Как последний

Светло-каштановые пряди развевались на ветру. Девчонка смотрела на мимо проезжающие машины, улыбаясь. На водительском сидении её лучшая подружка, которая недавно получила права, а на заднем сидении кабриолета еще две другие подруги. В машине играла приятная музыка, девочки делали фотографии на фотоаппарат, который Никита купил дочери совсем недавно за отличное окончание школы. Остановившись у летней террасы, девчонки вышли, хохоча. Соня и её подруга Марина держались вместе, что-то рассказывая друг другу и шутя. На входе их радушно поприветствовала милая хостес, сразу предложив меню и столик в дальнем углу. Влада и Кира сразу согласились, а Соня любезно приняла меню. Садясь за столик, Соня всё думала о ближайшей поездке в Сочи, так как отцу нужно было посмотреть отстроенный в короткие сроки отель и сам аквапарк. Соня напросилась вместе с ним. К ним подошел милый официант, поинтересовавшись заказом девчонок. — Вот этот салат… да, пока что. Да, и коктейль, — говорит Соня, улыбаясь. Марина заказала себе тоже коктейль и бургер с картошкой, так как очень проголодалась, ну и вредную еду тоже хотела. Катя и Влада заказали себе по стейку и лимонаду. Приняв заказ, юноша ушел. — На салатах сидишь? — спросила Влада. — В купальник хочу влезть, — Соня просматривала фотографии на фотоаппарате. — Куда тебе? — перебила Катя, — Ты выглядишь офигенно! Или это из-за… Конечно, близкие ей подруги знали о Валере и о том, что он тупо бросил её. Не писал, не звонил и не навещал, как обещал до этого. Соня очень обиделась, расстроилась, но верно ждать и до сих пор любить она продолжала, даже несмотря на то, как сильно ей было больно. И Катя, Марина и Влада знали о предстоящей поездке в Сочи, так как Соня буквально все уши прожужжала подружкам, водя подруг на шоппинг, спрашивая, какая блузка с какими джинсами лучше всего сочетается и тому подобное, да даже в зал и на йогу попросила Маринку вместе с ней ходить. И как бы Соня не готовилась к встрече с Валерой, она по-прежнему была зла на него. Потому что оставил, потому что предал, потому что… обещал и не приехал. Хотя буквально каждый день отсчитывала, хотя всеми силами старалась сама до него дозвониться, но всё было напрасно. Через двадцать минут девчонкам принесли их заказы и пожелали приятного аппетита. На улице было довольно жарко, потому Соня то и делала махала перед собой меню, чтобы хоть как-то справиться от жары. Как-никак был июль — самый жаркий месяц в году. — Ваня устраивает вечеринку у себя в коттедже, придем? — спрашивает Катя, запивая лимонадом. — А Леша там будет? — Влада смотрит на подруг с надеждой, а девочки на неё смотрят и смеются. — Что? Мне просто интересно! — Там все будут, — перебивает Катерина. — Так что? — Я пас, — Соня демонстративно поднимает руки. — Родители не отпустят. — А ты скажи, что с нами, — Марина смотрит в сторону подруги. — Если ты не пойдешь, то и я не пойду. Соня фыркает. — Ладно, посмотрим. Потом позвоню, скажу точно. Когда там эта… вечеринка? — протягивает с неприязнью. Отроду она не любила по таким сомнительным «мероприятиям» ходить. — Вроде в эту пятницу. Как раз перед твоим рейсом. Соня задумывается. А надо ли ей это? Пойдет туда, напьется, а на утро встать не сможет, и папа уедет без неё. Конечно, она скажет подругам, что попытается отпроситься, хотя даже не будет пытаться этого сделать. Поговорив и обсудив все насущные проблемы «мира», а также, конечно, посплетничая, девчонки уходят. Их следующая цель на сегодня — это торговый центр.

***

Соня вернулась домой ближе к вечеру с двумя огромными пакетами. В особняке только один свет горел — это из зала. Аккуратно сняв обувь, она прошла в зал, улыбаясь. К ней навстречу выбежал Руслан. — Соня! — выкрикивает он, протягивая свои крохотные ручки к старшей сестре. Следом за ним выходит Дилара, улыбаясь. — Он скучал по тебе, — подмечает Диля, наблюдая за тем, как Соня берет на руки Руслана, целуя младшего братика в щеку. — И я по нему, — отвечает Соня. — Ох, какой ты большой уже. — Весь в меня, — ни Дилара, ни Соня не замечают, как из того же зала выходит Никита. Дилара удивляется: — Так незаметно подкрался. Кощей расплывается в улыбке, обнимая супругу. — Кушать будешь, Сонь? — спрашивает Кологривый. — И что за пакеты? — А, да так, — она уже хочет пройти на второй этаж, но понимает, что так легко не отделается. — Опять деньги на ерунду тратишь? Я что говорил? — видимо, Никита никогда не поймет, почему его дочь такой шопоголик: это же уже болезнь. Промолчав, Соня всё же поднимается к себе в комнату. Вечное выслушивание нотаций от отца ей уже надоели, и только из-за возможной встречи с Валерой она поедет в Сочи с папой. Так бы ни дня с ним наедине не выдержала. Нужно одеваться так, девушки в наше время одевались поскромнее. Ты делаешь вечно всё не то, ты ничего не умеешь, у тебя пустая башка, — все эти колкости Соня однажды услышала от Кощея. Разумеется, это расстраивало и огорчало сильнее, чем уход Валеры. Соня ведь надеялась, что папа поможет ей как-то справиться с внутренней болью, но все оказалось наоборот. Соня могла доверять только маме, и то не всё. И Соне иногда казалось, что Руслана отец любит сильнее, чем её, хотя мама постоянно доказывала ей обратное. Просто Соня так незаметно и быстро выросла.

***

Валерий Туркин сидел в своем кабинете, докуривая последнюю сигарету в пачке. К нему постучались. Прочистив горло, он произнес: — Входите. На пороге оказалась милая девушка — его секретарша, помощник и просто приятный собеседник. — К вам Никита Сергеевич скоро приедет, вы в курсе? — блондинка держала в руках папку с документами. — И подписи ваши нужны. Она подходит к его столу и кладет папку напротив него, мило улыбаясь. — Чай? Кофе? Валера улыбается. — Нет, Мария, спасибо, — отвечает он. — Никита Сергеевич один или с кем-то ещё? Я просто не готов к проверке, — он усмехается, не смотрит и подписывает некоторые документы. — Вроде с дочерью, — сухо произносит Мария. Туркин чувствует, что в его сердце что-то кольнуло. Улыбка с его лица тотчас спадает. Мария это замечает, но вопросов никаких лишних не задает, хотя интересно ей было. Соня. От одного лишь её имени всегда становилось больно, неприятно. Мужчина старался всеми возможными способами забыть девчонку, затмившую собой абсолютно всё. Она являлась к нему во снах, и в каждой прохожей он видел её лицо: светло-каштановые пряди, милые черты лица, карие глазки, которые каждый раз светились при виде его, её тонкие ручки, вкус её губ — всё это словно бы клеймом отпечаталось у него в памяти. Он долго думал о ней. Нет, он всегда думал о ней. Он оставил её и понимал, что сделал девчонке больно, хотя признавать это так просто не хотел. Нет, он думал, что позвонит ей, он думал, что они увидятся, но за эти два года он не сделал ничего, что могло бы скрасить и его, и её будни. Он просто ушел, хотя пообещал, что будет рядом, пообещал, что будет лелеять, хранить, защищать и пообещал ведь, сука, пообещал, что вернется. Такой поступок даже он себе не мог простить. Растоптал свои чувства, скомкал и закрыл в тяжелом и прочном сейфе, в уголочке своей души. Он спал с другими девушками, он пытался всеми возможными способами забыть Соню, но всё было тщетно. Он ощущал укор вины за то, что влюбил её в себя, за то, что влюбился сам. — Хорошо… — с хрипотцой в голосе отвечает Туркин, чувствуя влагу в уголках глаз. — Попроси горничных приготовить им люкс в отеле, ладно? — Будет сделано, — на автомате отвечает Мария. — Ещё что-нибудь желаете? — Нет, спасибо. Можешь идти. Мария улыбается, вздыхая, и уходит. Нет, она понимала, что служебный роман, отношения на работе — это кумовство, недопустимо, но сама не поняла, как за два года работы на Туркина влюбилась в него. Хотя и не метила в его фаворитки, но была ближе всех. Порой психологом, хорошим другом и собеседником, однако постель с ним даже и не думала однажды разделить. И его настроение по поводу какой-то дочери Никиты Сергеевича насторожило Марию. Может быть, у Валерия Туркина была какая-то связь с этой дочерью?