Девять планов на бессонницу

— Вы что хотите сделать, хм, — Дейдара тряхнул волосами, чёлка рассыпалась по его лицу, он опять проиграл в битве с маленькими паутинками волос, они были такими же настырными, как и хозяин, и лезли в рот. — Дей, нам сейчас как никогда нужен главный талант Листа, — Сакура доверительно дотронулась его руки, Дейдара отдернул её — он не терпел эти прикосновения. — Поэтому вы решили призвать моего бывшего, и? Отдайте Саске его глаза, — Дейдара скрестил руки на груди, сумку с глиной от него предусмотрительно убрали, поэтому теперь он принципиально демонстрировал напускной пацифизм. — Она имела в виду его мозги, — хихикнул Наруто, — в этом случае медицина бессильна, даже Орочимару за столько-то лет их совместной жизни не смог. — Простите, — Учиха невозмутимо поднял бровь. — Вы думаете, что мой мозг можно заменить? — Заменить можно то, что было изначально, — Узумаки хлопнул по плечу товарища и сложился пополам от хохота, — ой, я не могу вы вдвоём чуть не освободили Бога войны под предлогом драки! Саске поморщился: да, идея лепить его статую в иллюзии шарингана была… слегка недоработанной, но ведь это было всего один раз, второй раз они призвали его вместе с Узумаки втроём. — Да ты сам увязался с нами в поход. Я хочу увидеть брата, я думаю о нём каждый день, но есть одно но… — младший Итачи осёкся, пряча лицо в ворот куртки. — Он каждый день с того света выносит мне мозг племянниками, боюсь, на этом свете не будет шансов. Команда сдержанно, отводя взгляды, прыскала в кулаки. Итачи действительно стал одержим идеей продолжения клана, до того, как Саске покинул их с Орочимару дом, он ещё контролировал себя, не позволяя нарушить хрупкое обретённое счастье брата, но последнюю неделю как с цепи сорвался, организовывая «случайные встречи» с «перспективными» невестами. Итачи не учёл главного. Саске больше не был завидной мишенью девушек. Все были прекрасно осведомлены о «наследии Учих» и это был не шаринган, а особенности врожденного темперамента. Даже Сакура, просыпалась ночью и произносила в подушку: «Итачи-сан, ни за что, я его слишком хорошо знаю, это никто не станет терпеть». — С другой стороны, — продолжил Саске, — живой он ведь может создать ребёнка сам. Идея обрастала новыми привлекательными деталями. Никаких больше племянников, никаких гендзюцу о радости отцовства посреди бела дня, никаких вкрадчивых намёков, он сможет наконец-то делать, что хочет сам, без бесконечной вовлечённости Орочимару и брата, которые, ненавидя друг друга, казалось, тысячу лет, при появлении темы детей стали сообщниками. Саске мог поклясться, в последний раз он уже видел в иллюзии ещё и Мадару, и он не уверен, что это был ЕГО плод воображения. Мадара держал на плече ворона — руку мастера сложно не узнать. Саске устал от этого, он хотел жить спокойно, наблюдать водную гладь, ухаживать за своим вороном, который остался от Итачи, научиться управлять велосипедом и пристрастился к чтению книг по медицине, он хотел просто пожить спокойно, наконец-то держа фокус внимания на себе и своих маленьких повседневных шалостях и радостях. Контролирующие брат и партнёр просто сводили с ума, поэтому он сбежал домой к лучшему другу, к себе домой. Из рассуждений его выбил голос Сакуры: — Он тоже Учиха, сомневаюсь, что там нет ни капли их… кхм… особенностей — Вот спасибо, — младший из клана зажал в зубах сигарету, привычка, которую он завёл Орочимару назло. Ещё одна. — Решено! Призовём его без Саске, — Наруто стукнул кулаком по столу, он давно всё решил, второй же отмахивался от дыма папиросы. Саске продолжил: — Тогда нужен будет Казекаге. — Казекаге? — Воскликнул подозрительно притихший Дей, вскакивая. — Казекаге, — Наруто повторил это недоуменно. — А что за шум, даттебайо? Что не так с Казекаге? Дейдара шутливо отмахнулся. — Всё? — Предположил он. — Не люблю, когда он приезжает, приходится всюду за ним таскаться вместе с Неджи, это отвлекает от… Кац! Позади Наруто цветочный горшок разлетелся на части. Узумаки вспылил: — Да что ты начинаешь в моем кабинете это шоу, Гаара наш друг! — Он скучный, м? — Он действует на тебя гипнотически, — поддразнила подрывника Сакура — М? Нет! — воскликнул тот, разводя руками, один из ртов подавился глиной, что означало крайнюю степень возбуждения хозяина. — Нет… — Хмыкнул Учиха. — Ты буквально валишься с ног, когда его видишь, — Саске сдержанно улыбнулся. — Сто раз говорил, что просто поскользнулся, м? Это было всего один раз. Во время визита на горячие источники Дейдара, по поручению Сакуры, заделывал дыру в фонтане Джирайи, который сам же случайно подорвал, играя в ванне с птицами. Он аккуратно балансировал, сидя на корточках, любовно оглаживая скульптуру пальцами. Внимание художника витало в других измерениях, там он был богат, свободен, купил себе после получения жалования новый резной стол и расшитую бисером куртку, и был не настолько одинок. Болтовня Сая с Саске служила белым шумом где-то относительно издали, как вдруг его глаза зацепились за ярко-алое пятно. Этот алый нёс в себе вызов, это был цвет войны и цвет любви. «Красный носят те божества, что умеют отличить добро ото зла», — говорил Итачи, надевая ему раз за разом кимоно Акацуки после их войны и любви. И всё было неправильно. «Красный носят те, чьё сердце полно страсти, целостности и любви». Казекаге шёл невесомо, будто плыл, за ним развевался хвост красного кимоно, прикрывающее лишь одно место, находящееся намного ниже сердца. Это было так… правильно. Тело Песчаного Гаары было покрыто вязью рисунков, а взгляд направлен в пол, на стопы, с такими же алыми ногтями, сзади, кажется, кто-то нёс его веер, сам он нёс цветок камелии. Лицо наполовину скрыл капюшон. И в этот момент Дейдара понял смысл: «момент является вечностью, вечность является моментом». Казекаге равнодушно кивнул Саске и напомнил подрывнику сразу всех: маму, сестру, отца, учителя и Сасори. Момент стал вечностью, а вечность — моментом. Истина сбила Дейдару с ног. Буквально. Он приземлился прямо на задницу. Это было самым нечестивым воскрешением. Впервые он услышал, как смеётся Сай. Это было отвратительно…