Недостатки и порванная ж...

Так уж вышло, карты так сложились, судьба злодейка опять все обосрала, но как не поверни выходит одно и тоже. Арсений слишком тактилен в плане нежностей, а у Антона необъяснимая нелюбовь к любым прикосновениям везде, кроме секса. Конечно, можно сказать, что Антон в этом виноват, он его не любит. Возможно так и есть, но его член длинный и толстый и это перекрывает практически все недостатки. Но только ли член? * Солнце ярко светило в окно, дразня чувствительные глаза. Зад болел так, что сидеть он даже не планировал. Рядом что-то, а точнее кто-то заворочался и пробурчал сонное и такое теплое: — Арс, я те же вечером говорил закрыть шторы нахуй навсегда, — широко зевнув, герой любовник потянулся и поднялся с кровати, направившись за пределы комнаты, и если судить исключительно по звукам, выплюнуть легкие, выпустить стадо слонов по их маленькой кухне, и уронить все стеллажи с посудой разом, и на каждом шаге топать так, что у соседей снизу уже все головы белые от штукатурки. Вставать катастрофически не хотелось, но запах его любимого кофе тормошил и заставлял желудок напомнить о себе. Поел он ещё вчера вечером, часов в семь вечера, потом они посмотрели супер не интересный фильм, немного поработали и занялись любовью, хотя скорее, они больше потрахались. Арсению изголодавшемуся по обычным человеческим ласкам, теплу очень хотелось нежностей, мягких поцелуев, тёплых объятий. Именно с Антоном. — Кофе готов! — крикнул он тут же заходя в комнату, — Я кстати, купил новую мазь, ты говорил, что эта плохо работает. — сказал и улыбнулся так солнечно, что позавидовало бы само солнце. Губы саднило от желания расцеловать это красивейшее лицо, которое он видит каждый день. Мазь и правда была кстати, ведь старая ни капельки не помогала, а по ощущениям наоборот раздражала нежные стенки анального отверстия. — Короче, она какая-то охлождающая с алоэ. Иди в душ и нанесём, хорошо? — и как он может быть таким бодрым по утрам? Сам же говорил, что ненавидит ранние подъёмы. — Угу, — промурлыкал Попов — а сколько время? * Стоя раком Арсений жмурился от приятных прикосновений к растянутому колечку мышц, от постоянного секса о узосте не могло быть и речи, но Антона все устраивало. — Арсюш, щас мы тебя подлотаем и будешь как, — весело трещал он с мягкой улыбкой, но резко замолчал, — блядь… — на пальцах осталась кровь смешанная с зеленоватой мазью. — Ну спасибо, — фыркнул Попов и глянув через плечо зыркнул глаза, но увидев бледное лицо своего парня заволновался, — Антон? — Тебе не больно после нашего секса? — неожиданно спросил тот, так и не оторвав взгляда от пальцев, которых не было видно из-за собственной жопки. Ответив что-то среднее между игривым «Только если ты стараешься» и истеричным «Господи, что там?!» — Собирайся, и полис медицинский возьми. — приказал Шастун с серьёзным лицом, так что у Арсения бы встал, но не в данном контексте. * Тучная женщина с ярко обведёнными красной помадой губами, так, что даже вылезло чуть — чуть за контур и еле заметная бородавка на крылышке носа встретила их за низким и маленьким окошком регистратуры. Дождавшись карту под уставшим от жизни взглядом их направили в двадцать седьмой кабинет. * Очередь тоскливо еле заметно тянулась. Антон тихо шепнул на ухо Арсения его деликатную проблему. Тот занервничал пуще прежнего. * — Так, ну, что я вам скажу, — начал врач протирая очки мягкой на вид синем платком с маленькой вышевной то-ли перечеркнутой рыбой, то-ли вертолётом в стильной тонкой оправе. — от анального секса отказаться на недельки две, не меньше. * Домой ехали в неловкой тишине. Антон виновато опустил голову и отводил взгляд. — Прости пожалуйста, я не хотел… — его голос был таким будто он сейчас расплачится и упадёт ему в ноги. Антон кинул взгляд на брюнета с красноватыми глазам, и в них скользнуло желание обнять? Но как будто испугавшись исчезло оставив после себя грусть и недосказанность. Арсений не ёжптицагордаяпоканепнешьнеполетит, он давно Антона простил, но этот страх в любимых глазах его пугал. Это не страх за любимого (он там тоже есть), но и какой-то другой. — Шаст, я не обижаюсь. Просто в следующий раз смазки побольше и времени не жопить на растяжку. — усмехнулся Арсений, — Всё хорошо. — сейчас было бы так уместно и правильно обняться, поцеловаться и шептать в самое ухо нежности и милые глупости. –Арс, мож-жно я т-тебя обниму? — голос его дрожал как и он сам, парень кивнул. Тот же медленно протянул трясущиеся руки к его плечам, резко обнял и замер. * На протяжении всей недели, Антон был словно шелковый и постоянно смотрел взглядом провинившейся побитой псины. Арсению конечно приятно такая забота и нежное обращение, но уже на второй день хотелось вернуть эти острые шутки, просмотры кино без зажатостей, горящим любовь глаза и конечно, секс. Шастун ходил и ещё больше сутулился, прятал взгляд и опускал голову. — Антон! — рявкнул он так, что парень вздрогнул, но тут же подошел, — Сядь. Нам надо поговорить. — говорит размеренно, с нажимом. Он понуро присаживается напротив. — Мы пойдем к семейному психологу. К Дмитрию Тимуровичу, и это не обсуждается.

Эпилог

Покрывая щеки с дневной щетиной лёгкими, мимолетными поцелуями, он нежно покусывал нижнюю губу и тут же зализывал. Руки поглаживали теплые бока вызывая табун мурашек от холода металла колец. Языком ведет к возбужденно дергающемуся кадыку. Всасывает тонкую кожу, наслаждаясь тихими вздохами. Антон кусает плечи и мгновенно зацеловывает отметины от зубов. Попов под ним сжимает простынь руками и оплетает ногами торс своего парня. Лизнув напряженный розовый сосок, подув на него получает вознаграждением мелодичные стон. Облизав палец он приласкивает второй. Вбирая в рот и посасывая самые лучшие в его жизни сосочки, Шастун слышит нетерпеливый стон и трение чужого члена в тонких домашних штанах о свой живот. Отрывая вторую руку от груди своего возлюбленного он перекладывает ее на пылающий желание орган поверх одежды, крепко сжимает. Парень под ним громко вскрикивает и тут же начинает тереться активней. Лизнув на последок уже красный от ласок сосок он возвращается к любимым губам. Проникает языком в податливый рот, начинает по свойски гладить небо и скользить по ровным зубам. Методично трахая рот Арсения, он стягивает штаны с него и отбрасывает их куда-то в сторону. Отстранившись он оставляет совсем целомудренный поцелуй. Его большая рука сковывает член в мучительно приятный плен и начинает плавно двигаться. Вверх, вниз. Накрывает большим пальцем влажную головку, обводит ее контур под задушенные стоны сверху. Довольно улыбнувшись, Шастун обхватывает губами сочащийся природной смазкой орган, начиная медленно двигать языком. Насаживается под самое горло всасывая щеки, создавая вакуум. Арсений запускает руки в пушистые кудри, притягивая ближе. Толкнувшись несколько раз в расслабленный рот с оглушающим стоном кончает в самое горло. Тут же обмякая. Шастун же проглотив все до последней капли довольно облизывает губы. — Сюш, поможешь мне? — мурлычит он в ухо нежно покусывая. Парень разлепляет глаза и слепым котёнком тычется в плечо. Спустившись к паху, он жёстко хватается и начинает быстро двигать рукой. Как любит Антон. Второй рукой поигравшись с яичками, слышит протяжный скулеж у себя на макушке. Вытерев руку о простынь которую все равно менять, устало сопит в сонное сплетение. Уложившись рядом, сплетаясь в многорукое, многоногое существо. Любящее существо. — Я люблю тебя, всего. Твои оттопыренные милые уши, родинку на кончике носа, твой ужасный омлет, твою заботу. Люблю, и буду любить всю жизнь. Только тебя. — говоря это Попов сжимает парня ещё крепче, а как только слышится тихий всхлип, как будто врастает в него. Он пролежит так пока не уснет и не услышит шепотом сказанное в ночи заветное «я тоже».