Этот мир не похож на сказку, но и в нем все равно живут

      — Однажды, может, ты начнёшь одеваться теплее, и не будешь морозить себе нос? — бубнит недовольно Арсений, стягивая с себя олимпийку.       — Днём было жарко! Откуда мне было знать, что вечером поднимется такой ветер? По телеку сказали, что тепло будет, — оправдывается Антон, дуя щёки.       Середина октября внезапно решила порадовать последними тёплыми деньками перед предстоящими суровыми зимними заморозками. Днём шкала на термометре доползала аж до восемнадцати градусов под тёплым солнцем, к вечеру скатившись до суровой шестёрки и порывистых холодных ветров. И конечно же Антон, напрочь игнорировавший своё осеннее пальто, ускакал днём на прогулку с Арсением в одном лёгком свитере, отказавшись слушать наставления мамы одеться потеплее.       «Ну там жарко!» — это последнее, что крикнул из прихожей омега, через мгновение скрывшись за входной дверью. Вот только кто же знал, что это «жарко» надолго не растянется, потому уже к концу прогулки подросток начал промозгло подрагивать.       Поэтому и без того недовольному такому легкомыслию Арсению лучше не знать, что упрямого подростка предупреждала мама, ведь начнётся чтение глупых и заурядных нотаций о том, что маму надо слушать, а кому это нужно? Антон и так слушает! Просто тут ну реально никто не знал, что так будет!       Нагретая телом альфы олимпийка заботливо накидывается на холодные плечи Антона под удивлённый ох старшего.       — Да ты продрог совсем! Чего молчал? — недовольно причитает Арсений, по-родительски кутая свою нахохлившуюся пару, — и чего дуемся?       — Ничего, — бурчит Антон, понурив голову.       Ему неловко. Антон уже давно считает себя взрослым и ответственным за свои поступки, и цифра в паспорте для него лишь глупая условность, отчего когда его так по-детски отчитывают, то что-то внутри глубоко возмущается такому отношению к абсолютно самостоятельной личности и заставляет недовольно насупиться. Ну разве такое поведение допустимо? Тем более от Арсения!       Над ухом слышится смиренный выдох, и через секунду продрогшее тело согревается теплом объятий, которыми Арсений окутывает его. В нос ударяет запах альфы, в котором нет ни намёка на нотки горечи от негативных эмоций, что расслабляет. Арсений не злится на него, это уже хорошо.       — Ребёнок, — выдыхает альфа, зарываясь носом в кудрявую макушку, — ну заболеешь же.       — Если будешь нотации читать, то назло тебе заболею, — гундит альфе в плечо Антон.       — И кому от этого лучше сделаешь? — ответа не поступает, — пойдём уже, пока совсем не окоченел.        Дорога до дома Антона, к счастью, много времени не занимает. Совсем скоро они уже стоят у фонарного столба прямо под окнами квартиры парня, прощаясь. Обычно у подъезда они могут часами торчать, но сейчас, чтобы не мёрзнуть, они быстро прощаются и расходятся по домам.       Дверь в подъезд удачно открывает какая-то бабушка, выходя на прогулку со своей собачкой, когда Антон юркает в подъезд, а поднявшись к квартире, он лезет в карман за ключами, и уже на пороге замечает, что олимпийка Попова по-прежнему висит на нём. В кармане поэтому находятся не ключи, а полупустая помятая пачка сигарет и зажигалка, которые Шастун выуживает уже в квартире, стягивая на входе кроссовки.       Для Антона и родителей альфы не секрет, что Арсений имеет пристрастие к этой пагубной привычке, и прежде Антона это никак не смущало и не привлекало, но сейчас… внезапно эта пачка разжигает внутри парня немалый интерес, который ещё больше распаляется тем, что квартира абсолютно пуста. Мама ушла на ночное дежурство, поэтому до утра Антон дома один, а это ли не повод попробовать?       Однако тело ещё не успело полностью согреться, а пальцы от долгого нахождения в холоде начинают болеть, поэтому сей «эксперимент» омега решает ненадолго отложить. Быстро переодевшись в домашнее и умывшись в ванной, Антон ставит чайник, а пачку кладёт на стол, прожигающе поглядывая на неё время от времени.       Пачка небезызвестной марки так и приковывает внимание Антона, который высматривает её со всех сторон, словно хищник, вынюхивающий свою добычу. Представлять новые ощущения одновременно боязно и безумно интересно, поэтому Антон быстро расправляется с горячим чаем и берёт пачку, удаляясь с ней на балкон.       Ночь уже накрыла город тёмным одеялом, погрузив двор в полумрак, нарушаемый лишь тусклым освещением фонарей. На улице не было ни души, а холодный ветер воет, склоняя полуголые деревья к земле, что заставляет Антона зябко укутаться в домашнюю кофту и вдвойне подстёгивает скорее приступить.       Тонкие пальцы медленно выуживают из коробочки никотиновую палочку, которую омега недолго крутит в руке, изучая, вскоре доставая и зажигалку.       Поджечь сигарету у парня получается не с первого раза, но всё же вскоре удаётся совершить заветную первую затяжку… вот только ощущения от неё больше негативные, поскольку Антон лишь сильно закашливается. Попытка сделать вторую, менее глубокую затяжку, оказывается успешнее, но также вызывает сильный кашель.       Попытавшись ещё пару раз, Антон в итоге тушит и выкидывает лишь наполовину скуренную сигарету. Грубый табачный вкус оседает во рту, ощущаясь непривычным дискомфортом, поэтому омега решает зажевать горечь сладким вкусом жвачки.       Эксперимент оказывается неудачным, но не сказать, что это разочаровывает Антона. Всё-таки учитывая его регулярные занятия балетом, подобная привычка вообще не должна появляться в его жизни.       Более притрагиваться к сигаретам пока что не входит в планы Антона. Тяжёлые сигареты, предпочитаемые альфой, проще воспринимаются, когда Арсений курит неподалёку, но не когда Антон сам вдыхает дым через фильтр, поэтому пачка откладывается в рюкзак, намереваясь завтра вернуться к своему хозяину.

***

      — Ты смотрел вчера новый выпуск фабрики? — слышит Антон разговор старшеклассников в туалете, куда сам заходит умыться, тихо хмыкая. Антону никогда не была понятна эта тенденция у омег торчать по переменам толпами в туалетах, как и обсуждать подобные темы. Впрочем, у него в школе особо и не с кем было этого делать. Все друзья у юноши либо учатся в других школах, либо уже давно студенты.       Антон видит краем глаза, что омеги у окна вынимают из сумок свои пачки сигарет, поэтому решает ускориться. Недавний опыт фантомным привкусом горечи табака ощущается на языке, заставляя скривиться. К тому же в школе не то чтобы приветствуются алкоголь и сигареты, а если поймают учителя, то достанется всем провонявшим без разбирательств. А надо ли это Антону? Разумеется нет.       Вот только уже вытирая руки, Антон улавливает не ожидаемый тяжёлый и удушливый аромат никотина, а лишь его лёгкий шлейф, скрытый сладковатым запахом каких-то ягод.       — Где ты их достал? — восторгается один из парней, рассматривая пачку своего друга, — это же вишнёвые, да?       — Да. Прикинь, тёть Любе завезли их, — делится второй, шумно выдыхая белый дым, от которого исходит куда более приятный аромат, чем от арсеньевских сигарет.       Антон приглядывается, замечая на пачке интригующее его название «Kiss», неслышно усмехаясь интересному выбору марки. Эти никотиновые палочки явно больше импонируют омеге, который последующую алгебру вынашивает мысль не об уравнениях с многочленами, а о желании повторить недавний неудачный опыт с никотином, но уже с другими сигаретами.       Арсений же что-то в этом нашёл, теперь и Антону интересно!       После уроков Антон направляется к тому самому ларьку, где работает их соседка тёть Люба. Антона она прекрасно знает, в детстве часто его с друзьями угощала вкусными маленькими конфетками и жвачками по рублю, когда мальчонка со своими друзьями прибегал к ларьку, где всегда для них припасена пара вкусностей.       Антон поначалу неловко мнётся, но после выпаливает что-то про одноклассников, которые его отправили за пачкой новомодной марки и зажигалкой. Тёть Люба что-то недовольно бухтит про нерадивую молодёжь, но под шумок всё-таки продаёт парню, то, что он просил, напоследок попросив передать «чтоб те бросали это дело, а то ишь чё, дети курить удумали».       Антон улыбчиво ей кивает и довольный направляется в сторону дома. У детской площадки, которая заманчиво пустует, он тормозит, усаживаясь на любимые в детстве старые скрипучие качели, и несильно толкается, покачиваясь.       На улице погода постепенно портится, чувствуется скорое приближение зимы, поэтому, чтобы лишний раз не морозить себе нос, Антон решает не тянуть. Выудив из кармана абсолютно новенькую розовую пачку, он аккуратно открывает её, детально изучая. Эти сигареты выглядят и пахнут иначе: более тонкие, да и вишневый аромат уже чувствуется даже без поджога.       Вытащив одну палочку, Антон подносит её к губам и поджигает. В этот раз закурить ему удаётся быстрее, как и получить удовольствие. К большому удивлению, эта сигарета не настолько омерзительно тяжёлая, а вишнёвый аромат смягчает нотки табака, доставляя больше удовольствия. Тонкая сигарета быстро заканчивается, чему омега даже удивляется, незаметно для себя скурив её затяжкой за затяжкой. Новые интересные ощущения дают парню в голову резко, когда тот встаёт с качелей, чтобы выкинуть бычок. Кажется, это и значит «вторкнуло», предполагает Антон, припоминая один из разговоров старшеклассников на крыльце школы после уроков.       Омега вдыхает свежий воздух полной грудью, чтобы прогнать лёгкое головокружение, и скоро сгоняет дискомфорт. Из кармана он достаёт пачку с последними подушечками мятной жвачки, закидывая их рот, чтобы прогнать никотиновые нотки, и отправляется домой.       С этого дня жизнь омеги приобрела шлейф вишневого аромата.       С каждым днём пачка постепенно теряет по несколько никотиновых палочек, а от Антона время от времени несёт чуть горьким ароматом вишни. Новая привычка быстро пришлась Антону по вкусу, вот только пока что делиться этим увлечением он, разумеется, ни с кем не намерен. Мама будет явно разочарована такими новостями, а Арсений…       С одной стороны альфа никогда Антона не осуждает за его новые и не всегда хорошие опыты. Формально именно Арсений и подначивает свою пару на какой-то движ, на который Антон не всегда смело соглашается. Менять в голове уже давно и крепко осевшие устои, которые с превеликим осуждением яростно нашёптывают отказаться от глупого любопытства и поступить «как надо», Антону тяжело, и Арсений это знает. Потому альфа и стремится таскать с собой младшего повсюду, желая показать «другой мир»: лишенный предрассудков, осуждений и нравоучений, которыми парень съедает себя, каждый раз отказываясь от чего-то интересного из-за глупого «нельзя».       — Никто за тебя решить не может, что тебе нельзя, кроме ментов, — шутит Арсений, когда Антон позволяет сомнениям взять контроль.       Однако в этот раз всё немного иначе…       — Подай мне воду, пожалуйста, — просит Антон как-то раз после очередной репетиции, снимая с себя при этом тренировочную форму. Сегодня она была одиночная, для отработки именно сольной партии, поэтому Арсений ждёт Антона после занятия в раздевалке, куда обычно в присутствии других омег ему зайти непозволительно.       Альфа тянется к сумке, где быстро находит бутылку рядом с маленьким внутренним кармашком, откуда отчётливо виднеется приоткрытая полупустая пачка с зажигалкой. Антон оборачивается, когда Арсений затихает, и тоже замирает, притаив дыхание. Пачка видна даже омеге, выглядывающему из-за спины старшего, поэтому даже и думать не стоит, что зоркий Арсений не заметил её. Секрет Антона только что так глупо раскрылся, и реакция альфы настораживает. Почему он молчит? Он разочарован?       Антон взволнованно кусает губы, но не смеет ничего спрашивать, потому что банально не представляет, что ему сказать. Лишь пытается взглянуть в глаза Арсению, когда тот молча протягивает Антону бутылку и молчит. Ответного взгляда альфа не поднимает, лишь как-то напряжённо сидит, упёршись локтями в колени, и ждёт, когда Антон переоденется, чтобы проводить его домой. Весь путь они преодолевают в практически абсолютной тишине, которая гложет Антона изнутри. Он терзает себя переживаниями о том, что всё-таки альфа в нём разочарован.       «Негоже омегам курить, здоровье портить. Им детей же потом рожать!» — со всех сторон одно и то же. Постоянно. Слово в слово.       И если раньше на подобные фырканья даже у Арсения сводило скулы от неприязни, и он спешил уверить в глупости и абсурдности подобных высказываний, то сейчас в голове Антона он словно встал на ту же сторону.       После этого они не виделись несколько дней. Арсений и до этого предупреждал, что на выходные он уезжает за город, но Антон надеялся, что тот хотя бы позвонит. Однако ни одного звонка или СМС за эти дни от альфы так и не поступило, как и ответа на отправленные Антоном. Возможно, Арсений очень занят, но одно СМС ведь не занимает так много времени. Почему альфа не отправил даже короткое односложное «Занят»?       Двое выходных дней и половина понедельника проходят для Антона волнительно. Они с Арсением прежде не ругались основательно никогда, да и сейчас, собственно, ссоры как таковой не было, вот только омега уже успел сильно накрутить себя. Отчасти это обусловлено и его юношеским максимализмом, который подпитывается постоянной загруженностью, усталостью и тем самым внутренним демоном, что из раза в раз яростно и самодовольно нашёптывает подростку лекции о нравственности, читая нотации о том, как «правильно». Без Арсения этот демон ощущает полную вседозволенность, и юноша не способен бороться с ним в одиночку, подчиняясь сомнениям и переживаниям.       Вечерняя репетиция проходит тяжело для омеги. У него не хватает сил на полную отдачу, отчего комбинации смазываются, балетмейстер беснуется, а занятие становится всё более невыносимым. На фоне душевных переживаний ещё и сказываются первые «симптомы курильщика», от которых Антон начинает быстро задыхаться уже к середине.       Репетиция, которая, кажется, длится вечность, всё же в один момент подходит к концу, и юноши плетутся устало к раздевалкам. Антон плюхается на скамейку, откидывается спиной на холодную стену и прикрывает глаза. Так он сидит неизвестно сколько, пока его аккуратно не дёргают за плечо.       — Шаст? Ты в порядке? — уже одетый одногруппник озадаченно осматривает парня. Раздевалка уже успела опустеть, в комнате остались только они вдвоём.       — Да, всё пучком, — выдыхает Антон и отлипает от стенки, потирая глаза, — уже все ушли?       — Да. Тебе кто-то написывал, кстати, — оповещает омега, — точно всё хорошо?       — Точно. Спасибо, что толкнул.       — Ну я побежал тогда, давай, до завтра, — омега машет рукой и скрывается за дверью, оставляя Антона в раздевалке одного. Тот тоже мычит ответное прощание и сонно лезет в сумку, вынимая оттуда телефон. Бубусик 20:37 Заберу тебя сегодня. 20:58 Я у входа тебя жду. 21:09 Антон? Ты где? 21:14 Ты не пошел сегодня? Почему не предупредил? 21:17 Шаст, ау? Я не могу туда подняться, но я вижу, что все твои почти вышли.       Антон взволнованно сглатывает, перечитывая сообщения. Арсений никогда не был эмоционален в текстовом общении, но учитывая контекст ситуации последних дней, омега понимает, что он может быть сильно зол.       Вдруг Арсений пришёл, чтобы расстаться? Вдруг ему не нужна такая омега?       Да, Арсений учит Антона более трезво относиться к себе и мнению со стороны, и уже успел научить его многому «плохому», чтобы младший не стеснялся собственных желаний или новых открытий, но алкоголь и сигареты никогда не имели к этому отношения. Возможно потому что Антон танцовщик и притом несовершеннолетний, а у Арсения, несмотря на бунтарский взгляд на жизнь, всё равно есть собственные принципы, против которых он никогда не пойдёт. Либо же альфа изначально против курящих и пьющих омег, потому никогда даже не курил нормально рядом с Антоном, лишь в стороне или до встречи.       И затуманенный волнением и тревогой мозг Антона делает выводы именно в пользу второго и более сурового варианта, ведь все домыслы в его голове складываются в единую картину и буквально указывают на то, что альфа в нём разочарован: на связь все выходные не выходил, сейчас, очевидно, зол из-за молчания… и этого скромного набора аргументов достаточно выжатому эмоционально, а сейчас и физически парню сделать неутешительный вывод.       Сил двигаться нет от слова совсем, затёкшие от усталости и неудобного положения конечности ноют, едва слушаясь, отчего Антон даже не старается привести свой взъерошенный вид в порядок: щёки так и остаются немного красными от недавно прошедшей тяжёлой репетиции, глаза опухшие от усталости и недавней дрёмы, волосы спутаны и торчат в разные стороны. Собственное отражение вызывает некую жалость вкупе с лёгким отвращением от неподобающего вида, но приводить себя в порядок времени нет, поэтому, на скорую руку переодевшись, Антон летит пулей вниз, надеясь, что Арсений всё ещё внизу. И не ошибается.       Он буквально впечатывается в Попова, открывая входную дверь. Альфа чуть отшатывается назад от неожиданности, видимо, уже намереваясь зайти в здание, чтобы пойти искать его. Озадаченный взгляд голубых глаз сейчас блуждает по запыханному и потрёпанному парню перед собой, который мнётся в ожидании худшего.       — Привет, — выдаёт отстранённо Арсений, продолжая концентрировать внимание на чужом внешнем виде.       — Привет, — бубнит в ответ куда-то вниз Антон.       — Ты чего такой помятый? — чуть щурясь, интересуется альфа.       — Уснул случайно, — также в пол отвечает омега.       — Антон, я выше, — с нотками требовательности в голосе озвучивает очевидное альфа, намекая поднять глаза. Антон недолго мнётся и всё же поднимает покрасневшие от усталости глаза на Арсения, сталкиваясь с хмурым лицом, на котором отчётливо виднеется весь мыслительный процесс в темноволосой голове.       — Ты хочешь расстаться? — резко напрямую спрашивает Антон после недолгого молчания. Юлить вокруг да около он не намерен, как и томить себя лишними ожиданиями и волнениями. Столкнувшись с округлившимися от удивления глазами, омега поясняет, — ты мне не отвечал все выходные, до этого в последнюю нашу встречу сильно переменился, увидев в моей сумке… кое-что… разочаровался во мне, разозлился и решил, что нам лучше разойтись, да?       Антон внимательно смотрит на словно закаменевшего Арсения перед собой, который лишь бегает глазами по лицу напротив. Через пару секунд тяжёлый вздох всё-таки «оживляет» альфу и тот переминается с одной ноги на другую, поджимая уголок губ и чуть качая головой.       — Ты дурак? — задаёт больше риторический вопрос Арсений, — ты реально подумал, что я обиделся на тебя из-за какой-то пачки?       — А где ты был всё это время? Ты мне всегда отвечал в своих поездках, а здесь я с пятницы от тебя ничего не слышал, поэтому я и подума… — Антона прерывают тяжёлый выдох и крепкие объятия, стискивающие крепко напряжённое тело плотным и тёплым кольцом.       — Эх ты, дурья башка, — глухо слышится над ухом Шастуна, который жадно вдыхает аромат феромонов альфы. Чистый запах. Ни намёка на горечь, — ты ж вроде толковый малой, но иногда тебе такая чушь в голову лезет. Это так скорая премьера на тебя влияет? — усмехается по-доброму Арсений, за что получает тычок в рёбра, — провод у меня для зарядки порвался, а телефон сел, только в город как вернулся, сразу хотел позвонить, но потом решил просто встретить тебя, как обычно.       — То есть ты даже не рассержен на… сигареты? — хлопает глазами несколько неуверенно Антон с озадаченно-хмурым видом, смотря на альфу.       — Ну их я правда не ожидал у тебя увидеть, — признаётся Арсений, чуть кивая в подтверждение, — но если я сам по полпачки в день скуриваю, то чего мне было удивляться, что и малой мой захочет попробовать. Мне просто пачка сомнительной показалась, незнакомой, мало ли что это за дрянь тебе всучили, ты ведь явно не сам их нашёл и купил. Потом я у омеги своего кореша такую же увидел. На вкус ничё, попробовал, но я нашёл вариант получше, — альфа заводит ладонь в карман, откуда вынимает точно такую же, только зелёную открытую упаковку, на которую Антон косится с удивлением и непониманием, — это те же, только яблочные. Чтобы к запаху вопросов не было, мало ли учует кто.       — Ты серьёзно? Я ведь всё-таки танцовщик, да и несовершеннолетний, — аккуратно прощупывает почву своими былыми аргументами Антон, находя пазл к каждому факту и любой назойливо осевшей в голове мысли.       — И что? Это твой выбор, — пожимает плечами Арсений, выдавая очевидное, — мне главное знать, что это, я теперь знаю. Попробовал лично, почти никто и не учуял ничего подозрительного, ты тоже главное меру знай просто.       — То есть ты мне разрешаешь? — всё-таки задаёт последний и слегка глупый на фоне их разговора вопрос.       — Я не запрещаю, — поправляет Арсений и передаёт пачку Антону, — я знаю, что ты не сойдёшь от них с ума, но всё-таки иногда контролировать буду, чтоб голову не терял, — улыбается напоследок Арсений и, забрав у Антона его сумку, одной рукой обнимает омегу за плечи, — пойдём уже.       Антон послушно следует рядом, но какое-то время всё ещё летает в собственных мыслях, бешенным роем заполонивших его уставшую голову. Арсений сам лично убедился в безопасности, только после этого спокойно отнесясь к новому «увлечению» своей пары, которому даже поспособствовал! Он, предпочитающий только тяжёлые сигареты с явным привкусом никотина, самолично протестировал лёгкие, «омежьи», как их оклеймили старшеклассники из-за степени лёгкости, сигареты, лишь чтобы убедиться, что они сильно не навредят Антону.       Притом Арсений ещё и о запахе позаботился, сумев откопать яблочные! Этот аромат вдвойне, а то и втройне лучше чуть приторной сладкой вишни и приятно кислит, оставляя больше приятных ощущений. И дело не в том, что яблоки — любимые фрукты Антона, а в том, что это аромат его любимого человека… его альфы, который даже учёл то, что сомнительный аромат могут почуять учителя, одногруппники или дома мама… с ума сойти.       — Знаешь, за эти пару дней я даже не притронулся к ним, так накрутив себя, — признается уже у подъезда дома с чуть неловкой от сложившейся ситуации усмешкой Антон, — мне эта вишня противной стала настолько, что я пока не намерен прикасаться к ним. Только если почувствую сильную нехватку любимого запаха, — почти мурлычет улыбчиво Антон и чмокает Арсения в щёку.       — Честно говоря, я буду только за, — говорит Арсений с ответной улыбкой и крепко обнимает юношу за плечи. Руки Антона в силу роста умещаются на талии Попова, не оставляя ни миллиметра лишнего пространства между ними. Альфа вглядывается в зелень глаз напротив, которая ещё недавно бушевала в волнениях, сейчас, наконец, обретя покой. Пальцы сами тянутся поправить выбившийся из чёлки кудрявый локон за ухо, поддеть омежий подбородок и притянуть плавно ближе к себе, утягивая младшего в полноценный нежный поцелуй.