Сотни записок

Мама потушила свет, оставив ночник. Азриэль, боявшийся темноты, тут же юркнул под одеяло, с особенным старанием закутав ноги: в самой распространенной страшилке Подземелья «черная-черная рука» хватала зазевавшихся монстриков за пятки и утаскивала под кровать, после чего их никогда не находили. Раньше Чара смеялась над этим нелепым страхом брата, демонстративно высовывая босые ноги из-под одеяла или даже клала их на спинку кровати – а однажды и вовсе свесила на пол – но сейчас ей это уже надоело, да и после недавней простуды мёрзнуть совершенно не хотелось. Ночник в их комнате горел тоже из-за страхов Азриэля: он панически боялся темноты, хотя никто точно не мог сказать, почему или чего именно он в ней опасался, но после того, как он своим визгом разбудил весь дом (Чара шутила, что весь Новый Дом), перепутав книжный шкаф с чудовищем, ворующим сны, было решено оставлять в их комнате на ночь свет, слабый, чтобы не мешал спать, но достаточный, чтобы можно было разглядеть все, представляющее потенциальную угрозу детскому спокойствию и взрослому сну. Чара решила потянуться и выпрямила руки, сладко зевнув. С соседней кровати послышался короткий вздох, и девочка тут же перевела взгляд на брата. Тот буравил ее необычайно внимательным взглядом круглых, с пять золотых каждый, глаз. — Ты чего? – нахмурившись, спросила она. Азриэль ещё раз вдохнул и выдохнул, после чего указал рукой на стену над кроватью сестры. — Там... – прошептал он, и Чара посмотрела на стену. На ней красовалось темное пятно тени, отброшенной ее причудливо сложенными руками. — Там тень, – она пошевелила пальцами, и тень заплясала. Азриэль свистяще выдохнул – кажется, расслабился. Ей-Богу, ещё немного и шутки про страх собственной тени станут правдой. Девочка изогнула пальцы – и на стене появился силуэт заячьей головы. — Как красиво! – восторженно пропищал Азриэль, стараясь быть как можно тихим, чтобы не разбудить родителей, но и достаточно громким, чтобы в полной мере выразить свой восторг. — Зайчик-зайчик, где ты был? – шепотом пропела Чара, лёгким движением руки превратив зайца в волка, – Как-то зайца волк спросил, – и тут же на месте волка снова появился заяц и, для пущей реалистичности, дёрнул ухом, – Я на речке, волк, гулял, – заяц закивал головой в такт собственным словам, – Голубику собирал... Азриэль тихонько захлопал в ладоши, и Чара, остановив представление, села на своей кровати и изящно поклонилась, как это делали старшие в музыкальной школе. Азриэль кинул ей на кровать несколько маленьких плюшевых игрушек, так, как на сцену в конце выступления кидают цветы. — Смотри, как могу! – азартно ухмыльнулась Чара и изобразила руками... – бабочка! Азриэль захихикал, кажется, совсем перестав бояться. Чара сплела пальцы между собой – и бабочка полетела. — Здорово! – мальчик сел и спустил ноги с кровати, видимо, собираясь подойти ближе к сестре, но Чара тут же притворно ахнула и указала рукой ему под кровать: — Смотри, что это! Азриэль с визгом вскочил обратно на кровать, и Чара засмеялась. Юный принц показал сестре язык и надулся, скрестив руки на груди, но та совершенно не выглядела виноватой. — Страшный-страшный серый волк, – фальшиво запела девочка, сложив из пальцев волка, – Схватит и зубами щелк! — Чара! – обиженно проныл Азриэль, саданув рукой по одеялу, – Не смешно! С лёгким скрипом дверь отворилась, и дети моментально замолчали. На пороге стояла мама. На следующее утро они были оставлены без сладкого, а Чару посадили на домашний арест на неделю – за то, что пугала брата.