Пламя гнева Божьего

Ощущение тёплого, пускай и не самого мягкого одеяла после двухдневного заключения в пустой, холодной бетонной комнате в подвале монастыря, где могли пробегать крысы — казалось Божьим пухом. Оно так нежно обнимало уже почти совершеннолетнего «ребёнка», целуя его ранее горящие от боли заживающие раны, появившиеся в результате карательных мер за его бунтовскую натуру, вскоре которые превратятся в такие же шрамы, как и на других частях его побитого тела. После проведённого дисциплинарного времени в недрах здания, совершенно без матраца, еды или даже воды, боясь звуков чужих шагов, в коте был выработан страх прикосновений, из-за чего любое лишнее движение одеяла, ощущалось для того как повод запаниковать, после стараясь успокоить самого себя. К счастью, во сне ты этого не замечаешь. Во сне, ты в совершенной безопасности. Во сне, ты в другом месте, даже если тебе может присниться библейский Ад. Даже такой ужасный конец, смотрелся более привлекательным, нежели ещё один проведённый день в этом невыносимом пристанище. Именно поэтому, Кетнапу так нравилось спать, зная, что до утра его не потревожит ни одна душа, оставив в покое в его мире снов. Как же ему хотелось, чтобы хороших снов было побольше, чтобы он очутился в Райском местечке, где трава ярко зелёная, небо вечно голубое, а солнце греет твою кожу. Хотя бы во сне, раз в реальной жизни такая судьба никогда тому не достанется. Если подросток выйдет из данного места, то всю жизнь придётся гнить внутри церкви, вознося существо, которое совершало преступления похуже него. Почему ему нельзя даже поспать на несколько минут побольше, получив ещё больше работы, когда Господу Богу — разрешалось устраивать геноциды руками тех же евреев? Бог должен был милосердным, так почему жильцу монастыря приходится терпеть такой Ад на Земле? Потребовалось не так уж и много времени, дабы тот уснул. Каждый после пыток ночью до этого — уснёт как младенец, пускай и куёвдясь с религиозными мыслями. Эти несколько часов в царстве снов казались настоящим благословлением кого-то свыше, пущай верующий видел исключительно чёрную пустоту. Делалось, он мог пробыть в нём до самого утра, пока его вновь не схватят за руку у плеча, насильно потащив на завтрак, если б не пронзающие слух, едва иглы, голоса, близко звучащие как крики в царстве нижнем, души чьи истязают за их грехи Земные. Те вынуждали его пробудиться из своего укрытия, не осмеливаясь поднимать до конца тяжёлые веки, желающие оставаться закрытыми ещё немного. В комнате стояла ужасающая жара, заставляющая того потеть, пока чужие голоса размывались в сонливой голове пребывающего. Его разум практически не был способен мыслить, пока пёстрая боль не окутала его ногу, вылезающую из-под одеяла. Та не была похожа ни на что ранее, несмотря на тот факт, что боль, которую ему приходилось чаще всего испытывать — также колко обжигала. Эта была похожа на что-то новое, словно твоя кожа превращается в умирающую почву во время чудовищной засухи, черпая всю кровь твоего организма. Это принуждало его пробудиться от вялости, громко воскликнув и быстро поднявшись, затем начав кричать, когда огонь добрался до его нежно белой ночнушки, которая была тому до щиколотки. Пламя не щадило одежду, распространяясь, пока подросток чуть ли не рыдал, пытаясь потушить его. Только в тот момент, начав искать что-либо для тушения, когда его глаза начали бегать по комнате, то он осознал, что всё находится в страшном пламени, наполняя монастырь невыносимым дымом, в следствии чего, кот принялся кашлять, задыхаясь от губительного пара в его лёгких. Вскоре он перестал понимать, лились ли слёзы от мгла или же пугающей ситуации, кидающей в паническую атаку, которая доводила до ещё большего проглатывания неподходящего для дыхания воздуха. Крики снаружи становились всё громче и всё больше напоминали крики в Аду. «Боже, если ты существуешь, почему это деится со мной? Неужели мои молитвы на голых коленях для тебя ничто не значат, Господь Всевышний? Моим желанием являлся только лишь покой небрежный, я всю свою жизнь был и буду рабом Божьим, так в чём я согрешил со всеми ими, дабы ты обрушил кару на гавань нашу?», эти мысли никак не покидали его рассудок, будто моля небеса прекратить всё это, но жар продолжал приближаться к тому, пока Кетнап не выбежал, ища хоть какой-нибудь выход. Всё снаружи бросало в ещё большую тревогу, замечая вдали коридоров соответствующий переполох. Его ухо дёрнулось несколько раз, пока шерсть на хвосте встала дыбом. Балки из дерева были повалены, лестницы завалены, а окна охвачены яркими языками пламени. Казалось, выход ждёт исключительно на том свете, когда его крики озарят всё здание, пока вдалеке не повидался слегка тусклый, но всё ещё крайне заметный блеск со светом, словно он отражался с неизвестного места. Напоминало лунный свет, который никак не мог просочиться в той темноте, находящейся поодаль. Едва приглядевшись, дабы убедиться, что то не изображало из себя галлюцинации или чей-либо потерянный, висящий крест, убегающим было замечанно что-то, в некотором роде, нечеловеческое. В неярком сиянии было проблематично разглядеть фигуру, но казалось, будто то — это что-либо, что человеческий глаз в жизни не видел, оно напоминало руку, едва из тёмной стали. Та подзывала его к себе, легко маня уже не совсем мальчика, чьё тело неосознанно сделало рывок, побежав в сторону той. Когда же его сиреневые лапы дотронулись ломающейся половицы, то недавний гость пропал на другое место, всё также видя в неизвестность. Им были видны всего погромы, если не темнота. Звуки из уст людей становились менее осязаемыми с каждым шагом вперёд, чуть не спотыкаясь об Бог знает что, если не чёрт. Пламя на одеянии в то время, на удивление медленно, но всё также росло, обжигая его кожу, пускай недостаточно для ожогов на всю жизнь. Хотя, если ещё несколько минут, то ущерб будет непоправимым, молча про шрамы. Кашель всё продолжался, пока его рукой не была нащупана ручка хрупкой двери, которая на удивление, легко открылась, даря жертве пожара сбежать из здания, сразу же прыгнув на траву, спустя около трёх шагов, больно прокатившись по ней. Лишь тогда, его ночнушка оказалась в безопасности, пусть догорев до колен. Зелень почти попала коту в рот, за пару с грязью. Пролежал выживший в данном положении ещё около пяти минут, вскоре частично поднявшись в сидячую позу на руках, дабы отдышаться, вдохнув свежий и вкусный воздух, в котором он так нуждался. Лишь спустя ещё десять минут, ощутив чужое присутствие, Кетнап поднял свою грязную от пепла с бетоном голову, обратив внимание на человека, смотрящего на того сверху вниз… нет, это был не человек. Оно явно являлось чем-то не из этого мира, его присутствие казалось не людским. Ещё несколько минут, те провели в тихом молчании, не проронив ни слова, пока жертвой не были замечены руки Господина, единственное, что показывалось во мраке ночи. Они были теми самыми руками, выведшими его из тюрьмы христианина, подарив жизнь. — «Это… — Всё ещё держась за счёт своих рук, попытался заговорить спасённый, пока его шерсть усела, вместе с самим хвостом. — Прошу прощения, можно ли… — Он совершенно не имел понятия, что сказать. Кем он являлся, чтобы знать, как к нему обращаться? Возможно, за ним пришёл вовсе ангел, посланный небесами, благодаря его за покорность? — Сударь, э… — Как стоит называть ангелов? Ни одна форма не подходит… Возможно, Господин подойдёт больше, раз Иисуса винили за то, что он решил заменить царя, являясь одним из сыновей Божьих. — Господин. Это… были вы?» — Пронзая своим взглядом тёмную фигуру, он боясь взглотнул комок нервов, поскольку собеседник долго молчал до момента, когда его низкий голос не пронзился. — «Не бойся ж больше, дитя моё. — Да, это он. Это был он. Ангел во плоти, пускай его крылья не виднелись скорее всего из-за сумрака. Он был послан для его спасения, всё это было никак не зря. — Теперь, ты в безопасности.» — «Постойте минуту! — Испугавшись возможности быстрого ухода того, немного грубо, непредумышленно вскрикнул ушастый, изогнув свою спину выше. — Разрешите мне познать причину, по которой всё произошло? — Фигура рядом посмотрела в левую сторону земли, показывая это белыми светящимися зрачками, похожими на луну в небе, казалось думая, давать ли тому ответ на сея действие. — Не уж то дьявол напавший пришёл?» — Ещё несколько минут молчанья. — «На всё воля моя. — Данный подростку ответ не совсем подошёл, задавая больше вопросов, пока «Ангел» не продолжил говорить. — Грешники должны быть наказаны, сгорев в моём пламени за дела свои.» — Не уж то… он не ангел? Тогда, кто это? Силы собеседника не казались смертными, но и демоны никак не могли спасти его жизнь без продажи души. — «Вы…» — Попытался что-то спросить парнишка, как сразу был перебит. Его запугала фраза, сказанная тем. Не уж то он — единственный выживший в обрушившемся геноциде? — «Тогда они наконец познают, что свершили с тобой, — Руки того, сложились в замок. — не так ли, Кетнап?» — Именно в этот момент он всё и понял. Это не был ни ангел, ни посланник, ни даже дьявол. Это и есть Бог во плоти. Он — тот, кто спас его из вечных мук. Он — тот, кто проявил милосердие к нему. Он — тот, кто освободил его. Он — его спаситель. Это и есть Бог. Глаза мальчишки ещё больше расширились, осознавая обработанный факт. — «Я прошу прощения за неуважение к персоне вроде вас, мне стоило спросить. — Он виновато опустил свою голову, перед тем, как спросить нужный вопрос. Только выбрав, что говорить, им был поднят ещё гладкий подбородок. — Как звать ли вас, Всевышний?» — Это явно был не тот Бог, про которого ему рассказывали. Настоящий Бог безразличен к кому-то вроде него, обычному, бунтарскому по мнению церкви, брошенному котёнку. Значит, он должен иметь имя. Господин в больший раз задумался, будто пытаясь что-то придумать, сам не зная, как себя называть. Спасённый легко мог услышать звук битья по металлу, когда тот постукивал себя будто по месту выше губы. — «Прототип. Никак не более, желаешь если встретить вновь меня, молясь ты небесам.» — Каждый ответ побуждал того задать всё больше вопросов, никак не желая оставаться в недоумении. Столько всего было в его голове. Почему именно он был выбран для пощады? Почему Божество выглядит так? Не уж то ему можно молиться и новый Бог точно услышит его? — «Постойте, вы будете слушать меня? — До этого момента, слова редко лились из его рта. — Что насчёт ответов? — Именно после его озадаченности, «Прототип» отвернулся, делая медленные шаги куда-то вдаль. Выглядело всё так, словно он и не желал вести разговор с кем-то вроде него. — Прошу, Господин, Прототип, ответьте мне! — Уже сев на колени и скрестив руки в замок, взмолил подросток своего спасителя. — Я вечно буду вам покорен, дайте лишь ответа мне!» — Уходящий ненадолго остановился, желая составить заключительный комментарий. — «Я не тот, кем ты меня считаешь. — Жуткая пауза создавала напрягающую атмосферу вокруг, пока на фоне слышен был только лишь огонь с умирающей древесинной. — Но я буду рад отвечать на твои вопросы, отличаясь от Него.» — Это было последним, что он сказал. После дарёного ответа, небесный скрылся в темноте ночи, совершенно пропав и по своему присутствию. Всё это — оставило Кетнапа в ступоре на немалое количество продолжительного времени, всё также сидя на фоне горящего монастыря. Часом или двум он всё обдумывал, пытаясь понять, не кошмар ли это или скорее… сон, раз уж тот наконец свободен, спустя год заключения? Свобода действительно ощущалась невероятно приятной и даже холодный ветер, дующий на его подгоревшую одежду и развивая волосы на нём — исключительно радовал, почти не позволяя задумываться о каких-либо страшных мыслях. Всё это так окрылило того, что он просто встал и распракинув руки свои — громко рассмеялся, чуть ли не рыдая от счастья возможности впервые ощутить себя свободным. Больше никаких выговоров, дней в подвале монастыря, избиений, новых шрамов и чтений Библии каждый день. Только он и этот новый, прекрасный, открытый для него мир.