Генри понятия не имел, как он оказался в такой ситуации. Хиллерска просто решила, что им нужно начать заниматься театральными постановками, и в итоге они поставили «Ромео и Джульетту». Генри даже не думал о прослушивании, но его учитель сказал, что это немного повысит оценку, что ему определенно было нужно. Итак, его взяли на роль дублера Ромео, и этого было бы достаточно. Да, это была главная роль, но от него не ожидалось, что он будет играть. Он просто будет рядом, если что-то случится, а этого не произойдет. Верно?
Абсолютная ложь.
Это было правдой, вплоть до тех пор, пока за три дня до начала представления Стелла, или Джульетта, не загнала его в угол в коридоре, как раз в тот момент, когда он возвращался с обеденного перерыва, с нетерпением превкушая как он сыграет в новую игру, которую Уолтер купил для консоля.
— Симон болен, ты Ромео, — сказала она.
— И тебе привет, Стелла, — саркастически ответил он, прежде чем до него дошёл смысл сказанных ею слов, — Подожди, что ты имеешь в виду, говоря «болен»? Разве он не может прийти, чтобы сыграть свою роль?
Она едва удостоила его взглядом, не отрывая глаз от телефона, — Ну, если ты хочешь, чтобы он заблевал всю сцену, чем он сейчас занимается дома…
Ей не нужно было заканчивать предложение, Генри знал, что это бессмысленно, ему нужно было выступить через три дня. Перед всей школой. И родителями. Ему конец.
— Да, ладно, — ему едва удалось отойти от девушки, прежде чем он помчался в общежитие. Он услышал, как Стелла кричала что-то о том, что репетиция будет в этот день в пять часов.
Ворвавшись в общежитие, он напугал Уолтера, который лежал на кровати и просматривал что-то в своём телефоне. Генри упал на кровать Уолтера, по большей части на самого Уолтера, и вздохнул, закинув одну руку за голову.
Уолтер, который хорошо его знал и знал, когда Генри вел себя слишком драматично, ради его же блага, вздохнул в ответ и спросил, — Что на этот раз?
— Симон болен, — пробормотал Генри.
Уолтер нахмурил брови, пытаясь понять, почему все так плохо. Ему, конечно, было жаль их друга, но он не думал, что это может вызвать такую реакцию у Генри. — И…? — он спросил.
Генри обернулся, все еще глядя на Уолтера, так что они смотрели друг на друга, случайно ткнув Уолтера локтем в бок, из-за чего мальчик выругался. — И, — начал он, — Симон должен был сыграть Ромео в пьесе. В эти выходные, чего он не сделает. Потому что он болен. Итак, это должен сделать я, — он посмотрел Уолтеру прямо в глаза.
— Ох, — сказал Уолтер, — ох, — повторил он, понимая, что это значит.
— Да, — прошептал Генри. Уолтер был единственным, кто знал о страхе Генри перед сценой и о том, как он волновался, даже думая об этом. Генри знал, что это странно, учитывая, что он с детства привык к вниманию и выступлениям. Тем не менее, он не мог избавиться от учащенного сердцебиения, пота или тряски рук каждый раз, когда ему приходилось выступать с презентацией перед классом, он даже не хотел думать о том, что произойдет на спектакле.
— Ну, — сказал Уолтер, пытаясь найти способ облегчить эту ситуацию для своего лучшего друга, — Ты уже знаешь слова, верно?
Генри уронил голову на грудь Уолтера. — Да, знаю, — пробормотал он.
— Итак, это примерно половина работы, верно? — Уолтеру внезапно захотелось провести рукой по волосам Генри. Он никогда этого не хотел, — Теперь нам просто нужно найти способ…
— Эй, — внезапно воскликнул Генри, снова поднимая голову и снова глядя на Уолтера, — не мог бы ты дать мне немного своих лекарств? — он выжидающе посмотрел на Уолтера.
Генри говорил о его таблетках от тревоги, те, которые ему прописал врач. — О, я не думаю, что мне следует это делать, — сказал Уолтер.
— Но, пожалуйста? — Генри начал смотреть на Уолтера своими щенячьими глазами: — Пожалуйста, солнце? — он надулся, ублюдок. Он знал, какой эффект произвел его взгляд на Уолтера.
Уолтер вздохнул, ему действительно не хотелось давать Генри таблетки, он понятия не имел, какой эффект они на него окажут. — Я подумаю об этом, ладно? —Генри, по-видимому, удовлетворенный, снова положил голову на грудь Уолтера. На этот раз Уолтер даже не подумал провести рукой по волосам Генри, он просто сделал это, — Если ничего не поможет, я дам тебе немного своих лекарств. Но я действительно думаю, что ты сможешь это сделать.
Генри только пробормотал что-то в ответ, он не отреагировал на то, что рука Уолтера зарылась в его волосы. Его волосы были мягкими. Уолтер мог бы так и заснуть, ему было вполне комфортно. Он подумал о том, как ему нравится тот факт, что он и Генри были такими близкими друзьями. Никто из их друзей не выглядел располагающими к такому, поэтому Уолтер даже не удосужился попробовать с ними это.
Через некоторое время он услышал тихий храп своего друга. Уолтер улыбнулся про себя, ему нравилось, что Генри чувствовал себя с ним так комфортно. Вскоре после этого Уолтер тоже заснул.
Их разбудил стук в дверь. Казалось, что где-то недалеко началась война. Уолтер попытался вскочить с кровати, но на нем лежала тяжесть, которая удержала его. Генри.
Голова Генри оторвалась от груди Уолтера. Выражение растерянности смешалось с чистой паникой, когда он искал телефон на прикроватной тумбочке рядом с ними.
— Ох, черт, — кричал он шепотом, — уже пять, я опаздываю на репетицию.
Он вскочил с Уолтера и его кровати, спрятав телефон в карман, — Генри! —Стелла закричала, — Генри, если ты не появишься передо мной в ближайшие десять секунд, я войду туда и… — Генри открыл дверь.
Уолтер не мог понять ни единого слова, пока Стелла продолжала кричать, а Генри начал извиняться. Дверь за ними захлопнулась. Уолтер уронил голову на подушку, он все еще чувствовал на себе запах Генри. Он задавался вопросом, не будет ли неловко снова увидеть друг друга после сна в одной постели. Им не было неловко. Друзьям обычно было?
***
Был уже поздний вечер, когда Генри наконец вернулся. Он рухнул на кровать Уолтера во второй раз за день, на этот раз Уолтер сидел за столом, только что закончив домашнее задание по математике. Может быть, между ними не было бы ничего странного, может быть, они и дальше продолжали бы дремать вместе. Нет, это не.
— Я. Сейчас. Умру, — сказал Генри, — И у меня даже не было времени сходить на ужин, — вопил он, — эти театральные ребята, они психи.
Уолтер усмехнулся, из-за чего Генри отправил ему хмурый взгляд. Уолтер схватил сэндвич, который собрал для Генри, когда был на ужине. Он знал, что у него могут возникнуть проблемы, если кто-то поймает его за выносом еды из столовой, но он знал, что Генри мог бы плакать и жалеть себя слишком громко всю ночь, если бы он не поел.
Кроме того, выражение его лица стоило всех рисков. — Ох, чувак, — Генри посмотрел на него так, словно тот спустился с небес, — большое спасибо, — последняя часть предложения была приглушена, так как рот Генри был занят сендвичем. Он с удовольствием жевал, пока Уолтер собирал портфель на завтра.
***
На следующий день, после того как Генри снова вернулся с многочасовой репетиции, они попытались подумать о вещах, которые могли бы помочь ему избавиться от страха перед сценой.
— Я думаю, что, возможно, нужно это записать, я имею в виду, я знаю слова… — Генри не выглядел таким уверенным в себе, когда говорил это.
— Послушай, — начал Уолтер, — ты можешь немного потренироваться передо мной и попытаться представить, как на тебя смотрит больше людей, если это имеет смысл.
— Стоит попробовать. Не могли бы вы прочитать для меня слова остальных?
— Конечно.
Они начали. Генри стоял посреди их комнаты и играл, а Уолтер сидел на кровати перед ним и читал текст. Но поскольку Генри приходилось двигаться во время сцен и он чувствовал себя глупо, разговаривая со своим гардеробом, Уолтеру пришлось стоять и передвигаться вместе с ним.
— О, тогда, дорогой святой, позволь губам делать то, что делают руки; Они молятся, дай же тебе, чтобы вера не превратилась в отчаяние. — воскликнул Генри.
— Святые не движутся, хоть по молитвам даруй, — Если быть честным, Уолтер понятия не имел, что происходит на сцене. Он никогда не видел ни фильма, ни пьесы, никогда не читал книгу. И он наверняка не понимал такого старого английского.
— Тогда не двигайся, пока я получаю эффект от своей молитвы, — Генри пошаркал и тихо сказал, — А теперь я целую ее, — он подошел к Уолтеру, чтобы поцеловать его в щеку.
Уолтер повернулся к Генри, — Извини, что, я не расслышал… ммф, — Генри поцеловал его. Он поцеловал его. Уолтер и Генри поцеловались. Глаза Генри распахнулись, а глаза Уолтера даже не закрылись.
— Мне так, очень жаль, Уолтер, — начал Генри, краснея, — я просто собирался поцеловать тебя в щеку, мы даже не говорили эту часть на репетициях, я…
— Нет-нет, извини, я пошевелил головой, — там было жарко? Всегда ли было так жарко, или это было просто лицо Уолтера?
Неловкая тишина окружила их, как только они замолчали. Не то чтобы это был их первый поцелуй. Они поцеловались во время игры в бутылочку несколько недель назад. По мнению Уолтера, это только сблизило их. Он не понимал, почему сейчас должно быть неловко.
Уолтер наблюдал, как лицо Генри становилось все более красным. Он всегда выглядел таким милым, когда краснел? Черт, он не хотел, чтобы Генри чувствовал себя неловко рядом с ним.
— Мы можем закончить утром? — спросил Генри после того, как ему показалось, будто они стояли там целую вечность, глядя куда угодно, только не друг на друга.
— Да, да, конечно.
Они быстро легли спать и пожелали друг другу спокойной ночи.
***
Уолтер даже простил Генри за то, что он разбудил его в семь утра в субботу, чтобы порепетировать еще, потому что он больше не чувствовал себя неловко рядом с Уолтером. Он не знал, что он будет делать, если это действительно станет неловким. Он не знал, что бы он сделал, если бы Генри узнал, что его не волновал поцелуй. Он не собирался это узнавать.
После целого утра, посвященного репетициям, каким-то образом Уолтер пошел с Генри на выступление, сидя в первом ряду импровизированного театра и наблюдая за ним.
Поскольку они не придумали ничего, что могло бы помочь Генри справиться с его страхом перед сценой, Уолтер пообещал ему, что принесет ему лекарства, если он почувствует, что они ему нужны. Он наблюдал, как Генри с легкостью разыгрывал сцены, повторяя их столько раз, сколько требовал учитель, даже ту, что с поцелуем. Уолтеру не хотелось подвергать сомнению чувство облегчения, когда он увидел, что они решили оставить поцелуй в щеку вместо настоящего.
Каждый раз, когда Генри останавливался на середине предложения или начинал ерзать руками, Уолтер один раз щелкал пальцами. Их знак. С тобой все в порядке? В течение дня ответы Генри сменились с двух на один, и Уолтер гордился им, хотя в седьмой раз его чуть не выгнали.
У всего актерского состава был ранний перерыв на ужин, чтобы у них было время еще раз надеть костюмы, — Как ты себя чувствуешь? Тебе нужны таблетки? — спросил Уолтер, когда они сели есть.
— Хм, — начал Генри, — не знаю, на самом деле я чувствую себя довольно хорошо.
— Замечательно! Я действительно горжусь тобой, понимаешь? — Уолтер мог бы поклясться, что кончики ушей Генри порозовели, когда он толкнул его плечом.
— Да, спасибо, я имею в виду, — Генри пытался подобрать слова, — я имею в виду, ты будешь наблюдать за мной, верно? Так что, когда у меня возникнет паника, я просто найду тебя и притворюсь, что мы в нашей комнате, — сказал он это так небрежно, что Уолтер задумался, имел ли он под этим в виду что-то еще.
Уолтер потерял дар речи. Ему нравилась идея, что Генри выступит специально для него. И еще, почему его сердце билось так быстро?
