, — Джисон воспользовался небольшой паузой, которую сделал орнитолог только для того, чтобы перевести дыхание и продолжить унылое повествование. Хан намерено вклинился, потому что этот сюр пора заканчивать, — самое время перейти к вопросам от наших слушателей. Джисон повернулся к ноутбуку и провел пальцами по тачпаду, чтобы оживить потухший экран: — Я напоминаю, вы можете задавать интересующие вас вопросы в Твиттер, отмечая наш аккаунт, и мы обязательно ответим. Хан повернулся к орнитологу, который, кажется, стал нервничать еще сильнее и коротко ему подмигнул. Невинный жест, который должен помочь расслабить человека, в этот раз сработал как-то не так и орнитолог смутился, отводя взгляд. Джисон даже на секунду почувствовал себя альфачом сотого уровня, но быстро отогнал эти мысли, вспоминая, как вел себя молодой человек с того момента, как пришел в студию. Для него смущающим было даже простое рукопожатие, что говорить и подмигивании. Хан снова перевел взгляд в экран ноутбука, чтобы не смущать орнитолога и дальше, но обнаружил, что ни одного вопроса им не поступило. Возможно, нужно немного подождать, но эфир идет, а судя по тому, каким занудным был рассказ орнитолога, Джисон не уверен, что кроме него это еще кто-нибудь слушал. За всю историю существования их радиостанции еще не было, чтобы ни один вопрос не поступил. Бывало, что писали только хейтерские комментарии, бывало писали всего парочку вопросов. Но, чтобы ни одного сообщения… — О, — Джисон оживленно вздрогнул, — а вот и первый вопрос, — он нахмурил брови и приблизился к экрану, — «Подскажите, Ангус, были ли какие-нибудь курьезные случаи во время наблюдения за птицами?» Какой интересный вопрос, что ж, Ангус, вам слово. Джисон откинулся на спинку стула и бросил короткий взгляд на стекло, за которым стоял недоумевающий Чанбин и пытался найти вопрос, который Джисон только что зачитал. Однако, смысла искать не было, как и не было никакого вопроса. Джисон сам его придумал. — Ох, однажды, мы с коллегами наблюдали за спариванием серых журавлей… Джисон перевел взгляд на часы и внутренне заплакал. В обычное время он бы уже закончил эфир, но нет, сейчас ему нужно слушать про спаривание журавлей. В другой жизни Хан может и счел бы эту информацию интересной, но в век современных технологий, когда ты можешь узнать ответ на любой интересующий тебя вопрос, а вопрос касаемо птиц Джисона в общем-то никогда и не интересовал, слушать тягомотную лекцию было крайне утомительно. Он сделал себе пометку о том, что Чанбину больше нельзя доверять выбор гостя программы, ибо такой контингент однозначно приведет к закрытию радиостанции. — Что ж, — Джисон задал (выдумал) еще парочку вопросов и наконец решил, что пора заканчивать эфир, — спасибо, что выбираете нас, дорогие слушатели. С вами был Ангус Смит, орнитолог из Портленда и Хан Джисон, несравненный и бессменный ведущий радиостанции «ДвеккиФМ». Пока-пока. Он нажал кнопку, завершающую эфир и откинулся на спинку стула, наконец давая себе возможность облегченно вздохнуть. — Кажется, я все испортил, — пробормотал орнитолог и уткнулся взглядом в свои пальцы. — Что вы, — Джисон сделал небольшое усилие над собой и натянул улыбку, — всё прошло замечательно. Спасибо вам. — Это вам спасибо, что пригласили. Я был очень рад побывать здесь. Надеюсь кому-нибудь мой рассказ показался интересным. Орнитолог говорил так тихо и неуверенно, что Джисон едва не почувствовал укол вины за свое раздражение. Но он так утомился и так сильно хотел домой, что запихал совесть (или то, что от нее осталось) куда подальше и коротко кивнул, подрываясь с места и подскакивая к двери. Орнитолог неуверенно последовал за ним. В режиссерской будке их встретил зачинщик всего этого пиздеца — Со Чанбин. Он бесстыдно улыбнулся и расставил свои огромные мускулистые руки в стороны: — Ангус, друг мой, — парень собирался заключить орнитолога в свои крепкие мужские объятия, или, что более вероятно, взять его на удушающий, но не успел, потому что получил пинок в ногу от лучшего друга, в следствие чего быстро прижал пятую точку к стулу и издал тихий стон, — ты отлично справился, — пискнул он, потирая больное место. — Я ему то же самое говорю, — Джисон занял место на кожаном диване и вытянул ноги перед собой, наглым образом закидывая их на крепкие бедра Чанбина, — нам как раз не хватает познавательного контента. — Ох, я правда очень рад, — орнитолог бегло схватил свои вещи и прижал к груди, — еще раз спасибо, что пригласили, до свидания. — Приходи еще, — крикнул Джисон ему вслед, но как только дверь за молодым человеком захлопнулась, он пнул пяткой Чанбина и свирепо зашипел, — ты где его, блять, нашел? — Черт, — Чанбин сдерживал слезы, которые норовили хлынуть еще после первого удара, — он единственный орнитолог, который согласился прийти бесплатно… — Орнитолог? Нахуй он тебе вообще нужен? — Ты за трендами не следишь? — продолжал гнуть свою линию Чанбин, в этот раз он говорил так, будто на сто процентов уверен в своей правоте, — у молодежи сейчас в моде все экологичное. — А причем тут, блять, орнитология? — Джисон бы уже сдался, но какая-то часть мозга пыталась добраться до сути. Быть может Чанбин действительно имеет какой-то здравый план, а он его просто не понял. — Ну, птицы — это же экологично. Нет, Джисон все правильно понял. Чанбин просто долбоеб и это не лечится. — Да клали все на твоих птиц и на твоего орнитолога, — Хан повысил голос, не в силах больше сдерживать свою агрессию. Он еще раз пнул пяткой стероидного дебила и встал на ноги, чтобы смотреть на друга сверху вниз и казаться более устрашающим, хотя это невозможно, учитывая разницу их комплекций, — все, что сейчас интересует молодежь — это секс, алкоголь, травка, тусовки и… и… секс! — Ты сказал «секс» два раза, — пробубнил Чанбин и опустил голову, словно школьник, которого отчитывали за плохую оценку. — Так, — парень скрестил руки на груди и максимально сдвинул брови к переносице, — ты больше никого не приглашаешь без моего одобрения, понял? — Но… — Чанбин поднял голову вверх. — Или я уйду! — эта угроза действует безоговорочно каждый раз, так что Чанбин пролепетал тихое «понял» и снова опустил голову, — я сам подготовлю на завтра программу! Все, я ушел. На этих словах парень эффектно развернулся и быстрым шагом удалился из комнаты, оставляя позади поникшего Чанбина. Джисон знает себе цену и точно знает, что он стоит того, чтобы Со засунул свои хотелки подальше. Может в жизни Хан и не такой крутой — на личном фронте так точно без особых отличий, — но в работе радиоведущим ему равных нет. Он вытаскивал их судно из таких трясин хейтерского говна, что любой капитан позавидует. Но Чанбин каждый раз умудряется все испортить своими ужасными рубриками и конченными гостями. Джисону конкретно остопиздело позориться в прямом эфире, поэтому он решает вести программу по-своему. Может, сделает колонку о фильмах и сериалах, будет обсуждать аниме или последние тренды, в общем, он найдет чем привлечь аудиторию и без Чанбина.

***

На следующий день Джисон буквально летел на работу, несмотря на то, что не спал пол ночи. Он собрал нужный материал и был готов порвать всех своей программой. Может, если в этот раз количество слушателей увеличится, Чанбин навсегда оставит свои затеи с подкастами и доверится профессионалу? Сиэтл радовал теплыми весенними деньками и Джисон чувствовал небывалый прилив мотивации. Он покажет на что способен. Стоит только дать ему возможность взять дело в свои руки, как статистика сразу покажет отличный результат, а цифры точно смогут убедить Чанбина в его неправоте. Все мечты были безнадежно разбиты в тот момент, когда Джисон зашел в студию и столкнулся взглядом с Чанбином. Тот стоял с виноватой улыбкой нагадившего в угол щенка и с протянутым в руке стаканом клубничного молочного коктейля — любимый напиток Джисона. — Иди нахуй, — Хан сразу перешел в атаку, не давая возможности Чанбину начать говорить. — Сначала выслушай, — Со поставил стакан на стол и выставил руки перед собой в защитном жесте, — в этот раз будет разъеб, я тебе гарантирую. Джисон свирепо шагнул вперед: — Нет, не смей! — Все не так, как ты думаешь, — Чанбин отступал назад, — я ведь и правда прислушался к тебе. — Если бы ты прислушался, ты бы закрыл нахуй эту рубрику и дал мне возможность вести программу так, как я хочу, — Джисон медленно шел вперед и когда поравнялся с окном, за которым находилось помещение записи, боковым зрением увидел охуевающее лицо Хенджина, который все еще вел свой эфир. — Я тебе обещ… блять, — Чанбин запнулся о стул и чуть не упал, но все-таки удержался на ногах и снова попятился, — Джисон, не бери грех на душу. — И кто на этот раз, м? — Хан не собирался отступать и уверенно шел вперед, будто он на самом деле сможет что-то сделать с этой грудой мышц, — физик-ядерщик? Кандидат медицинских наук? Может, бухгалтер? — Привет, — сзади послышался мелодичный голос, — я не вовремя? Джисон проигнорировал вошедшего гостя и продолжил прожигать друга гневным взглядом. — Ох, привет, очень даже вовремя, — облегченно выдохнул Чанбин и умоляющее посмотрел на друга, как бы намекая, чтобы он дал этой рубрике последний шанс, — можно сказать, жизнь мне спас. Джисон закатил глаза и тяжело вздохнул, но все-таки решил, что тот человек ни в чем не виноват и игнорировать его просто не вежливо, поэтому медленно обернулся, чтобы поприветствовать гостя: — При… — ох, ебать, — …вет. Перед ним стоял настоящий Аполлон. Молодой парень, чуть выше Джисона, азиатской внешности и невероятными для простых смертных чертами лица. Острый нос и четкий подбородок, ухмылка типичного факбоя и короткие черные волосы — если бы их станция вела видео трансляции, то рейтинги бы точно взлетели. Одет он был в рваные джинсы и огромное черное худи, которое никак не скрывало его грудные мышцы. Подобрав слюни Джисон собрался было что-то сказать, но парень его опередил, проговорив что-то непонятное, но чертовски сексуальное, хотя возможно из его уст сексуально звучит что угодно. Хан подумал, что он получил контузию из-за долгого и пристального взгляда на красоту молодого человека, поэтому и не смог разобрать, что тот говорил, но тут вмешался Чанбин: — Джисон не говорит по-корейски. — Правда? Разве ты не кореец? — удивился парень. Для тебя я буду кем угодно, пупсик, — сказал бы Джисон, если бы в его голове не было фильтра, который блокирует поток кринжовых фраз. — Мои родители корейцы, но я родился в Сиэтле. — Ясно, — парень усмехнулся и сделал шаг вперед, протягивая руку, — Ли Минхо. — Хан Джисон, — Джисон пожал руку и быстро отступил назад, не выдержав сексуального давления из-за тела рокового красавчика. — Мы познакомились с ним вчера в баре, — воодушевленно заговорил Чанбин, — он настоящее сокровище, говорю тебе. Джисон бесстыдно рассматривал Минхо и так же бесстыдно пускал на него слюни, пока не вспомнил, что он, вообще-то, профессионал и тут, вообще-то, происходит очередное вмешательство в его работу. — И чем ты занимаешься, Минхо? О чем будем говорить? — Ох, а это просто замечательно, тебе понравится, — сказал радостный Чанбин. — Я сексолог. Поговорим о сексе?

***

И с чего этот полуфабрикат вообще решил, что Джисону это понравится? Хотя сам виноват, не стоило говорить слово на букву «с», еще и два раза. Он буквально собственными руками вживил чип в голову Чанбина, а тот с удовольствием пошел на поводу у своих тупых идей. А теперь Джисону придется обсуждать секс в прямом эфире. Просто охуенно. Не то, чтобы он смущался… Хотя именно это он и делал. Ну не привык он говорить о сексе. А тут нужно будет обсуждать запретную тему с незнакомым человеком, еще и на, пусть и небольшую, но все-же аудиторию. Проблема долгого нахождения в зоне комфорта в том, что рано или поздно жизнь подкинет ситуацию, при которой тебе придется её покинуть. Джисон очень любит свою зону комфорта. Он сделал не мало, чтобы туда попасть. Посещал терапию, занимался медитацией, даже на массажи ходил. К своим двадцати двум годам он полностью, как он думал, избавился от своих тараканов. Можно сказать, стал лучшей версией себя. Больше никакой социофобии, никаких загонов по поводу внешности — не простое это дело, однако он справился. Джисон и на радио стал работать в первую очередь не потому что его слезно умолял Чанбин, а чтобы победить свою застенчивость и да, это на самом деле сработало. Он спокойно общается с аудиторией (которую он не видит и не слышит, но тем не менее) и делает это отлично, можно сказать, стал лучшим в этом деле. Он теперь сам заказывает себе пиццу по телефону, без проблем общается с официантами. А в случаях, когда таксист заводит с ним разговор, он больше не надевает наушники и не утыкается пустым взглядом в окно, а спокойно поддерживает беседу. В общем, ведет себя как здоровый и адекватный человек. И то, что раньше казалось жутким дискомфортом, Джисон теперь с легкостью именует своей зоной комфорта, ведь именно так он чувствует. А тут на тебе. Разговор о сексе. Это какой-то новый уровень кринжа в его жизни. Да он даже с близкими друзьями не обсуждает свою личную жизнь (её отсутствие). Нет, он не будет и пусть Чанбин засунет свои идеи туда же, куда и свои подкасты — глубоко в… — Почему нет? — Чанбин, недоумевая, ходил от одной стены к другой и продолжал разглагольствовать и искать причины. А Джисон продолжал стоять на своем и отвечал уверенное «нет» на любой аргумент. А он и не обязан объяснять. Человеку свойственно делать то, что он хочет и не делать то, чего не хочет. Почему обязательно нужна какая-то причина? — Ребят, — из студии записи неуверенно вышел Хенджин, который судя по всему до сих пор находился в ахуе, — не хочу вас отвлекать, но мы уже выходим из регламента… — Исчезни, — шикнул на него Со и блондинистая голова тут же скрылась за дверьми, — ну Джи, — Чанбин присел рядом на диван и прижался непозволительно близко. — Я сказал, эту тему я обсуждать не стану. Джисон поймал себя на мысли, что скучает по орнитологу. Лучше бы еще раз послушал про спаривания журавлей. А что? Это тоже секс, может стоит позвать любителя подглядывать за птицами еще раз? — Слушай, — вмешался Минхо, который до этого держался лишь в качестве наблюдателя со стороны, — ты можешь ничего и не говорить. Я сам буду вести подкаст, а тебя кошмарить не стану, так и быть. — Ну вот, видишь, — кивнул Чанбин. Хан едва не запыхтел от злости. Каким бы красавчиком не был этот Ли Минхо, позволить отобрать у него работу он просто не может. С чего вообще Джисон должен со своей аудиторией, на своем эфире, где он ведущий, сидеть и молчать? — Ты куда, блять, намылился? — воскликнул Чанбин, глядя на уходящего в спешке Хенджина. — Мой рабочий день закончен, — возмущенно ответил Хван, — ты за переработку все равно не заплатишь, а я бесплатно не собираюсь батрачить. Адьёс. На этих словах он быстро покинул помещение, пока Со не разразился гневными выкриками. Джисон тяжело вздохнул и принял для себя единственно верное на данный момент решение — уволиться. Ну а что? Зачем тратить себя на людей, которые тебя не ценят. А Чанбин точно не ценит, раз поступает так со своим лучшим другом. Но спустя несколько минут слезных обещаний поднять зарплату, кучу слов о том, какой он талантливый и незаменимый, множество восторженных комплиментов Хан все-таки сжалился над этим недоразумением и согласился. Ну правда, где Чанбин еще найдет такого, как Джисон? Всего один разочек. Потерпит вечер, потом забудет все, как страшный сон. Глядишь, может, такая тема действительно поможет и страдания не будут напрасными. А еще, возможно, он сможет побороть еще один страх и подняться на новый уровень. Люди ведь и становятся лучше, когда преодолевают трудности на своем жизненном пути. Разговор о сексе — трудность. Очередное препятствие, которое мешает ему развиваться. Он его преодолеет. —…а я напоминаю, друзья, что сегодня у нас в студии особенный гость, — говорил Джисон во время эфира, косясь взглядом то на Минхо, то на Чанбина, которые что-то увлеченно обсуждали за стеклом, — он приехал к нам из далекой Кореи, чтобы рассказать о крайне пикантной, но в то же время интересующей всех теме. Сексолог Ли Минхо. Не переключайтесь. Джисон выключил микрофон и поставил какой-то популярный трек, чтобы было время подготовиться к следующей части его программы. Минхо занял свое место за столом напротив Джисона и надел наушники, а тот напомнил ему условия — говорить непринужденно и не распыляться на скучную терминологию, а еще, по возможности, не вовлекать Хана в дискуссию. Джисон, конечно, будет задавать уточняющие вопросы, но не более. Для начала нужно будет рассказать о себе, затем пару историй из практики, в конце ответить на вопросы. Минхо согласно кивнул, а Джисон выдохнул. Все пройдет нормально. — …вам наверняка уже не терпится перейти к главной теме нашего сегодняшнего эфира, да я и сам, если честно, весь в предвкушении, — Джисон посмеялся и слегка опешил, когда услышал собственный нервный смех, который в планах должен был звучать непринужденно, — Здравствуйте, Минхо, рады приветствовать вас в нашей студии. — Привет, спасибо, что пригласили, — а вот смех Ли прозвучал очень легко, — давай на «ты», Джисон, я же не президент какой-нибудь. — Действительно, — Хан посмеялся (снова нервно) и продолжил, изо всех сил стараясь звучать уверенно, — расскажи нашим слушателям о себе. — Ну, я, в общем-то, не такая уж и интересная личность. Приехал из Кореи в Америку, потому что в родной стране моя профессия оказалась не такой востребованной, как я надеялся, — Минхо снова засмеялся, — а здесь люди гораздо свободнее и не боятся говорить о сексе, что радует. Джисон на секунду подумал, что возможно корейские корни в нем и бунтуют, когда речь идет о сексе, поэтому он избегает подобных разговоров. Нужно будет обсудить этот вопрос с психотерапевтом на следующем сеансе. — Правильно ли я понял, что в Америке тебе нравится? — с интересом в голосе спросил Хан. — Да, безусловно, — Минхо улыбнулся, — люди здесь не скованны рамками и свободны в своем самовыражении. На работе я встречаю много интересных личностей, каждая из которых уникальна. Меня завораживает сам процесс общения, по мере которого человек постепенно раскрывается, понимаешь? Это очень увлекательно. — Ты поэтому выбрал такую специальность? — М, — Минхо задумчиво помычал, — и да, и нет. Если бы я интересовался только людьми, пожалуй, стал бы психологом. Но меня интересуют именно сексуальные взаимоотношения между ними. С одной стороны Джисон рад, что разговор с Минхо не казался скованным, как с тем же орнитологом, или другими людьми до него. Складывалось впечатление, что сексолог не впервые находится в роли ведущего на радиостанции — ведет себя слишком легко и свободно, а говорит лаконично и по делу, но в тоже время его интересно слушать. Но с другой… Хану тревожно. Он давно не испытывал это чувство и уже даже почти забыл на что оно похоже, но сейчас безошибочно определил — это точно тревога. Ладони потеют, сердце стучит, а в горле растет ком. Жуткий дискомфорт, который он не испытывал со времен колледжа застал его прямо во время прямого эфира, а они еще даже не дошли до самой «интересной» темы. Что-то в этом Ли Минхо было пугающее, но Джисон не мог понять что именно. — Расскажи подробнее о своей работе, — Джисон отогнал от себя напряженные мысли и сосредоточился на эфире. — Я мог бы часами рассказывать о своей специальности, но, боюсь, мы все заснем от скуки, — он снова засмеялся, — будет лучше показать все на примере. — На примере? — вот сейчас Джисон, кажется, стал догадываться откуда растут ноги у его тревожности. Раньше он не замечал, но сейчас отчетливо рассмотрел хитрый блеск в глазах Минхо, а еще, кажется, увидел дьявольские рожки у него на голове. — Да, — Ли кивнул, — вот тебя, например, Джисон, интересуют какие-нибудь вопросы касаемо секса? Брови Хана поползли вверх одновременно с уголками рта молодого человека напротив. Вот же… Что в словах «не вовлекать меня в дискуссию и не заставлять говорить о сексе» было не понятно? Возможно у Минхо проблемы с английским. Или с головой. — Хм, даже не знаю… — Не стесняйся, можешь спрашивать что угодно. Сукасукасука. — Я не уверен… — Хан слышал свой голос со стороны и поражался. За два года работы он еще ни разу не звучал так робко. Однако, как бы не старался, увереннее голос не становился. — Брось, — черти в глазах Ли заплясали активнее, а сам он придвинулся ближе, впиваясь изучающим взглядом в Джисона, который в этот момент пытался развалиться на атомы и исчезнуть, — неужели ни одного вопроса? Сердце Джисона грозилось вырваться из груди и покинуть студию, возможно даже страну. Он метался взглядом по помещению и остановился на Чанбине, в надежде найти поддержку в глазах друга. Но вместо этого увидел там только неприкрытый интерес. Вот говнюк. Над его лучшим другом тут издеваются, а он стоит и увлеченно наблюдает, даже костяшку пальца прикусил, настолько ему было любопытно чем закончится этот кринж. — Возможно, тебя интересует секс не в традиционном виде? — продолжал наседать Минхо, облизываясь от удовольствия. Как его заткнуть, блять? — Я… — Как насчет… мужского секса? И в эту секунду оно и случилось. Джисон растерялся. Ни разу, за все время его работы, никогда такого не было. А сейчас он не знает, что сказать. Он опозорился, застрял, жесточайшим образом проебался. Он впервые не мог найти слов, поэтому открывал рот, как рыба, выброшенная на сушу, и хлопал глазами. Ли Минхо обманул его своим ангельским видом. Но сейчас Джисон точно понял, что он дьявол во плоти. Откуда он знает, что Джисон гей? Он ведь знает? Поэтому упомянул секс между мужчинами, ведь так? Может не стоило так откровенно его разглядывать? Хан никогда и никому (кроме психотерапевта, разумеется) не говорил, что он гей. Даже Чанбину. Он этого не стеснялся — спасибо его любимому психологу — просто не было случая сказать. По крайней мере Джисон так думал. Ну да гей, и что? Ничего такого, но делать каминг-аут в прямом эфире он все равно не планировал, поэтому страх сковал все тело и парализовал клетки мозга. Минхо внезапно засмеялся: — Ладно тебе, Джисон, расслабься, — он откинулся на спинку стула и пронзительно посмотрел Хану в глаза, — просто шучу. Мои сеансы анонимны, поэтому, если надумаешь обсудить что-то, мы встретимся индивидуально. Джисон нервно выдохнул и заметил, что Ли-дьявол-Минхо подмигнул ему. — Да, мне в целом нечего спрашивать, знаешь, — выдавил он из себя наконец, — но, признаю, на самом деле ты застал меня врасплох. — Ох, прости, Джисони. Джисони??? — Мы можем перейти к вопросам, если ты не против? — спросил Хан, возвращаясь к реальности и переводя взгляд к ноутбуку, где, вау, была уже целая куча вопросов, — итак, «подскажите, пожалуйста, что если я…» — Джисон громко сглотнул и расширил глаза. — Да-да? — заинтересованно спросил Минхо. — «Что, если я не умею делать глубокий минет, но мой парень очень настаивает?» — дочитал он предложение. Голос при этом с каждым словом звучал все тише и тише. Какой пиздец. Вопросы все как на подбор. Тема секса действительно заинтересовала слушателей, что с одной стороны хорошо, но… — О, ну это вполне распространенная ситуация, — спокойно ответил сексолог, ни на грамм не смущенный откровенным вопросом, — для начала тебе нужно определиться, хочешь ли ты сам этого? Если твой ответ «да», в таком случае тут поможет только практика. Верно, Джисони? Когда, блять, закончится этот кошмар? — Наверное, — Хан облизнул пересохшие от нервов губы и снова взглянул в ноутбук, выискивая там более менее приличный вопрос, но все были до жути откровенными, — вот еще один — «Мой парень предложил мне анальный секс, но я не хочу, что делать?» — В отношениях главное — это комфорт. Если тебе не нравится и ты не хочешь — скажи прямо, не нужно игнорировать свои чувства и причинять себе неудобства. Если делать только то, что хочет твой партнер, но при этом ты сам не будешь получать удовольствие, ничего хорошего не выйдет и ты скорее разочаруешься и замкнешься в себе. А если ваши вкусы настолько не совпадают, то может вам вообще не по пути? — Минхо толкнул язык за щеку и уставился хитрым взглядом в Джисона, — хотя многим анальный секс очень даже нравится. Ты со мной согласен, Джисон? Джисон что-то невнятно промычал и отвел взгляд. Зачем он продолжает это делать? Нравится смущать людей? Ну точно дьявол. — «Как можно попасть к вам на прием, Минхо?» — зачитал Джисон единственный целомудренный вопрос из кучи похабщины. — О, вы можете написать мне в инстаграмм. Ти, точка, линосаурус. Подписывайтесь, иногда я делюсь полезной информацией, ну и выкладываю личные фотографии естественно. Джисон зачитал еще парочку вопросов и наконец закончил эфир. Оставшаяся часть программы прошла не менее напряженно. Все вопросы вводили Хана в краску, но нисколько не трогали Минхо, что напрягало. Разумеется, это издержки профессии и разговоры о сексе не смогут его смутить. Джисон это понимает. Чего он не понимает, так это почему этот дьявол каждый раз бросает в его сторону какой-нибудь комментарий? Нельзя просто ответить на вопрос и всё? Джисон ерзал на стуле и пытался не встречаться взглядом с хитрыми глазами Минхо, но тот все время обращал на себя внимание и явно этим наслаждался. Как только эфир был завершен, Джисон включил подборку треков, резко поднялся с места и вышел из студии записи, сразу встречаясь с виноватым взглядом Чанбина. — С тобой, — Хан указал пальцем на друга и свирепо в него зыркнул, — я разберусь потом, но сначала, — он развернулся и теперь указал пальцем на выходящего из студии Минхо, — ты! — Воу, — Ли поднял руки перед собой, мол «сдаюсь», — что такое? По-моему, все прошло супер. — Супер? — Джисон усмехнулся, — что было не ясно? Не вовлекать меня в эти твои пошлые разговоры! — Ты отлично справился, Джи, — вклинился Чанбин, но как только увидел на себе разгневанные глаза друга тут же опустил голову и сделал шаг назад. — Ты невыносимый говнюк, Ли Минхо, — продолжил Джисон, но сексолога похоже совсем не огорчали слова парня, а наоборот веселили, — что смешного? — Ты так мило надуваешь щеки когда злишься, — ответил молодой человек, сдерживая улыбку. Джисон открыл рот в изумлении и замер. У этого кретина еще хватает наглости говорить ему такое прямо в лицо? Он совсем с головой не дружит? — Поверить не могу, ты действительно дьявол, — прошептал Хан. — Что? — Минхо наклонился чуть ближе, поскольку не расслышал слова парня. — Не важно, — Джисон отмахнулся и сел на кожаный диван, который стоял напротив окна, — знаешь что? Мне все равно, что ты думаешь. Эфир закончен, значит ты свободен. — И что? Ты даже не расстроен? — Минхо оттопырил нижнюю губу. — Расстроен? — Хан снова усмехнулся, — да я счастлив, что не увижу тут больше твою самодовольную рожу! Он демонстративно отвернулся и достал телефон, намекая парню, что не желает и дальше продолжать этот бессмысленный диалог. Краем уха он уловил как Минхо что-то сказал Чанбину, а затем ушел из студии не попрощавшись. Отлично. Вечер унижения подошел к концу, самое время расплатиться с предателем по счетам. Джисон убирает телефон и оборачивается, чтобы обрушить весь свой гнев на товарища и замечает как тот сложил руки в умоляющем жесте и встал на колени. — Джи, — начал Чанбин, — мой самый лучший, самый любимый друг… — Не смей! Ты не имеешь права называть меня своим другом, предатель! Чанбин подполз ближе и уткнулся ему в колени головой: — Я куплю тебе все клубничные милкшейки на свете, только не злись. Ну как Джисон может злится на этого ненормального? Он ведь понимает, что тот не делает ничего со зла. В основном он делает все из-за своей тупости. Но на это долго злиться не получается. — Ладно-ладно, — Джисон оттолкнул от себя друга и закатил глаза, — я не злюсь, только не липни ко мне. Чанбин заулыбался во все тридцать два и резво сел рядом на диван: — Может расскажешь, почему ты так среагировал? Я никогда еще не видел, чтобы ты растерялся на эфире. Джисон тяжело вздохнул и прикрыл глаза, откидываясь на спинку дивана. Видимо, сегодня у них по плану вечер откровений. — Потому что я, — он сглотнул и тихо добавил, — девственник. Чанбин, который, судя по всему не расслышал, что сказал его друг, наклонился ближе: — Что? — Девственник я! — заорал Хан ему в самое ухо, из-за чего друг отскочил и сморщился. — Чего? — он засмеялся, — у тебя же был секс, я точно помню. — Не было, — Джисон отвел глаза, поскольку понимал о чем именно говорил его друг, хотя раньше они и не поднимали эту тему. — Но, тогда на вечеринке… Когда им было восемнадцать, Чанбин, Джисон и еще пара их друзей из колледжа пошли на вечеринку в доме братства. Выпивка, громкая музыка, куча студентов — веселье било через край. Тогда они дали друг другу обещание, что никто из них не уйдет с вечеринки девственником. Звучит как сюжет глупого фильма, но на тот момент им казалось, что жизнь крутится только вокруг секса. Джисон тогда выпил не мало, но недостаточно для того, чтобы полностью избавиться от своих загонов, коих в тот период его жизни у него было большое количество. Грузные мысли по поводу ориентации, по поводу жизни после колледжа, по поводу оценок… Все это навалилось в один момент, поэтому Джисон уже отчаялся и просто сидел в стороне. Он, конечно, присматривался к парням на вечеринке, но так и не решился сделать первый шаг, так что подумал, что с вечеринки он уйдет таким же девственником, каким и пришел, пока не случилось это… Джессика Палмер — девушка с их курса всегда проявляла к нему интерес и даже не скрывала этого. Поскольку других вариантов, по прежнему, не было, а он все так же хотел испытать на себе все прелести взрослой жизни, Джисон без колебаний пошел с ней на второй этаж, когда она бесстыдно потащила его за собой, и заперся в комнате, предвкушая соблазнительное завершение вечера, только вот… — Ничего не было, — говорит он тихо и открывает глаза, наблюдая за неоднозначной реакцией друга, — у меня не встал. — Как, но… — Чанбин хмурился, явно переваривая новую информацию, — но вы говорили всем… — Да, она попросила сказать, что у нас был секс, не знаю почему, — Хан пожал плечами, — но его не было. — Воу, — Чанбин отзеркалил позу друга и откинулся на спинку дивана, — то есть, у тебя не было секса? — Мгм. — Потому что у тебя не встал? — Мгм. — Почему у тебя не встал? — недоумевая, повернулся Чанбин. Джисон тяжело вздохнул и поморщился. Видимо, пришло время и для каминг-аута. Ну, рано или поздно этот момент бы наступил, так что смысла тянуть больше нет. — Потому что я гей. — Потому что ты гей, — тихо повторил Чанбин и кивнул, затем, когда до него дошел смысл сказанного, он расширил глаза и выпрямился, — ты гей? — Да, Чанбин, я гей, — раздраженно буркнул Джисон, — будем мусолить эту тему дальше или я могу уйти и запить свое горе? — А почему ты раньше не рассказывал? — возмутился друг. — Ну, ты никогда не спрашивал и вообще, — Хан скрестил руки на груди, — зачем мне об этом рассказывать? — Может, потому что я твой лучший друг? — Чанбин, судя по выражению его лица, был крайне возмущен, — я ведь таскал тебя на все эти двойные свидания с девушками! — Я думал, тебе нужна была поддержка, — нахмурился Джисон. — Мне? — друг усмехнулся, — я это делал для тебя, думал, ты сам не можешь найти себе девушку, поэтому помогал тебе. — Оу. — А оказалось, ты вообще за другую команду играешь, — Чанбин вздохнул, — чувствую себя идиотом. — Так ты и есть… — Джисон осекся, заметив, как друг на него покосился, — да брось, ничего страшного, — он похлопал Бина по плечу, — ну, в общем, теперь ты понимаешь, почему я не хотел участвовать в этой клоунаде. — Ты про эфир? Хм, слушай, — Чанбин принял задумчивый вид, — а ведь Минхо у тебя спрашивал что-то про геев, да? Думаешь, он догадался? — Думаю, что он дьявол и просто любит изводить людей, — Джисон сжал губы, когда перед глазами возник образ красивого идиота, — забей. Главное, что я больше никогда его не увижу. — Ладно, — Чанбин, кряхтя, поднялся с места и подошел к микшеру, — пора закругляться. Джисон посидел еще немного и отправился домой, предвкушая спокойные выходные в своей уютной квартире, где он наконец сможет отдохнуть от тяжелой недели.

***

Отдохнуть не получилось. Все свободное время Джисон продолжал прокручивать в голове злосчастный эфир и хитрую ухмылку Ли Минхо. То и дело Хан думал о том, как все могло произойти, не слови он тогда панику. Мысли по типу «надо было ему вот так ответить» настолько изводили парня, что он не мог уснуть и ворочался в кровати до поздней ночи. В воскресенье пришлось позвонить психотерапевту и рассказать о своих переживаниях. Слова доктора действительно помогли. Неважно, какая произошла ситуация, в любом случае она не может быть однозначно плохой или однозначно хорошей. Все, что мы чувствуем — есть отражение нашего собственного «я». Иными словами, мы сами выбираем, как реагировать на события в жизни. Джисон выбрал злость и негодование, поэтому продолжил загоняться, а мог бы выбрать другой путь и забить. Хоть головой он это и смог осознать, сердце продолжило твердить, что ситуация из ряда вон. Ну вот за что ему это всё? Говорят, что жизнь состоит из белых и черных полос. Джисон в корне с этим не согласен. Он считает, что существует гораздо больше оттенков. Например, период своей школьной жизни он мог бы охарактеризовать как сплошное серое пятно. Тогда у него совсем не было друзей. Дом — школа, школа — дом. Такой была его жизнь. Поступив в колледж, парень решил, что пора меняться. Менять себя и свою жизнь. Смотреть на мир другими глазами. Поэтому пошел к психотерапевту, чтобы найти ответы и изменить ситуацию. И это помогло. Он нашел друзей, стал вести активный образ жизни. Голова, которая была раньше забита только самокопанием и депрессивными мыслями, наконец стала просветляться, как и серое пятно, которое постепенно стало светлее и к двадцати двум годам его жизнь наконец стала полностью белой. Принятие своей гомосексуальности тоже изрядно пощекотало нервы Джисону, но даже с этим он сумел справиться. В основном, помогло то, что в его окружении были спокойные и понимающие люди, которые, он уверен, приняли бы его легко, если бы он рассказал. Работа на радио стала любимым занятием, хотя несколько лет назад он себе такое и представить не мог. Все шло просто замечательно. И тут бац. Снова сплошное серое нечто. Жизнь не должна крутиться вокруг одного позорного момента, ведь так? Ну, испытал небольшой стресс. Ну, навалил чуток кринжа на эфире. До конца жизни теперь это вспоминать? В общем и целом, Джисон, не без помощи психотерапевта, отогнал от себя навязчивые мысли и снова сосредоточился на работе, подготавливая новый материал. Он не знал точно, выкинет ли Чанбин еще какую-нибудь дурость и не позовет ли он очередного гостя на эфир, но в любом случае, в этот раз Хан точно не оплошает. Никакой тревоги. Никаких проблем. — Джи! — Чанбин радостно подпрыгнул со стула и подбежал к вошедшему другу, схватив его за руку и потащив к компьютеру, — взгляни сюда. На мониторе красовался график, который Джисон знает наизусть, однако в этот раз он в корне поменялся. Не было никаких красных цифр, которые показывают упадок аудитории, наоборот, все было зеленым, а линия активности взлетела вверх. — Это что? — Джисон присел рядом и уставился в компьютер, не в силах поверить в то, что он видит, — с чего такой скачок? — Это после вашего эфира с Минхо, — радостно объяснил друг, — а теперь смотри сюда. Он открыл твиттер и показал кучу новых отметок и уведомлений: — Вы в топах Твиттера. — Мы? — Джисон удивленно распахнул глаза и начал пробегаться по самым популярным твиттам, — что еще за «минсоны»? — Название вашего пейринга, — ответил Бин, не скрывая своего счастья. — Погоди, — Хан отвернулся от экрана и нахмурился, — нашего «чего»? — Пейринга, проще говоря «пары», — ответил такой знакомый и такой раздражающий голос, — никогда не слышал о шипперах? Джисон резко развернулся и не смог поверить своим глазам. В проходе, облокотившись о дверной косяк, стоял Ли Минхо. Парень снова стрелял хитрым взглядом и ухмылялся. — А он тут что делает? — взвизгнул Джисон и уставился на друга, который виновато улыбнулся и протянул милкшейк. — Прости, — запищал Чанбин и поклонился, — вы так понравились слушателям, поэтому я решил, что было бы здорово, если вы поработаете еще немного вместе. — Чт… Ты решил? — Хан чуть не подавился воздухом от возмущения, — а меня спросить забыл? — Да ладно тебе, — Минхо вальяжно прошел в помещение и уселся на диване, — поработаем вместе, ничего ведь страшного, м? Джисони? Ничего страшного? Да это катастрофа. Джисон только избавился от негатива, как вдруг жизнь подкидывает ему новое испытание. Работать в паре с этим дьяволом? Да ни за что! — Нет! — Джисон встал с места и злобно запыхтел, — я не буду с ним работать! — Ну Джисон, — Чанбин захныкал, — Минхо пообещал, что больше не будет такого, как в прошлый раз, да, Минхо? — Конечно-конечно, — парень толкнул язык за щеку и выставил руки перед собой. — Да он же врет тебе! — Джисон поверить не мог, что Чанбин так легко верит этому дьяволу, — ты разве не видишь? — Джи, — противно потянул Чанбин и усадил парня на стул, — взгляни сюда. Он указал на монитор, где мелькали разные твитты: @slaaaay_girl: «ОМГ, минсоны такие милашки. Кто-нибудь сомневается в их химии?» @birdy328: «Минсоны — канон, теперь эта передача моя любимая🥰» @iloveonedirection3333: «Все быстро слушать «ДвеккиФМ», наша парочка не оставит равнодушными!!!» Хан читал каждый твитт и глаза его становились все шире и шире. Будто жизнь смеется ему в лицо. Он ведь мечтал о том, что однажды их радиостанция станет популярной и люди начнут её обсуждать. Но он даже в самых больных фантазиях не смог бы себе вообразить из-за чего именно это случится. Его и Ли Минхо считают парочкой? Какую химию они там разглядели? — Это какой-то сюр, — выдавил он из себя, откидываясь на спинку кресла, — почему люди это делают? — Может люди гораздо более проницательные, чем ты думаешь? — слащаво спросил Минхо. — М? Мне показалось, или был какой-то звук? — Джисон театрально посмотрел по сторонам, старательно избегая того места, где сидел сексолог. — Джи, это ведь именно то, о чем мы мечтали, — умоляюще вытянул губу Чанбин. — Не знаю о чем мечтал ты, но в моих мечтах точно не было никого по имени Ли Минхо. — Ты в этом уверен? — сексолог усмехнулся, — подумай хорошенько. — Чего блять? — Джисон не выдержал и зыркнул на самодовольного парня. — Разве я не похож на твою мечту? — тот развалился на диване и раскинул руки в стороны. Хан фыркнул и закатил глаза. Он схватил милкшейк и вгрызся в соломинку, жадно поглощая калории, чтобы мозг начал думать активнее. Однако, решение к нему так и не пришло. Есть ли у него теперь вообще выбор? Нужно было отказаться еще в первый раз, но теперь, когда куча людей ждет их совместный эфир, пути назад уже нет. Ему придется работать вместе с Ли Минхо.