Грохот сердца

Дотторе сразу же пожалел о том, что сказал. Он почувствовал еще бóльший стыд, ежели чувствовал до этого. Он не понимал зачем вообще ввязался в эту сплошную комедию с «отношениями» ведь он великий гений, ученый, второй предвестник. Еще раз взглянув на Панталоне, он понял, что Панталоне тоже был… смущен?.. Он тоже замялся, и уже было пытался открыть рот, дабы вымолвить хоть слово. Дыхание сперло, сердце заколотилось в груди с невероятной скоростью, желая вырваться наружу. – Да.. Кхм, в смысле, да, я люблю тебя, думаю… Голову будто бы прошибло зарядом тока. Дотторе был рад, и был рад по-настоящему. Но где-то в глубине души закрадывалось сомнение от такого неодназначного ответа. «А что теперь то делать?..» Дотторе после того как отошел от эйфории сам был в безрассудке. Он осматривал с ног до головы Панталоне, не понимая что теперь ему с ним делать. В тотчас он вспомнил что с началом отношений к нему только добавилось забот: начиная ответственностью, заканчивая бытом. А вдруг они не начали встречаться? Вдруг они лишь признались, а больше не последует никаких отношений? Нет, это бред. Смысл тогда признаваться? А если все это иллюзия? А если Дотторе еще спит и ему это приснилось… – Оу, и долго мы будем так сидеть? Может сделаешь уже что-нибудь, а то я уйду от тебя (ах, какая жалость!), несмотря на то, что мы даже не начали встречаться. Голос Панталоне высвободил Дотторе из паутины мутных размышлений. – Куда уйдешь? Никуда ты от меня теперь не денешься. И вообще, почему именно я должен что-то предпринимать? По одному твоему виду легко понять, что партнеров у тебя до меня было куча. – Тц, ай-ай, мы ведь только начали встречаться, а ты уже унижаешь меня. Похоже я ошибся с выбором партнера. И со своим насмешливым замечанием Панталоне начал одеваться. Дотторе же задумался что бы такого ему ответить, чтобы он упал. хотя нет, пусть лучше не падает, вдруг голову расшибет, расшибет он, а операцию делать и ответственность нести Доктору… Ну и сдался он ему… – Панталоне… А? Панталоне? Ты где? А Регратора уже давно не было в комнате. Дотторе проскрипел зубами. Оставаться одному в спальне не хотелось как и идти на поиски Панталоне. Но все же Дотторе собрался с мыслями, оделся (помимо одежды надел и маску. Не хотелось чтоб подданные увидели его глаза), и вышел на поиски с самой уверенной походкой, какой он только умел ходить. Выйдя из спальни он сразу же понял как сильно недооценивал размеры особняка банкира. Непонятным оставался вопрос «к чему ему такой огромный особняк?..», но он бы никогда не понял весь фарм хвастовства, и поэтому оставил этот вопрос на потом. Роскошные залы приятно радовали глаз, но не в этот раз, когда Дотторе вовсю ищет Регратора. Он понимал, что банкир далеко не успел бы убежать за такое короткое время. И это было верно. Он обнаружил того в уборной. Панталоне со, что ни на есть, безмятежным видом, чистил зубы. Доктор стоял в дверном проеме, не понимая что ему делать дальше. В плане дальнейших действий с утра он всегда мало что понимал, а особенно сейчас, когда он начал отношения. Он помнил как вел себя с Сохре в отношениях. Она сама его развлекала как шут, а Зандику, в свою очередь, это нравилось. Но теперь он прекрасно осознал, что Панталоне его так развлекать не будет и скорее пошлет его, чем продолжит их любовь. Нежданно в Дотторе проснулся романтик, который так жаждал действий все это время. Дотторе подошел к Панталоне со спины, нежно обнял его талию и положил голову ему на плечо. – Если ты настолько сильно хочешь почистить зубы, то попроси щетку у слуги Санёчка, он тебе наверняка найдет новую неиспользованную щетку. Весь романтизм Дотторе обламался в тотчас. Неужели Лоне и впрямь подумал, что он обнимает его для того чтобы попросить щетку? Насмехается скорее… Но все же, талия у него тонкая и тому понравилось обнимать ее. Панталоне выйдя из объятий, пододвинул стул к зеркалу, достал тональный крем и принялся растирать его по коже шеи. И это Дотторе не понравилось. – Это еще зачем? Регратор посмотрел на него вопросительно, по типу «смеется что ли» и нанес крема на шею, которая вся была в ярких на вид укусах. – А ты как думаешь? – Чтобы замаскировать поцелуи? На его ответ Панталоне лениво протянул «ага», замечая как Дотторе, пусть и через маску, сверлит его взглядом. – М, что-то не так? – Да. Я бы хотел чтобы все видели и знали, что ты мой парень, – он особенно надавил на слово «мой», заставляя Лоне проскрипеть зубами. – А я уж думал, что ты намного умнее. Представь весь переполох, когда общественность узнает, что первый экономист Снежной любит Второго предвестника. Нас в ссылку отправят, если помилуют и не прикончат. Так что можешь помолчать и не орать на весь особняк о наших отношениях, знаешь ли, слуги тоже могут услышать. Я надеюсь что ты меня понял. – Какой ты параноик от мозга до костей. Ну и что с того, если будет общественность в шоке, нам что с того? Не думаю, что это приведет к казни или же ссылке, как ты считаешь. – Я не хочу публичных отношений. – Хорошо, будь по-твоему. Только не злись. Ты довольно смешной, когда хмуришься. На самом деле Дотторе просто не хотел сразу же ругаться, но и подметить всю нелепость Панталоне он не мог не сделать. Тот успокоился, но все равно насупил брови, после чего повернулся в сторону Дотторе. Дотторе подошел ближе, обнял и затянул в нежный поцелуй, которого оба ждали мучительно долго. Доктор считал что он мастер поцелуев, но как оказалось и в этом он плох (а этой ночью он считал себя гуру романтики…). Инициативу взял на себя Лоне и хозяйски сплетал их языки, вызывая недюжинную долю удовольствия. После поцелуя они так и продолжили обниматься, из-за того что Панталоне сидел на стуле, а следовательно был ниже, его лицо уткнулось в грудь Дотторе. Сам же Дотторе поглаживал его волосы на макушке и был рад от осознания что это его парень. Вскоре их пригласили на завтрак. И в то время как у Дотторе под носом стояла тарлека с прекрасно прожаренным яйцом и сочными стейками, то Панталоне попивал кофе, попутно болтая о маловажных вещах с подданными. Оба не подавали и виду, какими непристойностями занимались этой ночью. Наверняка, слуги их в чем-то да подозревали, но это было неважно до того момента, пока эта информация не распространится дальше ушей приблеженных Панталоне. А зная их верность и запуганность (из которой и вытекала верность), они так не поступят. Дотторе относился к крестьянам того скептично. Ему не нравилось, что уделяют внимание им, а не ему. Но перечить Регратору насчет его ревности тоже плохая идея – снова истерику заведет, а Доктору разгребать. К тому же это всего лишь подданные. Совместный завтрак прошел не так уж и плохо. Особенно учитывая то, что завтракали Панталоне и психопат. Регратор шел в пока неизвестном направлении для Доктора – он просто следовал за ним змейкой. Вот только что они прошли спальню, а могли бы сейчас вместе в обнимку лечь на кровать, укрывшись пледом и эта мысль вызывала у него досаду. Но у Панталоне были дела, ведь дверь, к которой они так стремительно шли, открылась, показывая кабинет. Лоне прошел в него, указал Дотторе на свободное сидение и принялся искать нужные документы. Он чему-то поразился. Как оказалось это что-то было встречей с правительством по поводу развития экономики Снежной. Казалось бы, у них этих собраний пять на дню, но на каждое явка обязательна. И встреча начиналась уже через полчаса… Панталоне рывком подскочил с места и ринулся одеваться. Он бегал из угла в угол в поисках одежды, косметички, носков, расчески. И Дотторе понимал его напряженность. Он помнил себя в первые дни на посту предвестника. Еще не ушедшая скорбь по Сохре, растерянность и уйма возможностей перед ним. Так что реакция возлюбленого понятна, как-никак на своей шкуре прочувствовал. Но Дотторе из-за сочувствия не переставал являться Дотторе, и не упускал и малейшего шанса посмеяться и упрекнуть банкира, когда он в таком беспомощном состоянии. Сам же Панталоее реагировал на это не так остро. Он размышлял о том как мог забыть об этой встрече и куда делись духи. Духи он обнаружил неподалеку. И когда Дотторе открыл свой вонючий рот для очередной шутки, он пшикнул. Капли духов попали тому в рот и он начал кашлять дабы заглушить этот ужасный горький вкус. Панталоне быстро пожалел о содеянном ведь он потратил на это бесценные пару секунд. Собравшись, он потянул Дотторе за руку. Они быстрым шагом проходили великолепные залы, но сейчас они не обращали на эти комнаты никакого внимания. Они смотрели друг на друга по-детски, несмотря на то, что в глазах Панталоне была заметна тревога – она засыпала при невесомом смехом, похожим на перезвон колокольчиков. Зандик не понимал чем был вызван смех того, и его улыбка. Обычно он улыбался с ехидной мыслью и улыбка его приобретала двусмысленность, но сейчас она была мягкой, кончики губ лишь слегка растянулись. Их ладони переплетались, засчет чего Дотторе несколько раз поцеловал ладонь того, получая в ответ возмущенное «Ах!», которое выражало недовольство или же страх, что это будет замечено посторонними. На душе было необъяснимо тепло, хотелось расстаять в хрупких ласках, но крепких объятиях. На улице было холодно. Декабрь месяц, чего еще ожидать. Их кареты еще не подъехали и они остались наедине. Солнце светило и на небе было ясно, но все равно было студено. Их обдувал суровый ветер, заставляя теплые ткани шуб невесомо развиваться. Морозный воздух окрашивал их щеки в красные оттенки. И Дотторе решил что Панталоне все к лицу. Даже красные щеки и нос. Оба выдыхали клубы пара. Дотторе обнял любимого. Обнимать в такой холод было не только банальным проявлением любви, но и заботой. Регратор был одет легко (из-за слишком быстрых сборов), и чтобы его согреть Доктор прижал его к себе. Ладони Панталоне грелись под шубой любовника. На нем были его обычные перчатки, которые совершенно не грели его тонкие пальцы, а вот шуба того замечательно грела. Они стояли молча до момента пока не приехала карета Панталоне. Он сказал что-то вроде: «еще встретимся» и занял пассажирское место в повозке. Кони, запряженные в эту карету, были красивы. Белая тройка лошадей, громко цокая, скакала вдаль, забирая за собой повозку… Одновременно приятная и грустная эйфория захлестнула Доктора. Он сел на сугроб и думал о том, о сем, пока не вспомнил что если он так и продолжит сидеть то Панталоне скончается уже в ближайшие три недели…