Stress Relief

Мэгги смотрит на наручные часы. Уже восемь вечера. Но, если судить по её уровню энергии, сейчас скорее раннее утро. За последние дни она совсем вымоталась. Во-первых, дело об изнасиловании, не дающее покоя городу, а во-вторых, стресс, связанный с «Эхом» и планами, которые строит головной офис. Борьба за продолжение существования «Эха Бродчёрча» в отсутствие репортеров даётся ей с трудом. Но как бы Мэгги ни была близка к тому, чтобы бросить всё, она знает, что обязана выстоять ради дела, которому отдала всю свою жизнь. Но сегодня она расстроена ещё больше, чем в предыдущие дни, потому что ужасная женщина наведалась к ней в офис, в очередной раз показав, как мало она заботится и понимает в этой работе и газете. Мэгги срочно хочет выпустить пар и немного успокоиться, поэтому она достаёт из кармана брюк смартфон. Усевшись в кресло, она набирает номер Джослин для видеозвонка. Дожидаясь, пока Джослин возьмёт трубку, она смотрит на себя в экран и изучат своё усталое лицо. Мешки под глазами стали больше. Затем её лицо сменяется другим, хорошо знакомым и любимым. — Привет! — Джослин улыбается ей через экран, и Мэгги улыбается в ответ. — Привет, любимая. Есть время? — Она смотрит на одежду Джослин и на задний план. — Ты всё ещё работаешь? — Да, есть ещё несколько документов, которые нужно просмотреть. Но они подождут. — Уверена? — Определённо. Как ты? Выглядишь уставшей. Мэгги усмехается. — Правда? Не заметила. — Именно поэтому я тебе и говорю. — Спасибо. Ну, в последнее время было слишком много стресса и нервов. Ты же знаешь. Да и лучше не становится. Сегодня приходила эта Кэролайн, мы посмотрели первую полосу для следующего выпуска, и, боже, я готова была её ударить. — Мэгги закатывает глаза. — Почему? На этот раз спасённые щенки вместо чего-то более важного? — шутит Джослин. — Рада, что ты по-прежнему в силах шутить. Но нет, статья об изнасиловании. Это хорошо, что они оставили её; я почувствовала облегчение, увидев, что она по-прежнему там, на виду и бросается в глаза. Но реклама… Женщины в бикини! По сути, мягкое порно. Рядом с темой об изнасиловании. Можешь в это поверить? Я просто… ох… — Она качает головой и смотрит на партнершу с усталым выражением лица. — Я спросила её, как она может называть себя феминисткой и выпускать такое, а она ответила, что она себя так не называет. Будто мне нужна ещё одна причина презирать её. Как можно не хотеть равенства между женщинами и мужчинами? Будучи женщиной? Я начинаю терять всякую веру в человечество. Джослин кивает, слушая небольшую бурную речь Мэгги, и сочувствует ей, видя собственными глазами, как разрушается дело всей её жизни. Она не может представить, каково это — посвятить свою жизнь профессии, а потом видеть, как она умирает и теряет свои самые важные аспекты. Юристы, барристеры, королевские адвокаты всегда будут нужны, и нет опасений, что они когда-нибудь будут невостребованными. По крайней мере не сейчас. Но газетам приходится нелегко в современный цифровой век, когда информацию можно получить одним кликом. Особенно местные новости. Она не может представить, каково это — осознавать, что ты больше не нужен в том единственном деле, которое знаешь и делаешь так, как сейчас должна. — О, Мэгги, мне безумно жаль, что она настолько мерзкая женщина. Похоже, с ней действительно невыносимо находиться рядом. И ничего нельзя сделать? — Боюсь, что нет. У меня забрали все полномочия. Иногда я спрашиваю себя, кто здесь редактор. Потому что я, естественно, больше не чувствую себя им. Я так устала от всего этого. Я люблю свою работу, но если так пойдет и дальше, то я не знаю, как долго она будет радовать меня. Я не могу ставить своё имя на газете, которую не одобряю. Мэгги начала плакать от усталости и злости. Она шмыгает и вздыхает, понуро опустив голову. Её мучает чувство бесполезности и ненужности. Она борется за то, что, кажется, уже не спасти. «Эхо Бродчёрча» закроют, и новости будут сообщать из более крупного офиса. Это кажется неизбежным, и думать об этом слишком больно. Все эти эмоции вырываются из неё сейчас и выходят наружу в виде беззвучных слёз. — Могу ли я чем-то помочь? — спрашивает Джослин, нахмурив брови, наблюдая, как её любимая начинает плакать. — Нет, боюсь, что нет. Я просто буду продолжать бороться и посмотрим, к чему это приведёт. Я не могу оставить это без внимания. Нам нужны местные новости. Так ведь? — Безусловно! Твои местные новости. Ты сильная и стойкая, дорогая, я знаю, что ты выстоишь против Кэролайн и всех, кто её поддерживает. Обещай мне не сдаваться. Бродчёрчу нужно «Эхо», ему нужна ты. — Ей невыносимо видеть Мэгги такой расстроенной, это разбивает ей сердце. — Я сделаю всё, что в моих силах, обещаю. Я не позволю этой суке опустить меня. — Глубоко вздохнула редактор. — Спасибо, что выслушала мою тираду, Джос. Не знаю, что бы я без тебя делала. Или Пола, которому, боюсь, уже пришлось выступать в роли твоего заместителя. — Бедный. Но я скоро вернусь, и тогда ты снова сможешь болтать со мной весь день. — Джослин тепло улыбается, и ей хочется протянуть руку к Мэгги через экран. — Не могу дождаться. Я скучаю по тебе. — Я тоже по тебе скучаю. Очень. — Джослин наклонилась к телефону, чтобы никто из проходящих мимо её офиса не смог подслушать. — Кстати, я слишком привыкла спать с тобой в обнимку. Так что с нетерпением жду, когда вернусь и снова смогу лучше спать. Мэгги смотрит на неё и чувствует, как руки Джослин обнимают её, даря комфорт и защиту. В этом она сейчас отчаянно нуждается, ведь столько всего идёт не так. Ей тоже легче засыпать в её объятиях. Этот факт объясняется её беспокойством, которое обычно заглушается шумом напряженного дня. Именно в тишине и происходит всё самое плохое. — Я так счастлива слышать, что я тебе нужна. Как и ты мне. Но я не хочу больше отрывать тебя от важной работы. — Всё в порядке, сейчас ты — моя самая важная работа. Но ты, конечно, права, я всё-таки должна продолжать, если хочу вообще увидеть свою постель сегодня. — Верно. — Мэгги слегка хихикает с мягким выражением лица, а затем рассматривает цветочный шарф, свободно обёрнутый вокруг шеи Джослин. — Подожди, это мой шарф? Мой любимый шарф? — Что? Неужели? — Барристер самодовольно улыбается. — Так вот куда он делся. Приятно знать, что я не просто потеряла его каким-то чудным образом, а коварная воровка украла его у меня. — Я его не крала, я его одолжила. — Потому что у тебя мало своих… — Ни один из них не пахнет так чудесно. — Самодовольная улыбка исчезает, уступая место тёплой улыбке. — А когда я буду дома, я верну его тебе, и ты снова сможешь укутаться в него. Мэгги нежно смеётся. Её Джослин может быть такой очаровательной. Она поняла, что в её гардеробе всегда будет не хватать какого-нибудь предмета одежды, когда Джослин уезжает, потому что она берёт его с собой, чтобы хоть как-то чувствовать себя комфортно. — Хорошо. Я оставлю тебя работать. Напишешь завтра? — Обязательно. — Договорились. Я люблю тебя. — Я люблю тебя ещё больше. — Джослин ласково улыбается. Мэгги посылает ей воздушный поцелуй и смотрит, как женщина отключает звонок. Джослин всегда кладет трубку первой. Чтобы вернуться к работе. Мэгги вздыхает и смотрит в темноту за окном. Её чувства смешанные. Разговор немного успокоил её, и напряжение спало. По крайней мере частично. Завтра снова будет лучше.