Часть 17
1 апреля 2024 г. в 23:51
Сирена зашипела, выбираясь из воды, и ухмыльнулась довольно, обсыхая на песке и приобретая стройные, длинные ноги: он знал, что делал, когда полосовал вены на своих руках клыками мёртвого истинного, вгоняя его феромон в себя навсегда. Сирена будет искать его. Дикий омега чувствует, что Чон Чонгук жив, и обязательно до него доберётся.
-Ты, блять, с ума сошёл?!- Альфа тащит за волосы сирену, что зашипела, и смотрит гневно, затаскивая за скалу, - Ты что, хочешь, чтобы тебя рыбаки увидели и на сашими пустили, карасьи твои мозги?!
Сирена глядит дико на альфу, шипя на него, и тот грозит ему пальцем, прожигая взглядом:
-Держи клыки при себе, дикарь. Я помогу тебе. Покажи. - Альфа дёргает его руку на себя, и разглядывает метку на запястье, принюхиваясь и хищно скалясь, - Гибрид. Красный хвост.
Омега разглядывает его, прищурив глаза и фыркнув, увидев, как тот облизывает клыки, размышляя. Сняв с себя брюки и оставаясь в шортах для плавания, он бросает их на песок:
-Надень. Вставай, помогу. - Мужчина оглядел его без интереса, хмыкнув: тощая рыба. Совсем молодой. - Сколько тебе лет?
Сирена шипит, ничего не понимая, и он помогает ему надеть брюки, застёгивая их и возвышаясь над омегой, покачивая головой: пятнадцать. Точно пятнадцать. Чешуя аномалии в паху дала о себе знать, посвечивая слабенько голубым цветом. Сын Пхайю.
-Сын Пхайю. - Альфа ухмыляется, очерчивая его остренький подбородок, и отталкивает его пальцами грубовато, - Дикая сирена.
Омега нахмурил брови, шикнув, и вцепился в его запястье, разглядывая поблёскивающий циферблат часов, вызывая усмешку самодовольную:
-Что, цацки любишь? - Сирена облизнулась, склоняя голову над часами, и разглядывая аксессуар, - Дам я тебе эти цацки, сколько хочешь дам. Идём. Я тебя не оставлю. Даже если ты истинный...Красного хвоста. - Альфа надменно приподнимает губу, разглядывая мягкие локоны диких, как и обладатель, чёрных волос, и помогает тому устоять на ногах, делая медленные шаги. - И как тебя вообще угораздило? Вот это союз. Он явно не уследил.
Альфа помогает ему, пытаясь хоть как-то изменить его внешность, и покупая ему линзы, пряча глубокий, чарующий синий цвет на янтарно- золотой. Волосы омеги превратились в первый же день в русые, делая его совершенно неземным, хотя альфа как раз пытался добиться обратного эффекта, вздыхая:
-Я так понимаю, португальский кораблик- твоё питомец, синеглазка?
Сирена лишь причмокнула голодно губами, глядя на стол, на котором в тарелочке лежат соты с мёдом и масло сливочное в маслёнке.
-Хочешь есть? - Альфа придвигает тарелку, показывая, как есть, и хлопает по его рукам, когда они хищно тянутся к тарелке, - Тут едят по-другому. Привыкай. Смотри. - Альфа отправляет в рот соты, прожёвывая тщательно и вытаскивая воск изо рта демонстративно, - Работа пчёлок всегда восхищала меня. Жужжат безнаказанно в светском обществе, ещё и кормить всех умудряются. Глубокая мысль, запомни. А теперь ешь.
Сирена потянулась к маслу вместо мёда, отправляя под смешок альфы в рот целый кусок жадно, и облизнулась довольно: в рыбах так много жира нет. Ему нравится дом истинного. Он тут задержится.
-Мёд съешь, карась, - палец альфы пододвигает тарелочку с сотами, и омега забрасывает в рот кусок, расширяя глазки под одобряющий кивок старшего, - Ага, вкусно, правда? Это мёд. От пчёлок.
-М..м...йод. - Сирена шипит, скалясь, и улыбка расходится прекрасным квадратом по лицу, растапливая сердце альфы, который расселся удобно на диване в своём доме: первое слово сирены на земле. Дикарь будет говорить, только если действительно захочет. Манерный малый.
-У тебя проколото ухо. Ты- сирена тональности альфы. Талантливый малый. Интересно. - Альфа разглядывает проколотое ухо омеги, дающее сиренам знать: эта сирена- обладатель нетипичной тональности: тональность альфы. Гибридность, не умещающаяся в хрупком теле, которая и делает его непокоримым дикарём.
-Тэх-хён.
-Тэхён, значит, - Мужчина проводит языком по зубам, расцепив пальцы и вставая медленно, плавно и гарцующе подходя к шкафу и доставая из него шкатулку. Глянув на проколотое иглой морского ежа ухо в форме треугольника, альфа улыбается краем губ, доставая три красивые серьги: один прокол- альфа, второй прокол- омега, третий прокол- самый верхний, величественный прокол, доходящий до хряща- дикая сирена. Метка дикости. - Это мой тебе подарок, Тэхёни.
-Тэ-хён. - Сирена шипит, подрываясь с места, и альфа взглядом, указывающим на кресло, заставляет его сесть, однако тот не подчиняется.
-Ладно, давай по- другому, ТэхёнИ. - Мужчине весело наблюдать за парнишкой, который тянется за новой порцией мёда голодно, и прижимает его к столу, шипя на ухо, - Ты наденешь их, потому что я никогда не принимаю отказов. Я должен знать, что сирена на земле в почёте.
Альфа надевает серьги на него, ухмыляясь, и беря ласково за руку, подводя к зеркалу:
-Смотри, это Gucci. Пчёлки от Gucci с жемчугом, чтобы ты не забывал родной дом, Gucci boy, - Альфа хмыкает, разглядывая вместе с парнишкой отражение: глаз не оторвать. - Красному хвосту повезло. Несказанно. Я помогу тебе.
-Наму? - Джин прикусывает губу, поглядывая на своего возлюбленного, который стоит у плиты, жарит ему рыбные котлетки, и тот оглядывается назад, улыбаясь: истинный держит в руках распашонку, которую они заранее купили для Ноэля.
-М-м? Иди, поцелуй меня, Джинни. Я соскучился, пока мой храбрый хвостик спал.
Сокджин подходит к нему, даже не глядя вниз: голые, худенькие ножки ступают по полу уверенно, и он оплетает руками любимого, целуя его в широкое плечо.
-Мы найдём его, Джинни. Обязательно. Санаех сказал- значит, найдём. Верь своему альфе.
-Я не хочу детей, пока мы не найдём Ноэля, Наму, - Джин тычется носиком сентиментально в его плечо, прикрывая глазки и вдыхая поглубже аромат старшего, который снимает с плиты сковороду, разворачиваясь в объятии и обнимая его крепко:
-Я тоже, Джинни. Я тоже, мой хвостик. Но мы обязательно его найдём. Никогда не сомневайся. - Альфа нахмурился, улыбаясь, - Телефон. Это, наверно, Юнги. Давай проверим?
Сокджин согласно закивал, возвращаясь в гостиную с истинным, который удивлённо вскинул брови, поднимая трубку и ставя звонок на громкую связь:
-Чонгук, засранец, я думал, ты сдох уже там за границей своей!
Чонгук кашлянул, улыбаясь и глядя на спящего Рэйна: как же в точку:
-Я всё ещё за границей, Джун, просто роуминг подключил.
-А с симкой что? - Альфа усаживается на диван, привычно поглаживая спину Сокджина, который с улыбкой слушает голос альфы, по которому успел соскучиться.
-Так это-о...Чонгук почесал затылок, щурясь и сдувая пылинку с новых распашонок Рэйна, - Так она сдохла, я что-то напортачил, и сам её заблокировал. Пришлось новую покупать.
-Корейскую. За границей. - Намджун выгибает бровь, вынуждая альфу извиваться, как уж на сковородке:
-Ну, случайно увиделся тут с корейцем, а у меня воны только были с собой, которые не успел разменять. Выпросил, и выкупил.
-Мда. Ладно, когда обратно?
-Да пока не очень ясно, Джун. Думаю, тут что-то намечается, не хочу портить малинку, - Чон пальцами невесомо гуляет по вздёрнутой попке Рэйна: распашонки с ягодками, которые он купил для омежки, приводят его в дикий восторг, и он готов делать фото малыша на память каждые двадцать секунд, что, собственно, и делает.
-Что, омежка нарисовался?
-Ага, ещё какой, - Чонгук любовно разглядывает прикрытые глазки Рэйна: действительно, как нарисованный. Рэйн засопел носиком, и Чонгук хмыкнул: пора завершать разговор. - Прости, я совсем забыл, что ему надо позвонить. Как Джинни?
-Привет! - Сокджин радостно кричит в трубку, и малыш резко открывает глазки, притаив дыхание, когда Чонгук прислоняет указательный палец к губам, призывая к тишине сынишку. - Я тут... - Джин прикусывает губу, глядя на Намджуна, - Рыбов много ем. Наму меня балует.
-Когда нам с Юнги своих рыбов уже подарите? - Чонгук оглаживает спинку малыша, который покорно и сонно молчит, причмокивая губками: малыш бы наверняка подружился с ребёнком Намджуна и Сокджина. А что, всего несколько месяцев разницы ведь было бы! Малышу Рэйну уже полтора месяца, и он невероятно быстро растёт. Как это скрыть, Чонгук уже не знает, паникуя: малыш растёт действительно по часам, и уже спокойно держит головку, и произносит какие-то звуки. Вот именно этих звуков Чонгук сейчас и боится.
-Скоро, Чонгукки, скоро. Ладно, - Намджун прокашливается, видя, как у безутешного Сокджина наворачивается слёзы на глаза: они ищут этот красный хвост уже полтора месяца каждый день, превратив это то ли в погоню, то ли в квест, то ли в помрачнение рассудка. Безрезультатно. Но Санаех не умеет лгать, а значит, они будут грызть землю зубами, но найдут своего сынишку. - Зарядка садится. Я пошёл. Спасибо, что позвонил, мы скучали по твоему голосу.
-Я тоже, ребята. Давайте, чао-какао, - Альфа завершил вызов, тут же открывая камеру и снимая на видео сынишку, который заёрзал попкой в белой распашонке с малиной, разглядывая фото на тумбочке Чонгука: Юнги, он, Намджун и Сокджин делают селфи на диване в доме Намджуна. Чонгук воркует сладко, поглаживая по попке малыша, и продолжая снимать, установив камеру, и укладываясь рядом, - Что, сынишка, нравится? Я тебя с ними однажды познакомлю, мой маленький хвостик...
-П-па...па.
-ЧТО ТЫ СКАЗАЛ, КРЕВЕТОЧКА?!- Чонгук подскакивает на месте, беря его в руки, забыв совершенно про камеру, и прижимает его к себе близко, расцеловывая звучно малыша, который захихикал, хватая его длинные волосы, - А ну повтори, Рэйни!- Альфа боднул его головой в животик, добиваясь перезвона колокольчиков, и тот причмокнул с готовностью губками:
-Па.Па. Н-а...Н-на...- Рэёни фыркает, хмуря бровки и еле проговаривает, - Му.
-Наму?! - Чон распахнул рот, щекоча малыша: Рэйн, похоже, в таком же восторге от Намджуна, как и он, после первой встречи с лучшим другом, и сейчас он с лёгкой обидой в голосе ворчит, всё ещё радуясь до безумия голосу своего малыша, - Наму, значит...А я кто, рядом проплывал?
Чон хихикнул, осознавая: блять, действительно, рядом он и проплывал ведь.
-Так, забудь, забудь!- Чонгук шутливо пригрожает улыбающемуся омежке пальцем, когда тот раскрывает ротик, пытаясь укусить его волосы: первые шесть прекрасных зубиков уже показались в его рту, болезненно оповещая альфу о своём приходе каждую ночь, - Я тут, видите ли, блевотину его подтираю каждый день, пюрешки ему свежие, масссажики на этот пухленький животик, - Ладонь альфы ложится на живот, поглаживая по нему со всей любовью, пока камера продолжает всё записывать, - Каждую ночь, значит, не спим, укачиваем тебя, даже поём для тебя, аж seven days a week тебе пою, между прочим! А папа у нас, получается, Наму, оказывается, а?
-На.Му. - Рэйни вздёрнул носик - кнопочку, гордо шипя, и хихикая, прижимаясь к груди старшего, давая понять: всё равно Чонгук- роднее некуда. Чонгук- папа навсегда. Только Рэйн никогда не забудет своих настоящих родителей.
-Ладно, ладно. Наму так Наму, я на всё согласен, ой-й, моя маленькая гадю-ючка, - Чонгук воркует получая порцию слюнок на футболку домашнюю, и завершает съёмку, сохраняя видео на память. Однажды он всем этим поделится с друзьями, обязательно поделится.
Рэйн облизывается, хищно шипя тихонько:
-C-c-c-ан-на...
-Так, к этой чувырле я тебя не пущу, и не проси. Чуть не сожрал твою пухлую жопку, а Чонгук, Чонгук когда? - Чон выпячивает обиженно нижнюю губу, понимая: его имя слишком сложное пока для малыша. Рэйну надо взять небольшой разгон с лёгких слов, а потому он встаёт с ним в руках: ночную прогулку на свежем воздухе в масках никто не отменял.
-Юнги?
-А?
-Хочу вкусно.
-Чимини, кексик, тебе не кажется, что вместо вкусных поцелуев, тебе надо немного посидеть над математикой? - Юнги пальцем придвигает к нему учебник, кивая на книжку, и Чимин надувает губки, опуская взгляд: альфа сказал- значит, надо. - Умница, моё золото. И не дуй щёчки, тебе надо учиться, Чимини.
-Но это неинтересно!- Чимин подпирает щёчки кулачками, фыркая и продолжая решать в голове какое-то уравнение: легко, но крайне неинтересно. - Я это уже знаю!
-Тогда, может, вот это? - Юнги отлично знает, что его интересует: морская энциклопедия. Всегда прекрасно работает. Открывая тяжёлую книгу, альфа садится рядом, целуя его в макушку и шумно вдыхая родной запах младшего, - Ох-х, нежность. Мой любимый. Давай, на какой странице мы остановились, Чимини?
-Двести двадвать вторая страница, тринадцатая строчка попой кверху слева третье слово.
-Какая строчка, солнце? - Юнги оглаживает его щёчку, посмеиваясь: Чимин никак не научился говорить слово "снизу". И всё же, он открывает страницу, на нужном месте останавливая палец, - Ты смотри, сегодня у нас- Санаех.
-Санаех... - Чимин улыбается довольно, оглаживая страницу с восторгом: Древняя рептилия. Никем не покорённая. Опасный питомец, но такой невероятный. - Ты знаешь, он только одного хозяина получит.
-Правда? - Юнги заинтересованно разглядывает рептилию, поглаживая пухленькие пальчики омеги, которые расположились на странице, - Расскажи мне, котёночек. Я люблю учиться у тебя.
-У Санаеха, - Глазки Чимина загораются, когда он понимает, что сегодня снова будет обучать он, а не его, и омежка закрывает брезгливо учебник по математике, отталкивая пальчиком указательным его подальше: сильно хочется пнуть ногой, но это уже совсем дикость. - У Санаеха есть один хозяин навсегда. Избранный хозяин- потомок Ктулху. И он...Он рождён бессмертным.
-То есть... Стой. Как это, бессмертным? - Юнги потупил взгляд, разглядывая страницу, - Вообще не мрёт? Совсем?
-Нет. Только если его не убьёт истинный. - Чимин дразнится, подмигивая: этот малыш слишком как-то быстро захотел научиться флиртовать,. и Юнги как-то не по себе от этого уже. - Все потомки Ктулху бессмертные, Юни.
-То есть... - Мин облизывает взволнованно губы, осознавая: акулы истерзали его в клочья, но...
-Да. - Ладошка Чимина ложится на его щеку, - Юнги - бессмертный. И я.
-Стой, только не говори, что мы с тобой...- Юнги встаёт медленно со стула, пятясь назад, глупо хлопая ресницами, - Мы... братья с тобой?!
Чимин, поняв, что сегодня у него не намечается никакой учёбы, облизывает губки, которые намазал от души вазелином, поигрывая бровями, подходя всё ближе, наступая на альфу крохотными шажочками:
-Это значит...Юни...Что ты... - Рассмеявшись, когда Юнги плюхнулся на диван, споткнувшись, Чимин не выдерживает, раскатываясь смехом, и фыркает носиком забавно, подшутив над истинным, на лице которого уже нарисован ужас, - Что ты пометил меня. Твой феромон во мне- я бессмертный. Вот так. Я поэтому не умер.
-То есть... То есть, это не метка тебя... А я?
-Ага. Это ты меня убил, это ты меня оживил, Юни. - Чимин пожимает плечиками, усаживаясь рядом и воруя поцелуй у шокированного альфы, - Ты должен мне много вкусных поцелуев. Согласен?
-Так, шантажист, - Юнги хмыкает, проводя большим пальцем по сахарным губкам истинного, и облизывает его, подмигивая омеге, что в предвкушении вытянул шею, облизнувшись вслед действию, - Ты идёшь делать математику. Раз уж мы с тобой бессмертны, - Альфа лениво встаёт, вытягиваясь, и тут же ощущая шаловливые ручки подростка на своём торсе, - Значит, впереди ещё вся жизнь. Получишь у меня идеальное образование. - Учиться альфа ненавидит. Терпеть не может, зато его работа приносит достаточно большие деньги: Юнги умудрился найти самую комфортную работу на свою душу: дизайн ландшафта. Кустики- это про него. А следовательно, он совершенно спокойно может оплатить учёбу своего истинного:любовь любовью, но его маленькая рыбка должна учиться. Чимин должен знать хоть что-то о жизни на земле.
-Кря я тебе это сказал, Юни. - Чимин дуëт щёчки, утыкаясь вновь в учебник по математике, когда старший усмехается, шаркая на кухню за своим чаем:
-Ты хотел сказать "зря", мой маленький утëнок с хвостиком?
-А разница? Всё равно эту хуйню учить... - Чимин хмыкнул, повторяя когда-то ранее услышанные слова Юнги, который поперхнулся своим виски, отставляя шумно свою чашку в сторону и возвращаясь в комнату, скрестив руки на груди:
-Что я говорил тебе по поводу этого слова, кексик?
-Что его нельзя говорить. - Омега смотрит невинно, поджимая плотно пухлые губы, хлопая пушистыми ресничками, когда альфа надвигается на него, словно кот:
-И почему. Мой. Ангел. Его. Произнёс? - бровь Мина выгибается, когда он возвышается над ним, и Чимин неожиданно цепляет ладошками его рубашку, задирая её и целуя альфу в алебастровый живот, испещрëнный шрамами, тут же прижимаясь к нему щëчкой:
-Потому что я хотел сделать это...
-Чимини... - Юнги сглатывает тяжело, стараясь не смотреть вниз: он не сдержится, и учëба Чимина поплывёт, как бревно после шторма.
-Нет, альфа. Тут я решаю. -Чимин встаёт медленно, всё ещё держась за его плотные бока, и сжимает их в пальчиках властно, пока его черничные глазки рассматривают шею Юнги.
-Чимини, любимый... - Юнги прикусил губу, когда одна ладонь младшего опустилась на его бедро, лаская внешнюю его сторону.
-Молчи.
Мин замолчал по команде, прикрывая глаза: это его омега. Это- его гибридный омега, который изучает свои способности. И способности эти прекрасно работают прямо сейчас, когда Чимин облизывается, и обходит альфу сзади, расстëгивая его рубашку и сбрасывая её с плеч альфы совсем немного, чтобы поцеловать его в плечо влажно, как любит, и Юнги урчит утробно, сбивчиво дыша.
-Мой альфа. Только мой. Вкусный.
-Чего ты... - Юнги уже плавится, не в силах раскрыть глаз, когда его омега улыбается неуверенно, стоя позади и целуя его в позвоночник полными губками, - добиваешься...
-Хочу, чтобы моему альфе было хорошо, Юнги. - Сирена облизывается взволнованно, чуть царапая его бок ноготками, и Юнги хнычет от возбуждения, сдерживаясь из последних сил, - Я же видел. Ты опять смотрел те фильмы вчера.
-Чимини, пожалуйста...
-Тссс. Я говорю, Юнги. - Омега клацнул зубками, подводя его к столу и вставая на него ножками, возвышаясь над своей парой, - Поцелуй мой животик.
-Нет.
-Альфа сделает. - Чимин зашипел, подчиняя себе любимого, и Юнги замотал головой, всхлипывая и падая на колени перед столом с грохотом, опуская голову:
-Прекрати. Пожалуйста...
Чимин сглотнул, спрыгивая со стола и садясь тихо рядом, набрасывая рубашку обратно на истинного и застëгивая её. Обняв его крепко, омега всхлипнул, целуя его кротко и робко:
-Прости меня, Юни...Прости, прости, прости меня...
-Зачем ты делаешь это со мной? - Юнги не поднимает взгляда, подрагивая плечами от плача бесшумного, когда Чимин шмыгает носиком, качая головой и целуя тыльную сторону его ладоней по очереди:
-Прости, Юнги... Я... Я буду заниматься. Я буду. Прости меня, альфа...
Юнги встал молча, целуя его крепко в висок и ушёл в спальню, запираясь в ней с двумя бутылками виски. Чимин не зайдёт к своему альфе ещё три дня.
-Наму, знаешь... - Джин смотрит в потолок, шепча в темноте, - У меня сегодня было ощущение, как будто я с Ноэлем поговорил. Когда Чонгук позвонил.
-Как это, океан мой? - Намджун подпирает рукой голову, поворачиваясь к истинному, и разглядывая его безупречный профиль, останавливаясь на губах, которые еле шевелятся, дрожа:
-Я будто сына почувствовал, Наму.
-Джинни, родной, нам надо сохранять спокойствие, ты ведь знаешь.
-Нам надо отвезти Чонгука к воде, как только он вернётся сюда.
-Джинни, милый, Чонгукки плещется в ней сто лет в обед, зачем нам его таскать туда?
-Сирена чувствует, Наму, - Сокджин кладëт ладонь на грудь, меж собственного сердца, и сердца любимого, которое колотится так, что дышать сложно. Намджун кивает, протягивая руку и утирая крупную слезу, стекающую ни висок омеги. Приблизившись к нему, он целует этот висок, шепча:
-Мы найдём его. Мы найдём сына, Джинни. Не плачь, сердце моё. Не плачь, наш хвостик это точно чувствует.
Сокджин всхлипнул шумно, переворачиваясь в его сторону, и срываясь на скулëж громкий, сворачиваясь в беззащитный клубок, и Ким сразу же встал с постели, поднимая его на руки, прижимая к себе и укачивая, словно на волнах, убаюкивая своего безутешного омегу.
-Ну, Рэйни, ну не плачь, моя маленькая змеюка, ну прошу тебя, хоть немного поспи, радость бессониц моих, - Чонгуку иногда кажется, что он уже живёт на автомате: бесконечные слëзы малыша, сменяемые странными снами о синехвостой сирене, сильный удар головой и жгучая боль... На заднице. Чонгук уже свыкся с дебильным шрамом, оставшимся на его ягодицах, превращаясь в белоснежные речки. Каждую ночь ему снится сирена, которая шипит на него, ищет его, надвигается на него уверенно, находя. И каждую ночь он просыпается в поту, вновь успевая открыть глаза за секунду до того, как существо дотронется до него.
Ноэль спит не менее беспокойным сном: весь день после разговора с Намджуном и Сокджином ребёнок просто не в состоянии успокоиться, и Чонгук, по правде говоря, вымотался до смерти.
-Ты опять голоден?
-Па...Папа... - Ноэль хнычет, утыкаясь ему в шею маленьким носиком, и Чон кивает, укачивая его на руках, убаюкивая, совершенно не зная, что Намджун сейчас делает в точности то же самое, что и он сам:
-Тише, родной, папа рядом...
-Тише, родной, твой альфа рядом...
Сирена зашипела довольно, прикрывая глаза, плюхнувшись на огромную постель, устланную белой простынёй в доме альфы: Тэхён найдёт Чонгука. Он обязательно его отыщет. Не наяву, так во сне. Он поймает этого альфу, который вечно умудряется ускользнуть в самый нужный момент.
-Тэхёни, я свет тушу.
-Тэ-хён. - Тэхён обнажает клычки, приподнимая верхнюю губу, когда альфа грозит ему пальцем строго:
-Ты мне это бросай, Тэхёни, и не пялься так, будто ненавидишь меня. Люди так не делают. Твой альфа так не делает. Будешь так делать- напугаешь бедолагу. Спи.
Тэхён прикусил губу, не желая ничего понимать: всё, что он понял, это то, что альфа, приютивший его, обязательно поможет. И этого молодому, дикому омеге, вполне достаточно.