Небольшое переубеждение

— Хн. Карин подняла голову с плеча Саске. Вот уже два часа они сидели на краю утёса с видом на деревню Звука, но в целом ни на что не смотрели. Это уже превратилось у своего рода ритуал: во время воскресных вечерних прогулок они останавливались здесь и тихо сидели, вдыхая воздух друг друга, до самых сумерек. Рука Саске не покинула плечо Карин, когда она повернулась к нему. Его прикосновения всегда отдавали грубостью, но в то же время давали ощущение защиты, и он никогда не убирал руку первым. С годами такой порядок вещей оставался неизменным, и Карин очень любила его за это. — Что такое, Саске? Он прикрыл глаза. — Твои волосы. Карин опустила взор на свои огненные локоны. Никогда слишком сильно не заботившаяся о своей внешности, она раз в год подравнивала кунаем свою гриву на несколько дюймов ниже плеч, а затем оставляла расти вновь. Последний раз она подстригала волосы около восьми месяцев назад, и сейчас они спускались ниже спины. — Да, а что с ними? — Они... длинные, — вздохнул Саске. Карин моргнула, затем хихикнула. Вполне в его духе указывать на очевидное. Ну что за дурачок. Саске повернулся к ней. Его рука оставалась на её плече, однако хват стал крепче. Саске никогда не был особо умел в сокрытии своих эмоций, и Карин не нужны были её способности сенсора, дабы ощутить, что он, по крайне мере, слегка раздражён. Это было очевидно по тому, как он нахмурил брови. — Что? — Карин провела рукой по волосам, которые начали казаться ещё более красными с наступлением сумерек. — Конечно, они длинные, Саске. Ты знаешь, мне нравится дать отрасти, прежде чем стричь снова. — Я знаю. Просто... они длинные. Карин вздохнула. Загадочно, как и всегда. «Даже удивительно, что я вообще ожидала чего-то иного.» — За все эти годы я ни разу не слышала твоих жалоб касательно длины моих волос. Почему же ты упомянул это сейчас? Саске вновь сжал её плечо, однако девушка ощутила, что в этот раз — не от раздражения. «Он...он нервничает?» Она не могла быть уверена. Саске отвернулся от неё, однако Карин показалось, что его щёки были более красными, нежели обычно. Но те подозрения, которые она не могла судить только по его щекам, полностью подтвердили следующие слова мужчины. — Я просто... Я лишь подумал, что, быть может, ты б выглядела... — Саске шумно выдохнул. Карин давно знала, что у Саске проблемы с адекватным выражением чувств, а потому взяла на себя труд подтолкнуть его к более ясной вербализации своих эмоций. Со временем его навыки улучшились, но не намного. — Как бы я виглядела? Ну давай, Саске, — сказала Карин, игриво его толкнув. Саске оглянулся на неё и тотчас отвернулся назад. Шумно вдохнув и выдохнув, он сумел выдавить из своих уст: — Тибывыгляделамилойскороткимиволосами. Карин выпрямилась, широко распахнув глаза. Саске редко делал комплименты, и пусть она прекрасно знала, что он считает её красивой, Саске никогда не называл её "милой". Чёрт, да она сейчас впервые услышала это слово от него и уж точно не ожидала, что он будет ассоциировать её с этим словом. Пока Саске смотрел прямо на Карин, его щёки сравнялись по цвету с её красными волосами. Не успел он ничего сказать по этому поводу, как руки девушки обвились вокруг его шеи, а лицо уткнулось в ключицу. — Да! Да, да, да! — Я.. что "да"? — Да, я постригусь, — Карин подняла на него сияющие глаза. — Но я не просил тебя стричь... — Заткнись, идиот, ты это подразумевал! — прошипела Карин. — На следующих выходных ми поедем в Коноху, и я попрошу Ино сделать мне нормальную стрижку, чтобы я не выглядела как сумасшедшая. И ни при каких обстоятельствах ты не увидишь меня до того, как она завершит мою стрижку! Так что лучше бы тебе пойти пожрать рамена с Наруто или ещё чем-то заняться, усёк? Саске закатил глаза, но кивнул. — Хорошо. А теперь перестань портить момент и обними меня в ответ, придурок. Карин закрыла глаза, положив голову на плечо Саске, и улыбнулась, почувствовав тепло его рук, ласкающих её спину. Обняв Саске покрепче, Карин пробормотала, уткнувшись в его рубашку: — Ты идиот. Она не видела, но по чакре поняла, что он улыбается. Улыбается своей нежной улыбкой, такой маленькой и едва уловимой. Но Карин знала, что Саске улыбается лишь тогда, когда что-то поражает его до глубины души. В такие моменты он дарил свою единственную настоящую, искреннюю улыбку. Все эти годы девушка желала снова видеть его такую улыбку, и именно её она хотела бы увидеть в последний раз перед тем, как испустить предсмертный вздох. — Я знаю.