Furina dé Bonaparte

…Земля тряслась — как наши груди Смешались в кучу, кони, люди, И залпы тысячи орудий Слились в протяжный вой… А эти стихи из «Мира сошедших» действительно хорошо описывают ситуацию. Единственное что не тысячи орудий, а всего несколько сотен и кони ещë не смешались в кучу. Они ещë со мной только-только собираемся вступить в бой. В голове, про себя, считаю до двадцати — отчëт кончится, тогда начнëм. Мне как главе отряда выдали коня по-лучше, а никто и не был против. Неожиданно меня трогает за плечо солдат стоящий рядом. — Леди Фурина, вам необязательно идти в бой с нами. Вы же можете поранеться, сломать себе что-то или того хуже. — Понимаешь, если мы сейчас не выигрываем, то всему восстанию конец. А смысл мне жить в Фонтейне без справедливости? Я пойду в бой! — Но это же абсурд! Вы же можете умереть в победном бою! Тогда жертва станет напрасной! — Я не умру… — Я будто сама не верю в свои слова. После той фразы Жана, я всë думаю, а правду ли он говорил или блефовал? Нет времени об этом думать. — Все готовы? Выступаем через три… два… один… В бой! Кавалерия во главе со мной спускается с горы. В форме кавалериста меня было и правда не отличить от рядового солдата сопротивления. Белая форма, цилиндр-фуражка и голубая повязка на руке. Кавалеристы были вооружены сбоями и револьверами, по одному на каждого. Из ружья было бы сложно прицелился на полном скаку, так что их было решено оставить для пехоты. И в правду, тот стих идиально описывал всë что происходило вокруг, но не то что происходило у меня в голове. Перед глазами проносилась вся жизнь, беззаботные двадцать лет, встреча с Фокалорс и… Всë что я испытала за жизнь: счастье, горечь, все победы и поражения, казалось, вот он, конец моей жизни. На душе было полное ощущение приближающийся смерти. Как выяснилось это было не просто чувство. Наши армии сопрекаснулись, кавалерия разделилась на две части, чтобы окружить врага. Дополнительной драматичности добавлял закат, будто символизирующий конец моей жизни. Так, слишком депрессивные мысли, нужно подумать о чëм-то другом. Я закрываю глаза, всего на секунду, вспоминая счастливые моменты, как тот например когда Клоринда нашла меня одну в самой дешëвой гостинице и оплатила мне дом по-лучше. Я не хотела портить ей чувство героя, но на самом деле у меня были деньги в тот момент. Как раз те сбережения с которых всë и началось. Или другой случай, когда я прогуливалась с Навией и Клориндой по чайной деревне в Ли Юэ. Интересно, как она сейчас? Мои счасливые размышления прервал звук выстрела. Не такого как обычные, этот выстрел был в меня. Вдруг лошадь подо мной падает, а еë убийца со штыком уже бежит в мою сторону. От падения я ударилась головой и возможно, на несколько секунд, потеряла сознание. Эти несколько секунд я пробыла во сне. В том самом сне где со мной разговаривал силуэт предложивший смелость и храбрость за возможность меня сопровождать. В этот раз он сказал лишь одну фразу. — Слишком рано, я вмешаюсь. От звона его голоса разносившегося по всей комнате, наверное, я и очнулась. В этот момент я лежала на земле, а солдат Фонтейна уже занëс ружьë со штыком над моим горлом уже было совершил удар, но вдруг штык остановился в сантиметре от мой шеи. Тут же, как будто из-за моего плеча, вылетел чëрный дух. Солдат его будто не видел и не слышал. «Услуга за услугу… " — на ухо прошептал мне Дух. В миг штык сорвался с ружья и неведомая сила подняла его в воздух и вонзила прямо в сердце солдату Фонтейна. «А теперь, если не возражаешь я буду есть чувство битвы» — опять обратившись ко мне сказал Дух и поднявшись высоко в небо он превратился в червя едва достигавшего роста одного человека. Зависнув над полем боя он открыл свою пасть и все «чувства солдат, их страх, их ликование» — как он сам раньше описывал, устремились к нему. В миг на меня нахлынуло чувство страха, какое было со мной всю жизнь. Наверное когда он не со мной и смелость он мне дать не может. Я не встаю, сажусь на камень не далеко от меня и смотрю на бой. Голова всë ещë кружится, а рядом никого. Может быть у меня сотрясение мозга? Эта ужасающая картина, передо мной: люди из одной страны дерутся и убивают друг друга, а всë почему? Одни просто хотят жить, а другие… А что они? Зачем им сражаться мне непонятно. Разве есть что-то за что можно купить такие страдания людей. Может быть тем солдатам самим такое нравится? Может быть им нравится причинять страдания? Тогда им даже платить за это не надо, они сами всë сделают бесплатно. В любом случае это решит суд. Тот человек, наверное, написал стих смотря на поле боя. Он нашëл войну вдохновляющей. Но ведь она же ужасна! А так ли это? Сейчас я сижу и смотрю на величайшее сражение в истории Фонтейна. Разве это не вдохновляюще? Разве это не прекрасно? Впервые у меня такое чувство. Эстетическое удовольствие смешанное со страхом, не только за свою жизнь, но и за весь Фонтейн. Не часто я пишу свои стихи, но сейчас, похоже тот случай. В время моего поэтического отступления бой продолжался. Возможно виной тому мой удар головой, но теперь на меня нахлынула апатия. Уже не важно кто победит, да и невооружëнным глазом можно было понять что мы проигрываем. Не помогли все эти манëвры, хитрости. Ну значит так тому и быть. Вот смотрю я на наши артиллерийские позиции и задаюсь вопросом: "Интересно, а почему нашу артиллерию ещë не сняла вражеская? Они же совсем не прячутся!" А точно! У врагов же порох промок. Из-за дождя… А где же он? Вдруг апатия улетела, а на еë место пришла лишь одна эмоция — надежда. Кажется сейчас мы сможем победить! Теперь можно отдать приказ о начале обстрела. Теперь это последний наш шанс на победу! Да риск высок, ведь наши солдаты совсем близко с вражескими. Казалось этот свист услышали даже мëртвые. И рокоты залпов артиллерии разорвали тишену. Наконец-то, дождались! Залп за залпом они наносили удары по позициям врага и когда у наших кончились ядра для стрельбы от врагов осталось лишь несколько десятком солдат и убегающий в даль генерал. Это была победа! Сейчас я разрывалась между желанием догнать и проучить паникëра и обязанностью пленить остатки солдат и наконец отдохнуть от боя и залечить раны. Всë же предпочту второе. — Леди Фурина, — обратился ко мне один из связанных пленëнных офицеров, — от имени всех солдат моего батальона, прошу, разрешите перейти на вашу сторону. — Пф. И с чего такая дружелюбность? — Спрашиваю я. — Вы же только что убивали моих солдат, а теперь хотите присоединится к ним? Отсутсвие доблести и чести это общее у вас, «Армии нового Фонтейна»? — Этот генерал Дени́н! — Воскликнул другой пленëнный офицер. — Рожу бы его, предательскую, набил. Тут же его мысль поддержали почти всё пленëнные. Может они и правда не лгут и разочаровались в режиме? — Хорошо, я подумаю над этим… — Отвечаю я, на их просьбу. — Ура!!! — Да здравствует Фурина! Толпа пленных разразилась подобными возгласами. Ну, а мне похоже придëтся найти кого-нибудь, кто организует штрафные батальоны. В это время Дух Войны снова подлетел ко мне и зацепился где-то за спиной, но сколько я не оглядывалась, я не смогла его увидеть. Армия Фонтейна разбита настолько что от неë начинают откатываться целые батальоны, а остатки сил свезены в город. Нам пора готовится к штурму Фонтейна. Моего дома.