Алкоголизм любви не помеха

      Не ясно, каким образом, но Цижэнь заставил Хуаня вернуться за стол и отменить вызванное такси. Сичэнь сейчас все еще выглядел как адекватный и слегка раздраженный человек - непорядок. Ебанашка Хуань, вернись, Усяню без тебя совсем плохо!       - Вэй Ин, я думаю, что тебе можно рассказать. - Ванцзи сейчас просто спасательный круг! - Это не очень приятная тема. Наши родители живут отдельно...       - Лучше бы они сдохли, - перебивает Сичэнь и отворачивается.       - Лань Хуань! Прекрати, - Цижэню одного только взгляда хватает, чтобы показать, что пора завалить ебало.       Но как-то Сичэнь это игнорирует. А Усянь считает, что охуенно все испортил. Вот тебе и семейные посиделки.       - А в чем я не прав? Я не хочу об этом говорить. Я не хочу говорить это Вэй Ину. Я даже слышать не хочу, что они все еще где-то кайфуют, два разведенных долбоеба.       "Это на него развод родителей так повлиял?", - Усяню не верится, что простым разводом можно настолько сильно травмировать ребенка. Ну не говорить же такие ужасные вещи о маме и папе.       Цижэнь закатывает глаза:       - Как ты мог понять, родители Ванцзи и Сичэня в разводе. Они живут отдельно и не общаются с детьми.       - Почему? - Вэй Ин сначала ляпнул, а потом осознал абсурдность своего вопроса - ну точно дебил.       - Потому что я против.       Вот это новости. Цижэнь препятствует общению родителей с детьми? Ну точно - очередной неадекват.       - Запретил не нам, а им, - произносит Ванцзи.       Хуань хмыкает:       - Будто они пытались. - Но потом говорит более спокойно. - Дядя заменил нам с а-Чжнем родителей. Если тебе так интересно, Вэй Ин, я расскажу. - Сичэнь закидывает ногу на ногу и складывает руки на груди. Выглядит совсем как большой начальник - такие люди Усяня заставляют чувствовать себя крайне неловко. - Они начали свои бесконечные разводы и примирения, когда мне было три. Это длилось два года. Они почти развелись, когда мать родила а-Чжаня. Каким-то чудом они прожили вместе еще полгода, но потом - окончательно разошлись. И пока они рыпались туда-сюда, я жил с дядей. Потом он взял опеку надо мной и младшим братом. А-Чжаню было всего полгода, когда эти конченные делили имущество и деньги. Им было насрать на меня и на него. Хорошо, что мой младший брат этого всего не видел и не помнит. У меня все.       Цижэнь даже злиться уже не хочет.       - В целом, если вкратце - то так и есть. Со стороны Хуаня все так и выглядело.       - А, точно, - Сичэнь даже пальцами щелкнул. - Дяде сорок семь, а мне тридцать два. Вопрос на смекалку, сколько дяде было лет, когда я родился?       Увянь понял - лучше ответить, иначе шампур в зад уже от Хуаня прилетит.       - Пятнадцать, - тихо произносит Вэй Ин вжимаясь в Лань Чжаня. Он-то точно защитит от своего старшего брата.       - И мне было пять, когда дядя взял опеку. - Сичэнь говорит все более резкими фразами. - Ты когда-нибудь задумывался в двадцать лет взять опеку над двумя детьми? При этом при всем, даже свою жизнь не устроив. Я помню, как было трудно, я помню, как приходилось таскаться со всеми этими бумажками, доказывая родство! - Он снова поднялся. - Но он делал это! Он посвятил нам жизнь! И я не хочу подбирать слова, отзываясь о тех хуемразях!       Хуань смотрел с такой злостью, что у него даже глаза слезились. Неожиданным поворотом стало то, что Цижэнь просто присел на край кресла, в котором расположился Сичэнь, и просто обнял племянника.       - Тише. Это просто рассказы. Твой брат этого парня весь вечер обнимает. Да и вспомни, когда это Чжань был так счастлив. Вэй Ин имеет право узнать.       - Да знаю я, - отзывается Хуань. - И я хочу домой.       - Так иди.       Сичэнь трет глаза и снова уходит. Но уже в сторону дома.       - Простите. Мне было просто интересно, я не думал, что...       Ванцзи наливает в бокал виски, что все еще оставался на столе, и подвигает к Усяню:       - Вэй Ин, брат отходчивый. Он никогда не злился долго.       - Братский комплекс? - Пытается шутить Вэй Ин.       Ну хоть что-то же должно сработать! Усянь просто умолял вселенную, чтобы это напряжение испарилось. И конечно же для этого следовало выпить.       А после того, как Цижэнь начал говорить - вообще напиться стало жизненно необходимым.       - Хуань буквально сбегал из дома. Ему было всего четыре, когда он впервые оказался у меня на пороге весь в слезах. И это происходило не один раз. Постоянные ссоры и переубеждения, кто кого лучше, очень травмировали его. После того, как я официально стал опекуном, мы с Хуанем примерно полгода ходили к психологу. Но куда больше ему помог его младший брат.       - Лань Чжань? Ему же и года не было, если я правильно понял.       - Вэй Ин, как много ты можешь назвать пятилетних детей, которые просыпаются по нескольку раз среди ночи, чтобы покормить младшего брата или встают рано утром для того, чтобы сменить пеленки? Сичэня можно назвать как угодно - странноватым, конченным, помороженным, но то, что ты называешь братским комплексом, вытащило его из той детской депрессии. Он нашел чуть ли смысл жизни в своем младшем брате и часто говорил о том, что никогда не бросит его так же, как их бросили родители.       - Мгм, - Ванцзи устроил голову на плече Усяня и тихо заговорил. - Брат пошел в школу позже, потому что занимался со мной дома. Он отводил меня в садик и забирал, потому что хотел помочь дяде. Пусть не все у него получалось, но он очень старался.       - Да, без Хуаня я бы точно не вывез, - соглашается Цижэнь. - Но иногда и Хуань был невывозим.       - И я начал учиться готовить в шесть лет, - добавляет Лань Чжань.       - Это да... Ну вот все хорошо, но эти его странные вкусы, - мужчина закатывает глаза.       Ванцзи кивает:       - Да. Я все еще не совсем понимаю, как он сам не травится.       Вэй Ин улыбается. Кажется, ситуацию можно считать разрешенной. Но все равно хочется извиниться перед Хуанем. Странный, ну просто до опизденения странный тип с ярко выраженным братским комплексом, может быть таким... Охуенным. Не смотря на таких родителей, не смотря на потерю мужа, Сичэнь живет настоящим и взаправду радуется жизни.       Это то, что стоит начать делать и Вэй Ину.       - Мы останемся здесь?       - Мгм. Дядя против ночных поездок.       Усянь смотрит в сторону дома. Неожиданно. Но гостеприимство Цижэня было приятным. Пока хозяин дома не заговорил:       - Хуаня не трогать, в комнате не трахаться.       Усянь вспыхнул от смущения. А Ванцзи даже в лице не изменился.       - Пойдем, я покажу комнату, - Лань Чжань, похоже, привык к подобным резким изречениям.       - Ванцзи, я не шучу, - бросает вдогонку Цижэнь.       Вэй Ин будучи полностью смущенным девственником оборачивается:       - Мы бы не стали в вашем доме...       - Я о Хуане говорил.       Блять! Ну что за люди?! Ну как можно быть такими?! Сначала ты рассказываешь трогательную историю, а потом запрещаешь трахаться в своем доме. Не удивительно, что у такого дяди такой племянник как Хуань! Уж точно - сама судьба наградила.