Они наконец нашли друг друга

Как только они подъезжают к его дому и заезжают в гараж, Дима выключает фары и двигатель и выскальзывает из машины, прежде чем обогнуть Лену. Распахнув дверь, он не успевает дать ей выйти, как прижимает ее спиной к двери машины. Она хихикает, но вскоре это превращается в стон, когда он обхватывает рукой ее горло и поднимает ее подбородок, чтобы она встретилась с его темными, голодными глазами. — Всегда дразнишь меня. Пришло время тебе за это заплатить, — рычит он, пробегая взглядом по ее платью. — Мне нравится этот костюм, но без него ты мне нравишься больше. Она срывает его, опускается на колени и поднимает одну ногу, затем другую, стягивая материал, пока она не оказывается перед ним голой, за исключением каблуков. Она дрожит от прохладного воздуха, ее маленькие соски напряжены и просятся в его рот. Ее киска все еще блестит, ее губы влажные, и хотя он только что имел ее, Дима хочет ее снова. Он хочет погрузиться в каждую ложбинку ее извилистого тела, но сначала ему нужно выпустить пар. Пар, который она зовет, пар, которым она командует, когда она поднимает ногу, ставит пятку на его твердый член и слегка надавливает. — Димочка? — мурлычет она, откидываясь назад к машине и проводя рукой по груди, чтобы коснуться блестящей киски. — Если я буду хорошей девочкой, ты меня трахнешь? — Да, — рычит он, целуя ее шелковистое бедро. — А если я буду плохой девочкой? — спрашивает она, облизывая губы, глядя на партнера. — Что, если я действительно плохая гребаная девочка? — Тогда я буду трахать тебя сильнее, — отвечает он, его голос хриплый. — Повернись и положи руки на капот, затем раздвинь ноги и дай мне посмотреть на свою киску. Когда она ухмыляется, он хватает ее за ногу и сжимает ее. — Теперь, Лена. Не заставляй меня просить дважды, или я трахну твою задницу и оставлю свою сперму капать с нее. Ее глаза сужаются, но она опускает ногу и, взмахнув каштановыми волосами, поворачивается. Наблюдая за Димой через плечо, она кладет руки на капот его машины, а затем наклоняется. Ее ноги раздвинуты, давая ему прекрасный вид на ее розовую киску. Она виляет своей попкой. Наклонившись ближе, он проводит языком по ее ноге до киски, затем переходит на другую ногу и проводит языком до ступни. Она задыхается и опускает голову, раздвигая ноги шире. Кружа языком вокруг ее киски, он раздвигает ее складочки и погружает его внутрь, заставляя ее громко стонать, когда она извивается от его прикосновений. — Димочка, — хрипло шепчет она, — ты не закрыл дверь. Она права, не закрыл, и он также не закрыл ее как следует. Она почти наполовину открыта, любой мог бы их увидеть. — Тебе это нравится? Нравится мысль, что кто-то наткнется на нас, увидит мой язык на твоей киске? — Она хнычет, когда он вводит в нее два пальца и загибает их. — Что они могут увидеть, как я трахаю тебя, и услышать твои крики? — О, блять, — шепчет она, когда он щелкает языком по ее клитору. — Потому что я думаю, что ты хочешь этого, Лена. Я думаю, ты хочешь, чтобы кто-нибудь увидел нас, увидел, что ты делаешь со мной. Как ты сводишь меня с ума, пока я не могу думать ни о чем другом, кроме как быть внутри тебя, с твоими ногтями на моей спине и киской, обхватывающей мой толстый член. Она практически истекает, пока Дима говорит, приподнимая свою задницу назад, чтобы получить больше. Усмехаясь, он впитывает ее соки, заставляя ее снова задыхаться. — Но ты была хорошей девочкой, такой хорошей девочкой, и ты заслуживаешь награды, не так ли? Когда она не отвечает, он щипает ее за клитор, заставляя ее дрожать и кричать. — Отвечай, когда я спрашиваю. — Да! Трахни меня, Дима, — умоляет она. Облизав ее киску еще раз, он вынимает пальцы и встает, обхватив ее шею руками. Дима прижимает свои покрытые влагой пальцы к ее губам, раздвигая ее ноги. — Попробуй себя на моей коже, как чертовски мокрая ты становишься для меня, и не прекращай сосать, — приказывает он, обхватывая член другой рукой и прижимая его к ее капающему центру. Ее идеальные губы раскрываются и засасывают его пальцы в рот, обхватывая их, пока она проводит по ним языком, пробуя на вкус ее возбуждение и его сперму. Вытащив их из ее рта, он обхватывает рукой ее шею и прижимает ее лицо к капоту. — Хорошая девочка. Посмотри, какая ты чертовски великолепна, разложенная для меня, как на пиру. — Димочка, пожалуйста, — простонала она, отталкиваясь назад, чтобы попытаться взять его член, и он шлепнул ее по заднице — Я сказал, не двигайся. Она снова хнычет, ее руки сжимают капот, когда она отклоняет бедра назад. — Лена, — предупреждает он. — Веди себя хорошо. — Или что, Димочка? — мурлычет она, отталкиваясь и беря в себя дюйм, заставляя задыхаться. — Ты сказал, что будешь трахать меня сильнее, или это были просто грязные слова? Он снова шлепает ее по заднице и одним толчком проникает глубже в ее тугую киску, сдерживая стон от того, как крепко она его обхватывает. Дима наклоняется и целует ее шею. — Просто грязные слова? — Да, вот так… господин? — дразнит она. Сузив глаза, он входит в нее, и она громко вскрикивает, но это перерастает в смех, когда она отталкивается назад, чтобы встретить его жестокие толчки. Дима работает над ней изо всех сил, и прежде чем она успевает понять это, она снова кричит, ее киска пульсирует вокруг него в разрядке. Вытащив себя, он раздвигает половинки ее задницы, и она втягивает воздух и стонет. — Димочка…Димочка? — лениво спрашивает она. — Я сказал тебе, что буду трахать тебя сильнее. Ты должна была быть хорошей девочкой, — рычит он, проводя своим мокрым членом по ее заднице. — Теперь я буду трахать твою попку и смотреть, как моя сперма вытекает из нее, и мы оба знаем, что ты кончишь снова, как грязная маленькая девочка, которой ты и являешься, не так ли, Лена? — О Боже, — шепчет она, но член большой и Дима не хочет причинить ей боль, поэтому он шлепает ее и сильнее прижимается к ее шее. — Не двигайся, или я не позволю тебе кончать всю ночь, — угрожает он, а затем отступает назад. Она вздрагивает, но не двигается, и Дима, усмехаясь, идет в темный дом, включает свет, пока поднимается наверх. Он находит в ящике нераспечатанный тюбик смазки и спускается вниз, чтобы найти ее там, где он ее оставил, распростертой на его машине, задница в воздухе, киска капает. Шагнув к ней, Дима откручивает колпачок и брызгает на ее раздвинутую задницу, заставляя ее дернуться вперед. — Холодно? Лена кивает, пока партнер втирает смазку пальцами, вдавливая один в ее задницу и прорабатывая тугие мышцы. — Я сделаю ее теплой, — обещает он, добавляя еще один палец. Она слишком тугая. — Расслабься, детка, мой член слишком большой, чтобы сделать это, если ты не расслабишься. Она снова хнычет, но расслабляется, доверяя Диме свое тело и удовольствие. — Хорошая девочка, — хвалит он, работая пальцами, входя и выходя, пока она снова не начинает стонать. Когда она начинает отталкиваться, он освобождает их и прижимает член к ее попке. Она замирает, и Дима гладит ее по спине другой рукой. — Лена, — воркует он. — Почувствуй, как сильно ты меня возбуждаешь, как чертовски дико ты заставляешь меня чувствовать себя. Ты заставляешь меня забыть обо всем остальном, кроме тебя и этого тела, которого я жажду. Она вздыхает, выгибаясь навстречу его прикосновениям, и он проводит головкой члена по ее входу, замирая и позволяя ей расслабиться еще больше, прежде чем ввести один дюйм. Это происходит медленно, и Диса двигается неглубокими, медленными толчками, пока, наконец, не вводит член до конца. Это пытка в лучшем смысле этого слова – стараться не двигаться, когда всё, чего он хочет, это входить в Лену до тех пор, пока она не сможет видеть, не то что стоять. — Хорошая девочка, — удивленно бормочет он, глядя вниз на ее тугую маленькую попку, принимающую его. — Черт возьми, ты бы видела, как сексуально ты сейчас выглядишь, обхватив мой член. — Боже, Дима, двигайся, пожалуйста, — умоляет она. Усмехаясь, он выходит и снова входит, начиная медленно, но вскоре ускоряясь. Она стонет, встречая каждый толчок, ее задница сжимается вокруг него так сладко, что он понимает, что долго не протянет. Но и она тоже. Она уже почти кричит снова, и когда Диса вбивается в нее по-настоящему, она действительно кричит. Громко, несомненно, разбудив соседей. — Вот так, — рычит он, трахая ее. — Пусть они услышат, как ты кончаешь для своего господина, — рычит он, протягивая вниз чистую руку и щелкая по ее клитор, пока она не кончает с криком. Ее задница сжимается вокруг него так, что он не может двигаться, запирая его внутри ее тела, пока она дрожит и извивается. Это заставляет Диму кончить. Он стонет, взрываясь, заполняя ее задницу. Изгибаясь над ее спиной, он осыпает поцелуями ее мягкую, потную кожу. — Черт возьми, — простонал он, задыхаясь, его сердце колотится. — Как это может быть лучше с каждым разом? Они остаются так некоторое время, пока Лена не вздрагивает, несомненно, от холода. Дима отстраняется от ее обмякшего тела и поворачивает ее. Она спотыкается, поэтому он держится и целует слезы на ее щеке, но она улыбается, поэтому он уверен, что это не грустные слезы. — Держись, Лена, — бормочет он, закрывая дверь гаража и запирая ее, а затем берет ее на руки и прижимает к своей груди. — Я держу тебя. Давай приведем тебя в порядок. Она кивает и прижимается к его груди, как маленький котенок. Он чуть не сбивается с шага, глядя на эту крошечную, измотанную женщину в его руках. Как он может отпустить ее, если она – все, чего он хотел всю свою жизнь? Все это не имеет значения, ни ее бывший… его друг. Это не имеет значения. Он оставит ее себе.