***
Что-то мокрое прижалось к раненому боку, вызывая болезненные ощущения не только в ране, но и во всём теле. Волна жара растеклась по венам, пробуждая неконтролируемую панику. Ему срочно нужно было проснуться, открыть глаза и попытаться защититься от неизвестной угрозы. Действуя раньше, чем думая, будучи движимым инстинктами, Фушигуро вытянул руку в ударе, даже не видя, что или кого он бьёт. Подскочив с резким вдохом, что ощущалось как выныривание из ледяной реки, он наконец-то соизволил открыть глаза, полностью очнувшись ото сна. Но тут же замер в ужасе при виде крови на чужом лице. Его пугала не сама кровь, а мысль о том, чья она была. Прямо перед ним,***
В чёрном мраке ночи ничто не освещало хижину, даже луна отсутствовала на беззвёздном небе. Расплавленный воск давно потухших свечей уже успел остыть. Зимняя метель нежно окутывала всё в свои белые одежды, укрывая всё снежным пледом. Особо резвые хлопья снега старались проникнуть в дом вместе с ветром, но время от времени хлопающее по раме окно не впускало большую часть из них. Ветер гудел, напивая свою древнюю мелодию. Всё застыло, словно в волшебной сказке, и лишь природа продолжала кипеть своей жизнью. В то время как всё живое должно было мирно спать, носитель красных глаз ни на секунду не смыкал веки в дрёме. В самом деле, он был достаточно терпелив, чтобы дождаться пока лесной дух уснёт первым. Сухие половицы скрипели под тяжёлыми шагами. В темноте, ведомый лишь своими прихотями и желаниями, тёмный силуэт приближался к лежащему на полу мальчишке. Низко склонившись над спящим юношей, Сукуна наблюдал за мерным дыханием спящего. Ах, до чего же он милый когда спит. Не брыкается, не шипит. Просто душка. И лицо недовольно не кукурузит. Усмехнувшись собственным мыслям, ведьма протягивает руку к колючим волосам, гладя и почёсывая чёрные ушки. Мальчишка неосознанно льнёт к тёплым прикосновениям и, казалось бы, ещё чуть-чуть и начнёт мурчать. Хмыкнув, Сукуна убирает руку, отмечая про себя, что стоит узнать, как звучит мурлыканье в исполнении лесного духа. Если задуматься, он даже имени не спрашивал у своего «питомца». А было ли оно у него? Потеряв единственный источник тепла, юноша тихо скулит, хмурясь, в попытке отыскать тепло вновь. Поправка, видимо он и во сне умудряется рожу корчить. Жаль, а ведь казался таким милым. Тяжело вздохнув, Сукуна осторожно поднял спящего мальчишку на руки, прижимая пушистую голову к собственной груди. Ощутив тепло чужого тела, лесной дух чуть зашевелился, утыкаясь носом в стык шеи и хватаясь руками за татуированные плечи. Ну какая же он душка. Сукуна готов прям так расцеловать вечно недовольное лицо своего котика. Медленно отнеся Фушигуро к кровати, Сукуна осторожно уложил худое тело на мягкие простыни, мельком проверяя забинтованный бок. Утром ему нужно будет поменять не только старые повязки, но и заклинание на ошейнике. Подобных случаев не должно больше повториться. Постель была тёплой, но не достаточно большой для того, чтобы они оба могли свободно лежать по разные стороны друг от друга. Для комфортного сна им требовалось прижаться друг к другу, чему ведьма была вовсе не против, а даже рада. Хотя он не мог утверждать того же о Мегуми. Парнишка явно будет недоволен по утру. Наконец-то ложась в постель, розововолосый притягивает к себе подрагивающее от холода тело, ибо окно всё также было открыто, заключая его в ловушку из крепких объятий. Одна рука расположилась на макушке между ушей, в то время как вторая покоилась на пояснице, немного выше начала роста хвоста. Сукуна, конечно же, знал, что его любимая зверушка успела сильно подмёрзнуть на обледенелом полу. Но он не мог не усмехнуться, когда та самая зверушка, тихо фырча, тыкалась чуть влажным носом в его широкую грудь и цеплялась своими тоненькими ручками за плечи и шею, слепо ища большего тепла и, возможно, даже ласки. Слегка пригладив колючие волосы, чтобы те не лезли в глаза, ведьма чуть поёрзала на кровати, устраиваясь поудобней и положила подбородок на чёрную макушку. Ему стоит вымыть своего питомца на днях. Уж больно сальные у него волосы. Разве коты не вылизывают себя сами, следя за гигиеной? Или это не касалось их человеческого тела? Прежде чем наконец-то уснуть, взгляд красных глаз падает на два маленьких ушка, располагающиеся прямо у его носа, смешно подергиваясь от каждого его вздоха. Почёсывая пушистые комочки, Сукуна засыпает с ощущением тепла на сердце. Лишь ветер за окном тихо воет, в то время как всё живое застыло в плену ночи. Сон будет долгим…***
Он открыл глаза, почувствовав странное давление меж своих бёдер. Раскрыв слипшиеся ото сна глаза, Мегуми хотел было вытянуться, размяв затёкшие за ночь мышцы, как обнаружил себя не на холодном полу, а на тёплой постели, заключенный в крепкие объятия. Если он спал с этой ведьмой, то что тогда упирается ему в бедро? Отстранившись от широкой груди, Фушигуро попытался отодвинуться как можно дальше от спящего человека. Он почти смог выбраться из чужих рук, когда его внезапно схватили за бока и притянули обратно к себе. Тихо взвизгнув, лесной дух почти панически схватился за татуированные плечи, сжимая и царапая их своими пальцами. Взглянув на чуть напряжённое лицо спящей ведьмы, Мегуми пытался придумать пути отхода. Он не был готов к такой близости. Это было слишком для него. Стараясь сильно не шевелить бёдрами, которыми он уже отчётливо ощущал выпуклость и чужой жар через простыни. Юноша глубоко вздохнул перед тем, как подтянуть себя вверх руками, ещё крепче ухватившись пальцами за плечи. Тугая хватка на его талии не ослабла, напротив, казалось бы, становилась лишь крепче. Беспокойство стремительно росло, подступая комом в горле. Фушигуро попытался выбраться ещё раз, прежде чем удивлённо ахнул, ощутив, как ведьма чуть потёрлась об него своим пахом. Это был его предел. Громкое шипение вперемешку с мяуканьем вырвалось из его горла раньше, чем он успел обдумать своё решение. В растерянности Сукуна широко раскрыл свои глаза, пробуждаясь ото сна и явно не ожидая порции животных криков с утра пораньше. — Какого чёрта? — хрипло пробормотал розововолосый. — Это ты мне скажи, что я забыл у тебя в постели?! — О, ну может быть ты сам залез ко мне поздно ночью, признав, что ты был не прав? — Не было такого! — лицо юноши покрылось красными пятнами, то ли от смущения, то ли от злости. — Хм. Тогда я проснулся, услышав, как ты скулишь моё имя, прося меня согреть тебя. И, конечно же, я, как добрый хозяин, уложил тебя к себе в кровать. Хотя, возможно, ты просил согреть тебя не таким образом, — Сукуна многозначительно подёргал бровями, намекая на что-то, чего Мегуми понять не мог. Лицо лесного духа искривилось в отвращении. О чём говорил этот человек? Мегуми не уверен, что он готов знать ответ. — Шутка. Я просто не мог позволить тебе замёрзнуть и простудиться. В итоге ты сам ко мне жался. Признай, в постели ведь удобнее, чем на полу, — Не вопрос. Утверждение. Фушигуро фыркнул, дёрнувшись всем телом в очередной попытке встать. Мозолистые пальцы всё ещё удерживали его в крепкой хватке, полностью зафиксировав его задницу в одном положении. — Если ты так не хотел, чтобы я замёрз, ты бы мог просто закрыть окно и дать мне одеял, а не тащить меня к себе. И отпусти ты меня уже! Чего ты как силки в рыбу вцепился?! — всё ещё раздражённо шипя, Фушигуро впился взглядом в красные глаза ведьмы, жалея, что его хмурые взгляды не способны мгновенно испепелять неугодных. — Ой? Но ты такой мягкий. Я не мог отказать себе в этом искушении, — Ведьма продолжала издеваться над ним, перемещая руки выше на талию, прижимает его к себе плотнее, обнимая и ставя свой подбородок на чёрную макушку, чуть почёсываясь об неё. — К тому же, ты и сам жался ко мне во сне. Так в чём теперь проблема? Хочешь снова спать на холодном полу? Ну, не совсем. Мегуми действительно не хочется снова мёрзнуть, но и согреваться благодаря тесному контакту с мужчиной он не хотел. Он ненавидел слишком долгие прикосновения. — От тебя мерзко пахнет, — Мегуми сморщил нос, запрокидывая голову к верху, чтобы не вдыхать чужой запах в плотную, — и ты липкий. Сукуна скептично поднимает бровь, предпочитая промолчать, что он успел покрыться тонкой слойкой пота из-за духоты под одеялом. Мальчишка в его руках не переставал дрожать ночью, как бы он не жался и не сворачивался в комок у него под боком, тщетно пытаясь согреться прижавшись к ведьме. Сукуна просто был вынужден использовать магию для разогрева собственного тела, буквально превращаясь в живую печку. Лишь тогда беспокойство и суетливость мальчишки пропали, заменяясь тихим мерным сопением и мягкими покачиваниями пушистого хвоста. И теперь этот паршивец так неблагодарно относится к его заботе? Немыслимо. — Тогда я считаю, это самое время нам вымыться, — мужчина скалится, прежде чем скинуть с себя одеяла и встать с кровати, поднимая вместе с собой и котика. Фушигуро удивлённо пищит, хватаясь руками за локоны розовых волос. — П-постой! Что это значит? — Ну же, котик, не притворяйся таким глупым. Уверен, ты хотя бы раз плавал в озере. Вот и сейчас ты окунёшься в воду просто в меньшем объёме и рыбой пресной не будешь пахнуть. Глаза Мегуми расширились от удивления. Лезть в воду? Посреди зимы? — Ты сошёл с ума! Как ты собрался мыться в ледяной воде, когда на улице такой холод и метель! Озеро же льдом на зиму покрывается! Даже русалки предпочитают на дне спать! — он вертится в руках Сукуны, как рыба на суше. — Ты хочешь, чтобы я умер от холода и отморозил себе хвост? Тогда почему бы тебе просто не вышвырнуть меня на улицу прямо так? Чтобы я точно замёрз насмерть! — Я ведь не собираюсь тебя мокрым по лесу таскать. В доме тепло, а если не будешь ёрничать и привередничать, то вместо прохладного пола сможешь в тёплой кроватке спать, — Сукуна ехидно улыбается ему, уверенной походкой идя в сторону ведьминского котла. Чугунный котёл смиренно ждал своего часа у стены рядом с кухней. Он не был достаточно большим, чтобы вместить в себя Сукуну, но вот лесной дух вполне мог там поместиться. Конечно, было бы удобнее сходить в деревенскую баню, но как потом тащить котика в метель и объясняться перед ничего незнающими жителями деревни Сукуна не знал, да и думать не особо хотел. Есть же котёл, так зачем лишние хлопоты? Он сажает юношу на стол, быстро наколдовывая огонь под котлом, чтобы разогреть уже налитую в нём воду, и достаёт немного спирта со свежими бинтами. Мужчина тянется развязать старые бинты на боку, но его руки перехватывают другие, более маленькие и бледные ладони. — Что ты делаешь? — в голосе мальчишки слышна явная тревога. Сукуна не впечатлено фыркает. Его котику стоит больше доверять своему хозяину. — Мне нужно осмотреть твою рану и наложить на неё марлю. Чтобы ничего не намокло и не воспалилось. Мегуми не знает, что такое марля, и он, если признаться честно, не понимает чуть меньше половины слов Рёмена, но всё же позволяет ведьме осмотреть его бок, продолжая настороженно следить за каждым её действием. Спавшие бинты открыли вид на заживающую рану. Всего пару дней и она затянется полностью. Удовлетворённо кивнув самому себе, Сукуна отходит к кухонным шкафчикам, доставая от туда целебную мазь из настоя трав. Зелья мгновенного восстановления у него не осталось, но и мазь вполне неплохо справлялась с внешними ранами, а внутренние повреждения он уже восстановил магией. Сукуна вернулся к Мегуми, молча размазывая мазь по ране, стараясь быть более аккуратным с особенно подгорелыми кусочками плоти. Мальчик в его руках всё время ёрзал и вертелся, пытаясь рассмотреть собственный бок. — Хватит вертеться. Ты мешаешь, — раздражённо буркнув, ведьма начала обматывать талию юноши бинтами. — Ты прижёг мне рану? — Верно. Это так важно? — он поднимает голову, смотря в лицо лесного духа. — Ту птицу ты тоже сжёг? — зелёные глаза блестели любопытством и каплей недоверия с примесью страха. Сукуна усмехается, продолжая наматывать бинты. — Я бы не назвал это птицей, скорее тварью. Но да, я сжёг её. Не думал, что ты всё ещё был в сознании после такого. Что конкретно тебя удивляет? Мегуми замолчал на некоторое время, позволяя тишине окутать их. Он сомневался в правильности своего вопроса. Имеет ли он право спрашивать подобное? — Ты не использовал палочку. На секунду Сукуна тормозит. Серьёзно? Это всё, что его интересует? — У тебя вообще есть палочка? — мальчишка всё не унимается, продолжая расспрашивать его. Аж хвостом от интереса размахивать начал. — Нет. — Тогда как ты используешь магию? Люди не должны этого уметь, — Фушигуро забавно хмурит брови и морщит носик, словно этот вопрос был величайшей тайной его жизни, а разгадка то и дело ускользала у него из лап. — Как-то, — Сукуна пожимает плечами, показывая всю свою незаинтересованность в этом разговоре. Есть же столько интересных тем для обсуждений. Например, есть ли у лесного духа эрогенная зона у основания хвоста. — Это не ответ! — Тогда считай это секретом, — ведьма выпрямляется. Закончив с бинтованием, Сукуна убирает мазь и лишние бинты обратно в шкафчики. Фушигуро чуть разворачивается, чтобы лучше смотреть на спину исписанную татуировками. Ему хотелось знать ответы на все свои вопросы. В конце концов, может ли он получить право знать, хотя бы предполагать, с чем он вынужден уживаться под одной крышей. — Ты вообще человек? — он шепчет, даже если знает, что его слова всё равно будут услышаны. — Кто знает? — мужчина не поворачивается полностью, лишь чуть наклоняет голову с хитрым прищуром, сверкая алыми глазами. Чёрные волосы встали дыбом на загривке и хвосте. Мегуми поспешил отвернуться, переводя свой взгляд куда то на стену, притворяясь, что узоры на старых досках были ему невероятно интересны. Он не может удержаться от визга, когда его хватают за плечи, чуть массируя мышцы, и наклоняются к его лицу. — В чём дело, котик? — ведьма корчит притворно удивлённую гримасу, не сильно стараясь скрыть насмешки в голосе. — Неужто боишься меня? Юноша беззвучно сглатывает вязкую слюну, успевшую скопиться в горле, медленно переводя взгляд на лицо Рёмена. Они смотрят друг другу в глаза пару секунд, прежде чем Сукуна резко отрывает его от стола и несёт к котлу. Инстинктивно Мегуми весь сжимается в попытке свернуться в комок, боясь, что вода на дне окажется ледяной, но когда его сажают в не очень удобный котёл, он приятно удивлён не холодной, но и не очень горячей температуре. Вода не доходила до повреждённой кожи, еле покрывая собой линию роста хвоста. Рана располагалась у талии, примерно на месте нахождения почек, так что бинты не намокали, оставаясь целыми и сухими. Он не был полностью в котле по самую макушку. Его плечи и голова всё ещё оставались снаружи, открывая Сукуне более лёгкий доступ к его волосам для мытья. Фушигуро обнимает свои колени, стараясь не касаться чугунных стенок, успевших нагреться от огня — который Сукуна, вероятно, потушил в какой-то момент их разговора — и немного ёрзает, чувствуя себя в ловушке. — Здесь слишком тесно, — озвучивает свои мысли дух. — Потерпишь. Это не долго. Мегуми не мог видеть, что делала ведьма за его спиной. Он даже не знал, как выглядят человеческие «купанья». Но он мог слышать шорохи и тихие щелчки, прежде чем почувствовал, как что-то прохладное и густое льётся ему на голову из-за чего он непроизвольно дёргается. — Не шугайся ты так. Это всего лишь мыло в жидком виде. Оно поможет привести твои волосы в порядок. — Мои волосы и так нормальные. Юноша тихо бурчал, слегка откидываясь на спину, ближе к прикосновениям Сукуны. Не поймите его неправильно. Ему это вовсе не нравится. Но его спина уже начинала ныть от неудобного положения в согнутой позе. Мозолистые пальцы массировали кожу головы, перебирая чёрные волосы. Фушигуро чувствовал, как густая жидкость равномерно растекалась по всей его макушке, как длинные ногти слегка оцарапывали его кожу, почёсывая в некоторых местах, как его тело расслаблялось, окутанное теплом со всех сторон. Это было поистине удивительные ощущения. Ему просто хотелось откинуться на край котла и уснуть сладким сном, убаюканный нежной лаской. Ещё чуть-чуть и он точно начнёт мурлыкать. Мегуми глубоко вздыхает и мелко вздрагивает, когда почёсывания становятся интенсивнее в области его ушей. — П-подожди, не надо там- ах. Его дыхание сбивается, становясь более глубоким и прерывистым, а глаза вот-вот закатятся ему за черепную коробку, когда ласки начинаются в особо чувствительных местах. Эта ведьма точно знала, где и как нужно прикасаться к его ушам. Мегуми отпускает свои колени и поднимает руки, хватаясь за чужие предплечья в жалкой пародии протеста. — Хм? В чём дело? Можешь повторить? А то я не расслышал тебя, — Сукуна смеётся над ним, ещё больше наклоняясь над котлом, показывая свою готовность слушать. Почёсывания быстро перерастают в откровенные похрапывания его ушек и волос, лишая Мегуми способности внятно мыслить и произносить что-либо, кроме тихого невнятного мяуканья. Он пытается отстранится с небольшим рывком, но ведьма крепко держит его в своих ладонях, не позволяя сдвинуться ни на дюйм. — Ну чего ты, котик? Неужели неприятно? Мужчина чуть меняет положение своих рук, изменяя и скорость ласк. Вместо быстрых и рваных почёсываний начинает водить пальцами круговые движения прямо под стыком ушка с макушкой, медленно и нежно давя на чувствительные мышцы. Десной дух вновь дёргается, резко вскидывая голову, из-за чего стукается затылком о широкую грудь ведьмы. Из его горла выходит громкое бульканье с воем, когда он пытается впиться когтями в предплечья Сукуны. Голову Мегуми лишь сильнее прижимают к тёплому торсу, чуть ли не вытаскивая его за край котла. — Давай же, просто расслабься. Я не собираюсь причинять тебе вреда, только удовольствие. Рёмен утыкается носом в мокрые чёрные локоны, вздыхая теперь уже свежий запах мыла, и наклоняет голову своего котика ещё немного, обнажая бледную шею с подрагивающим кадыком. У Фушигуро нет сил на сопротивление. Его мозг плавится в дымке наслаждения. Он никогда не думал, что простые прикосновения к его ушам могут доставлять столько удовольствия. Его мышцы превращаются в желе, и он становится податливым под крепкими руками человека. — Умничка, — ведьма шепчет ему похвалы, обдавая ушные раковины горячим дыханием. — Вот так, просто доверься мне. Юноша глубоко вбирает в себя воздух, прикрывает веки и откидывает голову на чужое плечо. Ох, он вот-вот уснёт, весь разнеженный чужими руками. Все его чувства обостряются вдвое, от чего он ощущает каждое касание мозолистых пальцев всеми клеточками своего тела. Даже в его костях чувствуются тепло омывающей воды. Мегуми слышит хриплый смешок затерявшейся где-то в копне его тёмных волос. Он пытается открыть глаза, но его веки не слушаются, оставаясь закрытыми и словно залитыми жидкой сталью. Подождите минуточку. Почему его тело внезапно перестало его слушаться и все силы покинули его? Что успело произойти? Фушигуро дёргается, прилагая все силы, чтобы отстраниться от ведьмы позади себя, но та накрывает его глаза ладонью, практически хватая его за лицо, и тянет обратно к своему плечу. — В чём дело, котик? — Сукуна повторяет свой вопрос с насмешкой, прекрасно зная что-то, что не известно лесному духу, и словно намекает на чужую наивность. — Что-то не так? О, что-то явно не так. Юноша тихо скулит, пытаясь высказать слова протеста, задыхается, не смотря на то, что его дыхание остаётся медленным и глубоким, и начинает мелко дрожать, когда свободная рука мужчины всё же добирается до его паха. — Блять, у тебя даже член почти кошачий. Рёмен меняет своё положение, наклоняясь, чтобы лучше видеть чужие ноги и промежность, и шумно выдыхает, явно довольный предоставленным зрелищем. Мегуми хнычет ещё громче, когда его шею обдаёт горячим дыханием. А стоит человеческим клыкам оцарапать его кожу, невесомо приходясь дорожкой до плеч, как в уголках его глаз выступают капельки слёз. Он снова пытается взять под контроль своё тело, слабо шевеля фалангами пальцев, но даже пушистый хвост казался неподъёмной ношей. Широкая рука обхватывает почти всю его длину, избегая основания и надавливая большими пальцами на головку. Мужчина возбуждённо хрипит, припадает губами к тонкой мраморной шее, кусает за плечи, тут-же зализывая следы. Ведьма начинает медленно вести кистью вверх и вниз, параллельно посасывая кожу то у плеч, то у ключиц, очень скоро приступая к бесстыдным вылизываниям. Острый кадык дрожит под его губами, но он не долго об этом думает, продолжая вести горячим языком к задней ушной артерии. Сукуна замирает. На языке танцует вкус солёной влаги, а под пальцами чувствуются мокрые дорожки. И только тогда он возвращает своё внимание к окружающим вещам. Мальчишка в его руках откровенно рыдал, безмолвно задыхаясь от собственных слёз, содрогаясь всем телом. Ох, Господи, блять, боже, как же сильно Сукуна благодарил самого себя за сообразительность прикрыть мальчику глаза. Ведь сейчас он смотрел на него, словно очарованный, не в силах отвести взгляда от заплаканного личика с раскрасневшимися носиком и губками. Из приоткрытого рта выглядывал маленький розовый язычок. И Сукуна думает, как бы выглядело это самое личико с закатанными глазами и горящими щеками, задыхающееся от члена глубоко внутри своей глотки, как высунулся бы острый язык в попытке обрести больше места во рту, и как бы ощущалась теснота вокруг его члена, похороненного в недрах бархатных стенок юношеского горла. Тесно становилось уже и в штанах у Рёмена. Но только вот лесной дух в его руках продолжал рыдать, а вода на дне котла наверняка уже остыла. — П…жайлуста… Прекра-ати… — слова с трудом перекатывались на языке. Котик заглатывал большую часть слов, прерываясь на резкие вздохи, тихо моля ведьму остановиться. Сукуна молча думает, глядя на непрекращающиеся дорожки слёз. Возможно, он действительно переборщил. Но только возможно. Его питомцу стоило как можно быстрее адаптироваться под прихоти своего хозяина. В конце концов, у него было не так уж и много терпения. Он еле сдерживал себя прямо сейчас, настойчиво игнорируя прилив крови и возбуждения к своему члену. Сначала ему следовало разобраться с беспорядком в виде плачущего тела у него в руках. Чуть раздражённо выдохнув скопившийся воздух, Сукуна убирает одну руку с чужой промежности, а второй лишь поворачивает чёрную макушку к своему сгибу шеи, как бы успокаивая мальчишку, но продолжает прикрывать изумрудные глаза. — Ну всё, прекращай слёзы лить. Всё не так уж и плохо, — Сукуна прижимается губами ко взмокшему лбу, обхватывая свободной рукой торс лесного духа, слегка приобнимая его. Они сидят так, прижавшись телами друг к другу через стенку котла, до тех пор, пока громкие рыдания не заменяются тихими всхлипами. Сукуна одной рукой подхватывает своего питомца под сгибом колен, выпрямляясь и поднимая с собой Мегуми, слегка покачивая того на весу, словно малое дитя, он шепчет слова утешения, даже не запоминая произнесённого — всё равно это не имело большого значения. Мальчишка был слишком напуган, чтобы понимать происходящее. Фушигуро инстинктивно хватался дрожащими руками за татуированные плечи, ища поддержки, прямо как слепой котёнок, ищущий материнского тепла. Сукуна усмехается собственным мыслям, неся лесного духа в свадебном стиле к кровати, на которой уже ожидали своего часа подготовленные полотенца. — Хм… Кто же знал, что тебя так разморит от запаха кошачьей мяты с лавандовой настойкой. Стоит запомнить на будущее, — мужчина укладывает своего питомца на кровать, поддерживая его за плечи, пока подкладывает ему подушки под спину. Котик всё ещё был напуган, так что Сукуне нужно было придумать, чем занять внимание плачущего юноши, пока он бы вытирал с него воду. Взгляд упал на высокое зеркало развёрнутое к стене. Он не особо любил смотреть в своё отражение, просто не видя в этом особого смысла, от чего зеркало было давно позабыто под тонкой вуалью простыни — Сукуна обычно развешивал свою мокрую одежду, когда было лень сушить вещи на улице — но сейчас оно пригодилось бы как-никогда кстати. Мегуми судорожно всхлипывает, пытаясь дышать, когда чувствует нежные прикосновения к своему лицу. Он распахнул глаза, встречаясь с алыми зрачками напротив. Ведьма смотрит на него со сложным выражением лица, которое он не может понять в очередной раз, и вытирает большими пальцами слёзы с его щёк. — Тебе нужно успокоиться. Попытайся сосредоточить внимание на своём отражении. Мужчина отходит вбок, открывая вид на высокое зеркало — сам Мегуми не знал, как назвать подобное нечто, да и видел впервые — в котором отражались они оба. Юноша сначала пугается, не понимая, что происходит перед его глазами, но тут же замирает в изумлении. Необычная диковинка и вправду приковала к себе его внимание, давая Сукуне возможность обтереть его полотенцами безо всяких дальнейших истерик. Лесной дух был слишком заинтересован своим отражением — либо его всё же нагнал эмоциональный шок — предпочитая абстрагироваться от нежелательных прикосновений. Ведьма успевает обсушить верхнюю часть тела питомца, уже собираясь переходить и к нижней, но внезапно его хватают когтистыми пальцами за предплечье, сильно сжимая его в своей хватке. У него была секунда, чтобы осознать происходящее, прежде чем раздался тошнотворный звук. Мальчишку вырвало на пол. Просто. Блять. Замечательно. Большое всем спасибо. И так-как они ещё не успели поесть утром, в желудке, конечно же, было пусто и на полу оказалась простая желчь. Ну хоть за это спасибо. Не придётся убирать остатки еды, а можно просто протереть какой-нибудь ссаной тряпкой. Но вернёмся к настоящему. Лесного духа вновь трясёт, а Сукуна прилагает все усилия, чтобы не закричать матом, будучи в небольшом ахуе. В голове так и пролетает мысль «какого, блять, хуя?», но ему не хочется пугать встревоженного котика пуще-прежнего. «Блять, это его так от долгого всматривания в отражение вывернуло? Или дело в нервах и мяте?» — думает ведьма, пока возвращается из кухни со стаканом воды в руках. Напоследок притягивая к себе магией ту самую тряпку, успевшую повидать в этой жизни всё, и протирает желчь на полу. Мужчина помогает Мегуми выпить воду, ведь тот был не в состоянии удержать в руках даже чашки, настолько сильно у него тряслось и ослабло тело. Юноша что-то лепечет про извинения, но Сукуна лишь закатывает на это глаза, уже изрядно устав от чужого нытья. Фушигуро допивает воду, слегка кашляя, поперхнувшись ею. Его тело всё ещё трясёт, а с глаз льются новые порции слёз, окончательно выводя Сукуну из себя. Рёмен отшвыривает кружку куда-то в стену и хватает котика за плечи, валя его на кровать. — Кончай уже сопли разводить. Я же не выпотрошил тебя или чего похлеще. Пора бы уже и привыкнуть, — он практически рычит, больно сжимая мраморную кожу в своих руках. По утру на худощавом теле точно россыпью расцветут синяки. — С-стой! Только не снов-ва, пожалуйста, — он икает, упираясь руками в широкую грудь с татуировками, в попытке отстраниться и уйти из-под мужчины. — Прошу… На секунду Сукуна теряется в лице. Он не планировал кошмарить котика и дальше или как-либо прикасаться к нему сегодня ещё раз. Но он бы не был самим собой, если бы не обернул чужую панику в свою пользу. — О, конечно, я не стану тебя трогать, — он демонстративно поднимает руки, показывая, что он верен своему слову. При этом жесте в изумрудных глазах появляется проблеск надежды. — Но услуга за услугу. Не так ли? — Н-но… я же… Мне нечего дать тебе взамен… — только приобретённая надежда вновь разбилась об стену реальности, в которой он был заперт вместе с самим дьяволом. — Не волнуйся, мне хватит и одного поцелуя. Это ведь не так уж и сложно, верно? Фушигуро смотрит на него широко раскрытыми глазами. Казалось бы, на его лице отразилось ещё больше недопонимания. — Я не знаю, что это такое… — слишком робкий и неуверенный, практически неслышимый шепот. Дух не может сосредоточить взгляд, стараясь избегать столкновения с алыми огоньками напротив. Ой. А вот это уже интересно. Так даже лучше и намного увлекательнее. На лице ведьмы расползается гадкая улыбка. Сукуна не тратит времени на объяснения, просто хватая своего питомца за подбородок и притягивает к себе, соединяя их губы в остром поцелуе. Они сталкиваются носами и неприятно щёлкают зубами. Мужчина ведёт в поцелуе, наклоняя голову младшего, для большего удобства, тут же проникая языком в чужой горячий рот. Мальчишка давится воздухом, не понимая, что нужно делать, но быстро догадывается разжать зубы в подчинении. Юноша жмурит веки, не желая натыкаться на пламенный взгляд красных глаз, что с такой внимательностью заглядывали, казалось бы, прямо в душу. На губах всё ещё чувствуется солёный привкус, а во рту едкий вкус желчи. Сукуна тянет Мегуми к себе на колени, садясь на кровать как можно удобнее, ни на секунду не отрываясь от чужих губ. Всё вокруг них ощущается слишком жарким и влажным. То ли от испуга, то ли от нехватки кислорода, котик пытается отстраниться, но мужчина перемещает одну руку на затылок, сжимая чёрные волосы в кулаке, не позволяя сдвинуть голову. Вторая рука ложится на поясницу, вжимая тело юноши в свой торс. Фушигуро стонет в горячий рот, пока его собственный практически трахают языком. Кажется, вкус солёных слёз лишь увеличивается на языке. В то же время, место в штанах стремительно уменьшалось. Ведьма рычит в поцелуе, отстраняется, на последок оттягивая нижнюю губу зубами, и смотрит на неописуемую картину перед ней. Заплаканные зелёные глаза мерцали в страхе, вытянутые кошачьи зрачки дрожали, но не отводили взгляда от кровавых глаз. У Сукуны же, напротив, радужка была поглощена расширенным зрачком, словно это он обнюхался кошачьей мятой. Вытянув ноги на кровати, Рёмен усаживает лесного духа к себе на бёдра. Из-за сильной близости оба их паха слегка тёрлись друг об друга. Мысль о том, что он мог бы просто схватить мальчишку прямо здесь и сейчас, нагнуть его и вогнать в него свой член, никаким образом не помогали ему избавится от каменного стояка в штанах. Нужно было что-то с этим делать. Но принуждать сейчас юношу к сексу было провальной идеей. Тот и так уже на грани нервного срыва. Да и пока удастся его усмирить и заткнуть, вся эрекция точно спадёт. Ну что же. Придётся по старинке. Мегуми взвизгивает от неожиданного столкновения лбами с мужчиной, когда тот резко притянул его к себе. Кожа на затылке заныла от сильного оттягивания волос. Их лица находились вплотную друг к другу, а кончики носов соприкасались, так что больше не было возможности избегать алых глаз ведьмы. — Не смей опускать свой взгляд ради своих же нервов, — ведьма шепчет ему низким голосом, опаляя горячим дыханием губы, прежде чем в очередной раз поцеловать его, проводя языком по зубам и нёбу. Юноша подчиняется беспрекословно, жмуря глаза для большей подстраховки. Сукуна рычит, убирая одну руку с бледной талии, вместо этого запрокидывая обе руки котика к себе на плечи. Пусть и не сразу, мальчишка понимает, что от него хотят, и обвивает руками чужую шею, обнимая и невольно прижимаясь чуть плотнее. Фушигуро не видит, что делает человек, однако слышит шорохи ткани, а после и чувствует, как что-то слегка липкое и твёрдое трётся об его живот. данунахуй. Всплывает в голове когда-то обронённая по случайности фраза Сукуны, которая сейчас была как никогда кстати. Мегуми дёргается, открыв глаза, чтобы удостоверится в своих подозрениях. Но его вовремя тянут за волосы, с громким рыком прокусывая губу. — Я же сказал тебе не смотреть вниз. Или так не терпится самостоятельно в этом поучаствовать? — Н-нет… — Тогда будь послушным котиком и сиди на месте ровно, пока я не передумал, — он отпускает чёрные волосы, решив схватить мальчишку за челюсть, чуть приподнимая его голову для лучшего обзора. Всё лицо духа было красным и отёкшим от слёз. Оно блестело под редкими лучами зимнего солнца, пробивающихся через зашторенное окно. Он всё время всхлипывал, иногда икая. Сукуна немного наклоняет его лицо вбок и слизывает языком солёные дорожки, оставляя за собой слюнявый след. Его питомец действительно был красивым, особенно когда был так сломлен и разбит. С опухшими от длительных поцелуев губами и заплаканными глазами. Он вёл рукой по своему члену, не сводя глаз с лица Мегуми. Фушигуро, не имя возможности смотреть на что-либо другое, разглядывал ведьму в ответ. Её дыхание участилось, мышцы напряглись, а зрачки расширились. Краем зрения он всё ещё замечает движения руки, но старается игнорировать это. Мужчина кряхтит, упирается лбом в бледное плечо, тяжело дыша. Его дыхание участилось, как и скорость движения руки. Он отпустил лицо котика, перемещая другую руку на основание его хвоста, прямо под поясницей, слегка почесав чувствительный переход кожи к шерсти. Горячая тяжесть тугим узлом скапливалась у него внизу живота. С головки капал предэякулят, пачкая бёдра Мегуми. Сукуна хрипит громче, кусая молочную кожу у стыка шеи и плеча, тут же зализывая и сося небольшую ранку. Продолжая таким порядком, чередуя укусы, засосы и поцелуи, он сначала припадает к ключицам, заставляя парня под ним покрыться мурашками. Очень скоро с ключиц он перешёл обратно к шее, ведя дорожку выше к подбородку, не забывая обходить ошейник стороной, после вовлекая Фушигуро в мягкий поцелуй. На этот раз отсутствовали и язык, и зубы, и вся пылкость, заменяясь нежными прикосновениями. Ладно, язык всё же был. Ведьма проводит языком по сомкнутым губам мальчишки, почти вылизывая обкусанные уста, сминая их под себя. Она перестаёт уделять внимание его хвосту, предпочитая вместо этого начать ласкать пушистые уши. С лица ведьминого питомца слазит вся краска, когда тот вспоминает те же самые поглаживания, что были и во время купанья. Лесной дух предвидит оргазм человека, когда интенсивные толчки в руку сбиваются с ритма, а рычание сменяется протяжным стоном. Его заключают в поистине крепкие объятия, если их можно так назвать, ведь человек держал его лишь одной рукой, и утыкаются носом к нему в плечо, согревая кожу горячим дыханием. Рёмен вонзает зубы ему глубоко в мышцы, обильно кончая себе в руку. Белёсая жидкость пачкает простыни, выплёскиваясь на живот и бёдра бедного мальчишки. Мегуми всхлипывает, ощущая на себе липкую сперму. Он слышал лишь стук крови в своих ушах, чувствуя, как вот-вот потеряет сознание. Последнее, что он помнит — тяжёлая отдышка Сукуны и смазливый поцелуй с причмокивающим звуком на своей щеке. — Хороший котик, — практически мурлычет он ему в щёку, поглаживая по волосам. — Поспи немного. Фушигуро погружается в долгий беспокойный сон, окружённый липким жаром со всех сторон.***
Следующие несколько недель в хижине были полны печали. Сутки на пролёт котик спал, свернувшись в клубок на кровати. У него не было ни сил, ни желания как-либо сопротивляться напору ведьмы. От того он не пытался вновь спать на полу или возмущаться теснотой и непосредственной близостью с ведьмой, когда наступала ночь и она ложилась спать рядом с ним. Фушигуро не реагировал практически ни на что, вяло взмахивая хвостом время от времени. И даже когда его рану снова осматривали и перебинтовывали, он не проявил никакого интереса. Он также оказался от еды. Нет, он не отшвыривал тарелки в бок или выплёвывал пищу. Вовсе нет. Но он не принимал самостоятельных попыток съесть хоть что-то. Сначала Сукуна подумал, что это очередной бунт, на подобии прошлого раза, когда мальчишка объявил голодовку в первые месяцы своего пребывания в том месте. Он пару раз кормил юношу с ложечки, напевая похвалы себе под нос, словно он любящий родитель, кормящий своё дитя. Фу Дети противные и всё время плачут. Котик, кончено же, тоже много плакал совсем недавно. Но это было возбуждающе, а не сопливо. Так что его питомиц явно намного лучше всяких там детишек. Да и те не особо вкусные — он пробовал — а вот юноша ощущался вполне сладким и приятным на языке, когда Сукуна вылизывал его шею — а хотелось бы и не только шею- Кхм Что-то он не о том думает. Кормления с ложечки не принесли особого успеха. Мальчишке становилось плохо после приёма пищи, так что мужчина оставил его в покое, но только в отношении к еде. Не смотря на то, что днём котику удавалось уснуть, греясь под лучами солнца и забавно жмуря глазки, по ночам его сон был беспокойным и кратким. Он ёрзал и скулил во сне на грани лихорадки. Ведьма была только рада предложить ему свои утешительные объятья — хотя тот никогда и не просил об этом — прижимая его к своей груди, переплетая с ним конечности, и нежно гладила его по волосам, тихо напевая позабытые всеми мелодии. К слову, рана уже зажила, оставив за собой лишь небольшой рубец, который должен будет исчезнуть со временем. В хижине стало чаще пахнуть лавандой для облегчения сна и успокоения нервов. Юноша весь покрылся нездоровой бледностью, и пусть количество употребляемой пищи слабо влияло на его вес. Из-за стресса он также успел немного схуднуть. Под его глазами залегли тёмные круги, а здоровый блеск зелёных глаз потух. Так не может дальше продолжатся. Рёмен придумал гениальный, по его нескромному мнению, план. Естественно, план был не особо продуман, да и не факт что сработает… Но он не намерен отступать! Залив в котёл воду для основы зелья, предварительно вымыв этот самый котёл. Что он только в нём не делал. И зелья мешал, и кота купал, и супы варил. Просто чудо универсальная вещь! Подготовив все необходимые ингредиенты, мужчина мельком смотрит на неподвижное тельце, укутанное в толстое одеяло — на улице всё ещё зима, а Сукуна так и не удосужился как-либо обогреть дом. На протяжении часа, а может больше, тишина была заполнена звуками готовки зелья. Пар из котла поднимался к потолку, разнося с собою странный запах ванили и трав. Температура в хижине впервые за долгое время наконец-то поднялась, согревая воздух. Котик зашевелился под одеялом, явно пребывая в дискомфорте от нарастающей духоты, но так и не просыпаясь. Ведьма лишь мельком поглядывает на питомца, сосредотачивая своё внимание на правильное соотношение ингредиентов, которые она распределяет по баночкам и склянкам, расставляя их на полку над котлом. Полочка была настолько низкой, что если правильно пододвинуть котёл, между ними не было бы и метра. Это то и поможет в маленьком коварном замысле Сукуны. Мужчина расставляет каждую баночку так, чтобы при падении они падали прямо в кипящий котёл, и оставляет их всех открытыми. Отходя на пару шагов, он присматривается к полке над котлом, представляя себе воображаемого кота, который бы скидывал все эти ингредиенты в воду. Довольный результатом, Рёмен кивает самому себе, немного корректирует расстановку банок и шепчет заклинание. Мегуми просыпается, чувствуя, как его несильно тормошат за плечи. Открыв слипшиеся от слёз и сна глаза, он пару раз моргает и смотрит на ведьму, щуря глаза. Вся его кожа покрылась тонкой плёнкой пота, а мысли не могли собраться в кучу. Он был дезориентирован и растерян, не слыша ни единого произнесённого слова ведьмой. — Давай, котик, просыпайся, — он пару раз щёлкает пальцами перед его лицом, весело над чем-то хихикая. — Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал. Мальчишка глупо моргает двумя глазами по очереди, находясь между миром снов и реальности. Сукуна не может удержать своего смеха, глядя на выражение лицо своего питомца. Он снова щёлкает пальцами, не для пробуждения юноши, а для обращения его в кошачью форму. Мальчик, теперь уже кот, забавно клюёт носом, путаясь в простынях. Ведьма подхватывает духа на руки и, отнеся к котлу, усадила его на полку. Котик непонимающе смотрит в алые глаза, ожидая объяснений. — Ты должен будешь добавить пару ингредиентов, пока меня нет. Все баночки открыты. Тебе нужно всего лишь опрокинуть нужные из них, когда вода поменяет свой цвет, — Сукуна указывает на склянки, выдвигая на передний план две из них. — Опрокинь эти две, остальные не нужно. Если в зелья попадёт что-то лишнее, может выйти неожиданный результат. В котле не кипяток, но довольно тёплая вода. Так что не упади. Переводит взгляд обратно на кота, наблюдая за реакцией. Тот, как и ожидается, хмурится —