Fata Morgana

      Артём снова был в её квартире. Как? Почему? Зачем? Он ведь пообещал себе, что больше никогда сюда не вернется. Это место было буквально пропитано ею. Повсюду витал её запах, в каждом сантиметре узнавалась её рука. Артём буквально видел, как Регина ходила по квартире. Как открывала холодильник, доставая оттуда бутылку вина, как лежала на кровати, закутавшись в одеяло, и спала, тяжело дыша и жмурясь. Он почему-то был уверен, что ей не снятся хорошие сны. Только кошмары, в которых она из раза в раз падает в пропасть, на дне которой не было ничего. Только неизвестность и пустота, олицетворением которой она стала.       Артём понимал, что физически не мог быть здесь, но, по всей видимости, ментально он точно остался в её квартире. Рядом с ней. Это было настоящей пыткой, которую устроило ему подсознание. Вывернуло наружу одно из сокровенных желаний и издевалось над ним. Артёму даже показалось, что он услышал смех. Тихий, зловещий, шипящий, как гремучая змея, и абсурдно радостный. Это точно было издевательством. Насмешка, плевок в лицо, показание собственной слабости, которая внезапно появилась рядом с этой девушкой.       Больше всего на свете Артём боялся оказаться слабым. Это было то самое чувство, которое он страшился ощутить в себе с самого детства. Боялся понять, что он не Бог. Что он недостаточно хорош и в нем нет ничего. Что он — всего лишь пешка, возомнившая себя королем. Что его съедят и даже не подавятся. Это было бы унизительно. Такого бы он точно не выдержал.       Какая-то неведомая сила потянула его вперед. Артём был не в силе сопротивляться ей. Ему оставалось лишь покориться и последовать за ней, как преданный пес за своим хозяином.       Он оказался в её ванной. Белый цвет, который царил в этой комнате, ослеплял. Бил в глаза, и Артем на секунду подумал, что оказался в Раю. Но этого просто не могло быть. Квартира Регины — это далеко не Рай. Это её личное убежище, Чистилище, Ад. Стены её квартиры видели всё, что девушка проживала. Видели всю её боль, страдания и страх. Видели и молчали. Потому что не могли сказать. Потому что были всего лишь бездушными немыми бетонными стенами.       Артем не понимал, почему оказался именно здесь. Почему его подсознание воспроизвело место, в котором он не был ни разу. Почему не отправило его в её комнату. Он ведь должен быть рядом с ней. Лежать, обнимать, слышать, как бьётся её сердце и неспокойно вздымается грудная клетка от тяжелого дыхания. Очередная издевка разума? Что ж, он готов ему поаплодировать. Шутка удалась, была гениальной и великолепно исполненной. А теперь можно закончить весь этот цирк и позволить ему оказаться рядом с ней? Хотя бы во сне, потому что в реальном мире этого никогда не случится.       Но Артём не мог уйти. Его будто бы прибило к одному месту неизвестной ему силой и заставило мучатся, не имея возможности вернуться туда, куда всё его естество так тянулось.       Глаза сами переместились на белоснежную ванную. И тут он увидел её. Регина лежала в уже давно остывшей воде. На ней было бордово-красное ассиметричное платье, открывающее вид на длинную тонкую шею и хрупкие ключицы. Ткань обвивала её худое изнеможденное тело словно змея, искусившая Еву попробовать запретный плод. Оно было великолепно, и у Артема перехватило дух от того, насколько Регина была в нём красива. Её бледное лицо, которое он видел всего несколько раз, но этого хватило, чтобы въесться в память, скрывал многослойный макияж. Тонкий вздёрнутый носик слегка мерцал в ярком свете лампы, и без того видные всем скулы были идеально подчёркнуты. Почему-то закрытые ореховые безжизненные глаза украшали длинные острые чёрные стрелки, а на губах покоилась неизменная помада в тон платью. Оно было бордово-красным, поэтому Артём не сразу заметил, что и вода в ванной окрасилась в тот же цвет.       Кровь уже не текла из её запястий. Не падала в воду и на белоснежный кафель, окропляя его своими следами. Она засохла на глубоких порезах, что шли вдоль едва заметных вен. Регина не хотела, чтобы её могли спасти. Сделала всё правильно, не оставив ни себе, ни тому, кто бы мог ей помочь даже шанса.       Артём не верил своим глазам. Нет, этого просто не могло быть. Всего лишь очередная грязная жестокая игра его подсознания. Она не могла покончить с собой. Не хватило бы ни сил, ни решимости. Регина любила свою жизнь, хоть та постоянно подкидывала ей всё новые и новые сложные препятствия, и не рассталась бы с ней. Но то, что он видел перед собой, было слишком реалистичным. От того и ужасающим.       Артём хотел кинуться к ней. Дотронуться до уже холодного тела, в котором не осталось ни единой капли жизни, приложить ухо к груди и надеяться услышать едва ощутимые удары её сердца. Он желал встряхнуть потерявшуюся в собственном безумии девушку, сжать её тонкие плечи до синяков и хотя бы через боль достучаться до неё. Регина не могла быть мертва. Только не после того, как Артём понял, что она нужна ему.       Он попытался сделать шаг. Ничего не вышло. Какая-то неведомая сила пригвоздила его к дверному проёму в ванную комнату и заставила просто смотреть без возможности прикоснуться. Между ними было всего каких-то жалких пару метров, но Артём не мог преодолеть их как бы не пытался. Как бы не собирал все имеющиеся у него силы и не пробовал бороться. Он просто стоял и смотрел на мёртвое тело девушки, которое даже после смерти манило его, как магнит.       Одновременно так близко и точно также далеко — это была самая изощренная пытка, которую Артём когда-либо ощущал в своей жизни.       — Нравится? — Лаболас материализовался рядом с ним неожиданно. Возник буквально из-под земли и улыбался. Гадко, ехидно и до омерзения счастливо. Артём хотел было отшатнуться от него, но вспомнил о том, что не может двинуться с места и вынужден стоять на одном месте, точно мраморная статуя в Версальском дворце.       — Это ты с ней сделал? — ему хотелось кричать. Так отчаянно и неистово, будто бы на месте девушки, которая ещё совсем недавно не представляла для него совершенно никакой ценности, лежала его мать или сестра, но он сдерживался из последних сил. Никогда не стоило забывать о том, что Лаболас — переменчивый непредсказуемый тщеславный и при этом сильный демон, которому такая наглость уж явно пришлась бы совершенно не по душе.       — Я? — маленький мальчик, в лице которого так любил появляться демон, задорно радостно и совершенно по-детски рассмеялся. — Мне заняться больше нечем, как идти и вены ей резать? Сама с этим прекрасно справилась. Я лишь подтолкнул, — Лаболас подошел к мертвой Регине, чересчур аккуратно, будто бы боясь повредить хрупкое и древнее произведение искусства, взял её безвольную руку в свою и приветственно помахал вампиру.       — Зачем? Она ведь могла быть тебе полезной, — Артём на секунду забылся и сам не понял, как его дальние зубы до крови прокусили щёку. Только почувствовав металлический привкус во рту, он одернул себя, отводя взгляд в сторону, не находя в себе сил и дальше смотреть на то, как демон откровенно над ним издевался. Это не его привычка. Её. То, что так умиляло раньше, сейчас казалось настоящим кощунством. Чёртова ирония судьбы.       — Регина уже давно не так интересна, как она о себе думала, — мальчик отпустил её руку и та безвольно повисла на когда-то белоснежном, но теперь испачканном кровью, бортике ванной. Демон склонился над ней и провел рукой по щеке, заправляя тёмную мокрую прядь за ухо. В этом жесте была какая-то странная, необъяснимая нежность. Как будто бы демон действительно был способен на привязанность и испытал это, сам того не до конца осознавая, столько лет находясь за её спиной. Ему как будто бы было жаль расставаться с ней, но вся эта картина разбивалась о его безэмоциональные, равнодушные слова. — Ты мне нравишься куда больше, поэтому от лишнего звена в этой цепочке пришлось избавиться.       — Она не лишнее звено. Она — связующее, — Артём, даже не смотря демону в лицо, чувствовал, как тот довольно оскалился, и этот оскал в секунду разрушил образ милого маленькой мальчика, за личиной которого он так привык скрываться, обнажая его настоящее дьявольское нутро.       — Ты разочаровываешь меня с каждой секундой всё больше и больше! — Лаболас в следующее мгновение оказался прямо напротив Артёма и театрально вздохнул, сложив руки на груди. — Я-то думал, что твои мысли — просто следствие эмоционального потрясения, а ты действительно уже привязался к ней. Как-то слишком быстро, не находишь? — эмоции демона менялись с нечеловеческой скоростью. Безразличие, радость, разочарование, гнев. Он как будто бы каждую секунду надевал на себя всё новую маску, и Артём не понимал, где среди них настоящие эмоции. — Плевать на этого чертового демона, плевать на всё. Я боюсь потерять себя или обрести. Ты подрываешь все мои планы, мальчик. Я ведь поставил именно на тебя.       — Значит, ты всё это время был на моей стороне? — Артёма даже не удивил тот факт, что демон копался в его голове. Все мысли заняло лишь одно — у него были настоящие шансы победить, а он мог их так глупо упустить. А всё из-за какой-то девки, которая каким-то образом умудрилась пролезть сквозь его защиту и пошатнуть те устои, которые он выстраивал внутри себя годами. Как ей это удалось, он не понимал. Знал только то, что это была исключительно его ошибка. Минутная слабость, которая могла повлечь за собой крах всего того, к чему он так долго и упорно стремился.       — Запомни, я всегда на своей стороне, — Лаболас ухмыльнулся, ещё сильнее обезображивая детское милое лицо. В голове у Артёма вновь случился когнетивный диссонанс. Он даже спустя столько времени не успел полностью свыкнуться с мыслью о том, что перед ним далеко не ребёнок, а могущественный демон. — Твоя меня прельщает куда больше, но ещё одна такая оплошность, и чаша весов вновь склонится в её сторону. Я с ней столько лет, что могу предсказать её действия на три шага вперед. Регина перестала меня удивлять. С ней перестало быть интересно, а вот с тобой не соскучишься. Интересный вампирчик, — демон поднялся на носочки и потрепал Артёма по щеке, как какую-то дворнягу. Это было слишком унизительно, но он стерпел, не желая, чтобы Лаболас вдруг передумал. А тот действительно мог.       — Она жива? — с напускным безразличием спросил Артём, когда демон вдоволь наигрался. Тот лишь довольно усмехнулся, и картинка перед глазами изменилась.       Регина всё также лежала на кровати, обняв ногами одеяло. Девушка спала. Как он и предполагал, сон её был неспокойный. Накрашенные брови то и дело хмурились, а пальцы на подушке сжимали ткань. Артём невольно подметил, что она всё же высунула руку из-под одеяла, и не мог этому не усмехнуться. Свободолюбивая своенравная, но при этом иногда такая глупая королева. А ведь его забота была совершенно искренней, но Регина всё равно сделала по-своему. Высунутая из-под одеяла рука была сущим пустяком, только вот именно из таких мелких деталей складывается полный пазл.       — Жива и практически здорова твоя королева. Доволен? — Лаболас тихо фыркнул, внимательно наблюдая за тем, как Артём всматривается в спину спящей девушки. Как бы он не пытался скрыть от демона свои мысли, тот всё равно знал, что вампир испытал чувство облегчения, увидев её живой, а не с перерезанными венами в собственной ванной. И Лаболаса эта информация забавляла ещё сильнее.       — А что тогда было до этого? Твоя выдумка?       Где-то глубоко внутри Артём всё ещё хотел оказаться рядом с ней, но демон напомнил ему о главной цели. Вернул ему прежний смысл жизни, и он больше не намерен от него отступать даже на йоту. Артём больше не позволит Регине оказаться так близко, ведь тогда его мысли, в которых Лаболас хозяйничал будто у себя дома, могут снова вытеснить здравый смысл и стать совершенно реальными. Он этого не желает. Ему слишком привычен тот жизненный уклад, где есть его цель и ничего более на тысячи квадратных километров вокруг. Артём открыт к радикальным переменам, но именно эта вызывает в нем необъяснимый приступ страха. Страх — это слабость, которая приводит к весьма печальным последствиям. А Артём не слаб и никогда таким не будет.       — Почему же сразу выдумка? Я приоткрыл тебе одну из маленьких тайн её возможного будущего. Хочешь, могу показать несколько других? Как она, например, наглатывается снотворным и тихо умирает во сне или же сбрасывается с крыши своего дома и разбивается в лепешку на асфальте, — Лаболас говорил об этом спокойным будничным тоном, как будто бы размышляя о погоде. Артём, который обрёл возможность двигаться, повернул к нему голову, пытаясь найти хотя бы мимолётный признак того, что его это волнует. Не нашел. Демону было абсолютно наплевать на то, как именно оборвется жизнь его подопечной.       — Всё ведёт к одному? К суициду? — поинтересовался он, в глубине души надеясь услышать отрицательный ответ. Почему-то в голове зайцем проскочила мысль о том, что Регина не заслуживает всего этого. Что она достойна лучшего конца.       — Пока рядом с ней я, да. Жан Лафонтен говорил, что все дороги ведут в Рим. В её случае всё ведет к суициду, — в голосе демона на долю секунды появился намёк на грусть. В темных словно ночной сумрак глазах, которые смотрели на спящую девушку, проскользнуло некое сочувствие. Артём не заметил этого, погруженный в мысли о том, что теперь у него появился ещё один стимул всеми средствами забрать демона себе. Он хотел, чтобы у Регины появился хотя бы шанс на счастливый конец. Ей это было просто необходимо, и она этого точно заслуживала.       — И тебе не жаль? Ты видел, как она родилась, как росла, как ломалась. Неужели не испытал совершенно ничего? — это звучало глупо и даже абсурдно.       Демоны — далеко не люди. Они не умеют чувствовать, не привязываются. Им не важны человеческие жизни, ведь те были лишь платой за их услуги. Их средством выживания и процветания. Но Артём почему-то всё же рискнул и спросил. Потому что ему было интересно. Потому что он посчитал это правильным.       — Я свёл её отца с ума и довел до самоубийства прямо у неё на глазах, сделал всё, чтобы её повернутая на религии и Боге бабка ненавидела её, а матери было совершенно наплевать. Я позволил тому богатенькому обиженному человечешке её изнасиловать, а сейчас даю тебе одну возможность за другой приблизиться к ней и забрать то, что она ценит больше всего на свете. Я то и дело ослабляю печать и позволяю силе, которой она так боится, выходить наружу и медленно сводить её с ума. Я превратил её жизнь в ещё больший ад. И ты всё ещё думаешь, что мне может быть жаль? — Лаболас говорил чересчур серьезно, не сводя темных глаз с девушки, которая даже не подозревала, что всё это время во сне другого человека велась речь о ней.       Демон как будто бы спрашивал самого себя, так и не находя правильного ответа. Он не привык задумываться о том, что может что-то испытывать по отношению к той, которую обязался оберегать. Для него Регина была всего лишь игрушкой. Средством, хоть как-то разбавляющим его скуку. В другом ключе он никогда её не рассматривал. Слишком привык к тому, что в этом мире нет ничего, что могло бы для него что-то значить. Артём своим внезапным вопросом не пошатнул его отношение к девушке, но почему-то в голове демона проскочила мысль, что он как будто бы мог к ней привязаться. Что королева, которой он подарил трон, могла стать для него не только временной игрушкой, но и чем-то большим.       Лаболас терпеть не мог, когда что-то шло вразрез с его планами, поэтому предпочел не дожидаться ответа вампира, и просто выйти из его сна, стерев из него собственное присутствие. Артём, проснувшись следующим утром на диване в одном ботинке и пальто, будет думать, что ему на фоне событий прошлого дня просто приснился кошмар, заставивший его переосмыслить происходящее. Демон поменял ход игры так, как выгодно ему, но вопрос вампира так и не выходил у него из головы.       «Мне не может быть её жаль. Я не мог к ней привязаться. Это всего лишь человеческий бред, который не достоин моего внимания», — думал он, незаметно наблюдая за тем, как Регина просыпалась и с ужасом осознавала тот факт, что вампир снова оказался рядом в тот момент, когда был ей так нужен.

***

      Очередной день. Очередные съёмки готического зала, который для Регины будет одним из самых тяжелых за последнее время. Не то, чтобы все предыдущие были легкими, но этот обещал превзойти их всех. Девушка даже примерно предполагала по какому сценарию всё пойдет. Сначала, все одиннадцать экстрасенсов постоят около дверей в шеренге, будто бы пришли не на съёмки, а на первое сентября, после этого войдут в зал и Марат начнет соловьём заливаться о том, как рад их видеть, а потом он обязательно спросит у неё, что же случилось на испытании. Будет пытать навязчивыми расспросами до тех пор, пока она не удовлетворит его любопытство и не сделает шоу. Регина заранее придумала ответы на все его возможные вопросы и на всякий случай, переступив через собственную гордость и нежелание дальше общаться, обсудила это с вампиром, если тот решит встрять. А он обязательно это сделает.       — Добрый вечер, уважаемые экстрасенсы. На этой неделе вам предстояло очередное сложное испытание. Кому-то оно далось легко, а кому-то очень и очень тяжело. Регина, — девушка даже не вздрогнула, когда услышала своё имя, произнесенное ведущим. Только слегка равнодушно перевела взгляд от противоположной стены на него, ожидая дальнейшего развития событий, предсказать которое она сумела на следующее же утро после прошлых съёмок. — Как вы себя чувствуете? С вами всё в порядке?       — Да, Марат, со мной всё хорошо, — Регина, натянув на себя очередную маску, открыто и приветливо улыбнулась.       На душе же было просто невыносимо паршиво. Не от того, что она во второй раз пережила тот ужас, случившийся с ней два года назад, а от того, что не смогла справиться с эмоциями и позволила всем увидеть их. На операторов, участниц испытания, ведущую ей было совершенно на плевать, как и на то, что какая-то часть из этого со сто процентной вероятностью попадёт в эфир. Её волновал лишь тот факт, что она уже в который раз обнажила очередную свою слабость перед Артёмом, который почему-то вновь оказался рядом и помог ей. Была ли это извращенная насмешка судьбы или какой-то непонятный знак от неё — Регина даже не хотела в этом разбираться. Факт того, что каждый раз, когда ей было невыносимо плохо, Артём чудесным образом оказывался где-то поблизости и спасал её из той тьмы, в которую девушка окуналась с головой, не переставал быть таковым.       Она знала, что ей это играет только на руку. Что план с эмоциональной привязкой вампира работает, но Регина всё равно испытывала иррациональный страх приоткрывать дверь в шкаф, за которым скрывалась далеко не Нарния, а горы её потаённых скелетов. Девушка боялась, что в какой-то момент что-то в ней окончательно надломится, и игра, которую она вела, может обернуться против неё самой. Что привязанность станет не односторонней, а взаимной.       Регина не хотела быть зависимой от присутствия Артёма. Не желала, чтобы он каждый раз служил подушкой для её слез или успокоительным после очередной неконтролируемой истерики. Девушка не искала в вампире утешения или поддержки. Она не мечтала среди сотни запахов безошибочно определять кедр и розу. Регина не хотела и боялась всего того, что происходило между ними. Нужно было это как можно быстрее закончить, ведь рано или поздно мозг уступит своё место сердцу, и тогда всё, к чему она так долго шла, разрушится словно карточный домик от одного неловкого движения.       Регина ради собственного благополучия была готова идти на любые жертвы, кроме одной. Той, от которой зависела её жизнь.       — Что случилось с вами на испытании? Ваша истерика выглядела ужасающе и я, по правде сказать, безумно испугался за вас, — девушка чувствовала, что Марат лжет. Ему было всё равно на то, что она на какой-то момент времени буквально впала в приступ безумия. Лживый гадкий, противный ведущий, который всеми силами старался показаться в кадре идеальным. Регину от него воротило, как от запаха собственной бабушки, но она лишь снова улыбнулась. Ей тоже нужно было поддерживать собственную безукоризненную репутацию в глазах окружающих.       — То, что пережила эта женщина, просто ужасно. Это были слишком яркие и сильные воспоминания, которые я увидела и прожила вместе с ней. Я, как и любая другая девушка, боюсь, что такое однажды может случится и со мной. В этот раз мой страх оказался куда сильнее меня, поэтому вы видели то, что видели, — девушка говорила спокойно, как будто бы это совершенно её не касалось. Искусственная улыбка сошла с её лица в тот момент, когда она взяла слово, и вернулась, когда закончила свою заранее продуманную речь, в которой единственным моментом искренности стало признание силы собственного страха.       — Это действительно ужасно, — Марат сочувственно посмотрел на неё, и Регина сделала вид, что поверила. — Хорошо, что рядом с вами оказался человек, который поддержал и успокоил вас. Но почему вы сказали, что вам нужен именно Артём? — всё сопереживание в миг ушло с лица ведущего, сменившись хитрым прищуром, которым он одарил сначала девушку, а потом и вампира, по левую руку от которого она стояла.       — Я была в трансе, поэтому вывести меня из него мог только человек силы. С Артёмом мы случайно столкнулись перед тем, как я приступила к заданию, поэтому знала, что он ещё не мог далеко уехать, — очередная ложь быстро слетела с её губ, ведь перед заданием она не видела вампира и сама до сих пор задавалась вопросом, как он умудрился там оказаться. Спрашивать у него Регина не стала, как бы не хотела удовлетворить своё любопытство, потому что почему-то чувствовала, что правду он ей точно не скажет.       — Артём, действительно, а как вы оказались там так быстро? — Башаров переключил всё внимание на молчавшего всё это время вампира.       — Это очень смешная ситуация, — Артём усмехнулся, краем глаза заметив, как стоящая рядом с ним девушка внимательно прислушивается. — Если коротко, то меня почему-то заперли в туалете, а когда дверь всё-таки открыли ко мне подлетела ассистентка и сказала, что меня зовут на съёмочную площадку, — внезапно где-то очень близко раздался тихий ехидный смех. Он нахмурился, быстро осматривая весь Готический зал и пытаясь понять, кому принадлежит этот смех. Ничего похожего вампир не обнаружил, потому что все либо стояли с каменными лицами, пытаясь скрыть усмешку, либо смеялись в голос.       — Я надеюсь, тебе там понравилось, — Лаболас стоял точно за спиной Регины, хватаясь за живот и чуть ли не катаясь по полу от смеха. Ему явно нравилось смятение Артёма, вызванное его удачной шуткой.       — Безумно, — недовольно пробурчал он в своей голове и сложил руки на груди, наблюдая за тем, как демон после его слов начинает смеяться ещё сильнее. Артёму показалось, что это слишком мелкая пакость для такого, как он, но предпочел промолчать, накрывая своё сознание ментальным блоком. Но Лаболасу это не стало помехой. Демон с легкостью проник в мысли вампира и не мог не усмехнуться, узнав, о чём тот думал.       «Пакость, конечно. Для тебя же, дурень, стараюсь. А ты не ценишь», — фыркнул Лаболас, исчезая из поля видения вампира.       Ему сегодня захотелось посмотреть на съёмки экстрасенсов воочию. Увидеть людей, которые думали, что работают с силой и понять, кто мог бы стать реальной угрозой для его плана, но в который раз разочаровался, не найдя ничего интересного. Скучающе встал позади Регины и продолжил наблюдать из тени, в душе надеясь на то, что не зря тратит время и здесь произойдёт хотя бы что-то интересное.       — В любом случае, помочь своей сопернице, когда та была не в состоянии дальше проходить испытание и могла сегодня попасть в чёрный конверт, это очень благородный поступок, на который способен далеко не каждый. Окажись в такой ситуации, например, ваш заядлый противник Максим, вы бы поступили также, или за вашими действиями кроется что-то большее? — Марат заискивающе заулыбался, вновь переводя взгляд на всё ещё не отошедшую от внезапного раскрытия тайны и продолжающую тихо хихикать, скрывая это за ладонью, Регину       — Если бы меня попросили о помощи, то да, я бы пришел и сделал всё, что от меня зависит для каждого из стоящих здесь, — Артём не соврал. Может быть, совсем чуть-чуть приукрасил собственные слова, чтобы зрители ещё сильнее прониклись к нему. На мнение экстрасенсов и ведущего ему было совершенно наплевать.       — То есть, между вами ничего нет? — ведущий прицепился к этой теме, как клещ к Олегу Шепсу во время прохождения ширмы, и вампиру это стало действовать на нервы. До белой горячки было ещё далеко, но раздражать, как назойливый зуд при ветрянке, начинало.       — Может быть и есть, а может и нет — кому какая разница? Мы не в любовь пришли сюда играть, — встряла в разговор Регина, решившая, что лучше на этот вопрос ответит она, чем Артём, от которого за километр несло раздражением. Влезть ему в голову девушка, к сожалению, не могла, да и даром предвидения не обладала, поэтому взяла всю ответственность на себя. Ведь свои слова будет гораздо легче переврать в дальнейшем, чем чужие.       На этом тему её истерики и отношений с вампиром благополучно свернули, и Марат перешел к раздаче конвертов. Регина знала, что ни в одном из них её точно нет, поэтому расслабилась и просто тихо смеялась над тем, как экстрасенсы не могли отличить символы на дверях в туалет от окультических знаков. Если бы девушка работала в букмекерской кампании, то на этот раз поставила бы на Артёма. Насколько она знала, испытание он прошел с блеском, да и на участниц с ведущей после своего благородного, рыцарского поступка не мог не произвести ещё большее впечатление, поэтому белый конверт должен был достаться именно ему.       У Регины не было никакой зависти или желание превзойти Артёма. На последнем девушка ещё в прошлый раз поставила крест, а завидовать чьим-то успехам в сфере, где ты не умеешь ничего от слова совсем — глупо. Если он получит белый конверт, то она обязательно сделает вид, что безумно за него рада, когда на самом же деле ей абсолютно наплевать. Пока Артём тащит её дальше, то Регине всё равно, сколько у него белых конвертов. Главное, чтобы чёрный внезапно не прилетел.       Чёрного конверта вампир не получил. Но свой первый и не последний, как он сказал сам, белый вполне заслуженно оказался у него в руках. Девушка, вместе с остальными экстрасенсами, поаплодировала ему и персонально от себя улыбнулась. Не натянуто, не искусственно, а по-настоящему. Она даже сама от себя не ожидала, что способна на такое. Только вот недавние размышления снова вернулись в голову, и Регина быстро опомнилась, возвращая себе равнодушное выражение лица, надеясь, что Артём не видел признака её постепенно зарождающейся привязанности, факт которой она всеми силами пыталась игнорировать.       Дальше началось то, к чему девушка уже успела привыкнуть. Максим, которому, по всей видимости, стало скучно, начал вновь цепляться к вампиру. На такое ожидаемое поведение со стороны Левина, не справившегося с испытание, она только закатила глаза и сделала маленький шаг назад, чтобы эти двое могли ругаться не через неё, а исключительно друг с другом. Как сказала однажды Гермиона Грейнджер «я вам не сова».       — Ты на неё глаз положил что ли? Хочешь её? — Регина усмехнулась и перевела взгляд на вампира, всматриваясь тому прямо в глаза. Ей было интересно, найдет ли он остроумный ответ на очередную провокацию Максима или же предпочтет проигнорировать?       В груди на какую-то жалкую секунду возникло необъяснимое чувство обиды, на которое сердце ответило глухим быстрым ударом и замолчало, ожидая чего-то. Девушка совершенно не понимала причину возникновения этой эмоции. Ей же совершенно нет дела до того, на кого Артём засматривается, кому делает комплименты и у кого берет кровь для ритуалов. Ей вообще абсолютно наплевать на него и его личную жизнь. Её должно волновать лишь то, что он может ей дать, так почему же сейчас стало так обидно?       Если эта девушка действительно ему приглянулась, то что такого в ней такого, чего нет у Регины? Ни острых скул, ни пухлых губ, ни идеальной фигуры — только девственная кровь. Слишком маленькое достоинство, чтобы затмить настоящую королеву, но почему-то Регине всё равно стало обидно. И это была какая-то странная, граничащая с настоящей ревностью, обида, которую девушка быстро попыталась задушить, но получилось у неё это из рук вон плохо.       Ревность? Тем более по отношению к вампиру? Ещё несколько недель назад Регина бы сочла эти слова за самый настоящий бред сумасшедшего. Девушка по прежнему думала именно так, только какой-то противный червячок внутри говорил ей, что если это и бред сумасшедшего, тогда она и есть этот сумасшедший. Повёрнутый на том, что всегда должен получать то, что хочет, не ждать этого, а брать здесь и сейчас сумасшедший.       Регина никого и никогда не ревновала, потому что привыкла, что стоило ей войти в комнату, никто не мог отвести от неё глаз. Так было всегда. Так должно было быть и сейчас, но Артём, видимо, любитель нарушать правила, раз сумел не поддаться чарам королевы и обратить внимание на кого-то ещё.       «Какая же я дура! Даже не уверена в том, что слова Левина — правда, а уже рублю с горяча. Чёртов вампир, и зачем я вообще с ним связалась?», — думала Регина, пока Артём взял секундную паузу, чтобы придумать достойный ответ на провокацию Максима. И девушка бы в который раз соврала, если бы сказала, что ей совершенно наплевать на его ответ.       — Завидуешь, что девственницы не дают? Крови, я имею ввиду, — она бы посмеялась над таким уточнением, сделанным только для вида, ведь все собравшиеся прекрасно осознавали, на что намекал вампир, если бы не была так расстроена его ответом. Снова никакой конкретики, и это подкармливало назойливого червячка внутри девушки, от чего он говорил всё громче и громче.       — Да кто ему вообще даст? — чтобы хоть как-то угомонить и отвлечь голос ревности, который буквально во всё горло визжал в её голове, пробурчала себе под нос Регина. Максим, стоящий совсем рядом, услышал эти слова и его брови взметнулись вверх, а вот Артём, наоборот, только посмеялся, хитро поглядывая на неё. Девушка только показательно фыркнула и отвернулась.       — Регина, а вы бы не дали? Крови, разумеется, — Марат тоже не мог оставить горящую щепку, из которой мог вспыхнуть самый настоящий пожар, без внимания. Регина прикусила щеку, понимая, что влипла в какую-то очень сомнительную ситуацию. Но противный голосок ревности утихомирился и затих, поэтому она предпочла включиться в разговор, а не уходить обратно в собственные мысли, которые медленно начинали сжирать её изнутри.       — Нет, — ухмыляясь, сказала девушка, оборачиваясь на Максима и окидывая того оценивающим взглядом. Тот оскалился, обнажив пожелтевшие зубы, но она не восприняла это как угрозу. Скорее, как подтверждение собственным словам.       — А кому бы дали… кровушки? — продолжал докапываться до неё ведущий. Девушка, пройдясь языком по пересохшей нижней губе и слегка смазывая помаду, кинула беглый взгляд на Артёма, который стоял и ждал её ответа, прекрасно понимая, каким тот будет. И эта мысль не могла не радовать его слегка раздутое самомнение.       — Если кровушки, то Артёму. Если не кровушки, то тоже Артёму, — умей Регина смущаться, то в этот момент определенно бы это сделала. Но у неё не было ни стыда, ни совести. Только цель привлечь к себе как можно больше внимания, поэтому она кокетливо подмигнула вампиру и как ни в чём не бывало поправила ворот его бордовой рубашки.       — Артём, не хотите ответить? — по прежнему сверкая маленьким глазками, поинтересовался Марат.       — Приятно, когда красивые девушки делают мне комплименты. А тут ещё не просто девушка, настоящая королева. Белый конверт, красная королева — сегодня я сорвал джек-пот Страны Чудес. Это вы хотели услышать, Марат? — язвительно ухмыляясь, поинтересовался Артём, слегка смещаясь в сторону девушки и оказываясь от неё в каких-то жалких миллиметрах. Башаров понял посыл экстрасенса и, как бы ему не хотелось продолжить делать шоу на двух людях, отношения которых, скорее всего, занимали зрителей куда больше, чем любые другие, перешел к оглашению черного конверта.       В стычку между Тамарой, которую признали худшей, и Арти Регина благоразумно решила не вмешиваться. И без этого к ней сегодня было слишком много внимания. Это её не расстраивало — совсем наоборот, но она слишком сильно устала для того, чтобы конфликтовать ещё с кем-то. Хотелось просто без приключений вернуться домой, снять натирающие ноги каблуки и упасть на мягкую удобную кровать. У неё всегда после съёмок возникало такое желание, но после сегодняшнего готического зала особенно. Всё здесь было слишком, поэтому и усталость не спешила отставать и поддерживала планку.       За тем, как дуэль проходила Тамара, Регина наблюдала сквозь пальцы. Ей было банально неинтересно. Шаманские техники, бесспорно, красивы и невероятно эффектны. От них веяло какими-то древними таинствами, но девушка считала их всего лишь позёрством. Особенно в исполнении Тамары, которая ей просто по-человечески не нравилась. Они ни разу даже не разговаривали, но Регина чувствовала в ней какую-то необъяснимую гниль и зависть, поэтому не шла на контакт, когда шаманка несколько раз пыталась с ней заговорить.       Арти ей симпатизировал куда сильнее. Девушка не могла назвать его своим другом или даже приятелем, но они неплохо общались вне съёмок. Она всегда хотела научится танцевать, поэтому попросила у Артёма несколько советов по выбору стиля и преподавателя. Её действительно восхищало его умение двигаться, да и человеком он для неё был куда более приятным и комфортным, поэтому за его частью дуэли Регина наблюдала с удовольствием, мысленно желая ему удачи. Девушка хотела, чтобы он задержался здесь подольше.       — Вот отсюда исходит чёрная энергетика. Демоническая. На Череватовскую, я думаю, похожа.       Когда Арти буквально с лёту сказал, что видит на экране Готический зал, Регина обомлела и подумала, что прах Тамары застилал ему глаза, но когда он указал своим ножом чуть левее неё и произнес эти слова, девушка распахнула глаза и искоса посмотрела себе за спину. Лаболас стоял чётко за ней, иногда выглядывал, чтобы подсмотреть за тем, что происходит в центре зала. Заметив, что его раскусили, демон довольно заулыбался и подмигнул своей подопечной, а потом внезапно исчез, будто его никогда там и не было. Регина всегда знала, что он — просто клубок из непредсказуемостей, но никогда не думала, что Лаболас решит заявиться в Готический зал, кишащий людьми силы, любой из которых, если постарается, мог его увидеть. Девушка не понимала, что демон задумал, но он в этот момент жестко подставил её.       Дуэль завершилась, и Марат показал всем её суть. На телевизоре действительно транслировался Готический зал. Только это была не запись какой-то битвы, как предположил Арти, а самый настоящий прямой эфир. Пока Артём продолжал ссорится с Тамарой, Регина чувствовала, что за ней кто-то пристально наблюдал. Повернуть голову и прямо посмотреть в глаза этому человеку она решилась не сразу. Думала просто игнорировать, но, когда ощутила, что её пытаются считать, не могла не отреагировать. И каково же было её удивление, когда она столкнулась с зелёными глазами православной ясновидящей.       После того, как съёмки завершились, девушка подошла к столику с едой и напитками, испытав внезапную потребность отравиться дозой растворимого кофе, прежде чем поехать домой. Она в обычной жизни никогда не пила кофеин, отдавая предпочтение чаю, но стоило ей увидеть пакетик «три в одном», брошенный кем-то на столе, желание испить этот «чудесный» напиток взяло верх, и Регина не смогла ему противится. Насыпала порошок в пластиковый стаканчик и подошла к кулеру с горячей водой, уже предвкушая химический запах корицы и шоколада, когда позади неё послышались тихий стук каблуков.       — Регина, я могу с тобой поговорить? — девушка обернулась на голос подошедшей к ней Лизы и в нерешительности застыла с горячим стаканчиком в руках.       Что православной ясновидящей так внезапно могло от неё понадобится? Неужели всё из-за слов Арти, совершенно случайно брошенных во время дуэли? Петрова ведь у нас дитя божие, да ещё и работает с ангелами-хранителями, поэтому не могла не заменить, что у Регины его не было и вовсе. Так почему же не подошла раньше? Чувствовала, что девушка уж точно не повелась на её святость и не пойдет на контакт, или была не совсем уверена в своих рассуждения, а те взяли и подтвердились, поэтому она уже не могла молчать? Чертова святоша, которая сует нос не в своё дело.       — Ну пошли, — Регина, придя к выводу, что кофе на ночь — это совсем не то, что ей нужно, поставила стаканчик на стол и взяла бутылку обычной воды. Накинув пальто, она направилась в сторону коридора, который вел к чёрному выходу особняка Стахеева. Лиза, взяв свою излюбленную черную косуху, последовала за ней.       Выйдя на улицу, девушка запрыгнула на мокрые после дождя перила, совершенно не беспокоясь ни о чёрном дорогом пальто, которое всё равно пора было отнести в химчистку, ни о собственном здоровье, ведь угробить его ещё сильнее казалось чем-то нереальным. Правильно тогда сказал Артём — она убивает себя, но Регине на это уже давно плевать. Слишком многое уже случилось и, к сожалению, у девушки не было способности отмотать время вспять, чтобы исправить какие-то свои ошибки. Наверное, даже если бы у неё вдруг появилась такая возможность, она бы оставила всё как есть. Её здоровье было лишь одной из маленьких жертв, на которые Регина, не задумываясь, пошла, ведь совершенно не знала, как проложить себе путь к желанному трону, если не выложить кровавую дорожку из трупов, каждым из которых была она сама.       — Будешь? — Лиза достала из кармана пачку самых обыкновенных ментоловых сигарет и, взяв одну в зубы, протянула её девушке.       Та, немного засомневавшись, с трепетом и дикой жаждой посмотрела на одно из своих главных искушений, но потом резко опомнилась и отрицательно покачала головой. Она не доверяла православной ясновидящей ровно настолько же, насколько не доверяла всем людям в принципе, поэтому брать что-то из её рук не стала. К причинам для отказа добавилось собственное правило не курить на людях, которое Регина почему-то слишком легкомысленно и безрассудно из раза в раз нарушала рядом с вампиром. Девушка оправдывала такое своё поведение тем, что он её всё равно уже видел тогда, на первом испытании, поэтому скрываться дальше и наступать на собственное горло не видела никакого смысла.       — Я не курю, — отведя взгляд на железный забор, окружавший по периметру всю территорию особняка, Регина сжала пальцами горлышко пластиковой бутылки, которую зачем-то притащила с собой. Пить ей перехотелось ещё в тот момент, когда Лиза только подошла к ней.       — Брось, я не слепая, но настаивать не буду, — ясновидящая открыто и доброжелательно улыбнулась, убирая пачку обратно в карман.       Девушка от этой её привычной улыбки, которой женщина очаровывала всех героев испытаний, только поёрзала на холодных перилах, пытаясь придумать, как побыстрее закончить этот внезапный разговор и уехать домой. Присутствие Лизы, особенно тет-а-тет, напрягало её, заставляло нервничать и испытывать практически животное желание поджать хвост и позорно сбежать в свою нору. Она терпеть не могла людей, которые снаружи мило и понимающе улыбались, а внутри считывали каждое твой жест и микродвижение, изучая и подмечая слабые место. Регина ненавидела, когда кто-то пытался пролезть в её тьму и начинал там копаться. Это были её тайны и скелеты в шкафу, которые открывать кому попало она уж точно не собиралась.       — Давай обойдёмся без всех этих долгих и нудных предисловий. Ни тебе, ни мне они не нужны. Чётко, кратко, быстро и по делу, — девушка двумя пальцами ловко открутила крышку бутылки и сделала несколько маленьких глотков, избегая смотреть на Лизу, но даже затылком чувствуя, как та смотрела в упор на неё и улыбалась.       — Я не буду читать тебе нотации о том, что сделка с Дьяволом — дело опасное. Ты, раз пошла на это, сама об этом знаешь. Но даже у тех, кто отвернулся от Бога, есть за спиной ангел-хранитель. У тебя я его не вижу, как бы не пыталась, — Лиза сделала глубокую затяжку и выпустила дым в небо. У Регины неприятно засосало под ложечкой от желания выхватить у неё из пальцев сигарету и вдохнуть никотин в лёгкие, но она вместо этого сделала очередной глоток воды, пытаясь перебить этим собственное желание.       — Хочешь узнать почему? — перебила её девушка, разворачиваясь к ней лицом и с полыхающим огоньком гнева в глазах смотря ей прямо в глаза. — Я не крещеная, поэтому его нет. Это всё? — Регина, разозлившись, спрыгнула с перил, одним легким элегантным жестом поправила помявшееся пальто и сжала пластик в своих руках ещё сильнее, практически до треска. Никто не имел права пытаться влезть ей в душу и начать там устанавливать свои правила. Никто, и в особенности местная святоша, которая на самом деле в душе ещё больше прогнившая гадюка, нежели сама девушка.       — Зачем ты врешь? Я же вижу, что у тебя есть за плечом защитник. Только он другой. Необычный, — Лиза мягко ухватила Регину за запястье, останавливая ту. Девушка, оторопев от такой наглости, на секунду растерялась и застыла, с яростью всматриваясь в зелёные спокойные глаза, которые лучились добром и светом. — Демоны не умеют защищать. Они способны нести только разрушение, хаос и смерть. В первую очередь тем, кто просит у них силы.       — Ты мне не мать, чтобы учить меня жизни, — огрызнулась девушка, вырывая запястье из слабой хватки и поправляя рукав задравшегося пальто. — Ты мне вообще никто, поэтому не лезть туда, о чем ничего не знаешь.       — Я хочу тебе помочь. Ты ведь хорошая девочка, умненькая, красивая. У тебя вся жизнь впереди, а ты тратишь её на чертовщину, — Лиза сделала ещё одну затяжку, не переставая улыбаться. И Регина подумала, что если пробудет рядом с ней ещё хотя бы одну минуту, то её точно вывернет наружу.       — Мне не нужна ничья помощь, — запахнув расстёгнутое пальто, девушка кинула на ясновидящую убийственный взгляд, означающий, что если та ещё раз попытается приблизится к ней с таким мотивом, она за себя не ручается. Лиза только печально улыбнулась ей в след и продолжила курить, думая о том, что спасти того, кто этого не желает — бессмысленная идея.       Регина ураганом пронеслась по коридорам особняка и, буквально влетев в гримерную, где до сих пор были практически все экстрасенсы, схватила свою сумочку и выскочила на улицу, ни с кем не попрощавшись. Девушка мысленно уже находилась дома с бутылкой вина и включенным дурацким сериалом, когда натолкнулась на Артема, подпиравшего своим корпусом бампер её машины.       — А тебе что от меня нужно? — практически срываясь на злобный рык, поинтересовалась она, открывая машину и садясь на водительское сидение.       — Мы договаривались, что сегодня я работаю с демоном. Подумал, что ты можешь забыть и решил напомнить, — открывая пассажирскую дверь и просовывая в неё свою лысую голову, ответил вампир. Регина была готова взвыть или хотя бы несколько раз ударить ладонями по рулю, потому что она и правда умудрилась забыть. Просить Артёма перенести это на другой день было идеей заранее неудачной, поэтому девушка только на секунду прикрыла глаза, мысленно пытаясь прийти хотя бы к какому-то душевному равновесию.       — Садись, — пробурчала Регина, поворачиваясь к вампиру. Если она его подвезет, значит, он быстрее закончит со своими делами и свалит в закат, а девушка наконец-таки побудет наедине с самой собой и попытается переварить последствия этого дня, да и всей недели в принципе.       — Может, я на такси? — Регину его слова безумно рассмешили. Она почему-то сразу подумала о том, что сильный и всемогущий вампир боится ехать в машине, за рулём которой сидела такая непостоянная и истеричная девушка, как она. Её мысли подтвердились, а глаза зажглись азартным блеском после того, как Артём с опаской закрывал за собой дверь переднего пассажирского сидения и сразу же вцепился пальцами в ремень безопасности. Похоже, вампир был приверженцем того глупого и устаревшего стереотипа, что девушка на корабле, как и за рулём — к беде. А пожить ему, по всей видимости, ещё хотелось.       — Не доверяешь мне? — с хитрой усмешкой спросила Регина, вставляя ключ в замок зажигания.       — В вопросах вождения — нет, — он и во всех других аспектах не слишком стремился доверять ей, но предпочел ограничится данной темой. Не нужно девушке знать лишнего. Учитывая, что нормально спать без снотворного она не могла, у неё и без этого сон явно не состоял из радуги и единорогов.       — И правильно делаешь! — смеясь и поправляя помаду в зеркале заднего вида, воскликнула Регина, изо всех сил вдавливая педаль газа в пол и ловко выезжая с парковки на пустующую дорогу.       Артём ни в Иисуса, ни в Будду, ни Аллаха не верил. Не соблюдал принятые в мировых религиях таинства и посты. Даже куличи на Пасху, исключительно чтобы испытать гастрономическое удовольствие, никогда не ел. У него были собственные боги, которым он поклонялся, но, оказавшись в машине с девушкой, которая смеялась и веселилась, как безумная, увеличивая скорость до ста километров в час, когда впереди было мало машин, ему захотелось уверовать в Иисуса Христа и перекреститься лишь бы только доехать целым и невредимым.