Признаки любви

«Чувства, что внезапно усиливаются в нас — это признаки любви, заключенной в бессмысленных словах».

В небе сияет палящее солнце, но деревья вокруг дарят спасительную тень, пока они с Хисокой проходят под ними; слышен каждый шаг, когда подошвы ботинок Гона наступают на зеленую траву. Они глубоко в лесу, но здесь Гон чувствует себя в своей стихии. Это напоминает ему о Китовом острове, пусть сейчас он и так далеко от места, что когда-то было его домом, насколько возможно. Изредка Хисока что-то говорит, а Гон отвечает. Он идет позади фокусника на расстоянии, на котором они слышат друг друга, не повышая голоса. — Ты скажешь мне наконец? — спрашивает Гон, пока Хисока огибает упавшее дерево, преграждающее путь, и продолжает идти вперед. — О чём ты вообще, Гон? — Вот и весь ответ, который он получает. Однако Хисока прекрасно понимает, что он имеет в виду. — Ты знаешь, о чём я! Ты скажешь мне наконец, когда у тебя день рождения? Гон уже несколько месяцев задает один и тот же вопрос, не получая ответа. Каким-то образом Хисоке удаётся избегать всех намёков на своё прошлое, и день рождения тому не исключение. Но Гон просто умирает от любопытства. Как он может не знать даже такой элементарной вещи об одном из своих ближайших друзей? — Почему тебе это так интересно? Это обычная дата, и ты знаешь, сколько мне лет. — Но это нечестно! Ты знаешь, когда у меня день рождения! Ты всё обо мне знаешь! — Потому что ты сам мне рассказал, малыш, — отвечает Хисока так, будто он не старался вытянуть из Гона любые крупицы информации с тех пор, как они начали вместе путешествовать. Гон тоже это понимает, даже он не мог не заметить, насколько Хисока одержим им. — Только потому что ты постоянно спрашивал. Хисока издает тихий смешок, но Гон всё равно его слышит. — Тебе известно, сколько мне сейчас лет, так что я не понимаю, зачем тебе знать ещё и это, — продолжает Хисока. «Это несправедливо», — думает Гон; он знает возраст Хисоки лишь потому, что однажды тот сказал, что ему тридцать, а через несколько месяцев он упомянул, что теперь ему тридцать один, просто чтобы подразнить Гона. Сейчас Гон уверен только в том, что день рождения Хисоки где-то между февралем и июлем, но этого недостаточно. — Ты же знаешь, что меня это не волнует; тебе может быть двадцать три или сорок четыре — без разницы, ты не состарился ни на один день, — раздраженно вздыхает он, и Хисока оглядывается на него через плечо, скрывая, как ему весело от негодования Гона. — Это одно из многих преимуществ фокусника. Гон обиженно фыркает, заканчивая разговор. Некоторое время они идут в тишине. По какой-то причине, против собственной воли, Хисока настроен великодушно. — Шестое июня, — говорит, шагая в паре метров от Гона. — Мой день рождения в этот день. Гон мгновенно останавливается как вкопанный. — А?! — вскрикивает он. Хисока оборачивается и смеется. — Удивлен, что я «Близнецы»? Мне казалось, это и так очевидно. Тебе следовало быть более внимательным, Гон. — Ты сейчас серьёзно? — Да. — Дай слово, что не врёшь, или я очень разозлюсь! — Я не вру. — На лице Хисоки, как всегда, улыбка, и Гон не может понять, подшучивает ли фокусник над ним или его просто забавляет реакция. — Правда? — спрашивает Гон в последний раз. — Почему ты был так настойчив, если не собираешься верить мне, когда я наконец признался? — Потому что ты всегда лжешь. Все это знают. — Я впервые говорю правду, и вот что я получаю в ответ… какой ужас! — Хисока как обычно театрально оскорбляется, и Гон успокаивается. — Значит, сегодня твой день рождения? — Да. — Прежде чем Гон успевает задать следующий вопрос, Хисока прерывает его: — Если ты ещё раз спросишь, не вру ли я, я разозлюсь даже на тебя, милый. — Ну, — Гон мотает головой, — я это и так знаю! — А? — Я знал, что сегодня у тебя день рождения, поэтому я подготовился. Гон снимает рюкзак и начинает искать в нём что-то, оставляя Хисоку с кучей вопросов. — Мальчики не должны лгать, Гон. Ты не мог подготовить подарок на сегодня. С сияющей улыбкой Гон вынимает маленькую розовую коробочку, перевязанную красной лентой. — О, но именно это я и сделал. Он протягивает руки, давая Хисоке возможность рассмотреть маленькую коробочку, которая выглядит немного помятой после того, как пролежала полдня в рюкзаке. И, к удивлению Хисоки, Гон, похоже, не врёт. Это несколько беспокоит его, потому что он совершенно уверен, что никто, кроме его покойной матери, не знает, когда у него день рождения. Как Гон вообще мог это узнать? Во всём мире не было ни единой живой души, которая была бы в курсе. Хисока подходит к Гону с предельной осторожностью, как будто тот держит в руках бомбу, а не подарок, и забирает коробку. Он смотрит на Гона, а мальчик не сводит с него глаз в ожидании. — Чего ты ждешь? Открывай! Хисока хмурится и медленно открывает коробку. Внутри лежит ещё более маленькая коробочка, и он уже готов подумать, что это просто шутка, но затем он узнаёт упаковку. Открыв её, он обнаруживает, что его догадка была верна: это помада. Он достает её из коробочки. Она новая и от хорошего бренда, одного из его любимых. — Как..? — Когда мы были в Йоркшине в прошлый раз, мы зашли в магазин косметики, потому что тебе понравилась помада, которая была у модели на рекламном плакате. Хисока помнит тот день. Всё-таки у него хорошая память, однако это многого не объясняет. — Но её уже не было в наличии. И это была лимитированная весенняя коллекция, — в замешательстве припоминает Хисока. — Так и есть, — подтверждает Гон, — но я убедил девушку, которая купила одну из последних коробок, чтобы она отдала её мне! — Ох, Гон… Ты не слишком многим пожертвовал ради этого? — Хисока готов начать охоту на девушку, которую упомянул Гон, додумывая невысказанное: как он смог убедить ее? За это явно потребовалась какая-то плата. — Совсем нет! Я просто вежливо спросил её, не против ли она продать мне помаду. Я сказал, что хочу сделать подарок одному очень особенному человеку, и она согласилась. Хисока вздыхает с облегчением. — Наверное, она подумала, что это для твоей сестры или мамы, — усмехается он. — Может быть… — Гон смущённо посмеивается вместе с ним. — Я не стал рассказывать ей подробности, так что я не соврал, верно? — Конечно, конечно. Ты не соврал, Гон. Не беспокойся. Он открывает помаду и обнаруживает, что та испорчена. Она растаяла и стала скорее жидкой, чем твёрдой. — О нет! — вскрикивает Гон и подскакивает к Хисоке, чтобы забрать у него помаду из рук и осмотреть её. Хисока улыбается. Теперь ему всё ясно. — Ты носил её с собой с того самого дня в Йоркшине, да? — Ага, — Гон кивает. — Ты не хотел говорить мне, когда у тебя день рождения, так что я хотел быть готовым к моменту, когда ты наконец расскажешь. Хисоке хочется погладить Гона по щеке, и так он и поступает. У мальчика глаза на мокром месте, и Хисока решительно настроен не допустить, чтобы он расстроился ещё сильнее. — Гон, это было почти год назад. Конечно же, она растаяла, милый, — воркует Хисока, и Гон поднимает на него взгляд. — Но это не значит, что её стоит выбросить; её всё ещё можно использовать. Давай, помоги мне накраситься. Гон собирается с силами и смотрит на растаявшую упаковку с розовой жидкостью внутри, а затем в замешательстве переводит взгляд на Хисоку. — Нанеси её пальцами. У меня сейчас нет зеркала, так что придётся положиться на тебя. Не разочаруй меня, Гон. Гон кивает и делает, как ему сказано. Губы Хисоки мягкие, но это его совсем не удивляет. Гон знает основы макияжа, поскольку в детстве наблюдал за тем, как красится Мито, и знает, что нельзя заходить за линию нижней или верхней губы, поэтому он и не делает этого. Он наносит помаду медленно, но уверенно, окрашивая губы Хисоки в более яркий оттенок. Когда он заканчивает, то выдыхает — он и не заметил, что задерживал дыхание. — И? Что думаешь? — спрашивает Хисока, пока палец Гона ещё прикасается к его рту, и на секунду Гону кажется, что фокусник сейчас укусит его. Он убирает руку от лица Хисоки. — Красиво. Выглядит очень красиво, — заверяет Гон. — Помада выглядит красиво или я? Не двигаясь с места, Гон невозмутимо отвечает: — И то, и то. Ты всегда выглядишь красиво, с макияжем или без. Ты же и сам знаешь. — Спасибо, Гон, — Хисока улыбается. Он обхватывает лицо мальчика ладонью, на этот раз притягивая его ближе к себе. Гон позволяет ему это. Позволяет ему поцеловать себя. Он чувствует вишневый привкус помады. Так вкусно.