с богом — против Бога

      Автомобиль останавливается в конце улицы напротив немаленького дома. Сквозь открытые окна уже слышно веселый визг маленького ребенка, периодический лай собаки, и приглушенные голоса взрослых. Стоило ему заглушить двигатель, как Святослава тут же распахнула глаза и сладко потянулась, издавая при этом какие-то писки. Артём белой завистью завидовал низкорослой девушке, которая спокойно вытянула ноги и расправила руки, щелкнув ему по носу пальцами.       Вампир только успел выйти из автомобиля и немного размять затекшую поясницу, как с участка выскочил Лёва, сломя голову несясь в его сторону.       — Да, у вас прям любовь. — маленький Череватый радостно хохотал, воображая себя не меньше, чем самолетом, пока вампир раз за разом подбрасывал его в воздух. Краснов безобидно фыркнул на её слова, позволяя сорванцу вцепиться пальчиками в подставленную руку и с удобством разместиться у него на плечах, болтыхая ножками.       — Лёва, дядя Артём устал, давай тебя папа покатает. — Лена бросает извиняющийся взгляд на лысого парня, но тот только отмахивает от матери бесёныша. Ребенок он и есть ребенок, а заручиться такой любовью святославиного племянника — лишний раз потешить своё самолюбие. К Сакову-то он опасается подходить.       — Да, все нормально. — Краснов силой отобрал у блондинки сумку с продуктами, оставив ей только общий чемодан с вещами, при этом наградив таким злобным взглядом, что на девичьих щеках проступил едва заметный румянец.       Святослава вцепилась ему в локоть, глубоко вздохнула, и все-таки сделала шаг на придомовую территорию, закрывая за ними калитку забора. Вот и всё, теперь сбежать не удастся. Артём с интересом рассматривает ухоженный участок, подмечая группу людей, не первый час заседающую в беседке, и чернокнижника, облаченного в обычные спортивные штаны и майку, крутящего на мангале шампуры.       Становилось ясно, откуда у брата и сестры такая любовь к частным домам — променять простор и свободу на духоту и скованность городских квартир просто нереально после прожитых лет в такой махине. Вероятнее всего дом был отремонтирован совсем недавно, уж слишком он походил на жилище Влада и Лены, наверняка и один дизайнер проектом занимался.       Святослава помогает племяннику слезть с его плеч, а Артём диву даётся, насколько нежить сейчас молчалива. После обмена приветствиями с Леной, так и ни слова не обронила. «Па. Свята!»-чернокнижник мимолетно обернулся и бросил взгляд на женский силуэт, который медленно двинулся к выходу из беседки. Краснову стало не по себе от потемневшего взгляда блондинки, но он посильнее сжал ледяную ладошку в своей хватке, и слегка пихнул ее плечом.       Ну, что?       Спектакль начинается.        — Привет. — женщина лет пятидесяти одарила их обоих добрым взглядом, и Артём не нашел в нём никакого скрытого смысла.       Мать рада видеть дочь, при этом относясь к её кавалеру с явной настороженностью. Ничего необычного.       — Привет. — пришлось удержать при себе своё удивление от резко изменившегося поведения Череватой. По её рассказам, они могли смело друг другу в глотки вцепиться, но блондинка выглядит скорее виноватой, чем недовольной. — Мам, это Артём. Артём — Инна Фёдоровна.       — Приятно познакомиться. — карие глаза оглядели каждый сантиметр его тела, невольно захотелось почесаться, но Артём только добродушно улыбнулся, кивнув ей.       А глаза у Святославы материны, да и похожи они: обе невысокого роста, с пухлыми губами, и пронзительным взглядом, наверняка в молодости Инна была точной копией дочери. Хотя, правильнее наоборот.        — Вы же устали с дороги. Давайте, оставляйте вещи, и идём ужинать. — блондинка как будто только этого и ждала, дернула его за руку в сторону дома, бросая приветствие вышедшей на улицу Певчей.       Между двумя девушками чуть ли искры не трещали, но вот Краснов успел выкинуть руку и пожать протянутую ладонь Сакова, который придержал для них дверь. Явно Ира устроит тому разборки, а Святослава выжрет весь мозг Артёму ложкой, но двое мужчин так-то отдыхать приехали, договорившись «на земле», что все недовольства друг другом останутся в Москве. Да, и не хотелось семейства своих пассий в эту войну втягивать, разберутся уж как-то сами.       Святослава даже не оборачивается на него, ощущая затылком, что он идёт за ней. Она уже давно выработала для себя стратегию поведения с матерью: молчишь — не даешь повода; соглашаешься — не будет упреков; сиди себе и не отсвечивай, пока не позовут. Авось тогда обойдется без скандалов и последующих убийств. Покоя не давало всё произошедшее за день — испытание разбередило старые раны, потом еще и вампир влез туда, куда она никого привыкла не пускать. До кучи свалились воспоминания о жизни в их ебанном городишке.       Практически пограничный город, с населением меньше сотни тысяч человек. Каждая собака в округе тебя знает, и через одного каждый житель твой родственник. Всё на ладони, за несколько часов можно весь город пешком обойти, из цивилизации — парочка торговых центров, да не очень большой кинотеатр. Промышленный центр с самым грязным воздухом области. Молодежь в прямом смысле задыхалась, разрываясь между желанием уехать и уговорами родственников продолжить династию работников заводов.       Выбор так себе.       Святослава не любила дни, когда сюда приходилось возвращаться. Каждая такая поездка обязательно заканчивалась еще большим разочарованием. Девушка опять ощутила на собственной шкуре все черно-серые краски, которыми был разрисован родной город, а в воздухе так и сквозила безысходность.       Артем, молча, принялся рыться в чемодане в поисках более подходящих к отдыху на природе вещей, не в брендовых же шмотках ему щеголять, цепляя к себе ненужные взгляды проходящих по улице зевак. Он слишком хорошо знает, что происходит с теми, кто выделяется из общей толпы, а судя по улочкам, которые они успели проехать, город застрял во временном промежутке между двухтысячными и девяностыми.       — Всё в порядке? — блондинка вздрагивает от ощущения чужих рук на пояснице, но всё равно поддается назад, утыкаясь затылком в мужскую шею. Парню бы проигнорировать её состояние, оставив наедине с собственными мыслями, а он все равно пытается вытянуть из неё что-то.       Это и хорошо, но одновременно с этим до дрожи в коленках раздражающе.       — Да. — Череватая разворачивается в кольце мужских рук, прижимаясь ухом к мирно вздымающейся груди, и вслушиваясь в размеренный стук сердца.       Взгляд цепляется за стену за его спиной и нетронутые фотографии. Артём их явно заметить не услел, а мать не прикасалась к комнате детей, оставив все так, как и было до их отъезда. На картинках смеялись семнадцатилетние брат с сестрой: Влад пытался удержать спадающую ленту выпускника, а Святослава пыталась совладать с тяжелым букетом цветов, подаренным уже бывшей школьнице. Левее расположилась фотография повзрослевшего чернокнижника и Лены — самое начало отношений будущих мужа и жены. Дальше несколько портретов блондинки с одной из фотосессий, и единственный уцелевший снимок с тем самым несостоявшимся женихом.       Она помнит тот день. Вечер, если быть точнее. Парень пригласил её в кафе, чтобы отпраздновать годовщину отношений, и как в лучших романтических фильмах — от который Череватую тянуло блевать радугой — встал на одно колено и надел ей на безымянный палец дешевое колечко. Это сейчас Свята надавала бы самой себе по щекам, и даже не прикоснулась к серебру, а тогда она была на седьмом небе от счастья.       Фу, блять. Фу, нахуй        — Пошли вниз, а то Влад сейчас уже возмущаться начнёт, почему всё скинули на него одного. — стоило девушке выскользнуть из объятий, как вампир проследил за её взглядом, исследуя приколотые фотокарточки.       Черные глаза прищурились, остановившись на снимке, а самооценка даже соизволила повыситься — в отличии от этого типа, у Краснова шансов точно больше. Головой молодой мужчина понимал, что Святослава с ним, даже к родителям притащила знакомиться, немного не в том формате, как это обычно происходит, но привела же. Однако, желудок всё равно крутило от понимания, что в небольшом городке вероятность встретиться с причиной святиного херового настроения гораздо выше, нежели в Москве.       … — Да, пусть сидит. Мне не мешает. — Лена в очередной раз попробовала оторвать сына от вампира, но Лев будто суперклеем приклеился к парню и никуда не собирался уходить от одной из своих нянек.       — У меня складывается ощущение, что он по тебе больше скучает, чем по мне. — Артём широко улыбнулся, наблюдая за тем, как Свята пытается предотвратить встречу грязных детских ручек с его футболкой, но тут же осекает себя, скрывая заостренные белые клыки за губами.       Удивительно, что за прошедший час ни разу не зашло разговора об экстрасенсорных способностях участников Новой битвы. Сначала родители двух сестер донимали вопросами деревенского старосту, а тот пытался достойно выдержать этот натиск, всё больше располагая к себе скептично настроенного отца Ирины, а когда Саков заикнулся о том, что не планирует увозить Ирину в свои дебри, взрослый мужчина окончательно расслабился.       Здесь уже в игру вступила матушка его белобрысой головной боли: где жил? почему переехал? где учился? — Артём не успевал дыхание переводить, а Святослава только сжимала его коленку под столом всё сильнее.       Право слово, он так похож на маньяка?       Здесь, скорее, к Александру должны такие вопросы возникать.       Или на альфонса?       Святослава, конечно, шутила, что выглядит на его фоне невзрачной серой мышью, но моментально затыкалась, стоило Краснову продемонстрировать разницу в наполненности его гардероба.       Всё, как подобает.        У вампира на одной полке и трусы, и носки, и футболки — остальные десять заполнены женскими тряпками.       Артём с боем выбил себе три вешалки — остальные парочка десятков ушли в её распоряжение.       Дело дошло до того, что с последних реклам он приносил уже не один, а два пакета — один себе, один Святославе, клятвенно заверяя дизайнеров, что девушка выложит несколько постов в их образах. В такие дни наблюдать за ней было еще более приятно: в квартире царил настоящий хаос из разбросанных вещей, а блондинка сновала туда-сюда, решая, в чем ей идти на следующие съемки.       Даже график распланировала.       Причем вплоть до Финала.       — Слав, поможешь мне овощи порезать? — за столом переглянулись абсолютно все, исключая родителей Лены, Певчая невольно пихнула Краснова под столом от неожиданности, уставившись своими распахнутыми глазами на блондинку.       — Да, мам. — нежить поднялась из-за стола и обреченно двинулась за родительницей, бросая взгляды на такого же прихуевшего Влада. Неловкое молчание повисло за столом, которое послешил разрядить чернокнижник, пригласив мужскую половину на перекур.       Святослава продолжала строить из себя немую, активно орудуя полотенцем, желая поскорее избавиться от общества матери. Для чего ей понадобилось так срочно остаться с ней наедине, не иначе, как поучать сейчас начнёт. Слишком хорошо они знакомы — не родственники ли случайно?! — и женщина всегда обращалась к ней второй половиной имени только тогда, когда что-то случилось, и виновата в этом стопроцентно девушка.       Инна тоже молчит, тщательно намывая овощи и фрукты, изредка бросая взгляды на дочь. Вроде бы и была всё той же Святославой, но что-то упорно выбивалось. То, что она, как мать, никак не могла заметить и выцепить. Не для того, чтобы побольнее уколоть, чтобы помочь, совет какой-никакой дать. Столько раз она удерживала себя от звонка дочери, зная, что девушку он только разозлит. И вот сейчас она перед ней, и вроде ничего не мешает наконец-то нормально поговорить, а все равно слова застряли глубоко в горле, не имея возможности вырваться.       — У вас все серьезно? — Череватая хмыкнула. Еще бы она спросила о чём-то другом, сейчас эта тема самая безобидная и нейтральная, в отличии от большинства других.       — Не знаю. Пока всё идёт так, как идёт. — Инна покачала головой, берясь за нож и доску.       — Мне он показался немного странным.       — Все мы странные. — конечно показался. Мать наверняка смотрела выпуски и досконально изучила образ вампира, впрочем, как и Святославы. Интересно, она до сих пор считает, что ей не место в Битве?       — Я видела, что у тебя уже два белых конверта. Поздравляю. — блондинка кивнула, откинув затянутые в косы волосы на спину. Еще бы не поздравила — у Влада за весь двадцать второй сезон их всего два было, а она уже в шестом выпуске столько же имеет, и точно они не станут последними. Она вообще планирует фамильное проклятье разрушить и оставить за собой победу в своём первом сезоне, а там и до Сильнейших недалеко.       Вот выиграет, а Тёмочку отправит в Реванш, чтобы там конкурентов разносил и выбивал себе место рядом с ней в новом проекте. Самой как-то не очень хочется среди аутсайдеров возиться.       Слышал бы её сейчас этот самый Тёмочка.       — Свят, я что сказать-то хотела. — девушка выжидающе смотрит матери прямо в глаза, рассуждая, залезть ли ей в голову или не стоит. — Я много делала в этой жизни ошибок, и ты имеешь полное право обижаться на меня, злиться. Я просто хочу сказать, что тебя здесь всегда любят и ждут. Если не больше, то уж точно не меньше Влада.       — Хорошо. — видно, что ее ответ не принес матери успокоения. Она серьезно считала, что после стольких лет Святослава в моменте оттает и станет примером любящей дочери? Да, как минимум, лет девять понадобится, чтобы она хотя бы спать в этом доме нормально смогла.       — Что там происходит? — Инна поддается к окну, выглядывая на улицу, на лавочку, где расположились отъявленные курильщики. Правда дымил только молодой человек дочери и сват, в то время как сын вместе с женихом Иры стояли ближе к воротам, рассуждая о насущных проблемах.       Святослава подходит к этому же окну, и её будто ушатом ледяной воды обливают, когда она замечает, что взгляд Влада наполнился недовольством и был направлен на участок напротив. Перекрикивается еще с кем-то, кто продолжает оставаться для нежити невидимым из-за высокого забора.       Да и пусть бы перекрикивался, если бы вокруг фигуры Краснова не замелькала едва заметная темная дымка. Бесовщину призвал. Сам. В выходной.       Японский бог, что там происходит?       Череватая пулей вылетает из дома, а за ней так же стремительно шагает мать, еще больше нервируя заведенную нежить. Свята матерится сквозь зубы, когда запинается о камушек, торчащий из-под земли столько лет, сколько она себя помнит. Благо, что координация позволяет удержаться на ногах, а не позорно шлепнуться, до крови разодрав выглядывающие из-под воздушного платьица коленки.       Смеху-то бы было.       — Ты чё орёшь? — пять пар глаз уставились на появившуюся из ниоткуда девушку. И, если четыре взгляда она уже сегодня на себе ощущала, то о пятом предпочитала не вспоминать вообще.       Никогда.       Даже в кошмарах, пусть таковые ей и не снились практически.       — Святослава. Какими судьбами? — и голос блядский тот же. Прокуренный — хер ли, с десяти лет легкие травит, по две-три пачки в день выкуривая, — низкий, с нотками яда, которым можно полчище гадюк замертво свалить.       — По твою душу приехала. — Краснов продолжал терроризировать сигарету зубами, превращая фильтр в подобие кашицы, бросая взгляд на порядком озадаченную мать блондинки. Закралось смутное сомнение, что рожу этого мужика он уже где-то видел, но вот вспомнить никак не мог.       — Инна Фёдоровна, я за яйцами. Договаривались же. — женщина, кажется, вообще в осадок выпала от такой новости, моментально перебирая в голове их переписку.       — Тём, я же Кате сказала, что после праздников. — в голове моментально сложился пазл, а рука сама потянулась к бычку, отбрасывая его в сторону дороги.       Ах, вон оно что.       Святослава предупреждающе обвела взглядом и брата, и вампира, обещая кровавую вендетту любому из них, кто первым откроет свой рот. Благо, что Саков поспешно ретировался вместе с будущим тестем обратно к женской половине семьи.       Блондинка прямо сейчас дала себе зарок, что больше ноги её не будет в этом блядском городе.       Весь день намеки от судьбы получала, что нехер тут вообще делать, но нет же.        — Че, даже не обнимемся? Лет десять не виделись. — тот самый парень из видений и с фотографии — правда сейчас он ну вот никак не выглядел ровесником ни Владу, ни тем более Святославе — приветливо разводит руки, реально ожидая, что девушка к нему подойдёт.       И вот это чучело в нем ревность вызывает?!        — Восемь. И еще столько же бы не видеться.       — Череветая, ты сама дружелюбность. — Влад аж покраснел весь, и только вышедшая и позвавшая его супруга уберегла несчастного от моментальной порчи на понос. — Кстати, Артём.       Краснов изогнул бровь, с каким-то отвращением поглядывая на протянутую ему руку. А парень мужик явно руками работает — все в мазуте, хотя и видно, что попытки отмыть все-таки принимались. Видимо у Инны Фёдоровны тоже какие-никакие, а способности все-таки были, иначе объяснить её исчезновение невозможно: Святослава хоть и походила на фарфоровую куклу, но раздражением от нее фонит так, что глаза режет.        — Бывший жених Святки. — а вот этого говорить совершенно незнакомому мужику было необязательно, мало ли на какого идиота нарваться можно. Девушка скривилась, и было непонятно от чего, то ли от факта из прошлой жизни, то ли от исковерканного имени.       — Угу. Артём. Муж Святославы. — брови тезки забавно приподнимаются, а на губах растягивается уж слишком неестественная улыбка, демонстрирующая пожелтевшие от сигарет зубы, и вампиру даже присматриваться не надо, чтобы сказать, что где-то у него явно парочки шестерок не хватает. А продолжит так лыбу давить, будет не хватать еще и передних.       Свята стиснула зубы, и вампир понял, что вероятность того, что он доживет хотя бы до утра медленно и верно стремиться к нулю. Нет, а вот, что она прикажет ему делать?       Договорились же — едут в гости, как среднестатистическая пара, которая друг от друга без ума, и жить не может без всяких розовых соплей. Артём едва слышимо цокнул и подмигнул застывшей девушке, возвращая взгляд к лицу этого товарища, буквально приковал его к месту, вкладывая в голову один небольшой морок — теперь для тёзки и на его пальце, и на пальце Святославы красуются обручальные кольца. Краснов слабо верит в то, что до этого момента он обратил внимание на их руки.       Загипнотизированная жертва вздрагивает, когда его окликает Инна, уже спешащая к ним с небольшим ведёрком яиц. Они ему точно после встречи с вампиром понадобятся. Женщина впихивает в руки незваного гостя то, зачем собственно он и пришел, желая избавить дочь от возможности созерцать любовь прошлого.       — А, может, тогда сходим завтра вечером, посидим где-нибудь? Пообщаемся. — Святослава уже открывает рот, чтобы закончить весь этот цирк, но Тёмочка решил, что маловато он еще наговорил своим длинным языком, соглашаясь на предложение тезки, нарочито показательно располагая руку на тонкой талии. «Скотина». — лысый парень только сильнее давит улыбку, ощущая, как в кожу впились стальные ногти, оставляющие небольшие вмятины в лучевой кости.       — Теть Инн, а чего вы не сказали, что Святка замуж вышла? Мы б поздравили, не чужие люди ведь.       На щеке уже задергался лицевой нерв, а на слишком удивленный взгляд матери девушка вымученно кивает.       Вот же блядское блядство!       Она ему язык с корнем вырвет и сожрать заставит!       … — Я действовал по ситуации. — Артём прикрывает голову от летящей затрещины и вскакивает с кровати, пытаясь, как можно тише перемещаться по комнате — все уже спят и десятый сон видят, пока нежить пытается убить то, что в принципе убить нереально.        — По ситуации?! Блять, по ситуации?! — ногти по касательной задевают щетинистую щеку, выпуская наружу несколько капелек крови. Святослава с тихим рыком бросается за ним, сверкая абсолютно чёрными глазами в темноте комнаты. Зрелище до усрачки страшное, но Артёму только смешно от всего происходящего.       — А чё я должен был сделать? Стоять и смотреть, как он тебя с говном мешает? — Череватая взяла секундную передышку, но потом опять бросилась к нему, прижимая за горло к стене и сдавливая его крепкой хваткой. — Согласись, это меньшее из зол.       — Правду сказать не хотел? Мы с тобой встречаемся, Краснов, ему бы и этого хватило! — мужские пальцы обвили тонкое запястье в попытках оттолкнуть от себя разбушевавшуюся нежить, но её гнев переломить сейчас ему не под силу.       — Не цивильно как-то. — слова уже больше на хрипы похожи, а она так и продолжает вдавливать его в бетонную плиту и даже отрывает тело от земли на несколько сантиметров.       — А назвать меня своей женой цивильно?! — запах свежей крови только сейчас доходит до затянутого тьмой мозга, и девушка рефлекторно облизывается, рассматривая бьющуюся на мужской шее венку. Перекусить и дело с концом.       — Звучит же. — сердечный ритм постепенно приходит в норму, и он уже может полноценно мыслить. Сглатывает накопившуюся слюну, замечая, как внимательно блондинка следит за движением кадыка.       Кожа покрывается мурашками, когда в районе ключицы мажет горячим дыханием, лишь бы полностью не сожрала, а так пусть кусается, сам знает, что нахуевертил делов. Ему еще завтра с чернокнижником объясняться, который вообще ни сном, ни духом о происходившем за забором.       Фиктивная свекровь его таким взглядом наградила, что моментально стало ясно в кого Череватая всем своим характером пошла — мог бы — сьебался бы, и только пятки сверкали.       Благо мать блондинки оказалась женщиной умной, тему эту не поднимала, пока не вытребовала от дочери объяснений, и на долю секунды её взгляд в сторону Краснова смягчился после того, как вампир отрыл в недрах чемодана собственный паспорт и продемонстрировал девственно-чистый лист с семейным положением. Артём бы мог обидится, что его кандидатура в роли зятя даже не рассматривалась, но ему доходчиво намекнули, что лучше замолчать на какое-то время и не нервировать и без того накрученную Святославу.       — Я тебя умоляю, завтра после ужина подправлю обоим память, и все будет нормально. — кончик языка мажет по ключице, оставляя за собой влажный след, а зубы цепляются за выступающую косточку — Опыт есть, Кислицыным проверено.       Вампир вздрагивает и едва слышимо скулит, когда острые клыки впиваются в кожу, голова тут же тяжелеет от теряемых миллилитров крови. Женская ладошка опускается на голую грудь — спать же собирались — и медленно ползет ниже, обводя каждую линию татуировок. Мужчина уже слишком отчетливо ощущает, как немеют сначала руки, а спустя несколько секунд он начинает сползать по стеночке не в силах удержаться на ногах, и в этот же момент Святослава отрывается от ночного перекуса, поднимая на него свои бездонные глаза.       Возможность здраво мыслить у него исчезла еще несколько недель назад, когда он сам себе признался, что не хочет считать Святославу способом достижения целей. Он отпустил это желание, полностью отдавшись во власть своим чувствам и оставив их договоренности на совести Череветой. Наиграется — выкинет, будет так же больно, как и всегда, но он справится.       Справлялся же до этого.       Может поэтому он огромными шагами скачет к пропасти, готовя себя к одному единственному исходу? Глупо же съезжаться с человеком спустя чуть меньше месяця знакомства, они вообще-то Иру осуждали как раз таки за такие опрометчивые действия. И сами же точь-в-точь повторяют их сценарий.       Так может не так уж Певчая и глупа?        — Не делай так больше. — постепенно тьма уходит, а радужка приобретает свой родной цвет молочного шоколада.       Она не скажет ему, насколько глупой себя почувствовала в тот момент, когда он выдал эту фразу про замужество. У Артема наверняка сложилось впечатление, что она просто нашла ему замену, а чтобы позлить бывшего еще больше — еще и с именем таким же. Только вот сегодня Святослава поняла, что стоило встретиться с ним еще раньше, чтобы окончательно убедиться — как же ей повезло не родить от этого недоразумения.       Поблагодарить его что ли?       Оставался открытым один единственный вопрос — какого хера его вообще нелегкая занесла на их улицу? Вроде никому неизвестно в каком именно городе Череватые родились и выросли, чтобы слить в сеть. Да и они не говорили, что планируют родные пенаты навестить, если только мать не упомянула где-то в разговоре с артёмовой женой — они же вроде в одном магазине работают. Тогда еще непонятнее становится, как нынешняя к бывшей отпустила и не проконтролировала ситуацию.       Неужто не боится, что московская красотка решит стариной тряхнуть и вернуть себе непутевого кавалера?        — Не буди во мне зверя. — Святослава со свистом выкидывает вампира из своей головы. Что за манию взял чужие мысли читать?       — Ревнуешь? — на пухлых девичьих губах растягивается улыбка, а в глазах черти заводили хороводы.       — Ревную, Череватая. Пиздец, блять, как. — вампир опускает руки на тонкую талию, прижимая к себе воспротивившуюся девицу. — К мужику, у которого семья, который выглядит, как ровесник моего отца, а еще успел в двадцать шесть лет обзавестись пивным пузом. Самому даже смешно.       Длинные ноги сходятся у него за спиной, а руки удерживают ее вес под бедра. Пусть расценивает его слова как хочет, ему настопиздело делать вид, что он не имеет на ней никаких прав и видов.       Имеет, блять.       И права, и виды.       — Ладно-ладно, муж. Объелся груш. — её скачкам настроения позавидует даже попрыгунчик. Девушка заливисто смеется, падая на кровать, и начинает задыхаться, когда сверху ее придавливает значительным мужским весом, а горячие поцелуи начинают покрывать каждый открытый участок тела.